***
Лучи раннего солнца ворвались в сон зельевара, и он был вынужден проснуться. Открыв глаза, он увидел Минерву, сидящую за столом и читающую какую-то книгу. — Доброе утро, милая, ты чего так рано встала? — спросил Северус, приподнимаясь на локти. — Доброе утро, любимый, наши дочки очень яростно протестовали против моего сна, и мне пришлось встать и почитать им книгу. — Сказала она, глядя животик. — О, милая, а через сколько у нас завтрак? — он встал и подошёл к ней для утреннего поцелуя. — Через 30 минут, так что вставай, — она приподнялась и начала одеваться. В Большом зале, как всегда, было полно студентов, которые обсуждали все на свете. Завтрак подходил уже к концу, но Минерва почти ничего так и не поела, сославшись на плохой аппетит. Но вдруг, как только она вышла из-за стола, внизу живота что-то очень сильно толкнулось, да с такой силой, что если бы не Северус, она бы точно упала, она издала не громкий крик, все в зале с ужасом посмотрели не неё. — Милая, что? — он с ужасом вглядывался в её лицо и вдруг услышал: — Началось, — весь преподавательский стол переглянулся, и только колдомедик быстро скомандовала: — Быстро в Больничное крыло! — никто даже спорить не осмелился, так как знали: если роды начались, трансгрессировать уже нельзя, можно навредить ребенку. Минерву быстро отправили в Больничное крыло, а Северуса оставили ждать за дверями, и как бы он не сопротивлялся, мадам Помфри была непреклонна. На двери были наложены заклятия, и поэтому услышать, что там происходит было невозможно, лишь когда одна из медсестёр выбежала из-за двери, можно было услышать, как кричит Минерва. Первые семь часов он караулил возле двери, потом его отправили в учительскую и сказали, что, как только она родит, ему сразу же сообщат. В шесть часов был ужин, и он от нечего делать решил пойти поесть, хоть еда в горло совсем не лезла, но разговоры Дамблдора смогли его немного отвлечь и расслабить. ///////////////////////////////////////////////////////////////// БОЛЬНИЧНОЕ КРЫЛО — Ну же, давай, Минерва, давай, ещё чуть-чуть осталось, вот, вот, да, вот так. — На руках у колдомедика появилась первая девочка, но она молчала. Через пять минут в руках у нее появилась вторая, и, как только она открыла глаза, они обе закричали и послали очень сильную магическую волну, не почувствовать которую было просто невозможно. — Поздравляю, Минерва, у тебя родились две чудесные девочки! — она улыбнулась и поднесла Минерве, чтобы та их покормила. Мадам Помфри, как только Минерва начала кормить, приказала домовому эльфу сообщить о рождении первенцов. ///////////////////////////////////////////////////////////////// В ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ БОЛЬШОЙ ЗАЛ Все ахнули, когда сквозь них прошла огромная магическая волна, и стали перешëптываться, а через несколько секунд весь зал покрылся цветами и пением птиц, и в это же время в зале возле Снейпа появился домовой эльф. — Профессор Снейп, рад вам сообщить, что ваша жена родила двух дочерей, вы можете ее навестить. — После этих слов он со всех ног несся, когда он все же добежал, обе девочки уже лежали в маленьких кроватках, а Минерва, одетая в ночнушку и бежевый халат, и уже с заплетенной косой, стояла возле их кроваток и напевала им колыбельную. Северус тихонько подошёл сзади, лёгким движением повернул её к себе и поцеловал. Их поцелуй длился около трёх минут, и, когда он, наконец-то, разорвал их поцелуй, внимательно вглядывался в её изумрудные глаза, проводя подушечкой пальцев по её щеке и прошептал: — Я люблю тебя. — Пойдём, я тебя кое с кем познакомлю, — она потянула его к кроваткам, в которых спали их дочки. Он склонился и не смог сдержать улыбку — Северус, знакомься это твои дочки — Лея и Ли́са, девочки мои, а это ваш папа. — После этих слов девочки они улыбнулись и засмеялись. — Смотри, они первый раз смеются. — Она не смогла сдержать порыв и поцеловала Снейпа. Он нежно обнял ее за талию и, смотря на дочерей, произнес: — Они так на тебя похожи, — он провел подушечками пальцев по их маленьким щёчкам. — Хочешь их подержать? — А можно? — Конечно, можно, — она достала сначала одну дочку, затем вторую и по очереди положила их на руки Снейпу. — Спасибо, — прошептал Снейп, глядя в изумрудные глаза жены. Они ещё долго сидели рядом с маленькими комками счастья, и, только когда Минерва уже еле стояла на ногах, они легли спать на больничной кровати.***
— Профессор Снейп, профессор Снейп, вы меня слышите? — в ушах все звенело, перед глазами все плыло, и вот, наконец, он сфокусировал свой взгляд на стоящем перед ним врачём Мунго. «Где я? Это похоже на Мунго, но что я здесь делаю? Я же должен быть с Минервой в Хогвартсе, тогда почему я здесь?» — Мистер Снейп, вы меня слышите? — Да, — «Что с моим голосом, почему он такой хриплый?» — крутилось в голове у Снейпа. — Мистер Снейп, вы знаете, где вы сейчас находитесь? — Мунго? — он говорил неуверенно и почему-то очень хриплым голосом. — Да, верно, вы знаете как вы сюда попали? — Нет. — На вас напали кентавры в Запретном лесу, и вы более года находились к коме, с возвращением. — Сказал врач и удалился из палаты. «Кома? Целый год? Не может быть, я же все помню: Минерва, свадьба, беременность, рождения дочерей. Нет, это не мог быть сон, нет, нет…» Спустя пару недель его выпустили из больницы, и он направился на могилу к Минерве. Вот он, тот самый серый шершавый камень с белой надписью, который хранит и оберегает тело Минервы. — Ну, здравствуй, милая, — он садится на колени перед её могилой, и из его глаз текут слёзы. — Знаешь, последние полтора года были самыми счастливыми для меня, да, пусть я был и в коме, но мои воспоминания жили, и жил я. Там я был счастлив, ты была рядом всегда, ты была моей женой, и мы ждали первенцов. Это бы ли две девочки, они были так похожи на тебя… — после этих слов он уже не может рыдать тихо, он рыдает во весь голос долго, очень долго. И вот уже через час, когда уже темнеет, он встаёт и уходит. Уходит, а на прощание говорит: — Знаешь, а ведь у нас могли быть дочки… ХОГВАРТС — Добрый день, директор, вызывали? — он проходит и садится на кресло возле директора. — Да, Северус, скажи, что с тобой происходит? Ты уже больше недели работаешь, а ходишь будто в воду опущенный, что с тобой? — Директор, я… я даже не знаю, как вам рассказать, да и стоит ли вообще это делать? — Северус, мальчик мой, ты можешь рассказать мне все, что тебя тревожит. — Это очень сложно, но я постараюсь. — Он выдохнул и начал свой рассказ. — В общем, после того, как вы отдали мне письмо, я прочитал его и возле меня вырос лотос любви, незнакомка, которая встретила меня рассказала, что с помощью него можно вернуться в прошлое и спасти Минерву, но только если наша любовь была искренней и взаимной. Именно так я и сделал, я ее спас, и мы начали встречаться, я так ее любил, позже мы поженились, и через некоторое время она забеременела. Как же я был счастлив, я бегал за каждой её хотелкой, делал все, только чтобы она никогда не грустила, вскоре она родила двух дочерей, я даже не знаю, когда был ещё так счастлив, как в тот момент, мы легли спать, а проснулся я уже в Мунго… Знаете, что, директор, я… я увольняюсь, я больше не могу так работать, здесь все напоминает мне о ней! — он резко встал и ушёл, так и не дождавшись ответа. Вот он их дом, но он какой-то мертвый. Северус открывает входную дверь, и его словно окутывает её смех. Он проходит дальше и словно слышит её смехом, на втором этаже слышит тихий топот её ножек и, кажется, что она вот-вот выбежит в его рубашке и поцелует его, но, нет, это всего-навсего отголоски его воспоминаний. Он проходит в зал и видит погасший камин, и на него вдруг наваливаются воспоминания об их свадьбе и обручение. Вдруг зажёгся свет, и он увидел Минерву и себя, седящих возле камина и произносящих клятвы, и вот после поцелуя все растворяется, как дым. Он проходит на кухню и опять. Он видит себя и Минерву, готовящих яичницу, они смеются и целуются, и вот опять все превращается в дым. И вдруг чей-то топот на верхнем этаже, он оборачивается и в кухню влетает Минерва в его рубашке, она бежит сквозь него и целуется со своим мужем, они смеются, обнимаются, и он понимает, что она была смыслом его жизни. Она. А теперь её нет, так зачем жить? Он трансгрессирует на тот самый обрыв, где когда-то узнал о том, что у них будет ребёнок, он стоит и смотрит вниз. — У нас могли быть дочки, я бы каждый день приходил домой и говорил, как сильно я тебя люблю и как сильно я люблю наших девочек. Мы могли быть счастливы, могли… Мы были счастливы, но теперь я должен жить это паршивой жизнью без тебя. Нет. Я не хочу, я хочу быть с тобой. Я хочу жить той, пусть и ненастоящей жизнь, но зато с тобой. Я хочу обратно. — С этими словами он сделал шаг, который отделял его от заветной мечты. Всего один шаг. И все, теперь пустота.***
Он открывает глаза и видит Минерву, она все так же мирно и тихо поет колыбельную и осторожно качает детские кроватки. — Доброе утро, любимый, — она подходит к нему и целует его. — Доброе утро. — Прости, я не стала будить тебя, ты так мило спал. — Она проводит подушечкой пальцев по его щеке и улыбается. «Сон, это был всего лишь сон…» — крутится у него в голове, затем он резким движением тянет ее на себя, и она оказывается в плену его рук и жарких губ, не желающих её выпускать. — Милая, ты даже представить себе не можешь, какой ужасный сон мне приснился — Расскажешь? — Конечно, — он снова забирает её в пучину жарких и страстных поцелуев, он знает, что уже никогда и ни за что не оставит её, нет, не в этой жизни.