***
Я сделал шаг на землю, и глубоко вдохнул в лёгкие особый по запаху воздух, после чего улыбнулся: — Наконец-то! — Ты чего?! — воскликнула эта… эта… Бестия, что доставала всю дорогу, а до этого весь год. — Эх, ну что за глупая женщина! — вздохнул я, уже привыкнув, похоже. — Так и не поняла, почему стоит ценить друзей. — Всё я поняла! — возмутилась она, упирая руки в бока, так, будто это смотрелось грозно. — Это ты глупый, если думаешь, что пираты станут ждать такого тупоголового болвана как ты! Если верить газетам, большую часть которых ты не читал, не очень-то ты был нужен… — Заткнись! — почти ласково попросил я. — Луффи здесь, на архипелаге. И он ждёт нас. — Да с чего ты это взял-то?! — снова воскликнула Перона. — Я его чувствую. И слышу, — я напряг Волю Наблюдения, и действительно, среди множества голосов, что я ею ощущал, был один, вроде не выделяющийся по силе, среди тех же дозорных, которые суетились на одном из островов, не иначе, как нас остановить собираясь. И всё-таки, этот голос был иным, потому что невольно притягивал к себе внимание. И именно оттуда, где находился этот «человек», пахло ветром. — «Голос» капитана приглушён, и всё же, сейчас он сильнейший на архипелаге. Хм, даже Рейли переплюнул… — удивился я, качая головой, когда почувствовал ещё один сильный «голос». — Что и следовало ждать от Луффи. — Чокнутый, — привычно констатировала Перона. Я её проигнорировал: это она ещё меня плохо знала. С некоторых пор, на небольших расстояниях, я мог найти капитана где угодно, и без всяких Библ-карт, Воль Наблюдения и прочих техник поиска людей. Так что больше не слушая бурчание женщины, я двинул в ту сторону, где меня явно ждали. Конечно, ветер был всюду, и он не слишком помогал мне находить мосты между островами, которые были созданы, в том числе и из местной смолы. Так что и поблудить пришлось. И всё же, я хотя бы знал направление, и запоминал, как ветер обдувал крупные объекты, имея благодаря этому возможность запоминать и физические ориентиры в пространстве. Ха! Капитан отъявленных негодяев, грозный пират, именем которого пугали детей, и вообще, демон — радовался как ребёнок, с хорошо знакомой идиотской улыбкой во всё лицо, когда я сам — сам! — вывел нас к замку на острове Курайгана полгода назад. Мы тогда с ним упились кислятиной Михоука в хлам. На радостях. Для меня это действительно стало облегчением, хоть и неприятно было признавать себя топографическим кретином. Луффи пару раз, как обычно, об этом заикнулся — так мы чуть замок не разнесли, не мог не врезать этому, иногда болвану! Смутно знакомая роща мангровых деревьев нашлась довольно-таки быстро. Повыше, на корнях одного из деревьев, я приметил пиратский бар Шакки. Но мой путь лежал не к нему, ведь совсем недалеко в одном из каналов, омывающих острова, у небольшой пристани был пришвартован не просто корабль, а дом, на главной мачте которого гордо реял пиратский флаг пиратов Соломенной Шляпы. Судя по ощущениям, именно на корабле находился кэп. Встретил он меня по-детски невинными, крепкими объятиями и радостными воплями. А помимо прочего, как в былые времена, нагло забрался мне на спину, где и устроился, кажется, с удобством. Не скинул его сразу исключительно потому что, тоже рад был встрече настолько, что готов был совершать странные поступки. Да и был он лёгок, по крайней мере, по сравнению с моими гирями. И пока я обозревал окрестности, то есть с подозрением косился на банду Летучих Рыб Дюваля, в компании которого Луффи видимо и проводил время, он сам, с высоты моих плеч, всё-таки заметил и мою спутницу: — О, привет, Перона! — воскликнул он так, будто только её и ждал. — Ты плывёшь с нами? — Что?! Ещё чего! — возмутилась женщина, и, кажется, немного смутилась неожиданным вопросом, которого ни как не ждала. Это ведь было практически приглашением в команду. Но я не смог сдержать довольной улыбки, когда она отказалась: — Меня Михоук ждёт, и вообще… — А Луффи не стал уговаривать: — Ну, как хочешь. Моё дело предложить. Но если передумаешь, поищи наш флаг… — Ни за что! — топнула ножкой Перона. Кэп хмыкнул, перегнулся через моё плечо, так, чтобы я мог видеть его лицо, и хитро, с наигранным сочувствием произнёс: — Зоро, получается, что тебе предпочли более взрослого и опытного пирата-фехтовальщика. Твоего же соперника, между прочим. — Издевался гад! Ну, я его и скинул на палубу, да ещё и пнул, чтоб неповадно было. Впрочем, Луффи это не слишком огорчило. Он как обычно только смеялся, а потом успокоился и вдруг, куда-то меня потянул: — Это хорошо, что ты рано явился, Зоро. Я уж думал, мне одному разбираться придётся. А без накама… как-то всё невесело. — Куда ты меня… — едва поспевая за капитаном, поинтересовался я. Но вместо ответа, мне прямо на бегу, сунули листовку какого-то тучного пирата, Демаро Блэка, по прозвищу Двуличный. Луффи мне и пояснил, что мы, пираты Соломенной Шляпы, стали его очередной жертвой. По какой-то причине этот непроходимый тупица или самоубийца стоимостью в двадцать шесть лямов за голову посчитал, что мы мертвы, и теперь выдавал себя за Мугивару, а своих подельников за нас. Неприятно. С одной стороны. Неужели не нашлось никого достойнее, чтобы пытаться выдать себя за нас?! А с другой стороны было лестно, что он выбрал нас из всех возможных вариантов. И ладно, побили бы, и забыли бы. Ну, может, в крайнем случае, прикопали бы где-нибудь на архипелаге. Это если бы он, этот Демаро, не наглел. Надо же, а? Не только выдавать себя за Луффи, но и набирать команду от его имени и на флагман, и во флот! А ведь кэп стоил многого, да и имя его было не только хорошо известно, но и без умолку гремело в большинстве мировых СМИ. С его репутацией, за ним желали последовать многие, в том числе и именитые, стоящие пираты. Этим-то аферист и хотел воспользоваться. Я пылал желанием хорошенько отметелить гада, а потом сдать его дозорным. Но вот Луффи, похоже, подобных желаний не испытывал. Кажется, он изнывал от предвкушения, и вовсе не битвы или разбирательства, а просто веселья. Хм, я был уверен, что в подобной ситуации надобно реагировать иначе. Это я и высказал Луффи, но тот рассмеялся: — О чём ты, Зоро? Ты прав, Демаро — самоубийца, но вовсе не из-за возможной мести с нашей стороны. Он набирает в команду «пиратов», которые минимум вдвое сильнее и опаснее его самого, большей части из которых незнакомы понятия о пиратском кодексе. Ты забыл, какая у нас репутация. Мы — кровожадные злодеи, которые вырезают дозорных, правительственных агентов, и других пиратов тысячами, не останавливаясь ни перед чем. Всё, что знают о нас пираты, с которыми мы не знакомы лично — это то, что про нас пишут в газетах. — Мы уже миновали несколько островов, а потому сбавили скорость бега. Где-то уже совсем неподалёку бушевала толпа людей. Луффи замедлился до неторопливого прогулочного шага, закинув руки за голову и хитро улыбаясь. — Как ты думаешь, что из этого следует? — За нами с удовольствием пошли бы жадные до денег, славы, власти, но в основном жадные до крови головорезы, — кивнул я. Никогда не задумывался о том, как наши приключения подаются в газетах, и смотрятся со стороны. А ведь за нами действительно тянулся внушительный кровавый след, тянувшийся с первого острова Гранд-Лайн, который мы посетили. Хотя нет, началось всё раньше. Весь флот Дона Крейга ведь на нас списали, то ли чтобы обелить имя Шичибукая Дракуля Михоука, то ли чтобы очернить нас. Тем более что и сделали это задним числом. Потом была организация Барок-Воркс, которую мы вынесли в полном составе. Всех, кто погиб среди них, неважно при каких обстоятельствах, тоже списали на нас. Правда, мы всё-таки были виновны в их смертях, особенно в смертях тех, кто охотился за головами на Виски Пик. Потом была Арабаста, и снова на нас повесили многие смерти несостоявшейся революции, будто мы её и устроили. В Эниес Лобби мы не многих угробили, однако на нас списали всех, кто там был. Ещё потом несколько сотен дозорных на Сабаоди. Ну и так, по мелочи. Плюс на нашем счету было два Шичибукая, один из которых чудом выжил, но потом всё равно погиб. И трое побитых Тенерьюбито. Да и в одиночку кэп успел отличиться. Люди до сих пор рассуждали на тему, скольких же он убил на войне в Маринфорде, и скольких отправил на корм рыбам потом, в Новом Мире, воюя с остатками белоусовцев плечом к плечу и против всех. Короче, мы, наверное, действительно казались обывателям очень страшными, кровавыми, головорезами, известными, несомненно, всем. То, что кто-то хотел хлебнуть нашей славы, было неудивительно. — Верно, — подтвердил Луффи, тихо смеясь. — Как ты думаешь, что они все сделают с пиратом, посмевшим их провести?! — И до меня вдруг дошло, что же предвкушает капитан. Зрелище! — О, я понял, кэп. Ты хочешь посмотреть на расправу, — я довольно оскалился, поддавшись настроению друга и его предвкушению. Действительно, марать руки о такое дерьмо как Демаро, нам не к лицу. И о, шоу обещало быть кровавым! На фоне того, что могли сделать головорезы с этим, Двуличным, мне даже жаль его становилось… Хотя нет, ничуть не жаль! Проклятая катана пела в ножнах, вибрируя, желая крови, словно отвечая на моё предвкушение. Но, видимо, что-то такое отразилось на моём лице, раз Луффи поморщился немного, поправляя: — Не совсем. Дозор начеку. Я не сомневаюсь, что они спасут жалкую шкуру Блэка. Но и пиратам дадут хоть немного покалечить его. Ну, чтобы они ярость не спустили на самих маринерах. — Это было логично, и от того немного жаль. Хотя, наверное, это и к лучшему. — Можно помочь им понять, что их обманывают, — предложил я. Луффи очень широко улыбнулся: — Именно поэтому, ты мой Первый Помощник, Зоро. Потому что легко понимаешь ход моих мыслей! Минут двадцать спустя, я, стоя в толпе пиратов, с интересом слушал речь Демаро. Нужно заметить, что Двуличным его зря прозвали. У Луффи он скопировал только шрам под глазом, и шляпу. А так, даже шмотки у него были, какие капитан носил до того, как за его имидж взялись наши гарпии, то есть он был в бриджах, и дурацком ярко-красном жилете. При тучном телосложении, про которое говорили, что перепрыгнуть проще, чем обойти, это смотрелось нелепо. Должно быть, он или плохо следил за новостями, и не видел последней листовки моего капитана, или просто сам тупил. И какие же идиоты собрались его слушать, если верили этому маскараду? За Блэком стояла его команда, и что у них общего было с нами, так это только цвета волос. В остальном… Клоунада, какая-то! Неужели не нашлось никого лучше?! Но говорил он грамотно. То есть то, что от него желала услышать толпа. Типа, «мы пустим на корм морским королям дозорных, Йонко и прочих, кто на пути встанет, свергнем мировое правительство, найдём Ван Пис» и тд. Обещал и грабежи, и насилие, и много золота и рома. При этом он совсем не замечал, что дозорные окружили остров, и конкретную площадь, на которой он вещал, стоя на крыше одного из зданий. С Луффи мы разделились, когда дошли до толпы, но я чувствовал его где-то поблизости, хоть он и задушил присутствие по максимуму, видимо предполагая, что кто-то из толпы мог обладать Волей Наблюдения. А ещё я знал, что мы оба ждали момента, для появления на импровизированной сцене. Мне была предоставленная «великая честь», первым «появиться в свет и представить своего владыку». Сказано это было капитаном, конечно же, в шутку, и потому не напрягало, а напротив, веселило. Я с нетерпением ждал… И вот, наконец, когда Демаро позволил толпе задать ему несколько вопросов, я, не сразу, но подал голос: — Что ты будешь делать, если твой обман раскроют? — выкрикнул я, сразу же переместившись, чтобы Блэк не смог отыскать задавшего вопрос взглядом, и уже с нового места любовался тем, как стремительно жалкий пиратишка побелел. Парень из его команды, с зелёными волосами, а потому, как я подозревал, игравший мою роль, выкрикнул в ответ панически: — Кто это спросил? Какой ещё к чёрту обман?! — Толпа возбуждённо и недоумённо заоглядывалась… — Как это какой? Демаро Блэк, по прозвищу Двуличный, стоимостью за голову в двадцать шесть миллионов, вдруг решил выдать себя за моего капитана, Монки Д Луффи, по прозвищу Соломенная Шляпа, стоимостью в семь сотен миллионов белли, — снова насмешливо выкрикнул я, больше не скрываясь. Толпа мгновенно организовала вокруг меня внушительную буферную зону. В ней преобладали удивление и страх, а ещё по толпе пиратишек расползались шепотки: «Ророноа Зоро», «Это охотник за головами?», «Этот — настоящий, но тогда кто…?!», «Это что, шутка?», «Нас пытались обмануть?». Я широко ухмыльнулся, да и внимание мне пришлось по вкусу, как и бледные лица самозванцев. Впрочем, это мне быстро надоело, так что я решил «забить последний гвоздь в их гробы»: — Эй, Луффи, на мой взгляд, никто из этих болванов не стоит нашего внимания. Однако что будем делать с Демаро Блэком? — мне уже не нужно было кричать для того, чтобы меня все слышали. В толпе шуршали листовками, на некоторых лицах уже проявлялись бешенство и жажда крови, а кто-то ещё ждал, когда отзовётся тот, к кому я обращался. Долго ждать им не пришлось: Луффи не спеша, вышел ко мне, в буферную зону из толпы, которая, кстати, ещё раздалась в стороны. Кэп, видимо, чтобы его проще было узнать, снял шляпу, которая теперь свободно болталась у него на спине. Он держал руки в карманах мешковатых светло-серых штанов и задумчиво смотрел на главаря самозванцев. — Не знаю, Зоро. С одной стороны, я не могу простить такой жалкий и дешёвый маскарад на нас, а с другой стороны, не хочу, чтобы кто-то из нас марал руки об этих людей. — По толпе снова прокатился рой шёпотков, а за ним поднялась волна чистой ярости. Капитан усмехнулся и напялил любимую шляпу на голову. — Зачем же ты изображаешь меня, Демаро? Неужели не боишься мести с моей стороны? Или быть может, ты думал, что я мёртв, раз пропал на полгода? — задумчиво спросил он у ни живого, ни мёртвого Блэка. Но ответа Луффи так и не дождался. Разъярённая толпа окружила Двуличного и Ко, и бросилась на них так, как могло это сделать только не соображающее стадо оленей. Лишь те, кто по сильнее, не торопились поквитаться с Демаро — для этого они подчинённых отправили. Они, оставшиеся, нагло напрашивались во флот Мугивары, искренне полагая, что Луффи будет не просто «обязан» их принять, но и будет безмерно счастлив от такой «чести». Они сулили преданность, говорили, что они лучшие, даже лучше его команды, обещали сделать его королём пиратов и привести к власти, и ещё много чего. Хотя, наверняка среди них были и те, кто желал нанести удар в спину в решающий момент, и получить награду за голову «наивного мальчишки-выскочки, добившегося славы благодаря именитым родственникам» — именно в таком свете видели Луффи многие старые пираты, годами ходившие по Гранд-Лайн. На мой пристрастный взгляд, никто из них не был достоин того, чтобы встать под наш флаг. Кэп слушал всё это молча, а потом надвинул шляпу почти до глаз, и холодно произнёс: — Мне не о чем говорить с людьми, которые даже лживую двуличную рожу с фотографией в листовке сравнить не способны. Не говоря уже о том, чтобы хотя бы просто отличить в толпе по-настоящему опасных личностей. — Пираты, считавшие себя самыми-самыми, возмущённо загалдели. На кэпа, ну и на меня заодно посыпалось множество обвинений и оскорблений, но всё сводилось к простому «да вы такие-сякие, кем вы себя возомнили», и…: — Ты за дерьмо нас держишь? — Вот на этот-то вопрос Капитан, презрительно кривя губы, серьёзно согласился: — Однозначно. — И снова гвалт, сводящийся к…: — Ты ещё пожалеешь о своих словах! — но нападать они, к слову, не рисковали. Луффи, кажется, был доволен: — Уже жалею, что заговорил с вами и потратил время, — кажется, он то ли собирался уйти, то ли только делал вид, что намерен это сделать. И именно в этот момент на сцену решили выйти новые актёры. Дозорные, во главе с каким-то парнем, показавшимся мне смутно знакомым. Он размахивал огромной секирой, и пафосно, под стать спектаклю, изрёк: — Злодей-пират, капитан пиратского флота, Монки Д Луффи, по прозвищу Соломенная шляпа и злодей-пират, Первый Помощник флагмана флота Монки Д Луффи, Ророноа Зоро по прозвищу Охотник на Пиратов — именем Мирового Правительства и Морского Дозора, вы и ваши подельники арестованы! — возвестил этот тип… А, вспомнил, это он привёл пацифист, когда настоящий Кума разбросал нас по окрестным островам. Мм, как же его… Сэнтомару, кажется. По его команде, новая партия, наверняка улучшенных пацифист, сделанных до сих пор по образу и подобию Бартоломью Кумы, окруживших толпу, и нас вместе с ними, открыли рты, и прицелились в нас лазерами. Капитан фыркнул: — Во-первых, этот сброд, — он обвёл рукой, указывая на толпу пиратов, — не со мной, сам за себя. Они не мои подельники, попрошу меня не оскорблять такими выводами. Во-вторых, — тут кэп состроил недоумённое выражение лица, и наигранно удивился, — Сэнтомару, дружище, ты чего? Мы же с тобой два дня тому назад на брудершафт пили за твоё назначение! Ты ещё жаловался на тупое начальство, которое не осознавало пользы от твоего подразделения пацифист… — Толстяк-дозорный сначала было открыл рот для праведного возмущения, а потом вдруг резко побледнел, захлопнув его. Кажется, он был в таком… шоке, что ли, от осознания, что позволил Луффи не только беспрепятственно подойти к себе, но и приобнять вытянувшейся рукой за плечи. — Мы же пили вместе, а у пиратов это, многое значит, поверь. — Сэнтомару, как ржавый робот, медленно, урывками, повернул лицо практически к повисшему на нём, в сравнении с ним, миниатюрному кэпу. — Я не… — Ну как же, — мягко пожурил несчастного дозорного поистине жестокий пират, — в трактире «Морские Короли» была куча свидетелей, которые, несомненно, видели там и тебя и меня одновременно, и то, что пили мы вместе. — Тут Луффи сделал задумчивый вид, игнорируя шок и пиратов и дозорных, и… мой: — Хм, и я не сказал бы, что ты много выпил… Неужели забыл?! — Цвет лица Сэнтомару сравнялся по цвету с выгоревшей на солнце землёй. Он явно подобного не помнил, но, видимо, было что-то, что заставляло дозорного бояться. Может, похмелье с утра было, и он не помнил, где был накануне? Или вообще очнулся там, где быть не должен был бы… Игра это была, или нет, но я решил в неё вступить: — Фу, капитан, не ожидал от тебя такого. Выпивать на брудершафт, да ещё и с кем?! С Дозорным! — я наигранно скривился. — Что ты, Зоро, дружище! — воскликнул кэп. — Я бы никогда себе такого не позволил. Но какой же уважающий себя пират откажется от халявной выпивки? А Сэнтомару платил за всех в трактире, отмечая назначение. Наверняка всю получку спустил. Там были в основном пираты, и мы никак не ожидали увидеть в почтенном заведении дозорного. Поначалу все насторожились, а потом — ничего. Напились — и уже всё равно. А он меня увидал, — Луффи похлопал дозорного в своих стальных объятиях по плечу с явной силой, — и, заикаясь, признался, что завидует моей известности. После чего попросил выпить за его назначение, и оставить автограф… — кэп задумался, будто что-то вспоминая, а потом резко сдёрнул с дозорного плащ, выставляя на всеобщее обозрение его предплечье, с рисунком, явно авторства Луффи, и какими-то каракулями. Толпа ахнула. Сэнтомару был близок к обмороку, и ясно почему: его прилюдно унизили так, как никто больше и никогда бы это сделать не смог, его очернили, замарали грязью. Дозорный, и пить с пиратом, да ещё и с таким как мой капитан, да ещё и наливать ему за свой же счёт — позор, да и только. Он, после выступления Луффи, потерял навсегда доверие начальства и подчинённых, и уважение от них же. Пирату-то всё простительно, тем более кэп был прав: пираты от выпивки на халяву не отказываются, кто бы эту халяву ни предлагал. А вот дозорному… — Заткнись! Замолчи! — внезапно оттолкнув капитана, заорал не своим голосом, почти фальцетом, Сэнтомару. — ТЫ АРЕСТОВАН и ответишь за грязные инсинуации! — Луффи, спокойно поднялся на ноги, после того, как свалился от толчка, оправил шмотьё, отряхнулся с высокомерным видом, и насмешливо спросил: — Да? И как же ты собираешься нас арестовать? — Пацифисты… — открыл рот, чтобы отдать приказ Сэнтомару, но что-то пошло не так. Одновременно произошло несколько событий, в результате которых, все пацифисты были уничтожены. Одну — сжали до состояния бесполезного металлолома какие-то мгновенно выросшие лианы, другую поразил разряд молнии, после которого боевая машина была уже небоеспособна, третей свернули шею, что-то случилось и с остальными. — А вот и они. Наконец-то! — тихо произнёс Луффи так, что только я его услышал. — Так и знала, что вы двое там, где наиболее шумно, — лениво произнёс до скрежета в зубах знакомый женский голос. Тут и я не смог сдержать ухмылки: действительно, наконец-то, мы все в сборе! Толпа дозорных и пиратов расступалась перед нашими проверенными друзьями, накама, пропуская их к нам. Они шли бодро, но с достоинством, не оборачиваясь на направленные в спину мечи и ружья дозора. Хотя было заметно, что им хотелось бежать на встречу. Луффи тоже едва-едва удерживал себя в руках, чтобы не броситься к кому-нибудь, но счастливую лыбу всё равно не сдержал. И стоило нам воссоединиться, как сразу вернулся привычный шум, которого так не хватало этот год. Усопп мгновенно начал чем-то хвастать, Фрэнки тарахтел о Санни и об улучшениях для него, которые задумал, Язва-Робин что-то шептала на ухо Луффи с одной стороны, а с другой, Ведьма-Нами говорила что-то о безответственном поведении, заодно влепляя кэпу очередную затрещину, и Стерва-Бонни тоже крутилась поблизости. Чоппер тоже о чём-то рассказывал Бруку… Собственно молчал только сам капитан, да мы с Завитушкой, который курил, отчего-то, вопреки моим ожиданиям, стараясь не смотреть на наших девчонок. — Так что, Сэнтомару, как ты собираешься нас арестовывать? Нас даже Вызов Пяти не остановил. У меня в каюте болтаются три половые тряпки, флаги Эниес Лобби, Импел Дауна и старого Маринфорда. Ты действительно думаешь, что паре сотен дозорных под силу нас остановить? — Сэнтомару готов был рвать и метать… на себе волосы, а вот его подопечные дрогнули. Луффи хмыкнул, и с улыбкой до ушей, повернулся к нам: — Вы ведь наверняка сделали все необходимые личные закупки для продолжения нашего приключения? — он не спрашивал, а скорее утверждал. — Я сделал все закупки необходимые для плавания. Думаю, что мы можем идти домой, и отправляться прямо сейчас, как думаете? — Друзья разулыбались в ответ, и мы, все вместе двинули «домой», на наш корабль Солнце Тысячи Морей. И пираты расступались перед нами, и дозорные, не спуская с нас глаз и продолжая направлять на нас оружие, тоже пропускали. Они нервно поглядывали на превращённое в груду металлолома подразделение пацифист, нервно сглатывали, обливаясь потом, и не рисковали нападать. А в спину нам доносились гневные вопли Сэнтомару, который, впрочем, тоже не спешил нападать. — Ты жесток, капитан, — тихо-тихо заметила Робин, так, чтобы только мы слышали. — Так опозорить беднягу… Ему же никогда не отмыться! А когда ты станешь Королём Пиратов — ему ещё хуже будет. — Два дня назад он невменяемый ввалился в бар, в котором мы мило проводили время с Рейли. Ввалился, и начал приставать к пираткам, оскорбляя пиратов, а потом увидел меня, и действительно уговаривал выпить с ним, иначе он разнесёт бар к чертям. Заведение мне было жалко, но вы ведь знаете, как я не люблю пить даже по вескому поводу?! А этот гад меня вынудил. Унижаться на глазах у придурков мне не хотелось, так что… Это просто месть, — так же тихо ответил кэп, пожимая плечами. За нами шли, провожая до самого небольшого причала одной из островных рощ мангровых деревьев, до самого Санни, где нас ждали Дюваль с бандой и Рейли с Шакки. Последние о чём-то быстро переговорили с Луффи, и сошли с корабля. Дюваль что-то передал Санджи, какую-то коробку. Кое-кого из нас тоже провожали. Странная птица огромных размеров что-то сказала Чопперу. Несколько мужчин из племени длинноруких что-то вопили Бруку, грозя кулаками. С ними были женщины, которые визжали и предлагали показать свои трусики. На наше удивление музыкант, ныне известный и как Соул Кинг, словно извиняясь, развёл руками, буркнув: «поклонницы». Вдалеке на жуке стоял другой жук, и именно им что-то кричал Усопп. А возле меня мялась Перона, молча закусив губу, и стараясь на меня не смотреть. Мы все потихоньку делали подготовку к отплытию, и она всё время вертелась поблизости, пока не пришло время прощаться. Тогда она, пока я не успел среагировать, быстро встала на цыпочки, и едва уловимо коснулась моей щеки губами, после чего, буркнув что-то вроде «удачи», дала дёру. Впрочем, возле трапа её за руку поймал кэп, и дружелюбно предложил «всё-таки подумать над его предложением». Перона, красная как варёный омар, которых так любил готовить эро-кок, наорала на него, после чего всё же сбежала. А я… Я был в ступоре, чтобы вообще что-то соображать. Так что даже подтрунивания друзей пропустил мимо ушей, и даже нытьё всё того же эро-кока, о чём потом сильно жалел. Эх, можно было знатно поиздеваться над наверняка не целованным болваном… И, конечно, наше отплытие никак не могло обойтись без приключений. То ли Сэнтомару решил не сдавать позиции без боя, то ли это планировалось с самого начала, на случай, если его подразделение нас не удержит, но к нам приближались два вражеских линкора, грозящих потопить Санни. И всё-таки, обошлось без боя, ведь путь им перегородил корабль пиратов Куджа. Сама Императрица пиратов, всячески пытаясь показать, что она не на нашей стороне, а просто линкоры оказались на её пути, в итоге пожелала нам удачи. Ну, точнее не нам, а Луффи, как я подозревал, бо́льшему бабнику, нежели Санджи. Хэнкок даже, пока её от глаз дозора загораживали сёстры, послала ему воздушный поцелуй, в виде сердечка, созданного силой её Дьявольского Фрукта. Кэп ловко от сердечка увернулся, но всё равно поймал его чем-то, что держал зажатым в кулаке. Это что-то он спрятал в карман. Я прищурился: чем не повод подразнить Луффи?! Прежде чем начать погружение, по идее, капитану нужно было сказать какие-нибудь пафосные слова. Но он ограничился: — Спасибо, что вернулись, — выдохнул он с облегчением, будто сомневался в нас. А потом предложил тост за встречу и продолжение приключений. Вода медленно всё больше окружала «мыльный пузырь» вокруг нашего Санни, созданный Рейли с помощью смолы мангровых деревьев Сабаоди. Корабль погружался под воду, а мы праздновали воссоединение, предвкушая новые приключения, и Новый Мир…***