***
— Лу-уффи-и-и! — воскликнула эта рыжая девчонка, с ходу вешаясь на шею капитану, как только очнулась, и увидела его. Я прищурилась: и почему они все кидались на него?! — Привет, Принцесса. Добро пожаловать на мой корабль, — произнёс Луффи, неловко приобнимая девчонку в ответ. Правда, она его вряд ли слышала, громко и горестно рыдая ему в грудь. Она пыталась что-то сказать, но сквозь рёв и всхлипы было сложно что-то разобрать. Капитан явно не привык, чтобы ему в грудь плакались, а потому лицо его пробрело растерянное выражение. Он беспомощно глянул на нас, явно выпрашивая помощь или поддержку, но… Я скрестила руки на груди: нет уж, раз уж клеит всех девок, встреченных на пути, пусть сам с ними и разбирается! Мы-то, наивные, думали, что Санджи — бабник. Но нет, капитан-то почище в этом деле оказался. Буквально ведь все встречные на него ведутся, а он строит из себя простачка, делая вид, что не замечает томных взглядов, и беззастенчиво, якобы по-дружески, тискает всех, кто имеет неосторожность лезть к нему обниматься. Он-то не читал колонку сплетен в газетах, зато читали мы. До сих пор, почти наизусть помню один из номеров, в котором обсуждался слух, что Императрица Пиратов Боа Хэнкок влюбилась. По косвенным уликам и домыслам предполагалось, что возлюбленный её не кто иной, как… мой капитан. В статейке ссылались на факты поведения Императрицы за последние чуть меньше, чем полтора года, прямо с войны Белоуса, на которой Хэнкок очень уж вовремя загораживала собою Луффи от атак дозора и других Шичибукаев. И её же действия после войны, когда она всеми силами, будучи Шичибукаем, пыталась защищать не своё селение женщин, а Луффи. А ещё в статье ссылались на интервью, которые иногда давали Шичибукаи. Само интервью в подшивке газет я не нашла, но в статье упоминалось, что якобы сама Хэнкок признавалась, что её возлюбленный — будущий Король Пиратов. Ага, но на всём Гранд-Лайн только один… кхм-кхм… человек направо и налево кричал о том, что станет Королём Пиратов. Остальные держали мечты и планы при себе. И при этом его слова уже никто не воспринимал шуткой или пустой болтовнёй. Он успел доказать, что у него есть шансы. В том, что Хэнкок действительно влюбилась в Луффи, я не сомневалась. Ещё свежи были воспоминания о том, как она велась вокруг него. А он — подруга то, подруга сё… То ли дурак, что не понял и не воспользовался, то ли притворялся благородным. Но факт в том, что большинство встречных им во время приключений девок велись на него, как моль на меховую шубу. Даже Ноджико, когда-то давным-давно, когда кэп ещё притворялся человеком-идиотом, говорила мне, что он — харизматичный и симпатичный, помимо того, что сильный, и советовала его не упускать. Пф! Сдался мне этот идиот! Разве что, как капитан… Ну ладно-ладно, я хорошо понимала, чем он нравился девушкам. Собой хорош, силён, принципиален. От него пахло морской свежестью, и разогретым на солнце песком, и морозом, и запахом озона, словно он только что из грозы… Фу-фу-фу, увлеклась. Такие мысли до добра не доводят. Кыш! Кыш… Но его окружал дух мечтательности и приключений, дух романтизма. Не удивительно, что он нравился многим. Вспоминая, как он вынудил меня прыгнуть с небесного острова Погодии в Синее Море вслед за собой, вспоминая полёты с ним, или тот момент, когда он учил меня чувствовать ветер и его самого, я невольно подмечала себя на мысли, что хочу присвоить капитана себе, и больше не делить его ни с кем. Хотя вот Зоро, или Санджи тоже многим нравились. Даже мне. Чем-то. Но это не бросалось в глаза, потому что в отличие от них капитан вёл себя со всеми панибратски, по-простому. И даже с незнакомыми совсем вёл себя как со знакомыми всю жизнь людьми. Это делало его… доступнее, что ли. Хотя мы с девчонками понимали прекрасно: это всего лишь маска. Луффи не был совсем уж беззаботным, простым и доступным, совсем нет. Но его реакция на девушек забавляла. Вот лично мне нравилось его выводить из себя. Да и не только его. Наши парни поголовно в плане отношений с женщинами были кем угодно, но не пиратами. Оно и понятно: они все посвятили жизни мечтам, а потому им было не до противоположного пола. Наверное, поэтому они и вели себя с нами не то как джентльмены, не то как девственники, не то как друзья детства. Большая ведь часть мужской части команды при виде женских грудей краснела так, что, казалось, пар из ушей валил, а когда они не успевали отвернуться, так ещё и фонтан крови из носа был обеспечен. Другие пираты так себя не вели, уж я-то, Кошка-Воровка Нами, обворовавшая в своё время десятки пиратских команд Ист-Блю, это знала. И как же над ними не издеваться после этого?! Хотя, похоже, что издеваться над парнями мне недолго осталось: показательный засос Луффи неприятно, почти до боли зудел и тянул. Но не о том речь. Речь о ярко-рыжей очередной девке, которая висела на шее у Луффи. Это меня раздражало. Да и не только меня. И плевать, что эта Энн была младшей сестрой Юстасса Кида, с которым, как выяснилось, капитан и Ло успели заключить тайный альянс. По словам капитана, девчонка с раннего возраста редко покидала пределы корабля, и не видела никого, кроме команды её брата. То есть наверняка была замкнутой и себялюбивой. А на Луффи вешалась, потому что он единственный, с кем она была знакома. Успокаивали её долго, и даже не командой, а практически флотом, прежде чем она смогла объяснить, что с ней приключилось. Оказалось всё довольно банально: её брат, в альянсе со Скретчменом Апу, и Бэзилом Хокинсом, напали на Кайдо. Нет, они не планировали на него нападать. Они планировали свалить Большую Мамочку. Но прежде Кайдо буквально свалился на остров, где команды Сверхновых пережидали бурю. Свалился Йонко с небесного острова - как пояснил нам Луффи - явно в очередной попытке самоубийства, ведь эти попытки были его хобби. Апу и Кид были известны вспыльчивым нравом, так что неудивительно, что Кайдо на них напал. Как итог альянс был разбит. Большинство из команд трёх Сверхновых убиты. Кид с небольшим числом выживших оказался в плену. А «трусливые», по мнению Энн, Апу и Хокинс преклонили колени перед Царём Зверей. Тот взял их в команду на пробу. Что было дальше, Энн не знала. Понимая, что альянс проиграл, верные Киду люди, пока ещё не были схвачены, успели засунуть любимую сестру капитана в шлюпку, и скинуть ту в реку. Её быстро подхватило течением, вынесло в море, и отнесло от острова. Девчонка не пила и не ела три дня, потому-то Чоппер и обнаружил признаки обезвоживания, и предположил, что потеряла сознание она от голода. Банальная история. Уже в команде мы узнали минимум о пяти подобных историях с одинаковым сюжетом: напали неожиданно сильные противники, понимая, что всё плохо, кто-то кого-то спасал в шлюпке, сундуке, ящике, (нужное подчеркнуть), и эти кто-то оставались единственными выжившими. А уж сколько в Ист-Блю я знала таких историй… Печально, но не необычно в эру войн между пиратами, революцией, Мировым Правительством, и дозором. Проблема же в том, что эта девчонка требовала от капитана немедленно отправиться на спасение её брата, аргументируя это лишь тем, что мы союзники. Слава Морским Королям, у Луффи хватало мозгов на этот раз не бросаться в бой очертя голову. Энн истерила, била кулачками в грудь капитана, рыдала навзрыд, умоляла, вставала на колени, обещала «всё что угодно», предлагала себя, но ничего так и не добилась. В конце концов, измотанный истериками капитан просто вырубил Юстасс Энн, и, похоже, всерьёз подумывал выкинуть её за борт, приговаривая что-то о жертвоприношениях. Я была очень довольна. Таким образом, на корабле воцарилась блаженная, и такая редкая для нас тишина, а мы продолжили плавание к нашему острову. В это время меня и отловила только-только освоившаяся на Санни Виви. Судовой журнал она уже прочитала, так что примерно знала обо всех наших приключениях, произошедших с того момента, когда она покинула команду. Но кое-чего в журнале не было. Точнее было, но не в том, который она читала, а в его более подробной копии. Например, там не было ни слова о причинах в изменении поведения капитана, о его истинной природе, или почему мы на целый год прекращали совместное путешествие. Каждый уже дописал ту часть, в которой члены команды путешествовали поодиночке. Но причин такого разделения не было написано. Собственно у нас и было два журнала, потому что один был для всех, а другой — только для членов команды, потому что там была написана фактически история семьи. Да, и когда я стала считать этих дур и идиотов сёстрами и братьями?! И естественно, первый вопрос, который задала Виви, касался капитана. Мол, почему Луффи так изменился? Вроде и как прежде веселится с Усоппом и Чоппером, заражая немного детским весельем всех, вроде всё так же любит качели, и беззаботное времяпрепровождение, но девушка, которая плавала с нами достаточно долго, и немало пережила наших приключений, не могла не заметить изменений в капитане команды. А что я могла ответить? Я рассказала всё как есть. Виви Луффи, конечно, не нравилась, но в команду он легко принял и её, и пятнокрылую утку. Она была своей и имела право знать. Отреагировала Виви на удивление спокойно… просто не поверив. Я убеждать не стала, просто отведя её к Луффи. Капитан в тот момент вскрывал кодовый замок на холодильнике Санджи. Естественно, он был готов на что угодно, лишь бы мы не сдали его очередной поход за мясом… С недавних пор, нередко и сырым. — Виви… визжала. К нашему с Луффи сожалению, от восторга. Ну да, Принцессу, которая ради спасения королевства стала убийцей, потом охотницей на пиратов и наёмницей, а потом и пираткой, сложно было испугать живым демоном. Впрочем, выяснилось, что Кобра, её отец, видел капитана в истинном обличии, и сообщил дочке, а та отчего-то не поверила. Думала, что папа просто не хочет, чтобы у неё остались хорошие воспоминания о пиратах, вот он и называл спасителя своей страны чудовищем, демоном. Остальные вопросы принцессы Арабасты касались в основном новых членов команды или… войны Белоуса. Она спрашивала, почему в газетах не писали ни слова о нас, так, будто Луффи участвовал в войне один. Я скрипнула зубами, сжала кулаки, и всё-таки намекнула Санджи на то, что стоит проверить холодильник. Почему? Потому что я до сих пор помнила страх тех дней и была зла на капитана за то, что вынудил нас чувствовать себя беспомощными, неспособными даже просто поддержать его… Я попыталась объяснить это Виви, но не уверена, что она могла понять… В тот момент я понимала, что как члена команды Виви была для нас… потеряна. Нет, она была своя, как и раньше. Просто жизнь не стояла на месте, и меняла всё сущее по-своему усмотрению. А принцессу Арабасты мы когда-то, кажется в другой жизни, оставили в королевстве пустынь, позади, в прошлом, не слишком надеясь на новую встречу. И столько всего с того момента произошло, что Виви была в команде… словно новичком, или одной из тех наших друзей, с которыми мы знакомились в путешествии, которым помогали, или которые помогали нам, и которые оставались позади. Друзья, но не накама. В отношении к Виви такие мысли казались кощунственными, но они были… И кажется, не только у меня. Потому что в разное время ко мне подходили друзья, и вместе со мной глядя на настоящую принцессу говорили мне разными словами одну мысль: «Ты же понимаешь, что ей нельзя участвовать в наших приключениях? Если дозор узнает о том, что она с нами — тень падёт на её отца и её страну, и тогда мы рисковали жизнями зря, и сотни жителей Арабасты зря погибли в так и не состоявшейся революции». Я понимала. Но понимала ли это сама Виви в достаточной мере?! Где-то в полудне пути от нашего штаба в Новом Мире мы встали на якорь у небольшого рифа в ожидании отставших. К тому времени очнулась Энн. Так и слова пикнуть не успела, а Луффи на неё сразу рявкнул: мол, хочешь, чтобы мы спасли твоего брата, сиди тихо и не дёргайся. Он так же фыркнул ей, что если Кид ещё жив, то он подождёт и будучи в плену, если мёртв, то ничего уже не сделать, а если подчинился Кайдо, то он не стоит того, чтобы мы тратили на него силы. Рыжая упрямо сжала кулаки, с ненавистью поглядывая на капитана, но понимая, насколько зависима от его решений, замолкла. А вскоре нас нагнали и остальные корабли свежесформированного флота. Правда не одни, а с дозорными, которые, как и раньше, держались у самой линии горизонта, чтобы их непросто было заметить. Нам слежка была ни к чему. Как бы демоны не прятали свои острова, а исчезновение целого флота в открытом океане не могло не вызвать вопросов. Конечно, в Новом Мире Гранд-Лайн происходило много всякого, и единичное исчезновение могли списать на странности самого сурового и непредсказуемого океана в мире. Но мы-то собирались использовать базу во всю мощь. А если дозор продолжит за нами следить, то рано или поздно они вычислят участок Гранд-Лайн, в котором у нас база, и рискнут сунуться. Конечно, Луффи может не лично, но силами союзников или демоническими силами, зубы им повыбивает, но тогда они смогут просто устроить блокаду острова, который даже не увидят. А это будет проблемой. Именно поэтому капитан и отправился к дозорным на разборки, отчего-то отказываясь просто потопить их корабли. Пф! Как будто они станут договариваться с пиратами. Хотя… если под угрозой жизни… Эх, интересно бы подслушать! Но Луффи никого с собой не взял. Даже тех, кто способен летать. Марко из-за этого выглядел обиженным ребёнком, а Моне оскорблена недоверием к её способностям. Капитан уплыл на лодчонке один…***
Дозорные не успели распознать опасность, когда я подплыл к ним, и, натянув парус, наполненный сильным ветром, прыгнул вместе с каноэ прямо на борт одного из линкоров. Быстрый осмотр показал, что я выбрал нужный корабль, потому что на его палубе как раз шло бурное обсуждение между вице-адмиралом Момонга, Главным Инспектором Дозора и бывшим адмиралом флота Сенгоку, и контр-адмиралом Хиной каких-то планов. Они как раз склонились над чайным столиком, где была расстелена какая-то карта. Дозорные меня опознали мгновенно, но что делать — не знали. Кто-то хватался за оружие, кто-то тихо трясся, кто-то делал ноги куда подальше, кто-то просто паниковал, и лишь немногие призывали собратьев к оружию. На линкоре воцарился хаос. Эх, красота… Впрочем, быстро сориентировавшиеся капитаны, прикрикнув на подчинённых, хаос угомонили. Ну, а я быстренько оказался в вооружённом окружении. — Монки Д Луффи, что ты забыл на корабле дозора?! — ледяным тоном спросил Момонга, игнорируя всяческие дифирамбы. — Привет, — решил проявить вежливость я, раз уж сторонники этой самой вежливости её не проявили. — Я тоже безмерно рад вас видеть, мои старые добрые… — тут я замялся. — Эм, не знаю, как вас назвать. Никто. Точно! Я буду называть вас «Мистеры Никто». — Пиратское отродие… — зарычала Хина, мгновенно теряя самообладание от моей провокации. Кажется, она собиралась использовать способности своего Дьявольского Фрукта, но я, после истерик Энн, был немного нервным, а потому договорить она не успела, как в мачту, опираясь на которую она и стояла, воткнулся мой кинжал, точнёхонько возле её виска, срезав тем самым немалую прядь светло-розовых волос. Да, не зря эта девчонка считалась подругой вице-адмирала Смокера, из-за чего и с ней самой считались как с вице-адмиралом. Такой характер девицы как раз под стать его характеру. Кажется, они начинали служить в дозоре вместе… — Эй-эй, Хина, детка, я бы на твоём месте язычок попридержал, — прищурился я опасно. Женщина явно мысленно проследила путь капельки ледяного пота от стриженного мною виска, сглотнула, недовольно зарычала, подавляя страх и понимание, что если бы я пожелал, кинжал беспрепятственно воткнулся бы ей в лоб или сердце, и взяла себя в руки. До поры, до времени, потому что такие женщины унижений не прощали. — Вы втроём, конечно, сила. Но не против моего флота. Да и один я кое-чего стою. У вас всего два линкора, не забывайте. В связи с этим, я и пришёл, — как бы отвечая на уже заданный вопрос, продолжил я, но уже жёстко: — Хочу спросить: не слишком ли вы оборзели, чтобы шпионить за мной и моими людьми? Вы же понимаете, что если начнётся бой — вы проиграете, и пойдёте на морское дно? Поддержки-то у вас явно нет, — я на всякий случай проверил ощущения, просканировав многие мили Волей Наблюдения, а так же по воздуху и воде. И никаких кораблей ближе, чем в сутках пути от нас не нашёл. — Ах, да! Случайно, не это ли вы обсуждали, до моего прихода? — догадался я, когда мельком глянув в карту на столе, где как раз было нарисовано водное пространство, в котором мы находились. — Спорили, стоит ли продолжать вести наблюдение, верно, учитывая опасность, отсутствие поддержки, и то, что в этой акватории вам неизвестно, куда мы можем направляться? Правильно, вы же не подумали, что мы вас не заметим? — я откровенно провоцировал снова, но и мысленно давая себе затрещину: Сенгоку умный мужик, и наверняка верно истолковал мою оговорку. Только доложит он в штаб или нет о том, что где-то поблизости от наших текущих координат есть остров, или место, куда можно пришвартоваться, о котором дозор не знает — это ещё вопрос. И, к сожалению, этот умный мужик слишком долго дружил с моим дедом, поэтому не вёлся на провокации нам подобных, что затрудняло попытки сбить его с мысли: — Что вы забыли в этих водах? Здесь нет поблизости островов, — прямо спросил он, словно отвечая мыслям. Я мысленно дал себе ещё одну затрещину в стиле Нами: за длинный язык. — О, нет. Вопросы здесь задаю я, — покачал головой я, призывая кинжал обратно и кидая его уже под ноги бывшему адмиралу флота. А чтобы снова попытаться сбить Сенгоку с мысли, я с нескрываемым раздражением, больше на самого себя, и с шипящими нотками в голосе, но пока спокойно спросил: — Какого хрена вы следите за мной?! Ты ведь знаешь натуру моего клана, Сенгоку. Знаешь, что я не нападаю, если не нападают на меня и моих близких или на тех, кто не способен защитить себя сам. Неужели вам мало унижений?! — Главный инспектор фыркнул, и полез во внутренний карман униформенного плаща, чтобы достать какие-то бумаги, свёрнутые в трубку, и кинуть их мне. Я поймал, и развернул: это были приказ следить за мной, и, в случае разделения моего флота, следить за флагманом, а так же свежий список имён самых опасных преступников мира. Только цифры и имена. Отец в нём был первым, Кайдо — вторым, Шанкс — третьим, а я… четвёртым! Дальше шли все оставшиеся Йонко, и командир штаба революции Сабо. Потом командиры уже самих Йонко, и другие командиры революции. Потом все остальные, включая Тича. Это что же? Я теперь вошёл в пятёрку самых разыскиваемых преступников мира?! Круто! Жаль, что чтобы стать самым разыскиваемым, мне придётся сначала стать Королём Пиратов, а потом объявить войну… например, Тенерьюбито. — Акаину помешался на тебе, — скривившись тем временем, пояснял приказ Сенгоку. — Главнокомандующий Мирового Правосудия, идиот Конг, помешался на тебе. Мировое Правительство помешалось на тебе, и я даже не спрашиваю, когда ты успел залезть в Мариджои. Они помешались на тебе, не понимая, что играют на руку твоей славе, — чеканил он, словно желая словами нанести мне удар, или воззвать к моей совести. — Но и они правы, ведь именно ты разрушил все оплоты нашего правосудия, насмехаясь над нашими сильнейшими атаками. Не Йонко, или твой папаша, глава революционной армии, а ты! Не ты один, но ты — гораздо больше всех вместе взятых. Ты подрываешь нашу репутацию, наш авторитет, — тут он вздохнул старчески устало: — Я знаю, ты всегда всего лишь следовал собственным понятиям о справедливости, как и все в твоей семейке. Но ты делал то, что сделало тебя едва ли не самым опасным преступником мира! — воскликнул бывший адмирал, словно дед, укоряющий внука, в котором разочаровался. От пришедшего в голову сравнения стало смешно. — Ты опасен в одиночку. Втрое более опасен с командой. В десять раз более опасен с твоими связями. Но теперь ты ещё и обзавёлся флотом, что умножает степень твоей опасности в десятки раз. Мы не имели права выпустить тебя из виду. — Я так понимаю, награда за мою головушку опять выросла, после доклада Иссё? — иронично хмыкнул я, больше утверждая, чем спрашивая. Глупо было думать, что она не вырастет после того, как я фактически в одиночку сверг и убил сильнейшего Шичибукая, бывшего Тенерьюбито, так ещё и обзавёлся большим флотом. Или после того, как Иссё склонил голову перед жителями Дресс Розы за то, что фактически с их разрешения Шичибукай пришёл к власти в их стране, а они, по договору с ним, закрывали глаза на бесчинства. — Добавили по полсотни миллионов белли членам твоей команды. По сотне миллионов за головы командиров твоих дивизий. — О, у меня уже есть дивизии?! Странно, не помнил, чтобы их формировал. В моём флоте были только капитаны и главы, и никаких командиров, пока. — По две сотни за головы твоих братьев и Первого Помощника: Йонко Гол Д Эйсу, пирату-Сверхновому Трафальгару Д Ватер Ло, Командиру штаба Революционной армии Сабо и Охотнику на пиратов Ророноа Зоро, — ну вот и братикам перепало. - Сначала за твою голову повысили награду на двести пятьдесят миллионов Белли, но потом округлили до трёхсот, — усмехнулся друг деды. — За твою голову платят миллиард белли. Гордись, пиратское отродие! — вставила Хина. Я скептично глянул на неё: чем гордиться-то? Тем, что при виде меня трястись теперь будет большинство?! Со мною же и драться решатся не многие… Это печалило. Но награда не могла не радовать! — Это не большая награда за человека, который стал четвёртым из пяти самых разыскиваемых преступников в мире, сразу после твоего папаши, дяди, и Йонко Кайдо, обогнав других Йонко, и прочих преступников, — дополнил Сенгоку. — Мило. Надо будет послать Мировому Правительству и Акаину букеты могильных цветочков, за признание… моих талантов, — прокомментировал всеобщее помешательство я. — Но не слишком ли это? Я вроде не Йонко ещё. Может, мне не хватит силёнок с ними на равных сражаться? Откуда вы знаете, чего я стою? — С Йонко может и не справишься, но правосудию ты помеха большая, чем они. Да и Йонко существуют давно, и они входят в баланс мировых сил, а ты — нет. Если продолжишь в том же темпе, быстро станешь вторым после Драгона. Йонко, в отличие от вас с папашей, редко рискуют открыто нападать на оплоты сил дозора правосудия. Та же Линлин предпочитает сотрудничество с нами. — О, дозор сотрудничает с пиратами?! Какая… новость! — восторженно похлопал я, снова провоцируя. Скривились даже рядовые. Правда, те, в основном от понимания, что я обобщил мысль, высказанную бывшим адмиралом флота, практически сознавшимся в сотрудничестве с теми, с кем поклялся бороться. — Тебе всё смешно, — зарычал дедов друг, и вдруг как… заорёт, звуковой волной неслабо оглушая: — А ТЫ ВООБЩЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, В КАКОМ БЕШЕНСТВЕ ТЕНЕРЬЮБИТО?! Эти чёртовы «боги» требуют твою голову немедленно. Они изгнали семью Донкихот из Мариджои, но Дофламинго не переставал быть Тенерьюбито. А ТЫ ЛИШИЛ ЖИЗНИ ОДНОГО ИЗ НИХ! ТЫ ВООБЩЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, ЧТО НАТВОРИЛ?! — Да-да, — ковырялся в ухе пальцем я, мысленно благодаря дедушку, из-за которого к таким звуковым атакам я привык. Командный голос, чтоб его Морские Короли… Иными словами, меня ор Сенгоку не впечатлил. — Взбаламутил весь мир, лишил и вас и пиратов и революцию поставки искусственных дьявольских фруктов, оружия, и прочих сладостей военной жизни, оставил преступное подполье вне пиратов и революционеров без короля, приобрёл себе массу сильных врагов и так далее. В том числе и уничтожил существующий в мире баланс противоборствующих сил, — скучающе перечислил я, в такт кивая головой. А после ухмыльнулся пакостливо: — Что, деда тебя бросил, и теперь тебе не на кого кричать за достижения его семейки? — Сенгоку зарычал, доски палубы под ним треснули, и сам он засветился, будто намереваясь обратиться в форму Будды, которую ему давал его Мифический Зоан. Но в тот момент, когда даже молчавший Момонга посмотрел на него с опаской, он вдруг безудержно засмеялся. Да так, что едва успевал вдыхать, и только согнулся пополам, хлопая себя по колену. — Ох, Акаину, ну и нажил же он себе проблем, выбив себе место адмирала флота, — пояснил он, когда успокоился. — Я искренне рад, что теперь не мне сходить с ума из-за вас, чёртовы Ди. — В отставку подал, а всё такой же нервный, как и рассказывал дед. С чего бы? — поинтересовался я, риторически. И тут же поднял интересующую себя тему: — Но знаешь, что по-настоящему интересно? Вы знаете, что сила на моей стороне, но даже здравого опасения не проявляете. Отчего же, вы меня не боитесь? Я — ужасный кровожадный злодей, который не щадит на пути никого. Я — настоящий демон, в человечьем обличии, — иронично посмеиваясь, перечислил я сказки, которые дозорные рассказывали обо мне всему миру. При этом я качнул головой в сторону рядовых, которые держали ружья и сабли направленными на меня, но у которых тряслись либо руки, либо колени: — Ваши подопечные откровенно дрожат в моём присутствии. И они, и вы, и я знаем, что вам меня не одолеть. Так почему вы хотя бы не опасаетесь меня? — Хватит разыгрывать комедию, Мугивара! — раздражённо рявкнул Момонга. — Эту лапшу ты можешь вешать на уши рядовым дозорным. Но через вице-адмиралов проходит большая часть отчётности разведки. Мы не знаем ради чего, но знаем, что ты освободил от угнетателей уже не одну страну, исправив, в том числе, и наши ошибки. В штабе многие младшие по званию думают, что ты хочешь стать королём пиратов, чтобы приручить и изменить вашу пиратскую братию. Без уважительных причин ты не нападаешь — это факт. И если бы ты хотел пустить нас на корм Морским Королям, ты бы уже это сделал, без лишнего трёпа, — дело говорил мужик. Я почти зауважал его… Но всё равно фыркнул пренебрежительно: — Пф! Больно много чести вас на корм Королям Моря. Вы этого совершенно не достойны. Но ты говоришь так, будто уважаешь меня, пирата, — хитро улыбнулся я. — Если пират, не скрываясь, говорит об уважении к некоторым дозорным, что считается позорным среди вашей братии, почему бы дозорному не признаться в уважении… — Окстись! Ты себя-то слышишь? — почти испуганно перебил Момонга я. — Говоришь с кровожадным злодеем, Худшим из Худших, так, будто он тот самый Роб Гуд из детских сказок Ист-Блю, который грабил богатых, и раздавал награбленное бедным. Кто знает, что у меня на уме на самом деле? — Много зла ты совершил. Но многие считают, что это было справедливо, — фыркнул Сенгоку. — Ты хорошо знаешь имена таких дозорных. — Я хмыкнул: да, знал. Как среди пиратов были те, кто не делил мир на чёрное и белое, такие как моя команда, так и среди дозорных были такие. И они сильно выделялись на фоне остальных. Смокер. Иссё. Джонатан. Цуру, Доберман, Стробери — те, кого упоминал дед, отзываясь о них очень хорошо. Из бывших — Аокидзи. Деда и самого можно посчитать. И самого Сенгоку. И Момонга. И Коби с Хельмепо. И Ягуар Д Саул, почивший к сожалению. И… вообще-то много людей. Тех, кто знал «обратную сторону справедливости». Получалось, что были моменты, в которые меня поддерживали и в дозоре. Честно говоря, почему-то это больше настораживало, или даже пугало, чем радовало. Предрассудки пиратские, конечно… — О, ладно, — понял я, что мне пытались донести, — мне надоело лясы точить. — И начал командовать, вспомнив о том, зачем пришёл на линкор: — Давайте вы, со своими людьми, либо присоединитесь к моему флоту, либо свалите из поля видимости моего канонира, то есть за линию горизонта. — Это приглашение? — насторожилась контр-адмирал. — Хина не потерпит таких приглашений! — зло и холодно фыркнула она, одним движением с помощью способностей Дьявольского Фрукта создавая укреплённую Волей Вооружения клетку, в которой и пыталась заточить меня. Я просто поймал схлопывающиеся прутья клетки руками по бокам от себя, и клетка замерла, не способная заточить меня, ведь моя Воля Вооружения была в разы сильнее, чем у дозорной девчонки. У неё не было шансов. А удерживая клетку, я держал и саму дозорную: — Тихо-тихо, детка, не нарывайся, — облизнулся я, продолжая следовать новой стратегии поведения в отношении к женщинам: — А то мне как раз такой как ты в коллекции Гарпий не хватает. Украду ещё и сделаю своей, — тут я позволил себе похабно улыбнуться. Ничего такого я не имел в виду под «сделаю своей накама», но последнего слова я не сказал, прекрасно понимая двусмысленность фразы. На Хину я при этом смотрел тяжёлым, насмешливым взглядом. Возможно от этого, а возможно от двусмысленности моих слов, но на её бледной, почти белой, как высококачественный фарфор для знати, коже, в районе скул появился бледный, некрасивый румянец. Странно, я думал она взбесится, а дозорная наоборот убрала клетку, и отчего-то больше старалась на меня не смотреть. Я понял в очередной раз, что ничего не смыслю в женщинах. — Вот и умница, — констатировал я, и добавил: — Да, это приглашение. Но вы всё равно не согласитесь. Так что валите-ка вы… в туман. Доложите своим хозяевам, что, мол, потеряли нас в тумане. — Не получится, — хмуро ответил Момонга. — Здесь, в Новом Мире у нас есть система, которая мониторит погоду на всех неподконтрольных Йонко участках океана. Они знают, что никакого тумана тут нет и не предвидится. — О как! Какая у них техника продвинутая есть, оказывается! Или не техника, но что-то. Ценная информация, которую в дальнейшем следовало учесть. А погода для Демона Шторма проблемой не была: — Туман не трудно создать, — пожал плечами я, демонстративно призывая тонкую струю воды из океана, которая как змея, заползла по борту линкора, и, извиваясь как кобра, по воздуху преодолела расстояние до меня, чтобы поластиться о мою руку. Вся струя воды мне была не нужна, так что я зачерпнул лишь горсть в ладонь. На ладонь-то я и дунул, остужая струю воздуха до нужных температур, с которой, при разнице с температурой воздуха, и появлялся туман. И дул я на воду в руке до тех пор, пока она не стала туманом, под действием моих сил. Эту горсть тумана я и отпустил в океан, вместе с оставшейся призванной мною водой. За бортом мгновенно туман стал расползаться, увеличиваясь в объёме. Для удобства контроля, я закрыл глаза: всё-таки тумана при сильном ветре не бывает, а его сложно было отделить от воды. Да и вообще, опыта в создании тумана у меня было немного, в отличие от создания течений, ветров, или сразу штормов. И всё-таки, запустив процесс, и доведя его до состояния, когда в дальнейшем туман будет увеличиваться в объёме и расползаться без моего контроля, глаза я открыл, чтобы увидеть новое удивление дозорных: — Ты что, съел ещё один Дьявольский Плод?! — не сдержанно воскликнул или потребовал ответа, Момонга. И тут я осознал, что мне не обязательно есть второй Дьявольский Фрукт, чтобы прикрыть демонические способности. Достаточно лишь создать слухи, или и вовсе убедить людей в том, что я его съел! Это… Это… Гениально! И почему мне раньше не пришло такой мысли в голову?! Но именно из-за неё, и лукаво ухмыльнулся: — Кто знает?! Точно не вы! — Впрочем, тут же посерьёзнел, командным тоном приказывая: — Предупреждаю по хорошему: гребите отсюда. И не появляйтесь поблизости от меня без личного дела ко мне, иначе я с вами буду разговаривать уже совсем в ином тоне. Тоне пушечных залпов, — искренне предупредил я. Туман за бортом всё густел, вице-адмиралу уже доложили, что ещё немного, и они упустят мой флот из вида. Так что пора было и честь знать… — В следующий раз Акаину лично придёт за твоей головой, — пообещал Момонга, с силой сжимая кулаки. — Но-но. Дерзайте, — скептично хмыкнул я, и собирался уж было прыгнуть за борт в лодчонке, но вдруг вспомнил ещё кое-что, и мне пришла в голову мысль, кою я и поспешил воплотить: — Да, и ещё кое-что: Сенгоку, я знаю, мы — по разную сторону баррикад. И всё-таки ты понимаешь, что у нас есть кое-что общее. Мне жаль, что тебя попросили с поста адмирала флота. Действительно жаль. Тебя уважали и уважают до сих пор многие пираты, включая последнего Короля Пиратов, Тёмного Короля Рейли, Йонко Шанкса и Йонко Белоуса, включая Эйса и меня. Не уверен, насчёт отца, поэтому не стану говорить за него и его шайку, — добавил я, несколько поразмыслив. — В связи с этим, у меня есть одна просьба именно к тебе, как к уважаемому, в том числе и мною, дозорному, как к другу моего деда, о котором он многое рассказывал внукам, но главное, как к человеку. — Я не могу гарантировать, что исполню её, — заинтересованно склонил голову к плечу бывший адмирал флота. — Даже учитывая, что я тоже уважал и уважаю всех перечисленных тобою, вообще-то, пиратов, — я заметил, что он сказал «всех перечисленных», среди которых был и я сам, а значит, он уважал за что-то и меня, — а так же, что твой дед мой лучший, и единственный оставшийся в живых друг. Ты же понимаешь. Я — дозорный, человек во многом подневольный, а ты — пират, с которым моё новое начальство поклялось разобраться до того, как ты станешь совершенно недосягаем. — Я кивнул, мол, понимаю, но линию гнуть продолжил: — Моя просьба не связана ни со мной, ни с моими людьми. Хотя нет, вру, с ними связана, но лишь косвенно, — поправился я. — Ну? — поторопил он, словно куда-то спешил. — Ты же наверняка в курсе, почему в розыскной листовке с именем и лицом моего кока, Санджи «Чёрной Ноги», написано, что он разыскивается и принимается «только живым»? — осторожно спросил я. Сенгоку переглянулся с Момонга: — Ещё бы не знать такого! — Отлично! — воскликнул я, потирая руками. — Моя просьба связанна с этим… Через двадцать минут я, довольный собой, уже мчался на всех порах сквозь туман домой, на Санни, зная, что дозорные больше преследовать мой флот не будут. По крайней мере, эти их представители. А ещё через несколько часов я весело приветствовал Сурумэ на страже природного форта…