Демоны Луффи

Ночью приплыли последние дивизии моего флота, так что, к обеду следующего дня, мы отплыли по направлению к штабу. К тому времени, Беллами всё-таки ушёл с флагмана. И не то, чтобы он с моими друзьями не поладил. Просто ему самому было неловко в компании Зоро и Нами, вообще-то принявших его благосклонно. Так что он пока у Рэкхема обосновался. Ну, а Бонни вернулась на Санни. Ну, а пока мы не приплыли в штаб, я, наконец, решил разобраться с конфликтами и недопониманиями в команде. А начал я, с гарпий. Я долго думал, что сказать. Ломал голову почти буквально, и даже выпил для храбрости, прежде чем потребовать, чтобы мои женщины собрались в аквариумном зале втроём: Моне-то в молчанке не участвовала. Я долго молчал, глядя на наигранно незаинтересованных и хмурых девчонок, рассевшихся на диване с независимым видом. Этак изящная ножка, на изящной ножке. Ручки под грудями скрещены. Губки обиженно поджаты. И взгляды: на меня — убийственно-обиженные, или в стену — скучающие, тоже, наигранно. Эх, любоваться бы ими, да любоваться. Но нет. Обязанности капитана никто не отменял, и больничных на этой работе не выдавали. Жаль. И поставить бы их на место. Вот только с ними так нельзя. И почему я должен был под них подстраиваться? Но, в любом случае, виноватым я себя не считал, а потому и извиняться, как они наверняка рассчитывали, был не намерен. — Вот знаете, девчонки, у меня нет к вам предрассудков, — издалека начал я, заговорив. — Я всегда верил, что вас нельзя обижать, и нужно защищать, но не потому, что вы слабые, и не можете за себя постоять, а потому что так заведено природой. Однако не сомневаюсь, даже самые слабые представительницы женского пола, если захотят, могут очень многое. Именно поэтому я, убедившись в твоём, Нами, таланте штурмана, пригласил тебя в команду. То же самое произошло и с остальными. — Вскинутые в лёгком интересе брови, так и просили воскликнуть «браво» пропадавшему зря актёрскому мастерству. Жаль, я слишком хорошо их знал, чтобы верить в такую игру: девушки понимали, зачем я их собрал, и были в этом заинтересованы. Молчать-то в моей компании было очень нелегко, особенно существам разговорчивым от природы… — Однако я никогда не думал, почему большинство моряков предпочитает не связываться с женщинами в море. Не понимал этого. Теперь — понимаю. Не думал, что ваше присутствие на корабле однажды станет для меня тягостным и проблематичным, — тут я сделал паузу, чтобы продышаться и собраться с мыслями, пока девчонки обдумывали, не собрался ли я, (вместо того, чтобы разрешить конфликт, и предложить им компромисс, а то и вовсе всего себя в искупление моих же грехов), поставить им ультиматум. Я не хотел ставить никаких ультиматумов, только слегка пугнуть… Ну, чтоб знали: тот факт, что они — женщины, не даёт им права забывать о том, что я их капитан. А вообще я волновался, как не знаю кто. Был бы на мне галстук, я бы ослаблял его поминутно. Не были бы мои гарпии столь внимательными, я бы мял пальцы. Но приходилось терпеть нервные порывы занять чем-нибудь руки. Подобные разговоры с женщинами — это та ещё нервотрёпка, я тебе скажу, Ник. Так можно было поседеть и не заметить этого. Честное слово, лучше с какими-нибудь чудовищами сражаться. Безопаснее… Но у меня был долг капитана, и я не уставал напоминать себе о нём. — Чтож, знаю, я — дурак тот ещё, — продолжил я мысль, пока никто не прокомментировал мои предыдущие слова. — Болван, идиот, придурок и… много кто ещё. — Это, конечно, было не так, но гарпии явно считали иначе. Мне же в тот момент было проще с ними согласиться. — Я не могу понять даже близко, как вы мыслите. Я действительно не понимаю, за что вы на меня обиделись, и почему устроили эту игру в молчанку, длящуюся больше недели. — Девчонки зафыркали недовольно. — Нет, я понял, что это связано с Коалой, которая висла у меня на шее несколько часов, и с тем, что каким-то, (неведомым мне, должен заметить), образом уснул в объятиях Принцессы Виолы. Будьте любезны, хотя бы поясните, в чём моя вина, чтобы я знал, за что вы устроили мне молчанку. — Ты действительно не понимаешь? — поинтересовалась Нами, всё-таки заговорив, почти пять минут тишины спустя. Прогресс, однако. — Нет, — помотал головой я. — Коала — подручная моего брата. Пока я гостил у отца в штабе Революции, мы неплохо поладили, даже подружились, потому что именно она не позволяла мне заблудиться на острове в каменном лесу, пока Сабо был занят. Ты же знаешь, Робин! — вспомнил я, что накама тоже присутствовала на Балтиго, когда я там был. Она в лесу почти не ориентировалась, или её не посвятили в то, как это делается. Но блудили мы вместе и не единожды. А выручала нас, чаще всего, Коала. — Мы долго не виделись, так почему бы не обняться? А Виола… — я вздохнул: — Тут я ничего не могу сказать. Накануне я пил с братьями за встречу. Мы около десяти лет не собирались втроём! — воскликнул я. — Я не любитель выпить, вы знаете. Но за встречу — перебрал, признаю. Хотя, должен заметить, что проснулись мы в одежде, так что… Да и вообще, почему я должен перед вами оправдываться?! Это моя личная жизнь! — тут уж я возмутился. И правда: с чего это я должен считаться с их мнением насчёт того, с кем мне спать, а с кем нет? Я что, ещё и советоваться с ними должен?! — Но мы ревнуем, капитан-сан, — взглядом побитой собаки глянула на меня Робин. — Ты весьма хорош собой, и… — Мы привыкли думать о тебе, как о нашем, и только нашем капитане, — дополнила подругу Нами. Не, ну обалдеть можно! — У тебя есть мы, а ты — с другими обнимаешься, — вообще надулась недовольно, и даже презрительно, Бонита. Я почти мгновенно схватился за голову: — Так, я в этой сфере человеческих отношений полнейший болван, но разобраться попытаюсь. — Нет, у меня и раньше были подозрения. В конце концов, не впервые гарпии вели себя странно в отношении меня, но для меня были непонятны сами причины ревности. Ну да, обнимал чужую девушку, и что? Мне нельзя? Или это говорит о том, что у меня с ней что-то есть, раз они ревнуют? Да, проснулся с Виолой. И что? Может она замёрзла, а я её просто грел. Или мы пили вместе. Или… Да сотни причин могло быть! То, что мы вместе проснулись, не говорило о том, что мы… переспали. Сам факт же ревности, наводил на иные мысли, которые я решил подтвердить или опровергнуть: — То есть вы хотите сказать, что у вас есть ко мне какие-то… особые чувства? То есть вы воспринимаете меня кем-то большим, чем другом и капитаном? — спросил я. Гарпии подозрительно молчали. Я неподдельно испуганно икнул: — Девчонки, вы уж простите, но в таком случае идиотки — вы. Вы ведь знаете, я люблю вас как накама, как боевых подруг, как сестричек, как личных гарпий… — Но не больше, — за меня закончила Бонита. — Не больше, — кивнул я, согласно. — Вы для меня — всего лишь всё. Но, как и все остальные на этом корабле. Фух, — выдохнул я, зарываясь пальцами в волосы, и массируя себе кожу головы. Было ощущение, что мозги кипят: как же с ними сложно, с девушками! — Честно говоря, мне хочется сейчас сбежать от разговора, который затеял сам. Но, как ваш капитан, я не имею на это права, — признался я, и, всё же решился на этот раз, прояснить для себя неловкий момент до конца. Всё это тянулось давно, и раньше я откладывал, но пора было «нащупать дно», что бы я на нём ни нашёл. Требование звучало так: — И раз так, то как ваш капитан, я требую, чтобы вы немедленно задумались, и дали мне ответ на вопрос: действительно ли вы испытываете ко мне некие большие чувства, чем как к другу и капитану, или вы навыдумывали себе чёрти-что? Или же чувство благодарности ко мне, и чувство соперничества между собой вылилось в… это? Думайте хорошо, тщательно взвешивая эмоции. И если вы сейчас, хорошо подумав, лишь утвердитесь во мнении, что имеете ко мне какие-то амурные чувства… — тут я не выдержал, вздохнул, совершенно не представляя, что делать, если так и случится. — Чтож, я не могу дать вам взаимность. Её не будет. Ухаживаний от меня вы тоже не дождётесь больших, чем получаете ныне, — предупредил я. — Но думаю, мы сможем прийти к согласию… Итак? — Гарпии задумчиво молчали, изредка неуверенно переглядываясь. Я ждал, хотя мгновения тянулись для меня мучительно медленно. Я боялся знать ответ. Но должен был его знать. От этого болела голова, и дёргался глаз. И ладони потели. В голову так и лезли всякие мысли. Вроде: «А что если хоть кто-то из них в меня втрескался?». Что вот с этим делать? Оставить всё как есть, и видеть несчастные глаза? Или следить за каждым своим шагом, чтобы невольными объятиями с очередной, не задеть своих? Или… Этих «или» скапливалось бесконечное множество… Но, всё-таки, по очереди девушки сообщили мне, что не уверены, испытывают ли ко мне какие-либо амурные чувства. Они просто ревновали. Просто считали тех, с кем я обнимался, недостойными меня. Я им нравился, как парень. И всё же они признали, что относятся ко мне скорее как к другу, которому можно было доверить всё, к брату, иногда как к старшему, а иногда как к младшему, и, конечно же, как к капитану. Но — ши-ши-ши — не больше. И о, Ник, каким это для меня стало ОБЛЕГЧЕНИЕМ! — Тогда прекратите меня провоцировать своими непонятными заморочками! Чтобы больше этого не было! — воскликнул я, действительно облегчённо, но и возмущённо. — Я не железный. Более того, я — очень опасный зверь, которому с каждым днём всё сложнее контролировать демоническую натуру. Я боюсь, что сорвусь однажды. Так что прекращайте свои штучки! Естественно, что вы для меня в десятки, а то и в сотни раз дороже, чем Коалы и Виолы, так что… — тут уж и я подумал о том, что обижаться нужно мне. — Но это не значит, что я не буду с такими обниматься! — Гарпии повздыхали, но признали моё право на личную жизнь вне их ведомства. Таким образом, конфликт был исчерпан. И когда мы это прояснили, я просто рухнул лицом в стол, пытаясь восстановить нервишки. Мяса бы, но оно было ещё не готово. Я заказывал несколько порций Санджи, прежде чем пойти на разговор. Кровь бы тоже сошла, хотя бы бокальчик. А вот спиртное — ни-ни. — Неожиданно, кэп. От тебя такого никто не ожидал… — заметила Робин, снова мягко и слегка игриво мне улыбаясь, как улыбалась до этого всего. — Ага, особенно я сам от себя такого не ожидал. И о, вы не представляете, скольких нервов мне стоило настроиться на этот разговор, и провести его! — пробурчал я, не отрывая лица от столешницы. — Женщины — страшные, — передёрнулся я всем телом, под тихий смех. — И всё-таки жаль, капитан, что ты слишком правильный, — лукаво заметила Язва же. — Мы ведь с тобой в одной кровати вдвоём спали. Я была почти уверена, что это — победа. А ты — сопел в обе дырочки, ужасно щекоча мне шею дыханием… — Нами и Бонни удивлённо и, по старой привычке, несколько ревниво, покосились на нас. Я чувствовал их взгляды. — Да. Я помню. Ты обещала не приставать. А ночью как завыла: «капитан, иди ко мне, кровать большая, мягкая…» — хмыкнул я, кривовато, всё-таки отрывая собственное лицо от стола. — С Бонни ты серьёзнее пострадал, — хихикнула Робин. Я хмуро глянул на неё, игнорируя возмущение Стервы: — Жалею, что проболтался. Она тогда, кстати, накама не была. — Капитан, а вы, демоны, вообще способны… любить? — внезапно задумчиво спросила Нами, будто поняла, что никогда об этом не спрашивала. — Это было очень большой редкостью, ещё когда мои предки массово населяли мир, — пожал плечами я. — Мой предок любил человеческую женщину, за что и поплатился. По крайней мере, так нам сказала королева, его сестра. Роджер искренне любил Портгас Д Руж, и это было взаимно. Но они и не были полноценными демонами. Только несли в себе нашу кровь. Я понятия не имею, кто моя мать. Никогда не спрашивал о ней ни у отца, ни у деда. Но точно знаю, что отец её не любил. Ло говорил, что его семья была из тех семей, в которых царило взаимоуважение и взаимопонимание, но не любовь, — перечислял я известные мне случаи. — Нет, значение этого слова мне непонятно. Да и не хотел бы я его понимать. Мне хватает привязанности к морю, а больше… мне и ненужно ничего, — я снова пожал плечами. Гарпии почему-то косились на меня с жалостью… После этого разговора я собрал вместе уже всех, и стал выяснять. Оказалось, что недопониманий некоторых поступков, небольших конфликтов и даже обид у членов команды друг к другу хватало. Благо, все они были несерьёзными, и, будучи припёртыми к стенке моим прямым приказом, быстро решены. Амурную тему я бросать тоже не стал, и, заодно и выяснил, имеются ли на Солнце Тысячи Морей подобные чувства у кого-нибудь к кому-нибудь. Френки симпатизировал Робин. Моне — Зоро. Бонни — Санджи. Но это были лишь симпатии. В смысле по внешности и по характеру одни, считали других, чуть более симпатичными. И нет, слава Королям Моря, обошлось. Ничего более серьёзного. Я знал, что накама не лгали. Чувствовал это. Такое собрание внезапно помогло стать нам как никогда прежде сплочёнными. Просто потому что я заставил всех раскрыть друг перед другом те наши стороны, которые мы обычно утаивали. Просто потому, что я заставил их разрешить все конфликты и обиды. Зоро с Санджи пикировались, конечно, с прежним азартом, но у них и характеры были такие. Да и не представлялась мне моя команда как-то без этих пикировок. Но, в общем, появилось где-то на краю сознания странное тёплое чувство. Чувство целостности. Ощущения себя частью чего-то большего, крепкого, сильного, несокрушимого. Даже те мои накама, которые были раньше частью других пиратских команд, а потому державшиеся несколько отчуждённо, и то, глядя на привычную потасовку на борту, улыбались как-то по особому. А Марко и вовсе, долго сидя за обедом над пока ещё полной тарелкой еды, и глядя на то, как мы жевали, внезапно выдохнул: — Спасибо. — За что? — поинтересовался Усопп. — За семью и дом, — просто ответил Феникс. Мы переглянулись и засмеялись. Санджи напомнил Марко, что у нас за столом щёлкать клювом не принято, потому что можно остаться голодным. Это, конечно, было неправдой. Даже если я, или Бонни, или Брук успевали стащить еду из чужой тарелки, у нашего кока всегда были припрятаны запасные порции. Да, вот так я понял, что бывшие белоусовцы не зря просили у меня за Марко. Он был сыном Белоуса, и в команде был своим, членом семьи. А ему самому, оказывается, всегда чего-то не хватало. Теперь, кажется, это было не так… Да, это странно, но мы нашли друг в друге семью. Мы все… К сожалению, у всех перемен к лучшему была и обратная сторона. Да, Ник, опять гарпии. На этот раз они… потеряли всякий стыд и совесть. Ну ладно ещё, переодеваться при нас. Простительно. Мы ведь могли отвернуться. Да и вообще, это была своеобразная форма доверия. Думалось мне, что это не изменить. Однако днём одного из тех дней, пока мы плыли к штабу, меня в моей каморке нашёл Зоро, и раздражённо попросил убрать «непотребство» с палубы. На палубу он меня буквально выволок за шиворот. И что я там увидел, Ник? О, ничего страшного. Всего лишь гарпий загорающих топлесс. Да-а… Зрелище, должен заметить, было обалденным. Я мгновенно понял, почему Зоро был таким нервно-раздражённым. И с одной стороны: какое мне дело? Сиди и радуйся, что вся эта красота плавает в твоей команде. А с другой: мы же договаривались, что они больше не будут провоцировать! Я сквозь все стены и перегородки корабля чувствовал, как нервно что-то колотил Френки у себя в мастерской, как снова и снова выбрасывал в суп испорченные ингредиенты для чего-то иного Санджи, нервно затягиваясь очередной сигаретой, как хохотал Брук, совершенно сумасшедше, как икал где-то Усопп. Марко и Ло вообще, похоже, свалили на другой корабль. Самураи тихо бурчали о чьей-то бесстыдности, но, истекая кровью носом, всё равно подглядывали в щель со стороны нашей мини библиотеки. И только Момоноске, строя из себя маленького послушного мальчика вертелся где-то поблизости от Гарпий, впрочем, тоже не отрывая взгляда от оголённых грудей. Короче, не порядок это был. А виноват кто? Верно, опять девчонки. А разбираться кому? Так что, вздохнув, и засунув куда поглубже желание не подходить, я всё-таки подошёл к девушкам. Те делали вид, что никакого меня рядом нет. Тогда я бесцеремонно раздвинул четыре пляжных лежака, сдвинутых вместе, и присел так, чтобы меня хорошо слышали все девушки, даже если я буду шептать. — Девчонки, я надеюсь, вы понимаете, что сверкаете прелестями не только на солнце, но и перед сотнями мужиков, у которых Морские Короли знают сколько не было женщин? — я выразительно глянул на флот кораблей, на ближайших к нам палубах которых висели пираты, вооружённые биноклями, подзорными трубами и всяческими другими увеличительными приспособлениями, направлены которые были всё туда же. Девчонки, приспустив солнечные очки ближе к кончику носа, огляделись, хмыкнули, но вернулись в исходное положение. Только Моне чуть-чуть смущённо порозовела. — А что такое, капитан? Пусть любуются. Когда им ещё выпадет шанс увидеть такую красоту? — Вот только по этим словам я понял, что идея принадлежала моей Ведьме. В этом можно было не сомневаться, да. Вопрос был лишь в том, что она собиралась стребовать со всех, кто на неё пялился. Я ещё помнил, как в банях Алубарны, в Арабасте, она стребовала с нас за просмотр её грудей, которые сама нам и показала, по сто миллионов белли с каждого. — И почему бы нам не продемонстрировать свои прелести? — игриво передёрнула названным Робин. — Тебе что, не нравится, Луффи? — вроде как, даже обиженно добавила Бонита. Вот же… Пиратки! Сговорились как, а?! — Ну почему же, очень нравится, — не стал отрицать очевидное я, тем более что и сам не сводил глаз с грудей девчонок, и всё никак не мог выбрать, какая мне нравится больше. — Я понимаю, что вы нам доверяете. И я благодарен вам за доверие. И за возможность любоваться вами — тоже, — тут мне не удалось сдержать судорожного вздоха. Гарпии довольно улыбнулись. — Вот только я не могу вам гарантировать, что вы можете доверять как нам любому из тех, кто сейчас на вас пялится, — и да, мне удалось сказать это серьёзным голосом. — Ну, ты же сможешь нас защитить, правда?! — я хотел закрыть глаза, но не мог. Соображалось всё хуже. Спорить с этими фуриями, с каждым мгновением хотелось всё меньше… — Смогу, безусловно. Отомстить за вас, — добавил я, чуть погодя. — А вот в том, что всегда смогу быть рядом, чтобы защитить — не уверен. К тому же, кажется, вы совсем забыли, что путешествуете с молодыми здоровыми парнями. Не заметили, да, что с палубы исчезли все наши, а? — Девушки захихикали коронным противным хихиканьем, чем, собственно и вернули мне разум. Нет, вот же заразы, а? Знали, какой эффект произведёт их выходка, и всё равно… — Вы специально пытаетесь нащупать дно нашего терпения, или как? Вот сдохнем мы, вся мужская часть команды, от кровопотери из носа, что делать будете, а? — тон голоса удалось сделать обиженным. Нужный эффект это произвело: — Ну, капита-ан! — заныла Бонита, как маленькая девочка, выпрашивающая новую куклу. — Живо надели свои тряпочки на ниточках и прикрылись хоть как-то! — рыкнул я, не повёвшись. — Ах, так! — Нами внезапно схватила меня за руку, и, пока я не успел ничего сделать, положила её на одну из своих оголённых грудей. Я чуть прям там не отключился! А кожа бархатистая, нежная, округленность идеальная. И мурашки, чуть шершавые на ощупь, наверняка вызванные прикосновением моей грубой мозолистой ладони… О, как велик соблазн! И без того разбуженные инстинкты встрепенулись разом. Не столь мужские, хотя и они тоже, сколько демонические. Что-то звериное. То, что я прежде не чувствовал в себе. Но борьба именно с ними, пожалуй, и сыграла решающую роль, в укрощении самого себя… Нами не отпускала моей руки. Я не пытался её отдёрнуть. Я просто дышал как можно спокойнее и глубже. Это помогало. Так что к тому времени, когда моя штурман забеспокоилась о том, что её капитан долго никак не реагировал на её вольность, хотя раньше сразу сбежал бы, я уже был спокоен и предельно собран, с кристально чистым от всяких дурных мыслишек разумом. И этот разум и сделал вывод, что пора менять стратегию. Пора меняться вообще. Резко приподнявшись и наклонившись, я опалил дыханием кожу на ключице, а потом поцеловал, в засос, слегка оцарапав кожу зубами. Мир завертелся почти мгновенно: это я оказался на спине, а Нами, взвизгнув, слетела с лежака, прихватив полотенце, которым и прикрывала обнажённую грудь и свеженький засос. Девчонки смотрели на меня ошеломлённо. Штурман — испуганно. А я смеялся: — Что, моя Рыжая Ведьма, испугалась?! — Взгляд Гарпии мгновенно прояснился. Она бы надавала мне тумаков, по привычке, но отчего-то не рискнула подойти. Возможно потому, что я впервые открыто назвал её ведьмой, она поняла, что что-то не так… — Обалдел?! — вскричала она возмущённо. — А ты чего хотела? Я всё-таки хоть и демон, но и парень, — пожал плечами я, довольно улыбаясь: Новая стратегия работала на отлично. — Встали и надели верхи своих купальничков! — прикрикнул я. — ЖИВО! — Треугольные тряпочки, которыми Гарпии обычно прикрывались, мгновенно нашлись. Меня вежливо попросили завязать им эти ниточки: — У, Хулиганки! — со вкусом хмыкнул я, в общем-то, с удовольствием завязывая им морские узлы на купальниках. Во-первых, чтобы ветер не сорвал с них их тряпочки, а во-вторых, чтобы развязать их просили тоже меня, потому что только я это и способен был распутать. Вот так, ши-ши-ши. Своеобразная и очень приятная месть за испорченные нервы… Пять минут спустя лежаки снова были заняты, но на этот раз я присоединился к фуриям. Ну, а почему бы не позагорать на солнышке? Нами, к слову, делила один лежак со мной, устроившись практически на мне. Но это уже было скорее приятно, нежели нервно… К тому времени, как парни начали выползать из углов, куда заныкались, девушки уже задремали, так что не имели удовольствия слышать сомнительный спор, возникший на палубе: — Кэп, я просил убрать беспредел, а не присоединяться к нему! — возмутился Зоро шёпотом. — Пф, будто ты наших Гарпий в их бикини ни разу не видел, — фыркнул я, тоже приглушённо, подцепляя ниточку, к которой крепилась тряпочка, на купальничке Нами пальцем. — Видишь, они оделись. — Старпом скептично хмыкнул. Но я ошибся, полагая, что девчонки дремали: — Зоро, заткнись, и присоединяйся. И остальных тащи, — сонно пробурчала Бонни. Полчаса спустя на газоне, уже без лежаков, дремала вся моя команда, пока гости корабля где-то шлялись. А кто управлял кораблём? Так Санни и сам прекрасно справлялся. Он мог позволить своим накама, своей команде пару часов отдыха прямо в бушующем море. Малину испортил Ло, который вернулся откуда-то в сопровождении Кары, Каруэ, и… Виви! А про неё-то я совсем забыл. А Кара за прошедшее время благополучно донесла письмо, явно летя быстрее, чем скорость среднестатистической чайки… Виви была одета по пиратски. Хм, ну то есть не в шикарное платье, как положено настоящей принцессе, а в короткие шорты и… — внимание — в тряпочки-на-ниточках, которые прикрывали её грудь. Я закатил глаза. Впрочем, моя Истеричка была в своём репертуаре. При ней был рюкзак с вещами, который говорил о том, что сразу домой она не собиралась. Таким образом, выяснилось, что Траффи от моих Гарпий сбежал в мой же подводный штаб, в поисках тишины, где и нашёл ожидавшую Виви. Которая лишь получив письмо, и прочитав его, тут же отпросилась у папеньки, собралась и махнула подаренным мною перстеньком, ведущим в наш штаб в Рае Гранд-Лайн. Почему она отправилась туда, а не с помощью браслета сразу в Новый Мир — непонятно. Повезло ей, что ждала она недолго. Разумеется, что газеты она читала, из которых и знала, что Ло мой союзник. И накинулась на него с вопросами. В раздражении он и притащил её ко мне, мол, сам со своими женщинами разбирайся. А принцесска на радостях кинулась обниматься. Начала с меня, но не упустила никого из тех, кого знала. Даже Робин, и ту обняла. Последней стала Нами. Ведьма, дождавшись, когда я представлю её новым накама и новых накама представлю ей, и утащила старую подружку якобы с экскурсией по Санни… — Ну вот. Теперь моя команда в полном составе, — выдохнул я, обречённо. И зачем я послал ей письмо?! Впрочем, принцесске я всё равно был рад. До темноты мы праздновали непонятно что. А потом, вышедший на палубу Усопп, сообщил, что кроме шпионивших дозорных у линии горизонта с другой от маринеров стороны заметил не то плывущие остатки корабля, не то шлюпку. Корабли моего флота приотстали, ибо никто не мог сравниться по скорости с моим кораблём, тем более, когда он сам правил курс. Марко, ради интереса, решил слетать и посмотреть, что это там. А обратно притащил девчонку с огненно-рыжей гривой длиннющих волос, в знакомых шмотках и золотой диадеме, которая ещё год назад валялась среди моих сокровищ. При ней был лишь маленький рюкзачок. Мой Второй Помощник сказал, что лодка была пробита, и девчонка неминуемо утонула бы, если бы не он. К тому же, она была ранена, а без сознания была, похоже, от голода. Чоппер тут же заколдовал над девчонкой. Но я, после быстрого осмотра, понимал, что в её ране были осколки чего-то. Ей нужно было что-то помощнее пинцета и скальпеля в оленьих копытцах. Нет, мой судовой врач был лучшим, я в это верил. Просто на моём корабле был человек, который мог извлечь осколки быстрее и безболезненнее. К нему я и обратился: — Ло, займись ею ты. — Эй, ты забываешься! Я тебе не подчинённый! — возмутился он. Я фыркнул: — Чтож, тогда знакомься. Это — Юстасс Энн, родная младшая сестра нашего с тобой союзника, Юстасса Кида, до сих пор никогда не покидавшая корабля брата… — Вот так, Ник, приключения меня и находили…