Демоны Луффи

— Должен признать, ты — прирождённый мореплаватель, — у Кайдо было непривычно серьёзное лицо. Он не скалился, не ухмылялся, не насмехался. Он лишь прищурился, оглядывая меня слегка удивлённым взглядом, будто видел впервые, или увидел во мне то, чего в предыдущие наши встречи-переговоры, похожие на эту один в один, не заметил. — Так путать следы… Ты пытался уйти от меня, воспользовавшись удачно подвернувшимся штормом, и туманом, и ночью. Ты выигрывал время, используя не только погоду, но и знания фарватера, течений, а также особенности собственного корабля. Это по-настоящему мастерски, — склонил он голову к плечу, вроде как, отдавая дань уважению моим умениям. — Слышал у тебя команда как на подбор, в которой каждый мастер своего дела. Ты доказал мне, что слухи ничуть не преувеличивают. Я восхищён. И даже после того, что ты сделал против меня, я буду рад, если ты присоединишься к моей команде. Ты — ценный пират, и даже дозор недооценивает твою опасность, — а вот это уже звучало как снисхождение, будто он мне одолжение делал через силу, будто не зазывал в свой флот в предыдущие наши встречи. — Мне будет жаль убивать тебя. Но, боюсь, слишком опасно будет держать тебя в плену, и пытаться сломать. Слишком уж ты вынослив и хитёр, и слишком легко обзаводишься друзьями. Такая репутация, такой мощный флот и столько известных пиратов в подчинении, и всего за… два года плавания. — Я усмехнулся, не зная как реагировать. С одной стороны прозвучало признание моих пиратских талантов, мореходных навыков, и изощрённого ума. Игнорировать такое признание от Йонко было невозможно. Оно льстило и дорогого стоило. А с другой стороны — на все подобные льстивые речи мне было плевать. Мне было бы плевать, и если бы он презирал меня, и если бы ненавидел. Ну какое мне дело до его мнения? И всё-таки, это не отменяло моего впечатления о нём: — Я уважаю тебя, Кайдо, как не многих. Но не присоединюсь, ты же знаешь, — он хмыкнул, явно и не ожидая иного ответа. Мы встретились на узкой песчаной отмели, неподалёку от рифов, на которых прочно застрял его флагман. Один на один. Без посторонних ушей. Без верных накама. На горизонте Санни было едва видно, потому что я, на всякий случай, приказал отвести его подальше. Мои Гарпии не хотели отпускать меня одного, опасаясь, что мне придётся сражаться. А вот остальные отпустили легко. Кид только бурчал о том, что с ним одним никто договариваться не желал… Никаких расшаркиваний. Мы просто прибыли с разных сторон отмели: он на лодке, оснащённой ракушей отдачи. Я — на своём каноэ. И остановились мы в шагах десяти друг от друга. Вне пределов досягаемости прямого удара, если, конечно, не считать силы Дьявольских Фруктов и Волю. Молчали долго, рассматривая противника. Кто первый начнёт переговоры — заведомо проигравшая сторона, потому что инициатива переговоров доставалась другой стороне. И всё же Кайдо был одним из тех, кто мог позволить себе говорить первым. Он и начал, с дифирамбов в мою честь. Я же взял на себя инициативу: — Как ты вышел на мой корабль в открытом море, учитывая все мои уловки? — задал я единственный вопрос, который меня волновал, помимо желания выбить себе отсрочку битвы с Царём Зверей. — Шпионов или желающих угодить ради признания или денег всегда хватало везде, — оскалился Кайдо и, ковыряясь в зубах пальцем, загадочно, с намёком, несколько насмешливым, добавил: — А нашёл… Страну Вано невозможно покинуть, оставаясь неподконтрольным мне. Если ты, конечно, не самурай. — Это, я так понял, он сказал что-то вроде: «малыш, ты под колпаком, так что не рыпайся». Я прищурился: — Какая-то метка, да? — Он молчал, но я не стал затягивать паузу, продолжая мысль: — Ладно, не отвечай. Вероятно всё дело в защитной границе, технике Дьявольского Фрукта… — Теперь прищурился уже он. Я чувствовал его Королевскую Волю, готовую сорваться при малейшем поводе. И я не был уверен, что Королевская Воля демона могла бы в данный момент посоперничать с волей этого человекоподобного существа. Нет, Кайдо был из расы людей, но людей необычных. У него не было ни крыльев, ни двух локтевых суставов в локтях, но у него были рога, как у быка или яка. Я уже встречал нескольких представителей этой расы, в том числе и женщину, так что… — Как ты попал в мою страну? — с рычащими нотками в голосе спросил он, явно вспоминая свои эмоции в тот миг, когда узнал о моих выходках на его территории. Но Кайдо ошибался, если рассчитывал получить ответ: — Я не отвечу. — Но я тебе ответил, — чуть ещё более раздражённо рыкнул он, несдержанно. По отмели и близлежащей акватории прокатилась лёгкая волна Королевской Воли. Я её почти не почувствовал. — Если бы мы договаривались ответить на вопросы, или обменяться правдой — конечно, я бы ответил, — фыркнул я, скрещивая руки на груди. — Но ты на мой вопрос ответил добровольно и не прямо. С чего ты решил, что я, пират, стану отвечать на твои вопросы? — Кайдо внезапно расхохотался, отчего я на миг потерял самообладание и дрогнул: это было слишком неожиданно, потому что я нарывался осознанно. Впрочем, причина смеха быстро стала ясна: — Ты ведь всё равно не уйдёшь. — Я фыркнул снова, на этот раз скептично, и сразу решил брать «быка за рога», пока тот был в более-менее благодушном настроении: — Я предлагаю тебе подождать своей очереди среди мечтателей меня убить. Ты же понимаешь, я стремлюсь стать Королём Пиратов, значит, мне рано или поздно придётся сразиться с Йонко, и одолеть их. Извини, но первой в эту очередь встала Линлин. Подожди, пока я разберусь с ней, и я сам приду к тебе. Ты ведь понимаешь, что я не отступлю… — Да, ты явно не бортовая крыса, что бежит с тонущих кораблей, — согласился он. — Но какая мне выгода ждать? — скептично поинтересовался Кайдо. Я пожал плечами и высказал свои умозаключения: — Я не настолько насолил тебе, чтобы ты жаждал покончить со мной лично. Если меня убьёт Линлин — тебе не придётся пачкать моей кровью руки, а также рисковать своими людьми, ведь моя команда сильна и недооценена, и она не позволит собственному капитану сражаться в одиночку. — На лице Царя Зверей проступил интерес. Я мысленно потёр лапками: знал, что этот Йонко предпочитает не рисковать людьми понапрасну. А мой случай и был риском, он хорошо это усвоил. И, кроме того, шанс, что в нашей битве победителем окажется Линлин был слишком велик. Так к чему заморачиваться на мой счёт, если я уже потенциальный покойник? Было бы хорошо, если бы мой противник рассуждал именно так. — А если я одолею Линлин — стану одним из Йонко, и тогда нам всё равно придётся сразиться, ведь ты заинтересован в её акватории и островах. Убьёшь меня, выскочку, и отомстишь мне, и получишь шанс завладеть островами Мамочки. — Убрать, зарвавшуюся в последнее время, Шарлотту Линлин моими руками — тоже должно быть выгодно ему. — Конечно, её команда будет сопротивляться, да и Шанкс, Эйс и Тич в стороне стоять не станут, но зря, что ли, ты, прикрываясь войной с командой тогда ещё Белоуса, наращивал флот, оснащая его вооружением?! — Кайдо прищурился, наверняка считая свои планы тайной. Ну, а я же не виноват, что носился по Новому Миру на парусном каноэ как сумасшедший? Как-то раз у меня не было сил, чтобы надувать паруса в нужную мне сторону, и пришлось плыть туда, куда дул ветер. А он дул на одну из секретных баз Кайдо. Вот там я и заныкался, набираясь сил, и слушал, и смотрел, что за действо там происходило… — Ты убил моего основного поставщика оружия, и украл Клауна, моего разработчика нового вооружения. Выкрал пленника, с хорошим потенциалом, который, если дать ему возможность, мог бы затмить моих офицеров, и в силе, и в преданности. Я ведь его почти сломал! Ты своими людьми разрушил несколько моих опорных баз. В том числе и одну секретную. Ты потопил десяток моих кораблей, не щадя моих людей, — перечислял Кайдо мои заслуги, откровенно злым голосом. Я мгновенно понял, что насолил я ему не так уж и слабо. Что поделать? Запамятовал, что Кайдо мстит жестоко за каждого члена своего флота. Надежда на мирное разрешение беседы как-то медленно, или не очень медленно, начала таять. — И, пожалуй, ты слишком умён и опасен для того, чтобы я мог позволить себе сохранить тебе жизнь. Преданным мне подчинённым ты не станешь никогда, а в иных ролях… — Инициатива, как паршивая змея, медленно переползла на сторону противника. Понимая, что упускаю её, я повторил настойчиво: — Дай мне сразиться с Линлин, и больше я не станут бегать от тебя. — Наглый щенок! — разъярённо взревел Кайдо. Я и пикнуть не успел, и моргнуть. Только на автопилоте молниеносно извлечь ятаган и укрепить его дополнительно Волей, чтобы заблокировать удар какой-то палки, тоже заряженной волей. А в следующий миг песок и вода вздыбились, и круговой гигантской волной разошлись от отмели: это столкнулись две Королевские Воли так, что, казалось, сами небеса разверзлись. Большие облака, до того момента мирно и неторопливо плывущие по небу, вдруг словно оказались разрезаны на две части, чтобы в следующий миг разлететься в разные стороны. С водой происходило то же самое. Она отступала вместе с волной, будто при цунами, оголяя всё большую часть отмели и близлежащие рифы. Воздух загустел, стал вязким, осязаемым, трескучим от электрических разрядов, созданных борьбой двух Воль. Он с большим трудом проталкивался в лёгкие. Вокруг словно потемнело. И давление… О, какое страшное давление я чувствовал Волей! Правда, судя по лицу моего противника, он тоже ощущал нечто подобное, и был этому немало удивлён. Не сразу, но я осознал, что высвободил не всю мощь собственной Королевской Воли. Сила удара палки, заряженной Волей Вооружения, была чудовищна. Если бы я не был демоном… Да, пришлось немного отпустить себя, чтобы почувствовать как под татуировкой на шее и плечах расползается холодком рисунок ветра, укрепляя человеческое тело природной мощью демона. И если в момент удара я дрогнул под его давлением, то с каждым прошедшим мгновением, (в которые давление Кайдо на палку, а значит и на меня, усиливалось), я стоял на ногах всё твёрже, что тоже сильно удивляло моего противника. Понимая, что он сбит с толку моей неожиданной силой, способной к противостоянию с мощью признанного Царя Зверей, я воспользовался случаем и высвободил ещё скрытую часть мощи моей Королевской Воли. Не то, чтобы это шибко помогло, просто мне стало легче сдерживать атаку. Я теперь стоял подобно скале, которую пытался сдвинуть сильный, но всего лишь человек. И стояли бы мы так вечно, или пока у одного из нас не иссякли бы силы. Но давление между двумя невероятно мощными силами должно было высвободиться через какую-то брешь. Это в какой-то миг и произошло. А брешью стала укреплённая Волей Вооружения палка, которой Кайдо желал меня огреть, убив один ударом. Мой ятаган её просто разрезал, словно кусок масла, отчего Царь зверей по инерции грозил задавить меня своей тушей. И хорошо, что у обоих хватило реакции, чтобы вывернуться и столкновения избежать… Вся борьба двух Королевских Воль мгновенно прекратилась, отчего вода великого океана, Гранд-Лайн, вернулась в свои прежние берега, спасая оглушённую Волями рыбу и иных живых морских существ от воздуха. Тех, что выжили под таким давлением, разумеется. Вода вернулась резко и неожиданно, небольшим цунами поглотив отмель в том числе, и схлопнулась у нас над головой. Но она быстро ушла, возвращаясь в берега, а мы остались мокрыми. Кайдо, кажется, успокоился, и, по-настоящему удивлённо осматривал идеально ровный и гладкий, словно шлифованный, срез корявой палки, которая, оказывается, была металлической. — А ты, пожалуй, сильнее брата, — констатировал Кайдо спокойным голосом. Я выдохнул, понимая, что буря миновала, и что от битвы меня спасла лишь случайность. Кстати, вероятно Кайдо подумал, что это моя Воля Вооружения оказалась сильнее его Воли, или, по крайней мере, той части мощи его Воли, которой он укрепил палку. И именно из-за этого мой ятаган её разрезал. Однако на деле я не знал, что произошло, но как подозревал, дело было вовсе не в Воле, а в том, что мой ятаган без особых усилий мог разрезать даже алмаз. Загадка. Но она спасла меня. — Почему Линлин первая? — вырвал меня из мыслей Кайдо. — Она показалась тебе слабейшей? — Бесит, как она относится к подчинённым, детям и подопечным, — пожал плечами я. — Все для неё вещи и игрушки, которых она не слишком-то ценит из-за большого количества. Сейчас несколько моих друзей попали в её ловушки. Я обещал им, что освобожу их. И, кроме того, обещал надрать ей задницу. — Кайдо на такой ответ снова загоготал: — Проклятая справедливость Д… Вечно вы переворачиваете мир из-за своего эгоизма. Все вы такие, — он успокоился и замолчал, уставившись в море, туда, где его флагман уже активно готовили к ремонту. Любой пират из тех, кто кодекса не знал и не чтил, воспользовался бы моментом, чтобы напасть на Йонко и попытаться его убить. Но такие идиоты не выжили бы. Я чувствовал, что он начеку, скорее всего потому, что так на него нападали уже не раз. — Хорошо. Я дам тебе время, — неожиданно решил он, и прищурился, оскалившись, будто предупреждая, что к нашей войне подготовится. Вот за что его ценил: он действительно, забравшись так высоко, не имел привычки недооценивать потенциальных противников, ко всем относясь серьёзно, как к угрозе. — Но на это у меня есть причины. Помимо того, что ты заслужил моё уважение. — Разумеется, — хмыкнул я. — Чую, выйдет мне это боком… — вздохнул он, уже направляясь к своей лодке. — А вот в этом можешь не сомневаться. Я привык сражаться за жизнь, свободу, мечту и друзей. И я буду сражаться до конца, — искренне пообещал я, на прощание. Команда была мне очень рада. Осмотрев и ощупав меня на наличие повреждений, они с облегчением вздохнули и закатили пирушку: столкновение Королевских Воль пропустить было невозможно, так что им было отчего волноваться, и чему радоваться. Снявшись с якоря, мы преспокойно поплыли дальше, уже не опасаясь преследования. И всё же, кое-над чем ещё стоило поработать, прежде чем забыть о Кайдо до победы над Мамочкой. Нужно было позаботиться о снятии с нас с Кидом надзорной метки. Как? Вопрос оставался открытым. Но я всё же верил, что дело было в способностях какого-то неизвестного мне Дьявольского Фрукта, а значит, достаточно было убить или хотя бы обезвредить фруктовика. Накама отреагировали спокойно, с пониманием. Не все из них признавали необходимость убийств, но только не в этом случае. Возможность отслеживать наше местоположение была нашей уязвимостью. Если за нами могли следить, значит, мы ничего больше не могли делать тайно от Кайдо. Похищение явно верного подчинённого Царя Зверей при этом было не вариантом. Где его держать? Как? Да и не были мы пленителями. Так что вариант оставался один. Только вот, как вычислить нужного человека, не привлекая к себе внимания? В итоге я решил поступить так, как поступал всегда: эгоистично, импровизируя по обстоятельствам и показаниям интуиции. Со мной отправлялись Моне, Марко и Фукабоши. Отправлялись, потому что команда моя взбунтовалась на тему, что я всё делаю сам. Так что крылатые меня прикрывали с воздуха, а хвостатый из-под воды. В напарницы же себе я взял Кару, которой повелел скрыться в иллюзиях, чтобы её никто не видел, потому что уже слишком многие знали о моей питомице. И, конечно же, Кайдо не должен был знать, кто убил его накама, вероятно очень значительного члена команды. Крылатые мои спутники скрылись в «вовремя поднявшемся тумане», Боши следил за нами под водой, а мы с Карой, скрыв присутствие и спрятав ауры, по теням проникли на флагман Кайдо, достаточно легко минуя вахтенных. А вот дальше дело застряло: как среди доброй сотни членов команды, и десятков двух офицеров, найти нужного человека, притом не зная о нём ничего, ни примерного описания, ни особых примет, ни имени? И шарахались мы от спящего к спящему, от вахтенного к вахтенному, пытаясь вычислить нужного. Правда, потом я смекнул, что искомый пират был важен Царю Зверей, а значит, он был приближённым. Ну, как сестра Моне, Сахарок, была приближённой Минго. Значит, искать следовало среди офицерского состава. Этих мы облетели быстро, но, вот беда, я всех их знал в лицо. Мы встречались или на поле брани, или в предыдущие встречи с Кайдо, и искомыми способностями они не обладали. И к тому же, кое-кто из них нас всё-таки чуял и просыпался. В тени они нас не видели, конечно, но всё равно, на всякий случай, пришлось убираться от них быстро. Хоть не самураи, и то — ладно. Те всё же ребята пострашнее в этом плане. Чуйка у них на всякие пакости, скрывавшиеся в тенях, была что надо! Поняв, что среди офицеров нужного человечка мы не найдём, нам пришлось выдумывать новый план. На этот раз мы обыскивали все помещения корабля, включая капитанскую каюту. В последнюю мы так и не сунулись, потому что, свистнув небольшую кучку золота из трюма, спрятанную в бочке с порохом, мы переместились укладывать его в помещение, соседнее с капитанской каютой. Риск? Да. Но остальные помещения не были пустыми. Везде кто-то находился. А тут, вроде как подсобное помещение, хоть и с узкой койкой. Мы чуть не спалились! Потому что, только закончив возиться с золотом, я обернулся, чтобы посмотреть, что же за чувство опасности так жарило мне спину. Оказалось, это на меня и мою чайку смотрел какой-то мужик, без опознавательных знаков принадлежности… В моей голове картинка сложилась мгновенно: флагман Кайдо был небольшим, относительно, кораблём. Так что только у капитана, и трёх самых старших офицеров были личные каюты. Остальные спали либо как матросы в гамаках, которые вешали, где было место, либо как офицерский состав команды — в подвесных кроватях. По пять человек на каюту, в зависимости от ранга. А тут неизвестный член команды, совсем не похожий на моряка, в личной, хоть и крохотной, каюте, да ещё и под боком у капитана. Явно тот, кого мы искали! Он видно только-только проснулся, и не успел сообразить кто он, где он и так далее. Поэтому шума и не поднял, наверняка думал, что мы ему снимся, так как только сумасшедший стал бы воровать золото с флагмана Йонко Царя Зверей. Короче, нам крупно повезло! Я скомандовал Каре, и корабль мгновенно затопила иллюзия, вызывающая бесконтрольные страх и панику. Тут же передёрнулся: помнил эффект этой техники на Чёрном Острове. Несколько человек мгновенно завопило. Ещё мгновением спустя зазвучал сигнальный колокол, и раздались команды офицеров. Поднялся шум, гам, ор, но… К тому моменту наш клиент уже был мёртв. А на его теле, и в его каюте были сделаны следы нападения неведомого чудовища. И глаза были выклеваны Карой… Бесчеловечно? Так я и не человек. Да и зачем глаза мертвецу?! Кажется, я стал рассуждать как истинный демон… И от чего-то это больше не пугало. Для верности мы с Карой убили ещё нескольких матросов, так же стилизовав смерть под убийство чудовищем. И ещё нескольких ранили. Кара прикрывала меня иллюзиями, которые я описал ей заранее. Так что моряки расскажут капитану историю о чудовище… если выживут. А ещё мы стилизовали маршрут движения чудища, прямо от первой пробоины от рифов в днище, ко второй пробоине в другой части судна, которую я сам и создал. Через медальон я скомандовал крылатым накама уходить, и, когда убедился, что моя пернатая напарница вырвалась с флагмана, нырнул в пробоину, где меня поджидал Фукабоши. Он дождался, когда я за него зацеплюсь, и на очень большой скорости понёсся прочь от корабля. Где-то по дороге я почувствовал, как прихваченный с собой особый плод, преобразился в Дьявольский Фрукт… На всю операцию на самом флагмане ушло всего несколько минут. Мы успели всё сделать, пока офицеры и капитан устанавливали порядок в команде, среди которой царила по-настоящему жуткая паника. А вообще на дело ушла вся ночь, ведь мы успели отплыть далеко. Оставалось только опасаться, что мы убили не того человека, и Кайдо продолжал следить за мной и Кидом. Или что убитый, перед тем как лечь спать, успел сообщить капитану о том, что я двигаюсь в их направлении. Однако первые опасения было развеять легко: просто скормить кому-нибудь новый Дьявольский Плод из моей коллекции. А вот вторые опасения должны были развеяться сами собой. Ведь Кайдо не мог ждать починки флагмана, значит, он уже вызвал кого-то из своих на помощь. И если он продолжит преследовать нас, значит, бедолага сообщил ему о моих передвижениях, и Царь Зверей догадался о том, кто убил подчинённого, а если нет — пронесло. Хотя, думалось мне, подозрение на меня всё же падёт. Но с другой стороны: Новый Мир был опасен и коварен, в нём всякого хватало, и того, чего точно ждать не будешь, и того, чего просто не может быть, и Кайдо не мог этого не знать. — А ты, Мугивара, стоишь своей награды, — такими словами встречал нас Кид с дела. О деле ему не сообщали, но он то ли сам догадался, то ли ему кто рассказал, где шляется капитан. Судя по синяку на скуле, прячущей глаза Нами и смолящего нервно Санджи, то и дело бросавшего подозрительные взгляды на капитана союзников, виновата была вторая причина. Я даже разбираться в инциденте не стал. Юстасс вёл себя как обычно, разве что не нарывался и с опасением поглядывал на моих накама, так что я решил, что сами между собой разберутся. Да и я сам, то и дело, был вовсе не прочь подраться с этим наглым типом, так что накама понимал. — Думаю, что мы все в розыскных листках недооценены, — фыркнул я, припомнив, что Кайдо говорил по этому поводу. И всё, на Санни начинался обычный день. Разве что команда у меня распределилась по сменам: кто-то отправился спать — те, кто был со мной на деле, и кто в это время дежурил на корабле, — а остальные приступали к дневному бдению. Меня тоже пытались отправить спать, мол, спал мало ещё перед разговором с Кайдо. Я отмахнулся: уставшим себя совершенно не чувствовал. И Санджи, наш бессменный кок, тоже бодрствовал, хотя явно занимался и кормёжкой ночной смены. Нами порывалась его сменить, но боевой кок лишь с сомнением спросил у неё, сможет ли она, не напрягаясь, накормить всю команду и гостей, и, когда на лице нашей Ведьмы проступило сомнение, фыркнул что-то о том, что никогда не позволит меллорин взять на себя его обязанности. Утро выдалось неспокойное: ближайшие острова, видимо, были далеко, отчего климат был нестабилен. За несколько часов у нас закончилась осень, началась и кончилась зима, чуть не завалившая Санни снегом, едва не потопившим нас под своей тяжестью, прошла весна, и снова началось лето. Особо тяжко было в зимнем климате: снега на палубе намело в какой-то момент до марса! Некоторое время мы передвигались по тоннелям, и совершенно не знали, куда плывём, нет ли рифов на горизонте или отмелей, или ещё чего-нибудь, потому что видимость была нулевой, да и выбраться из сугробов, чтобы посмотреть вдаль было проблематично, а все иллюминаторы были залеплены. И снег был мокрым, тяжёлым. Он слипался мгновенно, значительно увеличив осадку корабля, почти до критического уровня! И тут уж было не до забав даже нам с Усоппом, Чоппером и Момоноске… Зато Моне радовалась, как ребёнок, купаясь в снежных отвалах, и весело смеясь. Влияние Логии Снега дало о себе знать. Только из-за неё мы и не спешили убирать снег… Да и Чоппер тоже радовался прохладе, как северный олень. Так что не спешили… До того момента, пока не поняли, что если климат снова сменится, снег начнёт таять, но сначала заледенеет, и мы точно пойдём ко дну. Так что кто лопатами, кто щётками, кто своими силами, но приступили к уборке снега дружно. Самыми полезными в этом деле были Моне, Марко, благодаря огню внутреннего Феникса, Чоппер, благодаря рогам, Зоро, благодаря выносящим техникам фехтования, Френки, благодаря своим изобретениям… Короче, дружно взявшись, мы за несколько минут очистили Санни от сугроба, а потом возились долго со стёклами иллюминаторов… А потом выяснилось, что снег сломал несколько мандариновых деревьев Нами. Не критично, но… Горе было… А слёз… А обвинений в том, что её деревья никто не кинулся спасать, предпочтя баловаться в снегу, копая тоннели и пещеры… Мужская часть команды и гости прятались, пользуясь малейшим поводом, ибо досталось всем. Нами удостоилась даже новой клички от Кида: Мандариновая Маньячка… Но, смена климатов кончилась быстро, и закончилась она… полным штилем. Опять. Я же говорил, Ник, как редко это явление встречается на Гранд-Лайн? А нам везло! Уже несколько раз! И хорошо, что мы застряли в летней климатической зоне. Или плохо, потому что меня на ярком солнце, в духоте безветрия, опять разморило… Я, как распластался на траве палубы мордой вниз, спиной солнцу, так и лежал. И сколько раз ко мне за это время подходили, прося сдвинуть Санни с места! Колы-то был только запас на крайний случай, а без неё мотор не работал. Мне же было лень шевелиться, и даже отвечать. Чоппер сделал осмотр меня, и тихо констатировал, что Демоны Шторма в ясную безветренную погоду, видимо, впадают в состояние прострации. Мой врач сказал, что это не лечится, но, на всякий случай, запряг команду провести эксперименты. Меня пытались затащить в тень, надеясь, что там я шевелиться начну. Но я по не объяснимым даже для самого себя причинам выползал обратно на солнце. Меня пытались соблазнить едой, и конкретно мясом, но у меня совершенно не было аппетита. Я чувствовал себя сытым. На меня пытались дуть, или обмахивать меня чем-нибудь, чтобы вызвать ветер вокруг. А что толку-то? Первое, что я сказал, спустя несколько часов, проведённых на Солнце, это было обращение к духу корабля, который разлёгся рядом со мной в той же позе, что я и чувствовал и смутно видел: — Хорошо лежим, правда, Санни? — Он мирно дрейфовал на слабых течениях, но после опасности шторма, после лавирования между отмелями и рифами, ему это, кажется, нравилось. Мы отдыхали. Мысли текли вяло, лениво, но я заметил, что корабль слегка кренился на правый борт. Должно быть распределение грузов, перетащенных в мастерскую Френки из трюма, было неравномерным. Тут я снова подал голос, что, мол, пока есть возможность, стоило бы грузы вернуть на место и, пока качки нет, закрепить всё равномерно. И сам при этом не шевельнулся, за что был бит. Но накама было скучно, да и непривычно без качки, и они взялись. Потом мы с духом корабля, окончательно отлежав пузики, перевернулись на спину. И корабль, качнув шкотом, указал мне на потёртость некоторых штагов стоячего такелажа, на незаметную сверху ржавчину блоков бегучего такелажа, наконец, на трещину в грота-рей. А ещё Санни жаловался на то, что его одолели морские жёлуди, баланусы, и днище было бы неплохо почистить. У Френки было непередаваемое лицо, когда я всё это ему передал. Кажется, он был несколько обижен, что корабль не сказал лично ему, зол на себя от того, что столько незначительных, но всё-таки неполадок, не заметил и радовался, что его создание настолько живое. И всё это вместе. А мы с Санни наслаждались солнцем, высоким голубым небом, и видом на работающих друзей. Корабельный плотник-то наш сразу взялся за дело, как только грузы из его мастерской перетаскали. И ребят напряг. Было забавно наблюдать, как друзья меняют штаги, ведь обычно этим занимался я, что было проще и быстрее благодаря способностям моего Дьявольского Фрукта. Зацепился за мачту или рей, растянул руки, натянул снасть, закрепил — и всего делов. Им возни больше было, но ничего, полезно. А мне их поучительные пинки были до фени: резиновый же. Волю Вооружения не применяют — и ладно. А на особо резкие возражения против моего ничегонеделанья, я отвечал, мол, сами жаловались, что я всю работу на себя беру, вот и работайте теперь. Накама вздыхали, и плелись работать, немного нервно поглядывая на едва различимый дух Санни рядом со мной. Но в какой-то момент я почувствовал пристальный взгляд, и мне пришлось повернуть голову, чтобы увидеть Кида. — Ну что ещё тебе не так? — вздохнув, спросил я чисто из любопытства, надеясь узнать, что же такого надумал наш гость. — Ничего, — непонятным голосом отозвался он. — Просто вы, Мугивары, все психи. — Тоже мне новость,— фыркнул я. — О, ты, наконец-то, заметил, — иронично поддакнул мне брат, как выяснилось, сидевший неподалёку от меня. — И в чём же это, по-твоему, выражается? — лениво поинтересовался я. — Во всём! Вы ненормальная команда, даже по пиратским меркам, — эксцентрично замотал руками союзник. — Вы… Вы… — не мог он подобрать подходящий оборот, или эмоции зашкаливали, и он не знал, какое впечатление о моей команде на меня вывалить. В конце концов, он просто смирился, что не может передать словами чувств, и раздражённо выдохнул: — Вы просто бесите! — Не ты первый, не ты последний кого мы бесим, Юстасс, — снова фыркнул я, прикрывая глаза, и тут же чувствуя внимание команды к разговору. — Почему ты позволяешь себя пинать подчинённым? — после некоторого времени молчания, сформулировал всё-таки возмущённый вопрос Кид. — Ты же капитан! — И что? Мы же пираты, мы вольны делать, что нам вздумается, — я потянулся, и приоткрыл один глаз, чтобы взглянуть на этого придурка, (во второй сильнее светило солнце). — А иначе какой смысл было становиться пиратом? Я капитан только в выборе курса, в выборе противников, союзников, накама, в поддержании корабля в плавучем состоянии, и команды в здравости и сытости тела и духа. И то, за поддержание корабля отвечает плотник, у меня — Френки. Это мы с Санни придрались сегодня к его работе, да и в последние дни было некогда за кораблём следить. Обычно на таких вещах его не подловишь. За оснащение, снаряжение, припасы, закупки отвечает квартирмейстер Бонита, просто гений учёта. До её появления в команде мы частенько забывали чем-нибудь запастись. Теперь таких проблем нет. За здравие и сытость команды отвечают врач и кок, Чоппер и Санджи. Можешь мне сколько угодно втирать о своих накама. Но я знаю, что лучше моих никого нет. Никто не приготовит еду такую же вкусную и полезную, как Санджи. Никто не вылечит так же быстро и качественно, как Чоппер. За курс отвечает штурман и навигатор, Нами. С её умением предсказывать погоду, и знанием морской навигации мы легко достигнем любого пункта назначения. А ещё она наш счетовод, потому что благодаря её искренней любви к золоту и деньгами, а так же жадности, проблем с платёжеспособностью мы так же не испытываем. Помощники Капитана, Зоро и Марко, отвечают за всё вместе в моё отсутствие. Они знают, как я думаю, и предсказывают, что я от них могу ждать. Я знаю, что могу доверить им что угодно, в том числе корабль и команду, и ничуть об этом не пожалеть. Усопп у нас канонир, и он на моей памяти ни разу не промазал мимо цели любого размера и на любом расстоянии. Надо кого-то подстрелить или сбить — это к нему. Робин — археолог, историк, а ещё ходячая энциклопедия обо всём. Что не спроси — всё знает. Брук — музыкант, бодрость духа команды — в его ведении, чаще всего. Своей музыкой он может управлять людьми, вызывая у них различные чувства. Подбодрить команду для него дело плёвое. Моне отвечает за воздушную разведку. Она просто незаменимо способна подмечать детали с внушительного расстояния и высоты. Фукабоши — подводная разведка. Он не только детали подмечает, но ещё и делает это молниеносно. Только нырнул вроде, а он уже с докладом возвращается. Виви у нас что-то вроде переговорщика, или консультанта по ведению переговоров. Если надо решить конфликт мирным путём, или договориться с кем-то с максимальной выгодой — это к ней. Кара — тоже разведчица, кого мало кто воспримет всерьёз. А зря! А ещё она прикрыть может, — я говорил с закрытыми глазами, но почти видел или чувствовал, что прислушивавшиеся друзья улыбались. И я тоже улыбался, потому что улыбались они. — Ну, а Санни — наш дом, и нет места милее и уютнее для жилья, чем он. И о не званных гостях сообщит, и о проблемах своих расскажет, а при случае или необходимости, может сам собой управлять. Итого я, как капитан, отвечаю лишь за цели плавания, в зависимости от интересов или нужд, и выбор противников. Мы — команда. Мы работаем все вместе. Мы живём вместе. Наши жизни напрямую зависят друг от друга, от командной работы. Так с какого перепуга я должен запрещать друзьям выражать эмоции битьём капитана, если это я, капитан — дурак, эгоист и безумец? Тумаки — это вообще очень полезно для порядка, или в воспитательных целях. Тем более всё равно всё это не всерьёз. — Я и говорю, что вы — странные, больные на всю голову, психи. И… — пробурчал Кид в ответ на такую речь. Он явно собирался сказать что-то ещё, но я его перебил: — Ой, заткнись! — цыкнул я, раздражённо. — Я и так целую речь пояснительно-нравоучительную произнёс, а ты, мало того, что не понял её, так и вообще не стоишь того, чтобы тратить на тебя усилия, — и всё, я отвернулся и замолчал. И что бы Юстасс не говорил, я на него не реагировал. Траффи смеялся… Дальше я впервые отреагировал на раздражитель, только когда солнце приблизилось к закату, и похолодало. Усопп меня спросил, когда будет ветер, и я, прислушавшись к ощущениям, ответил, что после полуночи, ближе к рассвету. Нас ожидал удивительный, красочный закат, отражающийся в зеркально гладких водах Гранд-Лайн, и ночь из тех, когда не понять по звёздному небу ли плывёшь, или же по воде. Небо со всеми мириадами звёзд отражалось в зеркале великого океана, и становилось водой. А вода сливалась с небом. И где верх, где низ — было не понять. Было тепло, так что все мы собрались на палубе и любовались бескрайней вселенной, отражённой в воде. Кто-то даже вспомнил легенду о том, что в такие ночи в море открывался путь в небесное море, которое меж звёзд, и по которому можно было уйти в вечность. Что подразумевали предки под уходом, было давно забыто. Может бессмертие, а может смерть или что-то вообще иное. Но почему-то легенда завораживала, словно обещая яркие приключения, заманивала на поиск того самого пути. Я слушал и думал о том, что, быть может, когда-нибудь, когда уже стану Королём Пиратов, я найду эту дорогу в вечность… И, кажется, даже Кид проникся моментом… После полуночи вернулся ветер, обеспечив нас работой. А после завтрака пред нами предстала огромная тень гигантского живого слона, постоянно двигавшегося куда-то сквозь века. Это и был таинственный и неуловимый остров Зоя…