Околдованные Лондоном

Идиотка. Идиотка. Идиотка. Боже, ну зачем… Зачем я встала и ушла? Это же такой очевидный вопрос, я бы справилась с ним, стоило было лишь немного перебороть себя. Я все испортила, потратила впустую свой, возможно, единственный шанс на поступление в такой престижный колледж! Я делала широкие шаги по квартире, держала ногти у рта и, черт возьми, не видела нормальных причин моего поведения в школе. Я встала и ушла! Я что, ударилась сильно утром головой, что поступила так?! Боже, что же сделает со мной Шерри, когда узнает… А может… А может, позвонить в колледж? Попросить связать с миссис Кэри и все объяснить? Да! Это может помочь! Как вдруг, в кармане завибрировал телефон, он чуть не выскользнул из рук. Миссис Кэри? Нет, это была Полли. - «Куда ты пропала? Та дамочка уже ушла, а тебя все не видно» - я рассказала вкратце о случившемся и убрала телефон, продолжив думать, как же мне быть. Миссис Кэри точно доложит об этом случае в колледж, и мне закроют туда путь! Назовет меня неуравновешенной психичкой с непрофессионализмом и посмеется над зря потраченным временем на школьницу… А когда Шерри узнает, то понизит меня то чертового уборщика. В какое же болото я сама себя завела, поверить не могу! Мои мысли о разбитом сердце не дают мне жить дальше. Я закапываю себя все глубже и глубже, и я не могла позвать на помощь! Прошел целый месяц, и я молчала, ни с кем не говоря об этом, и вот, что из этого вышло. Квами молча наблюдали за мной, лишь переглядывались и с волнением складывали лапки. Что, если я позвоню туда? Они ведь принимают заявления студентов, значит должны отвечать, так? Миссис Кэри точно вычеркнула меня из списков кандидатов, я слепо уже в это поверила. Может, написать ей лично? На сайте колледжа должна быть ее почта! Все ей объяснить, извиниться раз так миллион. Сработает ли? Черт, я не знаю!!! Я вообще ничего не понимала, я грызла ногти, жевала волосы и вертела телефон в руках, проклиная себя за такую волю слабости. Я выставила себя полной дурой, показав сначала хорошую Маринетт, ответственную и готовую к тяжелой работе, и тут… Боже, ну почему любовь такая ядовитая?! Она, как радиация – дает о себе знать, когда все так хорошо шло! Час или два я так и ходила. У меня уже ныли ноги, а я все думала и думала, сдерживая рыдания от своей беспомощности. Вскоре раздался стук в дверь, от которого сердце вновь упало в пятки. Снова стук, только уже уверенный и более громкий. Я открыла дверь, слушая свое громкое дыхание, вырывающееся из груди. Передо мной стояла Шерри с таким лицом, которого я видела лишь один раз. Осенью в первый день показа в Париже, она была вне себя от гнева. Теперь было тоже самое, только в разы хуже, потому что теперь причиной гнева была я и только я. Она смотрела на меня убийственным взглядом, и не дождавшись, когда я что-то скажу, быстро протиснулась мимо меня в квартиру. Я уже ощущала всю ее ярость. Я жалела, что не могу взять Камень мыши и уменьшиться. Я закрыла дверь и медленно развернулась к ней, крепко сжав кулаки, в ожидании грома и молний. Но Шерри лишь с приподнятой головой смотрела в сторону окна. Руки в карманах, пальто лежало на спинке моего дивана. Темно-синяя жилетка сильно отличала ее от версии в Рождество. Я боялась, и вся тряслась совершенно без понятия, покину я страну с чемоданами сегодня или нет. Шерри задумчиво опустила голову, выдохнув при этом. - Скажи мне, француженка: Какого черта ты творишь? – она посмотрела на меня, но я опустила глаза. Не знала, как ответить так, чтобы ее удовлетворить. Она продолжала. – Почему я звоню Оливии, а она говорит мне, что интервью не закончено, потому что моя кандидатка выбежала из чертового кабинета после глупого вопроса? – голос становился громче и тверже. Я стояла на месте, как маленький ребенок, поздно вернувшийся из школы. - Шерри, я не знала… Я не могу ответить… - Да плевать я хотела на это! Это был такой смешной и элементарный вопрос, от которого так и хочется упасть со стула от смеха. Меня интересует тот факт, почему ты не осталась сидеть на ровном месте и не сказала: «Миссис Кэри, это не тот вопрос, который может касаться моего отношения к учебе». Это все, что от тебя требовалось. Указать на бестактность и неуместность этого вопроса! – Шерри размахивала руками и уже не сдерживала себя. Когда она кричала эти слова в моей квартирной тишине, я сжималась все больше, понимая, как сильно я упала в ее глазах. Она была права, как всегда. Это был вопрос-проверка. Я же была на пресс-конференциях и знаю, как на них отвечать! Шерри сделала паузу и тихо отдышалась, поправив волосы, упавшие ей на глаза. - Я дала тебе такой шанс. Шанс пойти в гору своей карьеры, о котором только мечтать остается! Ты не смогла ответить на вопрос, который мог обеспечить тебе репутацию и хорошее обучение. Какого черта, француженка?? Что я теперь скажу Грейс? Это же была ее идея, а я еще и поддержала, имея возможность отказаться. – О боже, Грейс… Снова молчание. - Простите меня… - тихо произнесла я. - Что? – твердо переспросила она. - Я подвела вас… и Грейс тоже. – мой голос дрожал. Я не выдерживала всей этой правды. Я все потеряла. Снова. - Подвела? Ты подвела не только меня и Грейс, француженка, ты подвела себя саму. Тебе в руки попадаются такие возможности, такой успех! Ты приглянулась моей дочери, которая каждый вечер просится к тебе на ночевку, что не случалось никогда. Ты поехала в этот чертов Париж, куда хотят половина дилетантов в бизнесе моды! Ты получила доверие Грейс и мое собственное, а ты не можешь перешагнуть какую-то любовь к музыканту?! Серьезно? Ногти впились в кожу. Меня это обидело. Ранила ее правда так, что из сердца вырвались все эмоции, которые скопились внутри меня. Я подняла голову, и Шерри открыла рот от удивления. Я злилась. Никогда в жизни я так не злилась, как сейчас, в момент, когда мне указывают чертову больную правду! - Вы не понимаете. Не понимаете, что для меня это значило! – она ошарашенно смотрела на меня, стоя на месте. То, что я сейчас скажу, возможно лишит меня работы. – Я мечтала об этом всю жизнь: попасть сюда, попасть в настоящую моду и быть нужной здесь. А еще я хотела любить. Я хотела, чтобы все шло хорошо, как у меня дома. Чтобы был баланс. Чтобы я не осталась одна! – слезы лились по щекам, а лицо раскраснелось. Все болело внутри от моего голоса, который уже срывался на крик. – А это случилось, представляете? Я верила в сказки, которым не суждено стать моей жизнью. Я любила, Шерри, любила всем своим сердцем, а меня предали и даже ничего не объяснили! И знаете что? Он вернулся в город, и даже ничего не сказал! Никак не дал понять, что ему не наплевать, а мне ведь тоже не все равно! Это не дает мне жить, душит воспоминаниями и вечными наивными вопросами: «А что, если…». Но вам этого не понять. Вы же – великая и ужасная Шерри Паркер, которая держит всех в ежовых руковицах, которой не свойственны такие чувства, как страх и одиночество. А я живу с этим каждый день и порчу себе этим жизнь! Я не готова даже слышать такие вопросы, не то, что отвечать на них или гадать: проверки это или нет. Мне шестнадцать лет, Шерри, а внутри такая боль, как будто дремала внутри столетиями и вдруг проснулось! – я кричала, выговаривала всё, что так долго сидело внутри. Слезы тоже вырывались из глаз, и я не уверена, что из-за дрогнувшего голоса теперь мою речь могли понять. Я сделала паузу и поправила волосы, дав себе несколько секунд, чтобы справиться с порывом рыданий. Наконец, я произнесла то, чего так боялась признавать или даже думать об этом. – Я люблю человека, которому плевать на все, что между нами было! И это так, так… - я скатилась по стене на пол, и плач разнесся эхом по квартире. Руки ныли, сердце стучало в висках, а голова представляла его лицо. Лучше бы мне стерли память. Лучше бы я не влюблялась и не испытывала эту жгучую и горькую боль! Я открыла глаза и перед мокрым носом увидела белоснежный платок. Шмыгнув носом, я стала вытирать им слезы, а Шерри присела рядом, ничего не говоря поначалу. О чем она думала? Или просто ждала, когда я успокоюсь, чтобы еще раз накричать на меня? - Всё, хватит реветь. Слезами горю не поможешь, француженка. – я взглянула на нее, не увидев больше гнева в глазах. Шерри что-то обдумывала. Вероятно, мои слова как-то задели её. Боже, до чего же жалко я выглядела перед своим боссом… - Я расскажу тебе одну поучительную историю про Шэрон Эмилию Паркер. – я снова подняла голову, не веря своим ушам. – Ты не права. Страх и одиночество были моими лучшими друзьями долгое время, знаешь ли. – продолжила она. – Когда-то давно, на первом курсе обожаемого тобой колледжа, я встретила мужчину. И он был чертовски красив. У него был мотоцикл, и за ним бегала каждая вторая девчонка колледжа, как в подростковом сериале. А я была обыкновенной – без денег и с большими надеждами на будущее. И вот он положил на меня глаз. Делал сюрпризы, подвозил до дома, был прекрасным собеседником. Он был единственным, кто всегда называл меня полным именем – Шэрон. Короче говоря, я влюбилась по уши, да и это было взаимно, как я думала. Ожидаешь хэппи-энд, а? Ничерта подобного. Я стала глупой и наивной. Я не желала снимать розовые очки, когда подруги твердили, что лучше быть осторожнее с таким парнем. Но я все спихнула на идиотские слухи. И тут две полоски ворвались в мою жизнь. – она сделала паузу, взглянув на меня. Лицо Шерри прятало в себе разочарование и досадное смирение. Я и подумать не могла, что она могла такое пережить. Я вытерла слезы, продолжая слушать рассказ. - Тогда я испытала самый большой испуг в своей жизни. Ничто не сравнится с этим, и до сих пор не сравнилось. Когда я рассказала отцу эту новость, я получила удивление и фразу: «Не волнуйся, Шэрон. Мы справимся с этим!». Я верила и верила его словам, а сама видела, что теперь он смотрел на меня не как на ту невинную студентку. А как на врага народа. До самых родов я не знала, что нас ждет, а отец отдалялся и избегал встреч. Из-за моих переживаний и стресса от учебы, у Грейс были… проблемы при рождении. Я думала, что умру. Я полюбила свою малышку, никого не было рядом, чтобы убавить мой страх потерять ее, но врачи смогли спасти малютку. Я смотрела на неё и позвонила ее отцу, а этот кретин не брал трубку весь день родов. И так и не взял. Прислал потом жалкое сообщение, и сказке конец. – я ждала, что Шерри прольет хоть одну слезинку, но ничего. Она просто смотрела в пол, без эмоций. Сколько же раз она прокручивала тот день в голове, чтобы в итоге ничего не чувствовать при этом? А может, она просто научилась притуплять те чувства за долгие годы. - Ты спросишь меня: где он? Не знаю, и не хочу знать. Я не хочу видеть предателя, который оставил меня совсем одну в ужасе от внезапного материнства и в страхе за жизнь моей дочери. С тех пор, я называюсь просто Шерри и переоценила свое мнение о доверии к людям. Через четыре года я, с Грейс на руках, закончила колледж и получила приглашение на работу к Стелле. Остальное, видимо, ты уже разглядела в моем кабинете. – мне вспомнились те многочисленные фотографии с показов и диплом Шерри об окончании с отличием двух курсов. Подумать только… Я же столько глупостей наговорила несколько минут назад! - Грейс, она… Она знает? – спросила я хрипловатым голосом. - Нет. Она – единственная вещь, из-за которой я не сдалась тогда. Грейс тоже не сдалась при рождении, а на меня легла ответственность за нее. - Не представляю, как это было тяжело. - Чертовски тяжело. И долгие годы я относилась ко всем, как к подчиненным, а Грейс не давала мне с этим долго играться. Мы вдвоем были против этого мира, жили в своей маленькой сказке про маму и дочку. Она росла, и я не знала, вырастет ли она вскоре такой же жесткой и строгой, но, как видишь. – Шерри пожала плечами. – Я смотрю на ее улыбку, смех и вспоминаю себя задолго до встречи с ее отцом. И ни о чем не жалею. Произошло то, что должно было произойти. За годы понимаешь, что это чертовски хороший опыт. Я знаю, что такое страх и одиночество, как никто другой. - Простите, Шерри. Я не знала, через что вам пришлось с ней пройти. – сказала я, ругая себя за всю ту громкую речь. - Ты не могла знать. Кому попало об этом не расскажешь. – мы долго молчали. Я пыталась докопаться до всей сути ее истории. Шерри такая, потому что иного выхода у нее не было. Ей на руки упал младенец, а отец трусливо сбежал. Все сразу встало на свои места. Шерри могла вызывать лишь уважение за то, через что она не побоялась пройти. Экзамены, подгузники и бессонные ночи помогли ей стать той самой Шерри Паркер, какой ее знал мир. В моих глазах теперь я видела совершенно иную женщину, которая пережила моменты в разы хуже, чем какое-то расставание. Какой же я была эгоисткой… - Ты славная девушка. – вдруг сказала Шерри. – Я редко ошибаюсь, но как раз и не осознала сразу, какой в тебе есть потенциал. – она смотрела на меня с добрым лицом, полное понимания и солидарности. Сегодня главным моим открытием стала Шерри Паркер, раскрывшая мне часть своей души. Впервые за долгое время я не боялась с кем-то делиться столь личным и болезненным, и я была рада, что человеком, заставивший меня наконец-то взорваться в хорошем смысле, стала именно Шерри. Она продолжила свою мысль. - За годы практики я научилась разбираться в людях, и думала, что после того конкурса к нам приедет высокомерная простушка, которая лишь на камеру притворялась скромницей. И я все ждала, наблюдала, когда натура этой девушки выйдет наружу, но потом моя дочь с тобой познакомилась, а уж она не даст себя обмануть. И лишь тогда я поняла, что мы чем-то схожи с тобой, француженка. Мы обе не умеет останавливаться, не умеем давать себе минутку, чтобы подумать. Сразу окунаемся с головой в работу, в жизнь и прочее, чтобы забрать своё. И мы настоящие, не притворяемся перед другими. Но кое в чем ты все же можешь разбираться лучше меня – в этой странной штуке под названием «любовь». - Я точно не знаю, что это такое, если не могу унять эту боль, Шерри. Может это у меня была любовь, а у него… - Ну да, конечно. Дочь мою искать по Парижу он решил просто для веселья. – усмехнулась она. Я уткнула голову в колени. – Я ведь видела твое лицо, когда ты сказала завалить тебя работой. У меня было такое же когда-то. И вот я сразу поняла, что проблема в делах сердечных. Почитала новости, сделала пару звонков, но ничего не нашла, представляешь? Кроме того, что он вернулся в город не так давно, а ты ходишь так, словно тебя будят каждую ночь и заставляют рассказывать историю Англии, стоя на голове. Кстати, именно поэтому я и стала посылать к тебе Грейс после Рождества. Кто-то же должен заботиться о тебе, пока твоя родня так трудится. - Шерри… я вытерла мокрые уголки своих глаз. - Хватит уже! Ты так хорошо высказалась десять минут назад, нельзя терять такой хороший темп. Давай, рассказывай. Я тебе выдала свою историю, ты делись своей. Считай этой сделкой. – я не думала, что разговор обретет вот такой раслкад. Хочу ли я вообще рассказать человеку вот так просто? Я столько держала это в себе, столько не давала другим даже упоминать о нём. Как и Шерри, я не рассказывала обо всем, кому попало, поэтому, я еще раз взглянула на неё, которая в ожидании даже брови подняла. - Незадолго до начала учебного года, он познакомился с одной девушкой, Лила… Я все ей рассказала. Слова так и лились из меня, как будто я вообще не контролировала свою речь. Все, что мой мозг скопил внутри решил сам все предоставить ушам Шерри. Она сидела и слушала с максимальным вниманием и даже никак не отреагировала на главную часть моей истории. Сначала, я прощупывала почву, не знала, стоило ли вдаваться в какие-то детали, но это же Шерри! Впервые за все это время я рассказывала это и сжимала воображаемую подушку, и становилось так легко, что я уже и забыла какого это. В конце, я все же обронила слезу, но мне не было стыдно за это. Хоть с кем-то я могла поделиться всеми своими чувствами и мыслями без капли стеснения! Вау! Закончив, Шерри глядела на меня. Она немного сощурилась и смотрела куда-то сквозь меня. Лишь после такого рассказа я почувствовала, как урчало в животе. Я ведь не ела с самого утра. А Шерри и вовсе приехала прямо из офиса и сидит тут со мной! Внезапно, она начала говорить. - Почему ты сначала сказала, что ему плевать на тебя? – То есть… Вот так сразу такой вопрос? Как на него отвечать?! Потому что так и было? - Он мог вернуться просто… Чтобы собрать вещи и уехать обратно во Францию. Или, чтобы посмотреть мою реакцию или на оживление СМИ, я не знаю! - Вот именно. – тут же ответила Шерри. – Ты не знаешь, зачем он вернулся. Из вышеперечисленного, самая вероятная причина – это переезд. – «Как будто мне от этого легче» - А может быть и нет. Ты на сто процентов уверена в вещах, о которых даже не узнавала. Вы ведь даже не говорили с тех пор. Да ты вообще не знаешь, что произошло. – уверяла она меня. - Я видела достаточно. Он поцеловал эту Лила… - я снова прогнала эту мысль сквозь голову и стало не по себе. Злость возвращалась. - Так ОН поцеловал? – Шерри со странной ухмылкой подняла вверх бровь. К чему она клонит? - Я не знаю. Я застала сам этот момент. Всего секунду. Ох, меня как-то мутит от одной только мысли. - Да-да, я уже поняла. Все эти слезы и переживания, вопросы. Ты напоминаешь сейчас одну мою школьную подругу. Слушай, француженка, вся эта романтика очень давно прошла мимо меня, чему я рада. Но, как я уже сказала, я хорошо разбираюсь в людях. И этот парнишка не похож на того, кто способен на такое. - Что вы… - Слушай, это отношения. Чтобы была гармония, нужен хороший разговор. И везде так: с семьей, друзьями, партнерами, коллегами, да везде! Не говори мне, что ты ни разу не задумывалась над тем, чтобы как-то поговорить с ним. – Шерри застала меня врасплох. Такая мысль пролетала мимо, когда я узнала о его возвращении в Лондон. - Он ведь тоже мог. И тогда мог, в момент, когда это произошло. - Соглашусь, хорошо подмечено. - Я уверена, он знает, что я здесь и… - Я чуть не закончила фразой «…жду его», но вовремя умолкла. - Значит ли это, француженка, что ты все еще надеешься на лучшее? – наконец, мы встали с пола. Шерри с руками в карманах испытующе глядела на меня, явно осознавшая, что она умело разбирает мою душу по кусочкам, открывая новые и новые ящички с мыслями, которые уже давно были глубоко зарыты внутри меня. Лишь бы в ходе этого разговора, она не догадалась, что я летала по Парижу в костюме с пятнышками, пока она смотрела с Грейс Эйфелеву Башню. - Я не знаю. – сдалась я. – Это все так запутано, что сама не знаю, чего вообще хочу от него. - Это нормально. Сначала побесилась, пролила слезы, а теперь задаешься вопросами. Но никто, кроме него и той девчонки не знает, что же случилось, не находишь? А исходя из этого, как ты можешь говорить о наплевательском отношении к тебе? - На что вы намекаете? Он может… может все еще что-то чувствовать ко мне? – но в ответ я лишь получила молчание. - Ненавижу подсказывать очевидные вещи. – сказала она, махнув волосами и посмотрев на часы. – Но думай, как считаешь нужным. Я бы на твоем месте кричала, как голодная чайка, но выпытала бы проклятую правду. – я немного опустила голову. – Ага, вот ТЕПЕРЬ ты решила хорошенько пошевелить мозгами. – довольным голосом произнесла Шерри. – Это как создавать элементарную кофту или тот же самый костюм. Спрашиваешь пожелания у заказчика, собираешь по частям и готово! Невозможно вслепую выдавать готовый товар и быть уверенным, что он точно тот самый. – она снова смотрела на часы, а потом в телефон. - И час не могут продержаться. – заворчала она. – Прошу простить, вынуждена на такой веселой ноте оставить тебя. Скажу честно, не ожидала, что мое почти полное отсутствие опыта в любовных отношениях заставило тебя пошевелить шестеренки. – Шерри спешно накинула пальто, что-то написала в телефоне и направилась к двери, без единого взгляда в мою сторону. – Когда ты можешь принять Грейс у себя? – от резкой смены темы, у меня рот открылся. Только я включила голову, как прежняя Шерри уже вернулась. - З-завтра. - Отлично, я пришлю сообщение. – она приоткрыла дверь, все также строча в телефоне, но мой внезапный порыв оторвал ее от устройства. - Шерри? - Что? - Что, если я права, и он… у него больше ничего нет ко мне? – я смотрела на нее глазами, полные сомнений и надежды. Мне был важен ее ответ. Именно ее слова вселяли в меня уверенность и желание разобраться. Мне нужен был лишь легкий толчок! Шерри негромко рассмеялась и хитро улыбнулась. - Не говори того, чего не знаешь, француженка. – и она быстро ушла, оставив небольшой шлейф ее запоминающегося парфюма. Время шло. Часы превращались в дни, а дни – в недели. Что-то во мне поменялось после прихода Шерри. Теперь я думала ни о плохом, ни о хорошем. Я пытала все понять, «шевелить шестеренки», докапываясь до истины. СМИ молчали, музыка “Kitty Section” упоминалась в каждой третьей новости в телефоне, но о нем – ни слова. Даже папарацци ничего не могли дать. Какие-то старые фото или вовсе фотошоп. А мне нужна была подсказка, всего лишь один маленький намек, чтобы все понять. Шерри была права, о том, что случилось в Париже осталось там, никто не мог сказать больше. Фанаты группы все гадали и переживали за своих кумиров. Они знали, что солист отделился от основы, а кто-то и вовсе упомянул конфликт. Все было так переплетено и непонятно, что каждый раз после подобных теорий я выключала компьютер. Я стала сомневаться во всем, что думала ранее. Я почти ничего не знаю о том кошмарном поцелуе, но почему же он молчал так долго? Я в очередной раз ловила себя на мысли, что безумно хотела бы неправильно все понять тогда. Я хотела ошибаться, желала, чтобы мне все объяснили хоть на пальцах! Я просто хотела узнать правду. - … тут просто везде кругом история, история и еще пять историй про историю. Фотографий столько, что ни одна страна столько не занимала пленки, даже мой любимый Лондон! – Луи в наушниках шагал по улице и показывал мне по видеосвязи всё, что успевал увидеть. – Порой у меня так болят ноги от такой ходьбы, что беру знаменитые самокаты на прокат. Представляешь, парковки для них через каждый дом! Маринетт? Эй, ты зависла? - Оу, нет-нет. Я просто задумалась над тем, как буду праздновать день рождения. - В семнадцать лет нужно отрываться! Закатишь вечеринку на весь город? Позовешь знаменитостей? Не забудь красную дорожку! – шутил он. Я задумчиво почесала затылок. Как сказать ему, что я тут совсем одна и праздновать почти не с кем? - Ну, я не очень хочу громко отмечать. Может, просто сходим куда-нибудь с Полли… - Ээй, а почему так грустно? – удивился он, нахмурился и смотрел прямо в камеру. - Ну, здесь, в Лондоне у меня никого нет кроме Грейс, Полли и Шерри. - Так пусть и Грейс будет с вами. Будет такой крутой девичник. А как же Алья с Нино? Кагами? - Алья занята своей работой, Нино взялся за учебу, а про Кагами и сам знаешь. – он кивнул и хмыкнул. – Слушай, ты ничего не слышал про Адриана? – в ответ послышался лишь вздох. - Знаю не больше тебя, Маринетт. Он совсем пропал с радаров. Не уверен, что и в Париже что-то известно. Но мне кажется, что лучше пока его не трогать. Сама понимаешь. - Ладно. Скажешь, если что-то станет известно. - Конечно! Ты будешь первой, даю слово. – он улыбнулся. – А теперь скажи мне: ты показала эскизы боссу? - Нет, Луи. Они же еще не доработаны! - Да ладно тебе, они же отличные! Винтаж всегда будет в моде, а ты отхватишь отличную репутацию среди партнеров бренда. Что тебя так держит? Маленькой Грейс тоже нравится, и она принимала участие. Шерри не станет осуждать рисунки собственной дочери и твои, да ведь? - Может быть, но я должна проработать детали. Это все серьезно, Луи. Если это примут, я буду скакать от счастья, а если нет… - Попытка – не пытка. – закончил он. – В любом случае, ты должна ей показать и немного развлечься на день рождения, хорошо? - Подумать только, мне уже семнадцать. И скоро заканчивать школу, экзамены… Хотела бы я, как ты, взять перерыв на годик и заняться чем-то не таким стрессовым. - И тебе бы было легче? Я же помню, как ты пахала ради конкурса, и смотри, к чему это привело. Ты – круче всех! И человека трудолюбивее тебя я не еще не встречал. – легко посмеялся Луи, поправив волосы. - Просто я в последнее время не особо чувствую себя уверенной. Будто один шаг, и я свалюсь вниз. А мое одиночество скрашивает Грейс и ты, хоть и из другой страны. - Мне очень нравится болтать с тобой, а поддерживать людей – это моя суперсила! Да и ты – мой верный компаньон в такой шикарной Шотландии. - Спасибо, Луи. Ты правда помогаешь мне. Куда ты поедешь дальше? – он задумался на минутку. - Помнишь, я говорил, что хочу открыть маленькую студию для фото в Лондоне? - Да. – и затем я вспомнила тот разговор после похода в магазин мистера Алингтона. - Я вернусь в Лондон на некоторое время, а там и решу. - Как ты выбираешь маршрут? Кидаешь монетку? - Нет-нет, все в разы проще. Прихожу на вокзал, смотрю расписание ближайших поездов за границу, и выбираю! Бум! - Ух ты! Ты бы однозначно понравился моей бабушке. - Я знаю. – мы посмеялись. – Может, мы с ней рано или поздно встретимся где-нибудь в далекой отсюда стране. Передам ей от тебя привет. – я захихикала. - Спасибо, Луи. Было бы здорово. Луи стал моим ежедневным собеседником, с которым мы могли пройтись по всему, что касается земли. Он присылал мне смешные фотографии, здания, мосты и реки. Я представляла, что тоже вижу все это и могу потрогать собственными руками! Мне нужен был такой друг, как Луи, который в любой момент мог позвонить, рассмешить меня или поддержать в минуты уныния и жалости к себе. Сам же он тоже делился со мной своими откровениями, и я видела, что ему также одиноко, как и мне. Все улыбки и шутки скрывали его грусть о поиске себя и путешествиях в одиночку. Он часто говорил, что скучает по своей семье, по нашим прогулкам и живым разговорам. Я стала понимать, что в Рождество Грейс проявила одну из черт своей мамы – она сразу подметила симпатию Луи в мою сторону. Теперь это видела и я. Луи мог звонить, когда только проснется! Сидя на уроках, мне приходилось писать ему, что не могла говорить. Он мог отшутиться и звонить попозже. Луи смеялся над моими нелепыми шутками, часто делал мне комплименты, и особенно вспоминал времяпровождение в Лондоне. Я всегда реагировала на это одинаково, но все больше понимала, что я действительно нравилась Луи вовсе не как хорошая подруга. Особенно я это подчеркнула жирной красной линией в свой день рождения, когда случилось непредвиденное. Я проснулась, как в самый обычный день. Получила видеопоздравления от друзей и родителей, которые все до единого завалили почтовое отделение коробками с подарками и открытками, так что я ждала большой замок из коробок, лежащий под дверью. В школе Полли заобнимала меня и вручила пакетик со своим подарком. - Ты какая-то счастливая. – усмехнулась я. – Видела Ноэля? - Боже, нет! Еще же только девять утра! – запротестовала она, надев очки. - Ну, тогда самое время повернуть голову. – она послушалась. Ноэль проходил мимо с телефоном в руке. Не успев снять куртку, он обратил на нас внимание. И улыбнулся! У меня открылся рот. Больше месяца Полли не понимала, что с ним происходит, а тут такое! Что же с ним случилось? Набросив рюкзак на плечо, он пошел в свой класс. - Привет, Полли. - Привет… - тихо ответила она и опустила голову. Видела бы она сейчас свое лицо! Ноэль еще раз улыбнулся ей и пошел дальше. – Это что еще было?! - Он… поздоровался? - Да, но… Это все? – я расхохоталась. – Маринетт, это очень серьезно! - Может, это у тебя день рождения, а не у меня? – посмеялась я, захлопнула шкафчик, и с Полли под руку отправились в класс. Вы спросите: и что тут такого, Маринетт? Я отвечу вам, что это было лишь вступление. Это был действительно самый обычный день. Мне пришла в голову мысль, что так и будут теперь проходить мои дни рождения. Поздравление, школа, работа, покупка тортика и домой. Классика жанра. Мы с Полли договорились встретиться и отметить на выходных. Шерри же скромно пожелала мне меньше болтовни и больше дела, но она выдавала подобные колкости с особой безобидной ноткой юмора, и мы вместе улыбались этому. Она вручила мне пакет с названием бренда и поздравила еще раз, более тепло. Да, та встреча навсегда изменила наши отношения с Шерри. Грейс пообещала мне подарок чуть позже, когда приедет в гости, так что я, на удивление, с неплохим настроением отправилась домой. Надо же, день пролетел так быстро и так обыкновенно. Это я уже выросла? Если твой собственный праздник проходит так, значит это и есть взрослая жизнь, когда вечеринки и ночевки год как закончились. А может, меня дома ждут все мои родные? Вдруг, снова будет сюрприз? Что-то я сильно в этом сомневалась. Поднявшись на свой этаж, я ахнула! У двери лежал небольшой конвертик, а рядом – прекрасная круглая коробка бирюзового цвета с красными розами!!! Я захихикала, как дитё, вбежала с этим добром внутрь, и квами тут же окружили такую красоту у меня на столе! Начав с конверта, я заметила шотландские марки. Это был Луи! И как он угадал с цветами, подумать только! Я тут же ему позвонила. - Эй, с днем рождения, Маринетт! – весело и с задором прокричал он. - Привет, Луи, спасибо тебе огромное! – мне было так тепло на душе и приятно, что я получила такое внимание от дорогого друга, чтобы праздничное настроение повышалось с каждой минутой! - Ого! Ты так радуешься моему скромному подарку или тебе закатили крутую вечеринку? – я открыла конверт и заметила ту фотографию, которую Луи сделал после своей покупки у мистера Алингтона, и он был прав тогда! Фото действительно оказалось удачным. Я была такой настоящей, и одежда хорошо подошла к фильтру пленки. А на обороте Луи на отдельной бумажке аккуратно написал поздравление, которое я отложила на потом, желая поблагодарить Луи. – Ты же получила конверт, да? Да? – немного нервничая добавил он. - О да, но Луи, скажи мне, зачем тебе так скромничать? – спросила я, поняв, что он стесняется. - Чего? – переспросил он с ноткой непонимания, но я не повелась на этот трюк. - Ну все, можешь не притворяться! Скажи мне, откуда ты знаешь про мои любимые цветы? – появилось недолгое молчание. Я подумала, что Луи ищет отговорку, но он лишь нервно усмехнулся. А потом громко выразил какую-то свою догадку. - Ага, я понял-понял. Отличный трюк, Маринетт! - Какой трюк? Это же ты! - О чем ты? Ты же намекаешь, чтобы я отправил тебе букет, да? Вот черт! Почему я не додумался сразу отправить тебе цветы?! - Подожди, но это же ты… прислал их, нет? Не шути так со мной! – я уставилась на цветы, а Луи явно разнервничался из-за своего промаха. - Маринетт, мне очень стыдно, как джентльмену, это признавать, но я отправил только конверт. А что, тебе пришел букет? – я не ответила. – Маринетт? Алло? Я обратила внимание на маленький белый уголок и потянула за него, вынув небольшую открытку небесного цвета. - Луи, я могу перезвонить у меня… у меня вторая линия. - Да, конеч… - но я уже сама положила трубку. Перед глазами была большая, написанная от руки черным маркером буква «Л», которая точно теперь не указывала на Луи. Руки задрожали. - Этого не может быть. – прошептала я, уставившись на букву. – Неужели… - Я открыла открытку и сердце пропустило удар от вида знакомого почерка на французском языке. Я едва устояла на ногах, прочитав содержимое открытки. «Дорогая Маринетт, с Днем рождения! Прошу, смотри чаще на звезды, и ты будешь напоминать себе, что светишь так же ярко и обворожительно. Звездам доверяют путь в свой дом. Туда, где их сердце бьется быстрее, а огонь в глазах не угасает никогда. Пусть твой свет видит каждый, а время будет приводить их сердца к тебе. Всегда твой, Лука»