Околдованные Лондоном

Сообщение от Луи: - Ну что, идем в тот магазин, о котором ты мне говорила? Сообщение от Альи: - Я видела новости. Позвони мне, если что, ладно? Сообщение от мамы: - Приедешь к нам? Папа в восторге от этих восковых фигур! Я не обращала внимания на звуки телефона, доносящиеся из другого конца квартиры. Я стояла у окна, обхватив себя руками и смотрела. Смотрела на каждого, кто поворачивал на Харли-стрит. И каждый раз сердце пропускало удар, если знакомая мне машина медленно заворачивала, но не останавливалась. Приглядываясь, я замечала, что номера были английскими, а не французскими. Поверить не могу, что он вернулся. «Котята» выпустили альбом, и он тут же приехал сюда! Но зачем? И почему сейчас, до Нового года, когда люди еще празднуют дома с семьями? Я продолжала стоять, дрожь от страха покрывала мое тело, а от какого-либо шума с лестничной площадки я резко набирала воздух и поворачивалась к двери. С момента, как я увидела ту новость прошло всего лишь пару дней. Но для меня они казались вечностью. Меня не покидало ощущение: что-то должно произойти. Прямо сейчас, через минуту или через десять. Все было так чудесно вскоре после Рождества! Я разрывала бумагу, восхищаясь подарками и радуясь за других, мы все вместе прошлись до конца улицы, поздравляя других. Я забыла обо всем на свете и сосредоточилась именно на эти моменты. Неосознанно, но я понимала, что это всё. Я очнулась и готова идти дальше, преодолев свое прошлое. Но стоило мне увидеть папарацци и эти ужасные вспышки, как все началось сначала. Я снова оказалась тут, напротив своего окна, и чего-то ждала. Но чего? Что он придет с цветами и подарками? Что впервые мы поговорим друг с другом, да и в принципе увидимся? Почему я тут стою и жду его?! Потому что он мог еще любить меня? Потому что я не смогла все еще забыть его, несмотря на собственные ложные убеждения, что готова двигаться вперед? Чушь. Я ненавидела саму себя за то, что так поступаю с собой. После того, что он сделал, ему повезет, если я вообще буду его слушать. И я все равно стояла, всматривалась, хваталась за подоконник, но была лишь тишина. Никаких звуков знакомых кед на лестнице, никакого стука в дверь. Была только я и мой вибрирующий телефон с кучей пропущенных сообщений и звонков. С тех пор я чувствую себя не в безопасности. Было ужасно страшно ходить по улице. Где бы я не оказалась, я вертела головой и подозревала каждого, кто мог быть похож на него. Вдруг он следит за мной? Может, выжидает лучший момент? Ах, как же я запуталась! Не думаю, что родители что-то знали. Интернет им был нужен только для того, чтобы поглядеть расписание кафе или почитать статьи, где хоть мельком могли отметить меня. Рядом с такими радостными лицами я немного успокаивалась, их улыбки и разговоры были моим щитом, защищавший от этого проклятого страха встречи с ним. Луи же общался со мной каждый день. Он мог звонить и писать сам, иногда я ему, если не включалась в разговоры с родителями, а разок перед Новым годом папа снова позвал его, желая «отдохнуть от этих англичан». Каждый раз при виде Луи, я гадала: а знает ли он обо всем? Не зря ведь он так внезапно появился на рождественской ярмарке и с тех пор стал гостем номером один в моем доме. И, боже, неужели я действительно могла ему нравиться?! За день до его отъезда я поняла, что так больше продолжаться не может. Я устала постоянно испытывать страх и ожидание, что прямо сейчас в дверь постучат. Я не смогла найти цепочку с кулоном, которую везла тогда в Париж, но красивая коробка с магнитофоном и кассетой пылилась в кладовке. Поэтому, я написала Луи, что мы можем встретиться на одной из остановок и вместе доехать до магазинчика мистера Алингтона. Луи сразу же загорелся желанием посетить и пофотографировать редкие и винтажные вещи, так что он ответил мне в ту же минуту. - Ого. Выглядит немного депрессивно. – сказал он, глядя на табличку с названием. - Эй! Это не так! Давай лучше зайдем внутрь и сам все увидишь. Ставлю один фунт, что ты выйдешь отсюда в полном восторге. - Ладно, поверю на слово. Ты мне расскажешь про эту загадочную коробку? – Луи указал головой на коробку у меня в руках, но я спешно поматала головой и отвела взгляд. – Ну, тогда заходим. Внутри, как я и ожидала, нас встретил тот самый запах одиноко стоящих вещей, на которых висели коричневые картонки с годом производства и минимальной ценой. Все осталось на своем месте, лишь небольшие светлые и праздничные гирлянды освещали большое помещение. Луи тут же стал мотать головой из стороны в сторону, доставая из сумки фотоаппарат. - Мистер Алингтон? – негромко крикнула я. - Да-да? – тут же из прилавка показалось веселое и морщинистое лицо. – Ах, мадам! Рад вас видеть снова! – я улыбнулась ему и пожала руку. Луи завороженно и с открытым ртом рассматривал вещи с детским любопытством, а увидев мистера Алингтона, подскочил ко мне и тоже поприветствовал. - Здравствуйте, я – Луи. – сказал он с сильным акцентом. - Приятно познакомиться, Луи. Чем могу вам помочь? – он поставил локти на деревянную поверхность и приготовился слушать. Мистер Алингтон был в темно синем свитере, который хорошо сидел на нем. Мне вспомнился день, когда я впервые пришла сюда, а он все с той же улыбкой насвистывал мелодию, подметая пол. - Мой друг изучает города и интересные места, и я подумала, что могу привести его к вам, чтобы показать ваше волшебство здесь! – я повернулась к Луи, а он уже вовсю фотографировал на другом конце магазина. Мы посмеялись. - Могу задать вам вопрос, мадам? - Конечно. – сказала я, прячя коробку в ногах. - Это тот самый юноша, которого вы мне так описывали в нашу прошлую встречу? – «Черт, я ожидала, что такой вопрос будет» - Я ответила не сразу, лишь опустив голову. Мистер Алингтон прикрыл рот рукой, заметив реакцию. – Ох, простите меня, старого дурака, я не хотел обидеть вас, мадам… - Ничего, это… Это очень долгая история. – после небольшой паузы для моей передышки, я продолжила. - Я пришла отдать вам это. – и поставила коробку перед ним, а затем последовал до боли знакомый взгляд сочувствия и жалости. Но мистер Алингтон ничего не сказал, а лишь глубоко вздохнул, глядя на коробку. - Маринетт, ты погляди! Да тут картина такая, что должна висеть в галереях мирового уровня! – возник восхищенный голос Луи, который немного снял напряжение. - Я не могу отдать вам кулон, извините. Я где-то его потеряла, но я верну вам деньги! - Что вы такое говорите? Этот кулон я отдал вам сам, ничего не нужно, мадам. – он постучал по коробке, а потом забрал его к себе за прилавок. – Не хочу быть банальным, но мне искренне жаль, что вам пришлось его вернуть. На то были причины, как я вижу. – я кивнула, сжав губы. - Да, были. - Как вы провели Рождество? – он резко сменил тему. - В кругу семьи и друзей. – ответила я, вспоминая тот чудесный вечер. – Ну а вы? Получили еще письмо от вашего брата? - О да! Братец столько всего рассказывает, что приходится раскладывать листы в правильном порядке, дабы не потеряться в его же письмах. – усмехнулся он. – Ну а так, я пошел в местный паб, заказал отличный крепкий коктейль и праздновал с такими же одиночками, как я. – вдруг раздался звук аккорда пианино. Я повернулась в сторону Луи, который направил камеру на инструмент. Я подошла к нему, с небольшим интересом наблюдая, как он стряхивает пыль. - Жаль, не умею играть. Но очень люблю слушать, как мама порой сидит и может наигрывать произведения. - Она выступает? - Нет-нет, что ты. Она просто играет дома, когда нечем заняться. Пыталась и меня научить, но, - Луи посмеялся. – я скорее бил клавиши, чем играл ноты, как она. Но все еще хочу. Есть в этом что-то глубоко личное. - Этого старичка один местный выменял на ожерелье для своей возлюбленной. – мистер Алингтон подошел с мокрой тряпкой, протирая на нем пыль. – А потом пытался вернуть обратно. Вроде, уже договорились, как я позже узнал, что он умер от пневмонии. Оказалось, он играл прямо на улице и подхватил болезнь. – мы с Луи переглянулись. Не каждая история всех вещей магазина имела хорошую концовку, увы… Мистер Алингтон вздохнул. – Да, зима тогда была страшно холодной, не то, что сейчас. Так и стоит это пианино здесь лет так десять-одиннадцать. – Луи внимательно вслушивался. - Вы правда знаете все истории этих вещей? – спросил он с осторожностью. - Уж чем, а памятью меня наградили хорошей. – хозяин магазина обратил внимание на фотоаппарат Луи. – Идемте, покажу кое-что заманчивое. – он отряхнул тряпку и махнул рукой. Под нами заскрипел старый пол в тишине, пока мистер Алингтон не стал искать что-то в большом комоде. Луи не прекращал щупать интересные вещи и фотографировать их. - Значит, фотографировать любишь, а? – спросил хозяин, копаясь в ящике. – Есть у меня один аппарат… - он достал старую черную коробочку, сдул толстый слой и пыли и открыл ее, достав камеру, которую я нигде не видела! Он был чем-то похож на мой полароид, только на десятки лет старше, с новым на вид ремешком, а корпус украшали четкие и ровные линии коричневого цвета. Он точно подходил Луи! Мистер Алингтон глянул на коробку, передавая камеру моему другу. - Тысяча девятьсот семьдесят восьмой… - Луи нашел, кажется, год производства. – Сколько же он повидал! – удивлялся он. - Умеешь проявлять пленку, парень? – спросил Мистер Алингтон, почесав щетину. Он улыбался, наблюдая, как Луи вертел камеру, разглядывая каждый уголок. Да и меня заманил такой дивный фотоаппарат. Теперь Луи не придется накладывать фильтры каждый раз! - Знаю место, где могут помочь с этим. – ответил Луи. - Тогда это тебе. – мистер Алингтон протянул ему маленький мешочек. – Первые твои пять пленок. И смотри, чтобы все до единой были с фотографиями! – улыбнулся он. - Ого, спасибо, сэр! – Луи пожал ему руку, а улыбка была во все уши. – Могу я… - Попробовать? Конечно! Потом договоримся о цене или обмене. - Обмене? – переспросил Луи, и мистер Алингтон кратко объяснил, как здесь действуют цены, а Луи только и успевал восхищаться новым подарком, как на Рождество. Пока они болтали, я вспомнила, что сама давно не доставала свой полароид из-за суматохи, происходящей вокруг меня. А теперь, глядя, как Луи счастливый тестирует свое приобретение, мне захотелось самой снять что-нибудь настолько красивое, изысканное и уникальное, как этот магазин. Мистер Алингтон рассказывал истории, как и всегда не без шуток и странных ситуаций. Я заметила, что он хорошо знал исторические события. Он напоминал, что происходило в определенный год, и только затем погружался в рассказы. Я всегда буду восхищаться такой памятью и умением делиться чем-то с почти незнакомыми людьми! Напоследок, когда Луи договорился о покупке, он вышел на улицу продолжать открывать для себя новый вид на улицы города, а вот меня мистер Алингтон задержал. - Мадам, кхм, позвольте скажу кое-что. – я приготовилась. – Мы все были молодыми, и порой, когда происходит нечто ужасное, мы сразу, тут же знаем, что жизнь заканчивается или превращается в ад. Но знаете что? Юнцы чертовски любят преувеличивать… - О чем вы, мистер Алингтон? - О том, что я понимаю, почему вы сегодня с другим пареньком. – я проглотила ком. – Вам разбили сердце? – я не отреагировала. Зачем он мне это говорит? – Да, я угадал. – я опустила голову и вздохнула. А он продолжал. – Хотите знать, что больше всего разбивает сердце в жизни? – я вопросительно взглянула на него. Он так заботливо смотрел на меня, что я поняла, что теперь у меня все на лице было написано черным по белому. - Больше всего нам больно от того, что мы стараемся забыть. Эмоции кипят, мозг злится, но сердце… Каких только историй с грустным концом я наслушался, вы бы знали, мадам… Я не хочу, чтобы однажды вы мне рассказали вашу историю с подобной концовкой. Надеюсь, вам помогут зашить ваше сердце. – он говорил так спокойно, глубоким голосом, как у мудрого волшебника. – Вы не против если спрячу магнитофон для вас? - Нет, но какой в этом смысл? – наконец сказала я, пряча дрожь. – Человек, который должен был получить его… - Ну кулон, а? Я не говорил вам, но мой магазин обладает одним секретом. Без понятия, как это выходит, но я передал вам этот кулон из своих рук в руки, как вы помните. А секрет в том, что каждая вещь из этого магазина обязательно возвращается к его новому владельцу. - Вы шутите. Такого не может быть, я ведь потеряла кулон, точно! - Не верите? Ставлю свой золотой зуб! – он рассмеялся и отправился обратно в подсобку. – А если вернется, заберете магнитофон, идет? - Мистер Алингтон, вы самый странный и одновременно самый классный из всех взрослых, что я встречала. – он еще раз посмеялся, помахал мне, и я вышла на свежий воздух, переваривая этот разговор. Что он имел в виду, упомянув кулон? Неужели подобные потери уже случались, и все возвращалось? Хотя, если в Париже меня познакомили с настоящей силой супергероини, то тут нечему удивляться. Мне еще многое предстояло узнать об этом магазине, а желание вернуть ему былую славу вновь разгоралось. Тем временем, довольный Луи все держал глаза у камеры, пока мне не пришлось позвать его. Со стороны он был похож на вдумчивого поэта с непослушными волосами, изучающий вдохновение с разных сторон. - Это чудо. Настоящее чудо, Маринетт. – сказал он, идя в мою сторону. – Как ты нашла этот магазин? Я хочу жить здесь! – я посмеялась. - Знаешь, я тоже. Хочу приходить сюда и каждый раз открывать что-то новое. Только мистер Алингтон так может. – он кивнул головой. - Обсудим за чашечкой кофе? У меня уже руки покраснели от холода. – он вежливо указал действительно красной рукой на кафе. – А знаешь? Может быть мне сделать тут себе студию? - М? – переспросила я, прячя руки в перчатки. Ветер довольно резко взбодрил меня, а пальто все отлетало назад, непослушно отказываясь утеплять меня. - Студию. Фотостудию для снимков. Я мог бы приезжать сюда после двух-трех полных пленок с фото, - Луи усмехнулся. – и оставлять их здесь после обработки. А когда закончу поездку, заберу все и увезу в Париж. Покажу всем, что у них лежит прямо под носом! – Луи вдумиво держал голову прямо, руки были в карманах, а новая камера висела на шее. Затем, он глянул на меня. – Хочешь я сфотографирую тебя? – я раскрыла глаза. - Что? Но… Луи, я не в лучшей… - он схватил меня за руку и с улыбкой потащил к ближайшему дому. - Давай! Тут такой удачный уголок. Ты идеально здесь вписываешься. – я оглянулась, увидев за собой ровную кирпичную стену со старомодным названием улицы чуть выше моей головы. - Луи, я не умею позировать. Пойдем уже! – я скрестила руки и посмотрела в сторону кафе, а затем услышала щелчок. – Луи!! - А тебе и не надо. Моя камера говорит, что ты позировала. Отдам, не волнуйся. - Да брось, мне же волосы лезли в рот! - Не правда. – рассмеялся он. – Увидишь, это будет лучшее фото в твоей жизни. – жаль, что Луи не знал про мое отношение к таким фотографиям – случайным. Такое фото лежало сейчас в куртке. А может, в мусорном ведре того самого человека, который так и не показал то наше фото с ним вновь. Луи был очень хорошим. Правда! Он был отличным другом и всегда улыбался. Он везде вставлял какую-нибудь забавную штуку, что заставляло меня смеяться до слез. Когда настало время его отъезда в Ирландию, я ехала в автобусе с улыбкой на лице впервые за столь долгое время. Даже родители, тоже готовящиеся к отъезду, удивились такому феномену. Угадайте, что сказала мама. Правильно. «Дочка, не уж то со свидания вернулась?» Мы отправили по почте нужные посылки Алье, ее сестрам, Нино, и даже тайком я успела отправить маленькую коробочку Марианне и Мастеру Фу в Шотландию. Сезон праздников был окончен, украшения снимаются, елки сжигают в каминах, и пустота снова заползала в квартиру. Родители и Луи уехали утром первого января, встретив Новый Год. Не думала, что по возвращении, я снова буду бродить по пустоте, гладя подаренную шляпку от бабушки и надевая свитер с высоким горлом от Луи. Остались лишь два подарка, которые не дошли до своих получателей: для Полли и Адриана. Вспомнив о них, я вдруг поняла, что прошел уже месяц. Целый месяц, как я покинула Париж и разломала пути между ним и Лондоном. Ровно месяц, как я жила одним днем, совсем одна посреди огромных гор раздумий. Он так и не появился. Глубоко-глубоко в сердце я надеялась, что он появится здесь. Я никому не признавалась в этом, включая себя, но это так: я хотела просто его увидеть. И может все тогда поняла, с чем ему приходилось иметь дело! Но ничего не случилось. В какой-то момент я стала пролистывать альбом «котят». Он выглядел иначе, чем их дебютный. На обложке красовались все инструменты, на которых играли участники группы, а название красовалось в левом нижнем углу белым и строгим шрифтом: «Новая Классика». Просмотрев список песен, я боялась включать их. Я еще не готова услышать его голос даже не заднем фоне, это было выше моих сил. Мне оставалось лишь гадать, что в себе скрывают названия песен. Чувства? Истории? Мораль? Не знаю. А вдруг… там была песня про меня? Я не прекращала думать об этом, уходя все глубже и глубже, пока глаза сами не сомкнулись. Какие бы теории я не строила, мысли все до одной сходились к одному вопросу: почему я ждала чего-то от него? Почему надежда еще горела слабым огоньком? - Привет. – в школе, я все же рискнула догнать Полли в коридоре, вручив коробку. Она, повернув голову, опустила взгляд и не сразу, но приняла подарок в руки. - Привет. – тихо ответила она. - Как праздники? – не сразу продолжила я. - Нормально. – Полли немного улыбнулась, но тут же отвернулась. После небольшой паузы я все же остановила ее у шкафчика. - Прости за то, что не общалась и… У меня кое-что произошло. – она взглянула на меня. - Ты могла просто написать мне. - Знаю. - И ты исчезла на сутки, а вернулась… - Да, знаю, Полли. – сказала я, и опустила голову, пока совесть мучала меня. Полли вздохнула, положив руку мне на плечо. - Ты можешь рассказать мне, как будешь готова. – я кивнула, свободно выдохнув. - Ты тоже можешь рассказать мне про… - мы обе обратили внимание на того самого Ноэля. Из-за своих размышлений я столько всего упустила, что теперь предстояло наверстать, и не могла я и забыть про представителя колледжа, который все еще не объявлялся. Полли рассказала, что с Ноэлем творятся странные вещи. Он мог смотреть на нее, а потом – нет. Улыбался – не улыбался. Когда я вернулась из Парижа никакой, Полли оставила эту ситуацию и все пошло дальше, как было. Но по лицу я прочитала, что она в смятении. Черт, этот Ноэль с ума нас сведет… Я же не рассказывала пока о случившемся со мной. Я вообще не представляла, как это можно с кем-то спокойно обсудить. Да, мне стало легче, но я знала, что смятение и вопросы волновали не только Полли, но и меня. Если так смотреть, то мы вместе были в одной тарелке. Мы сомневались и гадали, что же у человека в голове, что он чувствует, как реагирует при виде нас? Ноэль был таким закрытым, таким неизвестным, что я понимала всю печаль Полли, потому что чувствовала то же самое каждый день в течение целого месяца. Вся эта недосказанность и непонятность, что будет с нами дальше, застала врасплох нас обеих, но никто не хотел это говорить вслух. Ноэль при виде нас отворачивал голову и ускорял шаг. Боже, почему парни такие странные?! Почему так сложно расставить все точки над i и не оставлять нас у разбитого корыта?! Я просто бесилась из-за этого! Такие мысли преследовали меня каждый день с тех пор. В любое время я наблюдала за людьми, пытаясь прочесть их мысли сейчас. Может быть, кто-то мечтал о кофе или о теплой кровати, а кого-то могла мучить бессонница из-за переживаний, отсутствия свободного времени и быстрого образа жизни. А главное – у всех были одинаковые лица. В этом и заключалась вся загадка мышления. Какие-бы фотографии я не увидела, я не смогу раскрыть истинные мысли, если вы поняли о чьих фото я говорю. Мы все скрываемся под масками, и только самые стойкие и надежные способны снять их с наших лиц. Как-то раз, через несколько дней после Нового года, ко мне постучались в дверь. Я только закончила разговаривать с Луи, который везде находил связь, чтобы позвонить мне, и я занималась уроками, параллельно готовя небольшое предложение для Шерри по поводу новой коллекции одежды на весну. Когда послышался стук, я не знала, как реагировать, что теперь распространялось на многие моменты в моем ежедневном расписании. Осторожно подойдя к двери, я прислушалась. Вдруг это мог быть он? Дверь открылась, и передо мной показался высокий мужчина с темными волосами, прилизанными назад. Строгий костюм и дорогие часы сразу стали мне знакомы. Это был водитель Шерри. - Здравствуйте, мэм. Надеюсь, что не сильно побеспокоил вас. – строговатый голос немного напрягал меня. Он смотрел на меня с небольшим подозрением, но презрения я не наблюдала. - Нет-нет, что вы. Что-то случилось? Я помню вас, вы водитель Шерри и Грейс. - Все верно. – он сделал шаг назад, и за его огромным телом показалась Грейс с небольшим рюкзаком в руках. Я широко улыбнулась. Ох, как же эта девочка любит делать сюрпризы! Совсем, как ее мать. - Привет, Маринетт! – она улыбнулась и быстро помахала мне. – Можно войти? - Конечно! – я пропустила ее, и мужчина снова занял весь дверной проем, глядя в телефон. - Я уведомил Шерри, что Грейс у вас. Она напишет вам. – он уже собирался уходить, а я даже не знала, что вообще происходит! - Погодите, она не… - Она напишет вам, мэм. – повторил он, развернулся и спустился. Я лишь открыла рот, проводила его взглядом, и закрыла дверь. Телефон завибрировал на столе. «Много работы, решила отправить Грейс к тебе. Заберу ее вечером» То есть… Шерри отправила ко мне ее дочь просто так? Как это понимать? - Маринетт, ты не против попить чай? Мы так долго стояли в пробке по дороге. – тихо спросила она, опустив голову. - Не против. – я улыбнулась ей, подойдя к чайнику, но заметила, что маленькая Грейс выглядит озадаченной, стеснительной, стоя у кухонного стола. – Все хорошо? - Да, просто хочу выглядеть вежливой в гостях. – я легко усмехнулась. - Ты ведь здесь уже была. И других гостей у меня дома нет! - Да, но я в чужом доме. Мама говорила, что нельзя пользоваться гостеприимством гостей. - Ты и не пользуешься, Грейс! – я подошла к ней, погладив по волосам, сплетенные в немного неровный хвостик. – Я, как хозяйка, хочу, чтобы ты чувствовала себя, как дома, ладно? Если твоя мама отправила тебя ко мне, то не просто попить чай и вежливо поговорить. – я вспоминала какого это – присматривать за чужим ребенком. В Париже я вечно попадала в неприятности, но с приятной Грейс все было по-другому. И она была старше, хорошо воспитана, а трудностей быть не могло. Грейс немного улыбнулась и кивнула. - Чем бы ты хотела заняться? Может, порисовать? Посмотреть телевизор? Погулять? – она сморщила нос и помотала головой. Ее зеленые глаза посмотрели на мой рабочий стол. - Что ты делаешь сейчас? – я глянула туда же. - Хочу предложить кое-что бренду. Идею для коллекции. – она встала на носочки, чтобы лучше разглядеть. – Хочешь посмотреть? – Грейс захихикала и кивнула. Я тоже заулыбалась, и мы вместе стали смотреть, что же я придумала. Грейс оценила мою идею создать винтажную коллекцию, так что мы очень долго обсуждали это. Пока я рассказывала, она рисовала какие-то наряды и давала их мне, от чего вдохновение просто лилось со всех сторон. Мы заказали пиццу, смеялись, соревновались в рисовании, где никто не мог определить победителя. И я стала понимать, зачем Грейс здесь. Шерри все замечала мою угрюмость на рабочем месте, и отправила яркий лучик позитива ко мне в дом, и все довольны! Если я так сильно боялась остаться одной после праздников, то мой босс не позволит снова стать слишком задумчивой. Кажется, она полностью доверяет мне! Если сейчас Грейс вдумчиво рисовала на полу, не замечая часов, а я забыла про телефон и весь негатив в голове, то разве это не прогресс? Так шли дни, медленно или быстро, смотря могла ли Грейс гостить у меня. Отношения с Полли наладились, я стала чаще улыбаться, общалась с Луи, который ежедневно присылал мне снимки. Грейс и Шерри не давали мне скучать, и я порой ловила себя на мысли, что теперь хорошо себя чувствую. Жизнь вновь набирала обороты, а потом с грохотом встряхнула меня, когда, придя в школу, я увидела, как директор разговаривал с высокой женщиной с темными кудрявыми волосами и светлым, узким платьем. Она держала папку в руках, на которой был логотип. Пару секунд я присматривалась к этому логотипу, пока не вспомнила диплом Шерри в ее кабинете с точно таким же логотипом, а значит… О боже… Это – представитель колледжа искусства и дизайна, в который я так хочу поступить! - Ах, вот же она! Маринетт, познакомься с миссис Кэри! – директор подвел женщину ко мне. Я стояла на месте. Меня бросило в дрожь. - Здравствуйте, мадам. – сказала она по-французски, протянув руку. Кажется, все выпускники этого колледжа говорят на моем языке, словно на родном. - Добрый день. – сказала я, чуток заикнувшись. - Я многое слышала о вас. И почти уверена, что вы изъявили желание поступить в наш колледж. – я кивнула. – Директор, могу ли я поговорить с Маринетт наедине? – миссис Кэри обратилась к директору, а потом снова глянула на меня. – Вы ведь не против раасказать мне немного о себе перед уроками? - Ч-что вы, конечно нет! – это прозвучало громковато… - Отлично. Выделите нам аудиторию? – директор выпрямился и сам расстерялся. - Оу! Кабинет, хорошо, одну минуту… Через пару минут мы сидели в тишине. Миссис Кэри перебирала бумаги из папки, не глядя на меня. Она выглядела доброжелательной, но такой неожиданный приход застал меня не в лучшем виде. Я была не готова. Почему именно сейчас… - Итак, Маринетт Дюпэн-Чэн. – начала она, все также глядя в папку. Мне вспомнилось, что также делала Шерри при нашем знакомстве. – Вы родились в Париже, выиграли конкурс мадам Буржуа и переехали сюда. Как вам здесь? Нравится? – она захлопнула папку, сложила руки перед собой и улыбнулась мне. - Да, даже очень. Меня всегда восхищал этот город. - О да, я смотрела ту пресс-конференцию осенью. Вы всегда очень тепло отзываетесь о ваших, как вы сказали, двух домах. Но почему именно Лондон? Если смотреть с точки зрения моды и дизайна, то Париж – это центр всего. Вас приняли бы там с распростертыми объятиями в любой колледж, как победительницу в знаменитом конкурсе. Что сподвигло вас на такой шаг, я имею в виду переезд в другую страну? – коленки задрожали. Довольно приятный голос, но такой непростой вопрос. Это был тест. Я должна была доказать свою преданность, как тогда с Шерри! - Я с детства мечтала о Лондоне. Не в смысле ради моды и карьеры, а ради души. А когда я начала рисовать одежду, в первую очередь мечтала, как в этом ходят именно здесь, в Лондоне. И тогда я ставила себе цель, что однажды так и будет. Даже если не с моим именем на вещах, но я бы гордилась этим. В Париже тоже, но… Я думаю о Лондоне. Как будто дух призвал меня ехать сюда за мечтой. – миссис Кэри улыбнулась и записала что-то в блокноте. Пока все шло удачно! - Шерри предупреждала, что вы оригинально подходите к ответу. Такой ответ более чем меня устроит. Хорошо, давайте пойдем дальше… - она заглянула в свои записи. – Чувствуете ли вы давление со стороны общества? Глядя на вас, нельзя сказать, что вы – публичная личность, даже знаменитость. Столько статей, новостей, сплетен: как вы к этому относитесь? - Я стараюсь не замечать этого. Я – обычная девушка, и жизнь у меня не самая яркая и полная событий, о которых всем нужно знать. Я просто живу, понимаете? – мне нравилось, как я держалась. Да, капли пота выступали на лбу, но я не сдавалась. - Понимаю, конечно. Наш колледж прежде всего не любит тщеславие, когда студентам вскруживает голову от их умений и успехов. Вы хорошо себя ведете на публике и на камере – это похвально. – она одобряюще кивнула мне, записав в блокнот мой ответ. Миссис Кэри задала мне еще пару вопросов о семье, учебе и друзьях. Было видно, что она проверяет, не одиноко ли я себя чувствую в новом городе. И она так часто улыбалась, что я вовсе перестала нервничать и даже умудрялась иногда подшучивать! Наша беседа подходила к концу, и я так ждала эти слова: «Мы рассчитываем, что увидим вас в качестве нашей студентки, мадам Дюпэн-Чэн». - Ваша успеваемость в школе весьма впечатляет, директор хвалил вас за трудолюбие, учитывая, что вы – иностранка. А теперь, последний мой вопрос, и он самый важный, пожалуй. - Я слушаю. – я уверенно подняла голову, но и предполагать не могла, что ждет меня впереди. - Вы довольно долго встречались с местным французским музыкантом, Лукой Куффеном. Вы даже переехали вместе сюда, насколько мне известно. Не поймите меня неправильно, я не смею лезть в вашу личную жизнь, но я хотела бы узнать: как именно вы отделяли личные отношения от работы? В выбранной профессии очень важно не смешивать личное и рабочее, если вы понимаете… - но я её уже не слушала. До сих пор никто не умудрялся произносить его имя вслух без эмоций и понимания, что это имя для меня значит. Миссис Кэри этим вернула меня с небес на землю. Она знает про все, что меня касается, включая личную жизнь. Ей нужно было удостовериться, что я та, про кого ей говорила Шерри. И я смогла разгадать посыл ее вопроса: сильно ли потрясет меня, и скажется ли на учебе, если я вновь переживу разрыв отношений. Но теперь я вся тряслась. Ее речь ставила меня в тупик, я не могла произнести и слова, чтобы хоть как-то увильнуть от ответа. Он преследует меня, он постоянно будет напоминать о себе куда бы я не пошла! Я очнулась, когда со своими вещами шла по пустому коридору к выходу. Дыхание, надо следить, чтобы я могла дышать… - Мадам Дюпэн-Чэн! Маринетт, стойте! - «Маринетт! Маринетт, постой!!» - пронесся у меня в памяти его голос, как рикошет. В ушах я слышала бешеное и больное биение моего сердца. Снова метель, снова я в слезах и в шаге от обморока, и он… Он бежал за мной, цепляясь за все, чтобы меня достать. Я не могу… Не могу!!! Прибежав домой, я закрыла окна шторами. Я лишь свалилась на кровать и прижала подушку к голове, горячо выдыхая воздух, пытаясь успокоиться. Я могла вынести отчаяние, я могла пережить тот факт, что я могла еще любить его и скучать, но почему я убежала, как последняя трусиха от одного упоминания его имени? Вот так лежа, я представила с закрытыми глазами, что вот он врывается, ложится рядом, прижимая к себе. Я плачу, как чертов ребенок, а он говорит со мной теплым и хрипловатым голосом о том, что это не беда, что он всегда рядом. И до меня дошло. Я могла перешагнуть тот вечер в Париже, но я не могу вынести надежду, что когда-то дверь в мою квартиру откроется, и я встречусь с теми голубыми глазами.