* * *
— Добро пожаловать. Желаете шампанского? — слуга пропускает в главный зал красиво одетого омегу со своим супругом и предлагает выпить. Джину чуждо это все. Показуха: одним словом. Он сжимает руку своего альфы чуть крепче и улыбается слуге, с такой дикой яростью желая послать его куда подальше. — Благодарю, но нет. — Отходит в сторону. — Чонгу, я сейчас пойду искать родителей Чимина и Джуна. Мне нужно с ними поговорить. Ты же найди Чимина и проверь, все ли в порядке, хорошо? — омега на секунду затихает, смотря в глаза возлюбленного, а после нежно целует его, обняв. — Будь аккуратнее. Вечером мне надо будет тебе кое-что тоже рассказать. — Хорошо, — Чонгук все же нехотя отпускает своего омегу, пытаясь найти взглядом серую макушку Кима младшего. Чимин жался к Намджуну, как-то сладко отвечая на все вопросы людей вокруг него. Но лишь посмотрев в глаза омеги, Чонгук сразу все понял. Увидев Чонгука, омега отошел, ссылаясь на плохое самочувствие. — Что случилось, почему ты тут? — альфа проибнимает омегу и уводит подальше от чужих глаз. — Они, — еще немного и истерики будет точно не избежать, — кажется, они избили Тэ, Чон, мне страшно. У нас был план, но я боюсь. И Сокджин, где он, — оглядываясь по сторонам, Ким нашел выше упомянутого рядом со своими родителями, — черт, пусти меня туда, мне срочно нужно к ним. И Чонгук не стал держать. Он знает, что все будет хорошо, но очень боялся за Джина. Слишком волновало его поведение в последнее время. А Джину было как-то поебать, серьезно. Ему было плевать, что получится из всей этой ситуации. Он спокоен. Он готов к любому исходу, но другу помочь надо. — До меня дошёл слух, что Чимин хочет развестись с Намджуном, но вы не разрешаете им этого. — Начал говорить омега, серьезно смотря на двух взрослых мужчин в красивых костюмах. Отец и папа Чимина переглянулись. — Сокджин, вас это не касается. Давайте прекратим этот глупый разговор. — Папа Чимина вежливо улыбнулся Киму, краем глаза видя, как к ним приближается Чимин и Джун. Будет что-то ужасное. — А вы в курсе, что Намджун, находясь в браке с Чимином, неоднократно ему изменял. Вы упрекаете Чимина в этом, но один раз простить можно. Намджун продолжал этим заниматься и по сей день. Так и верите его улыбочке? — Джин морщится, потому что внезапно у него закружилась голова, а в животе что-то потянуло. Отвратительное чувство. — Я один из тех, с кем Намджун изменял вашему сыну. Поскольку это было не по моему желанию, мне пришлось делать аборт. — Протягивает ту самую справку. Знакомый медик Сокджина согласился ему помочь, немного подправив на справке дату операции. — Так и думаете, что этот человек — лучшее, что вы смогли найти для своего сына? Я не уверен, но могу предположить, что таких, как я у Джуна много. Советую вам дать своему сыну развод и извиниться перед его новым возлюбленным. Ваши люди перестарались, избивая его. Оба Пака смотрели на Джина с диким непониманием. — Да как это понимать?! Что ты несешь?! — Вырвалось у старшего. — Правду. Я говорю правду. — Джин старается держать себя в руках, но его состояние в данный момент было не самым лучшим. Его тошнит. Где Чонгук. Сокджин хочет домой. — Отец! — Чимин врывается в разговор, и если бы раньше его бы попросту отчитали за такое поведение, то сейчас его слушают, потому что очень хочется верить, что все сказанное абсолютно не правда. А самое главное, их Чимини счастлив в браке. — Сокджин, это правда… — опустив голову, омега сжал губы в тонкую линию, стараясь сдержать истерику внутри себя. Слезами тут точно не поможешь. — Намджун неоднократно изменял мне, да что там, несколько раз он делал это на моих глазах, не разрешая мне даже опускать глаза. Папа, отец, я ненавижу его, почему же вы этого не видите, почему вы думаете, что у меня все хорошо, почему не хотите принять, что мне плохо в его окружении. Я люблю другого, и вообще, я беременный от Тэ, — возможно, это было очень глупо и по-детски, но это единственный способ хоть что-то вбить родителям. Соврать — не значит сделать что-то ужасное. Омега надеется, что все будет хорошо. И как только его отпустят, он сразу же убежит к Тэхёну. Он слишком переживает, а строить из себя покорного сына слишком надоело.* * *
Такого поворота не ждал никто. Старшим Пакам ничего не осталось, кроме как извиниться перед сыном и немедленно дать им с Намджуном развод. Неужели, это свершилось. Перед Тэхёном они позже извинятся. Лично. Сокджин устало хлопает ресницами, следя за дорогой. Все хорошо, они с Чоном уже едут домой. — Ужасный день, правда? — омега сворачивает по дороге и охает. Сколько же можно это терпеть. Ему плохо. Наизнанку крутит, рыдать охота. — Я больше ни ногой в их дом. Когда машина остановилась, Чонгук перевел озадаченный взгляд на своего омегу. Что-то явно не так, и альфа начинает постепенно складывать кусочки пазлов. — Джин, может… кхм, давай я поведу, — Киму плохо, и видно насколько: его кожа стала бледной, словно снег, слышалось его томное, тяжёлое дыхание, от которого у альфы дыхание в зобу сперло. И это запах, нет, Сокджин ему точно не изменяет, просто он… — Все нормально. Давай выйдем. Я хочу подышать воздухом. — Джин натянуто улыбается парню и выходит из машины, жадно хватая воздух ртом. Как будто ему дышать до этого не разрешали целую вечность. — Чонгук, это же неправда, что Чимин… от Тэхёна беременный. Он знает об этом? — смотрит на альфу, обнимая себя за плечи. Страшно, и прохладно, но уже лучше, больше не тошнит. — Нет, конечно, Чимин явно это сказал, чтобы надавить на родителей, да и не будет он так рисковать, у него мозг есть, какие нафиг дети в его возрасте, — вот только альфа забыл одно очень важное «но»: он ровесник Тэхёна, а значит эти слова подходят и ему. Вывод один: Чонгук идиот, который не умеет следить за своим языком. Сокджин беременный, Чон это понял, но слова как-то сами собой вылетели. Желание оправдаться становится в разы больше, но альфа закрывает свой рот, ожидая приговора. — Понятно. — Выдавливает из себя омега и опускает голову. Бойся тех, кто тише всех. Губы дрожат, а глаза предательски бегают по сторонам. Вот-вот заплачет. — Значит, ты тоже не готов к детям, так? Вы же с Тэ ровесники. — Сокджин собирается с силами и поднимает на альфу расстроенный взгляд. — Чонгук, у нас будет ребенок, и это правда. Одно дело говорить эту фразу у себя в голове, не подтверждённую чем-либо, а другое дело услышать это от своего омеги, в глазах которого читается сплошная грусть и непонимание всего. Альфа опускает голову, не в силах что-нибудь сказать, но нужно, Сокджин ждет. Как никогда ждет. — Я… я знаю, точнее, я догадывался, — берет парня за руку, поднимая второй за подбородок, чтобы взгляды были параллельны. — Джин, я боюсь того, что будет дальше. Честно, да, я не готов к детям, но я уже его жду, — Кладет руку на чужой живот, медленно поглаживая, — я буду стараться, правда. Я тебя люблю, и его теперь тоже, да, мне страшно, но он уже живет. Поэтому, я хочу, чтобы ты стал моим омегой законно, — Чонгук наклоняется к основанию шею, прокусывая железу, ставя метку, чтобы все знали, чей он омега. — И сейчас я говорил не про метку. Какую хочешь свадьбу?