Twisting Fate

Когда Джерард проснулся в чужой постели, ему понадобилось время, чтобы вспомнить, где он находится. Во-первых, это была не чужая постель, не в этой жизни. И во-вторых, то, что рядом с ним сопел Фрэнк, тоже нормально и не должно заставлять его сердце так сильно биться. Перевернувшись на бок, он обнял его. Взгляд Джерарда блуждал по мягким чертам лица Фрэнка, расслабленным, а не искривленным детской усмешкой, в которой, казалось, постоянно изгибались его губы. В нем всегда было так много энергии, удивительной и чистой, от которой у Джерарда захватывало дух. Конечно, ему доводилось видеть и другую сторону Айеро, видеть гнев, от которого его щеки окрашивались в красный, и на лбу вздувались вены. Но вот такие моменты, моменты спокойствия, он заставал довольно редко. Джерард протянул руку и убрал волосы с его лица, позволяя пальцам скользнуть вниз и провести по ключице. Он улыбнулся, вспоминая, насколько это чувствительное место, и каким податливым Фрэнк становился, когда Уэй кусал и засасывал здесь кожу. Им нравилось провоцировать друг друга, особенно тем летом, когда все пошло наперекосяк. Он помнил, как Фрэнк стал вести себя еще более безрассудно, из вредности оставляя засосы слишком высоко. Уэй ненавидел замазывать их косметикой, ненавидел, что ему приходилось скрывать то, что происходило между ними. Скрывать, что Фрэнк был частью его жизни и его сердца. Джерард понял, что уже не сможет уснуть, несмотря на то, что лег очень поздно. Когда Фрэнк вернул его в постель, он еще долго не мог сомкнуть глаз из-за непрекращающегося потока мыслей в голове. Насколько сильно все изменилось после того, как он выбрал Фрэнка? Он тихо выбрался из кровати и спустился на кухню. Содержимое их холодильника было просто ужасным. Все продукты были исключительно веганскими. Ненастоящий сыр, ненастоящее мясо, ненастоящее... что-то, чем считался тофу. Овощей на полках было больше, чем Джерард мог бы съесть за всю свою жизнь. Скривив нос и отправившись на поиски кофе, он облегченно вздохнул, когда нашел френч-пресс и ароматные молотые кофейные зерна. Он поставил чайник на плиту и полез изучать шкафчики. У них оказалось довольно много кухонных принадлежностей, и он вспомнил, что из-за проблем с пищеварением Фрэнк был вынужден готовить самостоятельно. Джерард наткнулся на ящик со всякой мелочевкой, в котором лежали в основном буклеты из ресторанов с доставкой, различные шурупы и канцелярские резинки. Он улыбнулся, обнаружив корешок билета в кино на вечерний сеанс фильма "Звездные Войны: Пробуждение Силы", но улыбка тут же исчезла, когда взгляд упал на сложенный лист с пометкой "Центр реабилитации психического и поведенческого здоровья Нью-Джерси". Он взял его в руки и пробежался глазами по тексту, цепляясь взглядом за отдельные фразы: "Джерард Артур Айеро-Уэй", "ПТСР", "Панические Атаки". Судя по следам от степлера в углу листа, это скорее всего была первая страница плана лечения, остальная часть которого отсутствовала. Ему хотелось бы знать, где другие страницы - возможно, они помогли бы ему наконец понять, что с ним здесь происходит. Из-за чего случился срыв? Почему на его выход в общество люди реагировали как на чудо? Чайник засвистел, заставив Джерарда подпрыгнуть на месте и спрятать лист обратно в ящик. Его руки тряслись, когда он вставлял поршень во френч-пресс - протолкнуть фильтр ему едва хватило сил. У Джерарда и раньше были проблемы с психическим здоровьем. Он знал, каково это - достичь самого дна, но продолжать притворяться, что все в порядке. Он знал, что такое быть зависимым и хотеть умереть, считая, что только таким образом все может закончиться. Но такого с ним никогда не было, он не помнил, чтобы кто-нибудь говорил о том, что его нужно отвезти в лечебницу. Лишь однажды, во время одного из перелетов, Майки предложил такой вариант. Он держал холодные руки трясущегося от интоксикации брата и шептал: "Я найду способ помочь тебе." Однако, когда они приземлились, Джерард расправил плечи и сказал, что ему не нужна никакая помощь. Все, что ему нужно, чтобы справиться с этим - их группа. И в тот момент он был прав - по крайней мере так было какое-то время. Иногда по ночам он задавался вопросом: что, если зависимость окажется сильнее, и полная отдача сцене больше не поможет ему справляться с демонами? Возможно в этом и есть разница. У этого Джерарда не было группы, на которую можно было бы опереться. Он не мог просто записать свои бессвязные мысли в блокнот, превратив затем в тексты песен, и растворить их в гитарных риффах Рэя и Фрэнка, не мог заглушить тяжелым басом Майки. - Привет, - тихо произнес Фрэнк, понимая, что прерывает поток мыслей Джерарда. Он коснулся ладонью его спины и поцеловал в плечо. - Ты довольно рано. - Не могу уснуть, - честно ответил Уэй, наблюдая за темнеющей водой во френч-прессе. Фрэнк усмехнулся. - Уверен, кофе это исправит. Джерард покраснел и развернулся к нему. Фрэнк не казался ему разбитым, каким очевидно был этот Джерард. У него не было синяков под глазами или сжатых в напряженную линию губ - чего угодно, указывающего на внутреннюю борьбу. Фрэнк не выглядел измученным заботой о больном супруге. Как же ему хотелось просто спросить о том, что здесь, черт возьми, происходит. Вопрос готов был сорваться с языка, нужно только набраться смелости, сдаться и рассказать обо всем, что случилось. Но вдруг Фрэнк воспримет это как измену или просто отправит его обратно в сумасшедший дом, в котором, судя по всему, Джерард уже однажды был? Ему действительно нужно, чтобы Майки перезвонил и как можно скорее. Фрэнк поцеловал его в лоб и начал копаться в холодильнике. Джерард настороженно наблюдал за ним и, когда тот достал какие-то фрукты, облегченно выдохнул. Фрукты он точно сможет съесть. Фрэнк набрал воды в небольшую кастрюлю и поставил ее на плиту, включая огонь. - Что-то овсянки захотелось, - он улыбнулся, увидев облегчение на лице Уэя. - Да брось, ты не настолько ненавидишь веганскую еду, насколько притворяешься. Джерард пожал плечами и разлил готовый кофе по двум чашкам. Вспомнив, какой именно кофе любил Фрэнк в туре, он решил сделать такой же и вздрогнул, когда услышал смешок. - Детка, я перестал добавлять сахар еще несколько лет назад. Джерард замер с четвертой ложкой сахара над чашкой Фрэнка и покраснел. - Черт, прости. Айеро склонил голову набок. - Ты еще со вчерашнего утра ведешь себя немного странно. Тебя что-то беспокоит? Хочешь об этом поговорить? Джерарду нужно было начать хотя бы с чего-то, поэтому он ответил: - Просто в последнее время я часто думаю о прошлом. Фрэнк забрал ложку из его рук, опустил в свою чашку и перемешал. Сделав глоток, он улыбнулся. - В этом нет ничего плохого. Мне тоже нравится копаться в воспоминаниях. - Правда? - осторожно спросил Джерард, добавляя в свой кофе молоко. - Конечно. А кому нет? Иногда мне хочется вернуться в свои двадцать лет, - хихикал Айеро. Джерард усмехнулся в ответ, но видимо улыбка не выглядела искренней, поэтому Фрэнк поставил чашку на стол и снова встал позади него, обняв за талию и уткнувшись лбом между лопаток. - Ты ведь не это имел в виду, да? - Я... думал о группе, - пробормотал Джерард, помешивая кофе и наблюдая за образующимся маленьким водоворотом. - А что с ней? - осторожно поинтересовался Фрэнк. Его слова прозвучали так, словно у них уже был этот разговор. Конечно же они должны были однажды это обсудить. Джерард вспомнил затравленное выражение лица Майки, когда они шли по Madison Square Garden, и каким счастливым он был в той пустыне под теплыми лучами солнца. - Ты не думал, что все закончилось слишком рано? Объятия Фрэнка стали крепче. - Все согласились, что время пришло. Мы сказали все, что хотели, и группа перестала иметь смысл, как только мы сошли с той сцены. Джерард нахмурился. - Что ты имеешь в виду? Фрэнк отпустил его и сел за обеденный стол. - Я о том, что мне не хотелось стать игрушкой в руках идиотов из корпорации. Никто из нас этого не хотел, и ты был тем, кто предложил выход. Ты же и сказал, что все то, что мы выпустим после The Black Parade, уже не будет искренним, что мы просто продадимся. Джерард помнил это. Помнил, как они начинали работу над Conventional Weapons, и как чертовски тяжело было каждый день приходить в студию и записывать песни, на которые ему наплевать. Он помнил, как трудно было вывернуть душу наизнанку и просто сделать что-то противоположное тому, что от них ждали. Словно под резким светом софитов в нем проснулся бунтующий подросток, которого против собственной воли вытолкнули на большую сцену. Он никогда не жалел, что создал группу, и о том, какие вместе с ней открылись возможности, но он ненавидел то, как быстро она начала выскальзывать из его рук. Ведь это было его спасением, которое он создал для себя и для Майки. Уже потом она стала безопасным местом для остальных парней и всех тех, кто нуждался в подобном пристанище. Именно в этом было предназначение MyChem. Группа перестала принадлежать ему, как только они стали продавать целые стадионы и ездить в туры, а мерч перешел в производство на уровне масс-маркета. Он скучал по маленьким барам, скучал по фанатам и по самодельным футболкам, которые все еще пахли краской, когда он их надевал. Он скучал по возможности заглянуть в глаза каждого зрителя и увидеть, что слова, которые он выкрикивает в микрофон, проникают в самое сердце. - Что, если бы мы нашли способ все вернуть? - прошептал Джерард, вспоминая тот хаос и историю, которые они создали с Danger Days. С точки зрения прибыли и продажи билетов пластинка действительно оказалась провалом, но после того, как сам лейбл назвал ее неудачной, Джерард почувствовал невероятную гордость за этот альбом. Даже несмотря на то, что каждое шоу ломало его изнутри, даже если тексты разрывали тело на куски, а душа истекала кровью от трепещущих риффов и синтов*, Джерард прошел бы через это снова, только чтобы увидеть улыбку Майки. Увидеть, как брат избавляется от тьмы и унылости Черного Парада в душе и во внешности и выходит на сцену в блеске и ярких красках. - Вернуть что именно? - спросил Фрэнк. - Все, - Джерард прислонился к столешнице, - нашу музыку, наш посыл. Показать, что мы не прогнулись под давлением музыкальной индустрии, которая пыталась сделать нас теми, кем мы никогда не являлись. Мы всегда говорили фанатам быть настоящими, не становиться такими, какими их хочет видеть общество. И что потом? Как только перед нами поставили такой же выбор, мы сдались? Фрэнк выгнул бровь. - С чего вдруг такие выводы? - Я лишь думаю, что мы поступили нечестно по отношению к ним, - тихо пробормотал Уэй. - Думаю, мы всех подвели. Фрэнк встал из-за стола и, приблизившись к Джерарду, обхватил ладонями его лицо. - Я беспокоюсь о тебе, - строго произнес он, заглядывая ему в глаза. - Ты не чертов мученик, окей? Мы сделали все, на что были способны, ты попытался отдать больше, чем мог, и это почти уничтожило тебя. Или ты забыл, что я тоже был в Paramour и видел, как ты сходил с ума? - Я не... - Перестань, - Фрэнк опустил руки и отошел в сторону. - Ведь так все и было. Ты просто... Блять. Послушай, когда мы уехали оттуда, я сказал, что никогда не вернусь к этому, и я не шутил. Я больше не собираюсь сидеть сложа руки и смотреть, как ты выворачиваешь себя наизнанку. Джерард чувствовал, как из-за упоминания Paramour снова начинают трястись его руки, и прикрыл глаза. Он провел много времени, пытаясь спрятать воспоминания об этом месте в стальные шкафы памяти, крепко запирая их на засов, чтобы они никогда не просочились обратно. Он больше не мог видеть изображения Жанны д'Арк, образ которой и без того словно остался выжжен под его веками, не мог смотреть на газетные вырезки, которые сам же развешивал на стенах, не мог наблюдать за тем, как Майки все глубже и глубже падал в пропасть. Он больше не мог слушать, как Рэй огрызался на всех, ломаясь под давлением. Не мог не замечать синяки под глазами Боба, которые с каждой бессонной ночью становились все темнее. И он... иногда он словно забывал, что Фрэнк тоже был там. Как будто не замечал его, потому что считал, что кто-то настолько прекрасный просто не мог находиться в таком омерзительном месте. Он не допускал мысли, что это место ломало Фрэнка так же, как и всех остальных. Джерард резко открыл глаза, как только воспоминания о том, почему Майки покинул Paramour, садистки заплясали в голове как уродливый придворный шут. Он уставился на Айеро, который все это время стоял перед ним, и в голове возник вопрос - почему этот Фрэнк так упорно сам отворачивается от группы, в то время как Фрэнк из его времени игнорировал все звонки и сообщения после того, как Джерард опубликовал запись в блоге, положив конец My Chemical Romance в 2013 году. Неужели этот Фрэнк потерял весь запал? Или, что еще хуже, потерял веру в Джерарда? Может быть, именно их близость разрушила иллюзию того, что Уэй был способен на большее, мог превзойти самого себя и спасти каждого, кто приходил на их шоу с разбитыми сердцем, телом и мечтами. Может быть, Фрэнк наконец увидел трещины в броне Джерарда и понял, что тот может рухнуть в любой момент, что он всего лишь человек, пытающийся взвалить на свои плечи слишком многое. - А как же остальные? - прошептал он. - Как же Майки и Рэй? Фрэнк уставился в пол - вероятно, чтобы скрыть выражение своего лица, - но Джерард все равно видел, что тот выглядел так, словно его сейчас вырвет. - Рэй счастлив, занимается ребенком и своими проектами. - А Майки? - Джерард все еще шептал. - Только не говори, что ты не видел, как он выглядел после шоу на Madison Square Garden. Фрэнк закрыл лицо руками. - Почему ты говоришь об этом? - он тоже перешел на шепот. - Ты постоянно пытаешься перетянуть чью-либо боль на себя, пережить как свою собственную. Ты не должен пытаться помочь каждому встречному. - Майки не каждый встречный. Фрэнк посмотрел на него серьезным, но в то же время пустым взглядом, словно пытаясь скрыть свои чувства, когда ответил: - Я знаю.

***

Остаток утра Джерард провел за кухонным столом, положив перед Фрэнком скетчбук. Он торопливо рисовал киллджоев, периодически размахивая руками и рассказывая ему о ярких красках, пустыне и Trans Am. Фрэнк улыбался, и Джерард воспринял это как маленькую победу. - Постой, что это вообще за имена такие? - Айеро усмехнулся. - Пати Пойзон? Это же намек, да? Джерард покраснел, потому что не задумывался об этом, когда впервые работал над персонажами. Тогда, когда Линдси отвезла его в пустыню, чтобы вытащить из студии и помочь раскрыть внутри себя что-то новое. - Ты же художник, - сказала она. - Так будь им. После этого Уэй неделями прятался в студии, делая наброски мира, в который он хотел бы погрузиться. Где он восстал бы в ярком образе, боролся против корпорации, которая хотела превратить его в обычного тридцати-с-чем-то-летнего парня, торгующего журналами. Позволив остальным придумать имена своим персонажам, он подобрал несколько вариантов собственному. Ему нужно было такое имя, с которым он мог бы связать настоящего себя и вместе с тем что-то, за чем он мог бы спрятаться. - Я даже не подумал об этом, - соврал Джерард, потому что в этом имени действительно просматривалась связь с его прежним "я". Или с тем периодом, когда к нему приклеился ярлык одного из "химических братьев". - Фан Гоул, - Фрэнк захихикал, ткнув пальцем в своего киллджоя. Он обвел изображение улыбающейся безумной рожицы. - Мне нравится, - затем снова рассмеялся, но уже из-за персонажа Рэя, потому что тот выглядел как кто-то, с кем он мог бы веселиться. И это действительно было так: Джерард не помнил, чтобы хотя бы раз во время работы над альбомами Рэй просто отпускал себя, а не зарывался глубоко в технические детали каждой песни, но тогда, во время работы над Danger Days, тот действительно веселился и просто бегал по пустыне с пластиковым пистолетом, отбросив в сторону серьезный подход. - А это Майки, - сказал Джерард, указывая на Кобру Кида. Он умолчал о том, что придумал этого персонажа вместе с братом, потому что в этой жизни они явно не могли обсуждать такое. Но в его мире Майки с самого начала играл большую роль в создании Danger Days. Джерард помнил, как сидел вместе с ним в ванной комнате, обесцвечивая ему волосы, и казалось, что они снова стали подростками, которые баловались с самой дешевой краской для волос. - Я уверен, ему бы это понравилось, - тихо ответил Фрэнк, и Джерард нахмурился, обратив внимание на то, как это было сказано. - Что ты имеешь в виду? Фрэнк взглянул на него, осторожно подбирая слова, словно разговаривал с напуганным зверьком. - Детка, у нас не получится это сделать. Идея отличная, правда, мне очень нравится этот мир, который ты придумал, но группы больше нет. Джерард кивнул и закрыл скетчбук, поднимаясь из-за стола. - Ты прав. - Джи... - Фрэнк вздохнул, но остался на месте, вместо того, чтобы последовать за ним. Джерард спустился в студию и положил скетчбук на рабочий стол. Усевшись в кресло, он достал телефон из кармана и вздохнул - Майки так и не перезвонил. Он открыл смс-сообщения и покачал головой, потому что почему он не додумался сделать это раньше? Последнее смс брату было отправлено больше года назад, и оно ему не понравилось. "Я больше не узнаю тебя." Оно было прочитано, но Майки не ответил. Черт. Может, именно поэтому Фрэнк не хотел говорить о нем, и поэтому Майки так и не перезвонил. По-видимому, в этой жизни у него с братом плохие отношения. Это ранит почти так же, как факт того, что Бэндит здесь не существует, потому что Майки тоже его плоть и кровь. Более того, Майки еще и его разум. И его сердце. И каждый секрет, разделенный на двоих, потому что они никогда ничего не скрывали друг от друга. Все, что в своей жизни делал Джерард, было для его младшего брата. Группа. Альбомы. Переезд в Лос-Анджелес. Та поездка в пустыню. Джерард заметил, что начал плакать, только когда слезы уже стекли по лицу на экран телефона. Почему его желание быть счастливым, любить и быть любимым приносит столько боли? Как может то, что такой прекрасный, невероятный человек, как Фрэнк, любит такого сломленного человека, как Джерард, приносить столько вреда другим дорогим ему людям? Не то чтобы он ожидал, что Бэндит будет существовать в мире, где он никогда не был с Линдси - хотя это не значило, что он не хотел этого. Но Майки? Это было жестоко, потому что он должен быть сейчас рядом. Он должен быть здесь, с Джерардом, и обсуждать происходящее безумие. Он должен сидеть возле него и говорить о том, какой его брат идиот, раз плачет в студии, когда у него есть Фрэнк, который сидит сейчас наверху, на их общей кухне. Джерард вытер глаза и сделал глубокий вдох. Потому что все это не имеет значения. Он все равно не останется здесь. Он собирается вернуться в свою прежнюю жизнь, где у него есть дочь, и где младший брат не ненавидит его. Джерарду здесь не место.