***
Заехав по пути в незнакомое Джерарду мексиканское авто-кафе, они приехали к аэропорту. Он попытался сохранить невозмутимое выражение лица, когда Фрэнк припарковался и вышел из машины. Уэй последовал его примеру и улыбнулся, увидев, как Фрэнк устроился на капоте, прислонившись спиной к ветровому стеклу. Он сел рядом с ним, принимая в руки теплый сверток из фольги. - Итак, - начал Фрэнк, надкусив буррито, - ты первый. Джерард нахмурился. - Давай ты, - потому что ему хотелось понять, что они вообще здесь делают. Фрэнк закатил глаза и отхлебнул колы. - Ладно, хотя я уже начинал в прошлый раз, - он вздохнул и посмотрел наверх, дожидаясь первого пролетающего над ними самолета. - Так, значит этот летит во Францию... Среди пассажиров - девушка двадцати лет, которая верит, что в Париже она не только станет отличной художницей, но и, согласно всяким дурацким клише, встретит настоящую любовь. Джерард кивнул, начиная понимать правила игры. - Да, но как только она там окажется, то полностью посвятит себя своим работам, потому что невероятно вдохновлена и... она рисует акварелью и даже не осознает, что у нее появился тайный поклонник, который часто наблюдает за тем, как она рисует в парке Бют-Шомон. И он... нет, она, - Фрэнк усмехнулся с набитым ртом, - она пытается набраться смелости и поговорить с нашей художницей, но не хочет ей мешать. Потому что не уверена, во что именно она влюбилась - в художницу или в ее картины. Фрэнк присвистнул. - Видишь, именно поэтому начинать всегда нужно тебе. Джерард рассмеялся и попробовал свой буррито. Немного помолчав, он спросил: - Что ты полюбил первым, меня или мой сценический образ? Фрэнк посмотрел на него так, словно его спросили, хорошей ли была идея убивать котят по четвергам. - Джи, ты сейчас серьезно? Джерард нахмурился, потому что он не шутил. Он знал цену обрушившейся на него славы, и это терзало его по сей день. Знал, каково это, смотреть на толпу и видеть листовки с признаниями в любви, видеть свое лицо на футболках и то дерьмо, что постят в интернете. Но все это не про него, а про образ, который он создал. Они любят сломленного возлюбленного, подверженную саморазрушению рок-звезду, пациента, киллджоя. Они любят не Джерарда, просто потому что не знают его. И дело было не только в фанатах. Это относилось и к технической команде, которая его окружала. Команде, утверждающей, что все они - одна большая семья. Но в конце рабочего дня каждый из них снова становился обычным сотрудником масштабной индустрии, спешащим к своей настоящей семье. И для них, и для боссов корпорации он был ничем иным, как источником дохода, товаром, с помощью которого они набивали свои карманы. Вот только если бы сомнения касались только поклонников и бизнеса, он смог бы с этим справиться. Это было ожидаемо. Он чертова рок-звезда, и это его работа. Но было еще кое-что. Были его "друзья". Люди, которые общались с ним из-за популярности; девушки, которые кружили вокруг него только для того, чтобы их совместные фотографии попали в интернет. Иногда доходило до того, что он сомневался даже в Линдси. Не из-за того, что ее могли интересовать его деньги, или таким образом она могла чего-то добиться - для этого у нее была своя группа. Джерард лишь хотел знать, не влюбилась ли она в образ, за которым он прятал себя, как за слоем густого грима, скрывающим не только его лицо, но и мысли. Видела ли она в нем того мужчину, которого любила, после того как все закончилось, и он стер этот грим, показав настоящего себя. В любом случае это не могло быть единственной причиной, по которой они расстались. Он понимал, что большая часть вины лежала на нем за его замкнутость. Но он не мог выдерживать испытующий взгляд человека, который как никто другой должен был его понимать. - Джерард, - резко произнес Фрэнк, выдернув Уэя из размышлений. Он повернул его лицо к себе за подбородок, чтобы посмотреть в глаза, - я всегда видел тебя, а не твой спектакль. Джерард наклонился и поцеловал его, вспоминая, как в молодости все было проще. Как они целовались в гостиной очередного незнакомого дома, в котором оказались после концерта в тесном клубе. До того, как начались сомнения и душевная боль. До того, как Джерард солгал Фрэнку, сказав, что он ему больше не нужен. Но в этой жизни этого не произошло, промелькнуло напоминание в его голове. Он понял, что опрокинул банку колы Фрэнка, когда по ноге начало расползаться мокрое пятно, но, не обращая на это внимания, подвинулся и забрался к нему на колени. Фрэнку, похоже, тоже было плевать на беспорядок, и он просто обхватил его руками за зад, придвинув ближе к себе. У Джерарда перехватило дыхание, но он не стал отстраняться от губ и языка Фрэнка ни на секунду. - Ты такой идиот, - пробормотал Айеро и потянул Джерарда за волосы, поднимая его лицо к небу. Он открыл глаза, прерывисто дыша, пока Фрэнк целовал его шею. Уэй смотрел на звезды, тусклые из-за огней аэропорта, и знал, что это те же самые звезды, которые он видел, когда собрал группу в 2001 году. Те же звезды, которые видел в 2007, когда, сам того не зная, изменил свою судьбу. Те же звезды, которые видел в этом году, но в другой жизни. Непоколебимые и неизменные. Такие же, как любовь, которую он чувствовал к Фрэнку. Ни при каких обстоятельствах он не сомневался в своей любви к этому человеку. Джерард резко наклонил голову вперед, когда Фрэнк горячо потерся о него, и возбуждение стянуло низ живота невидимой струной, натянутой между ними. Струной, которой всегда овладевал Фрэнк, и тянул, тянул, тянул до тех пор, пока Джерард не терял контроль над собственным телом. Потому что он принадлежит Фрэнку. Он всегда принадлежал. Джерард положил голову ему на плечо, бормоча какую-то чепуху, которую постеснялся бы вспоминать после. Фрэнк был ни чуть не лучше, просто сжимал его зад и толкался навстречу, ерзая по капоту машины и издавая хриплые стоны, которые Уэй не слышал уже много лет. Стоны, проскальзывающие в его нейроны и пробуждающие их от десятилетнего сна. Он кончил неожиданно, головокружительно, и сопровождаемое дрожью удовольствие волнами растеклось по телу. Фрэнк ласково поцеловал его подбородок и прошептал: - Я с тобой. Джерард расстроился, что пропустил оргазм Фрэнка, но упивался видом мягкого розового румянца, озаряющего его щеки. - Поверить не могу, что мы только что спустили в штаны как парочка подростков, - ухмыльнулся Фрэнк, оставляя легкие укусы вдоль линии его челюсти. Джерард мог. Для него уже много лет руки и ноутбук были единственным способом достичь оргазма. - Ну, ты же знаешь, что у меня пунктик на самолеты, - пробормотал Уэй, удобнее устраиваясь в объятиях Фрэнка. Это была шутка, но потом он вспомнил, как они делали минет друг другу в туалете самолета в Новую Зеландию. - Знаю, - ответил Фрэнк, словно думал о том же самом.***
Сыграв еще несколько раундов в игру про самолет и покончив с буррито, Фрэнк начал жаловаться на липкие ощущения в джинсах, в то время как брюки Джерарда были испачканы не только спермой, но и колой. Они вернулись домой, и Фрэнк кинул ему пижамные штаны. Стараясь не обращать внимания на вопрос в его глазах, Джерард поспешил в ванную, чтобы переодеться там. Когда он вернулся, Фрэнк ничего не сказал, а просто затащил его на кровать, оплетая руками и ногами как осьминог. Джерард рассмеялся, немного повозившись, пока Фрэнк листал каналы, останавливая свой выбор на одном из дурацких шоу про охоту на призраков. Фрэнк уснул, не досмотрев эпизод до конца - он действительно никогда не засиживался допоздна, если только не было концертов. Джерард осторожно выпутался из его объятий и как можно тише спустился по лестнице. Когда ступеньки скрипнули, он замер, прислушиваясь, не проснулся ли Фрэнк, и когда понял, что все в порядке, спустился в студию. Он направился прямо к ноутбуку, включая его и открывая Google. Первый запрос, который набрали его пальцы еще до того, как мозг успел что-то понять - "Когда распались MCR?". Джерард закрыл глаза и нажал клавишу Enter, напоминая себе о том, что хуже, чем было в другой его жизни, здесь быть не могло. Ничего не может быть хуже, чем звонок от рыдающего брата, всхлипывающего и говорящего о том, что группа - это вся его жизнь, и Джерард не мог так просто отнять ее у него. - Я сделал это для тебя в том числе, - шепотом сказал Джерард. - Мы все знали, что время пришло, и только я смог сказать об этом открыто. - Нет, - дрожащим голосом ответил Майки, - просто ты не хочешь работать над собой. - Прости, что? - Ты облажался, и не хочешь снова проходить через то, что уже проходил раньше. - Какой же ты эгоист, - прошипел Джерард, - поверить не могу, что ты такое говоришь... - Эгоист? Это ты снова начал пить!.. -... еще и вся эта история с Педиконом... - Ты прекрасно знаешь, что это здесь не при чем, - Джерард слышал всего несколько раз в жизни, чтобы брат говорил с ним таким резким тоном. Он вздохнул. - Я больше не могу, Майкс. Эта группа убивает меня. - Она должна была нас спасти, - прошептал Майки. Должна была. И спасла. По крайней мере в самом начале, когда казалось, что у Джерарда вообще не было будущего. Когда он целыми днями пихал бумагу в копировальную машину и наблюдал за бесцельно шатающимся по вечеринкам братом. Он даже не смыл пепел с волос, когда вернулся из Нью-Йорка в то сентябрьское утро 2001 года. Он просто сидел в подвале и писал, пока его пальцы не перепачкались в чернилах, а застрявший в горле крик не сменился гитарными риффами и громким вокалом. Он не останавливался, пока Майки не оттащил его от стола и силой не уложил в кровать, прижав его голову к своей груди. Джерард помнил, как задавался вопросом, сможет ли написать партию для барабанов в ритме сердцебиения Майки. Помнил, как тот крепко держал его, пока Джерард не осознал, что дрожит, и не расслабился в его объятиях. Помнил, что руки и дыхание брата успокоили его, достаточно, чтобы сказать: - У меня появилась идея. Джерард открыл глаза и посмотрел на дату. 28 мая 2008. Спустя несколько недель после шоу на Madison Square Garden. Что же, в этом был смысл. Именно тогда он впервые подумал, что группа вот-вот распадется. Потому что они уже добились всего, чего хотели. Джерард сказал все, что хотел сказать. Он выбрался из родительского подвала и возглавил ту же сцену, на которую смотрел вместе с Майки, когда они были еще детьми, и шептал: - Однажды это будем мы. Этот день настал. Но он помнил выражение лица Майки, когда они сходили со сцены, и тот не выглядел так, будто это был конец. Почему-то они финишировали не вместе. Поэтому Джерард сделал то, что делал всегда - остановился и отступил назад, чтобы дождаться, пока Майки догонит его. Джерард просмотрел несколько статей, в которых повторялось одно и то же. Что участники группы остались в хороших отношениях, что они все еще были друзьями. И это было похоже на правду, если смс-сообщения в телефоне Джерарда и фотографии в доме Фрэнка что-то значили. Ему стало интересно, звонил ли ему так же Майки, в слезах и умоляя передумать. Было ли у него такое же затравленное выражение лица, когда они в последний раз покидали сцену. Он нахмурился и достал телефон, чтобы набрать брата снова, но сразу включилась голосовая почта - не удивительно, уже была середина ночи. Он вздохнул и увеличил громкость звонка на случай, если Майки все же решит ему перезвонить. Джерард открыл свой профиль в Инстаграм. В основном там были фотографии, где он чем-нибудь занимается с Фрэнком. На некоторых из них - еда, случайные отсылки к поп-культуре, несколько комиксов. Большая пиар-кампания Академии Амбрелла. И чем ниже он листал, тем чаще встречал совместные фото с Майки. Младший брат выглядел так же, у него была все та же дурацкая стрижка, над которой первое время Джерард смеялся. Он перешел в профиль Майки и усмехнулся количеству его фотографий в кепке LA. Иногда он все еще не мог поверить в то, как быстро тот приспособился к Калифорнии. Возможно причина была в солнце. Джерард всегда думал, что Майки был слишком нежным и хрупким для ветров Джерси, что ему нужно другое место, теплое и безопасное. Он помнил, как ездил с ним в пустыню, когда работал над миром Danger Days. Он поделился с братом своей идеей и почувствовал слабость в ногах, глядя, как Майки стоит под жарким солнцем, прикрыв глаза и улыбаясь окутывающему его теплу. Джерард понял, что поступил правильно, когда его мягкая улыбка вдруг стала открытой, широкой, и искренней. - Джи? Детка, уже три часа ночи, пойдем, - раздался голос Фрэнка, когда Джерард пытался посмотреть на даты, установить связи и наконец собрать воедино головоломку, которой была его новая жизнь. Уэй оторвал взгляд от фотографий и смущенно улыбнулся. - Прости. - Что ты там вообще смотришь... - Фрэнк замолк, взглянув на экран, и на мгновение Джерарду показалось, что в глубине его добрых глаз промелькнула боль. Но она исчезла так же быстро, как и появилась, и Фрэнк закрыл ноутбук. - Давай, уже пора спать.