*.*.*
Дело было, как обычно, в раздевалке после окончания смены. После того как Юмэ перестала ходить на свидания вслепую, это место осталось едва ли не единственным, в котором они могли поговорить, если не считать редкие совместные вылазки по магазинам в выходные. — Что это тако-о-ое? — заинтересованно протянула Рина, сцапав руку Юмэ и едва не вывернув в попытке рассмотреть браслет со всех сторон. — Подарок, — невозмутимо отозвалась Юмэ, высвобождая руку. — У меня вчера был день рождения. — Это я знаю! — воскликнула Рина, окидывая её многозначительным взглядом. — Ты хочешь сказать, что это тебе твой парень подарил? Тот самый, которого ты знаешь всего ничего? — Вообще-то уже почти месяц... — ответила она, вешая свою форму горничной в шкафчик. Во всяком случае, если отсчитывать от встречи в гавани. Что-то подсказывало ей, что не стоит углубляться в даты перед подругами с работы, пусть лучше думают, что они встречаются дольше, чем есть на самом деле. — А ещё он сам его выбирал, хотя думаю, тут не обошлось без продавца, — продолжила Юмэ. Теперь она даже немного жалела, что в момент покупки была занята своими мыслями и разглядывала потолок. Стоило вместо этого понаблюдать за разворачивающейся сценой «парень выбирает девушке подарок», но момент уже был упущен. — А дальше что? Кольцо на палец? — проворчала Рина, резкими движениями снимая платье, чем тут же подтвердила, что приврать про длительность знакомства было хорошей идеей. — Нет, я тебе не прощу, если ты выйдешь замуж раньше меня! — Кто сказал, что я собираюсь… — начала было Юмэ, но договорить было не суждено. — Ой, брось, — шутливо толкнула её в плечо Хару, до этого поправлявшая макияж. — Такой подарок, он часто встречает тебя с работы, выглядит как милое невинное создание. Что впрочем, не помешало ему напугать Юки, но ох уж эти мужики… вечно корчат стрёмные рожи, когда ревнуют. — Я уже поговорила с ним об этом, — смутилась Юмэ. — Думаю, он больше так не будет… — Ну-ну, — фыркнула Хару, многозначительно улыбнувшись. — Или будет как мой, делать так, чтоб я этого не видела! — Ты такая наивная, — добила Рина, важно кивая и всем своим видом демонстрируя, что, несмотря на то, что сейчас у неё с ухажёрами не ладится, на самом деле она на отношениях собаку съела. Возмущённая, Юмэ не стала ничего отвечать, подкрасила губы, поспешно закинула в сумку помаду и телефон, и вышла из кафе. Даже если в словах подруг было зерно истины, признавать это ей не хотелось. К тому же, девушку не покидала самодовольная мысль, что бурчат они из зависти. Ей, наверное, тоже было бы чисто по-женски обидно, если бы парни дорогих подарков никогда не делали. Наверное, не стоило надевать браслет на работу, но хорошая мысль, как всегда, пришла с опозданием. Стоящий уже на привычном месте, под столбом, который можно было назвать их личным, Рюноске выглядел более поникшим и задумчивым, чем обычно. За последнее время, Юмэ так хорошо его изучила, что вполне могла написать руководство под названием «Пятьдесят оттенков печального лица моего парня». Но набрасываться на него с вопросами сразу же в этот раз она не стала, желая как можно быстрее оказаться как можно дальше от своей работы, чтобы подруги не успели выйти следом. Поцеловав его в щёку, она привычно обнялась с рукой. Идя по знакомому маршруту, они почти не разговаривали. Юмэ размышляла о превратностях работы в женском коллективе. Рюноске, в свою очередь, был полностью поглощён то ли своими ботинками, то ли красивым серым цветом асфальта, так старательно он пялился себе под ноги с лицом печального философа. — Зайдёшь сегодня? — поинтересовалась Юмэ, когда они остановились у калитки. Парень медленно с расстроенным видом покачал головой. — Ну, значит, завтра зайдёшь. — Не смогу, — Рюноске снова качнул головой. — Ни завтра, ни весь следующий месяц. И провожать до дома тоже не смогу. Расстроившись, Юмэ пристроила ладонь на его груди, а правой рукой бесцеремонно стащила неизменные солнечные очки. — Работа? — осторожно уточнила она. — Да. Мне нужно будет уехать из Йокогамы. Звонить или писать я не смогу. Я… Я знаю, ты не можешь не ходить ночами, но… — Расслабься, — с мягкой улыбкой перебила его Юмэ. — Я достаточно долго ходила этой дорогой без тебя и, кроме того раза с тобой, не встречала никаких тёмных личностей, так что это просто твои геройские дела преследуют тебя. Не волнуйся, всё будет хорошо. — Я… оставлю своего человека присматривать за тобой. Он не будет подходить к тебе или надоедать, и если что-то случится, поможет и потом свяжется со мной, так что… —взволнованный, он замолк. Всю дорогу Акутагава сомневался, стоит ли говорить или не стоит, успел напредставлять себе, какими эпитетами наградят его за мнительность, если он всё-таки признается, и теперь с трепетом ожидал приговора. Удивлённая, Юмэ покачала головой, не представляя, как можно отказать, когда на тебя смотрят такими трогательно взволнованными глазами. — Если тебе так будет спокойнее, то я не против. — Сначала я не хотел тебе говорить, но потом подумал, что ты обидишься, если вдруг всплывёт, — признался он. — Правильно подумал, — подтвердила Юмэ, ободряюще улыбнувшись. — Ты не так давно говорила о доверии, а это бы выглядело так, словно я тебе не доверяю, но я просто… Взволнованная услышанным, она не дала ему договорить и, привстав на носочки, прервала поцелуем. И без слов всё было понятно и это было… Безумно приятно. На этот раз его руки сомкнулись на талии сразу же. Их отношения сильно изменились за последнее время. Пусть на первый взгляд, этого и не было видно, но Юмэ, ощущая, как нежно, но в то же время требовательно, он прижимает её к себе, чувствовала себя очень комфортно. Защищённо. Чувствовала себя рядом с ним именно такой, какой он её, по всей видимости, видел для себя. Хрупкой и беззащитной. И это ощущение рядом с ним ей нравилось. Прикрыв глаза, она позволила ему перехватить инициативу и расслабилась. Сейчас его действия красноречивей любых слов говорили о том, как сильно он не хочет её оставлять. И если бы не это, она насторожилась бы, услышав его признание о том, что он хочет приставить к ней «шпиона». Но сейчас, зная его, она понимала, что для него, это весьма своеобразный «акт» заботы, потому что по-другому он не умел. Нехотя прервав поцелуй, Рюноске не спешил её отпускать, а девушка не сумев подавить смешок, стёрла большим пальцем размазавшуюся вокруг его губ розовую помаду. — Когда ты вернёшься, я приготовлю тебе что-нибудь вкусное, — пообещала она. — Вкусное? — переспросил Рюноске, неторопливо отбирая очки и возвращая их на место. — Пусть это будет сюрприз, — немного нервно улыбнулась Юмэ. — Будь осторожен. — Хорошо. Она проводила его взглядом до конца улицы, не обращая внимания на лёгкое жжение в глазах и влагу на щеках. В тот момент, она, наконец, осознала, что не увидит его целый месяц и что он, скорее всего, будет где-то рисковать жизнью, и ей, пусть с опозданием, но всё же стало страшно. По-настоящему страшно. Сразу же вспомнились их первые встречи, его раны и порванная одежда. А ведь наверняка, подобное случалось и до их знакомства… почему же она раньше об этом не задумывалась всерьёз? Как могла она так легкомысленно к подобному отнестись? Обхватив себя руками и сжав плечи, Юмэ поплелась к дому, едва не забыв запереть калитку. Нехотя, но ей пришлось признать, что за прошедшее время она привязалась к нему сильнее, чем ей казалось. Месяц обещал быть долгим.*.*.*
Спустя неделю Хару и Рина заметили, что Юмэ больше никто не встречает. Конечно, она понимала, что скрыть это будет нереально, но всё равно попыталась; уходила пораньше с работы, увиливала от разговоров о своей личной жизни, но подобное поведение, только укрепило у её подруг подозрения, что что-то с ней не так. Причин быть скрытной Юмэ хватало, а Рюноске ныне занимал в её голове столько места, что следить за логичностью своих поступков она просто не успевала. А, может, не хотела. Её коллеги же, в свою очередь, были весьма прилипчивы и настойчивы, особенно когда им казалось, что она нуждается в их сочувствии и компании. Неизбежное настигло девушку тихим летним утром перед началом смены и не спасло даже то, что хозяйка кафе попросила её не переодеваться в форму и пробежаться с вещами, забытыми посетителями, до бюро находок. — Так что случилось? — вопрошала Рина, вцепившись в руку, словно клещ. — Вы поругались? — Он тебя бросил? — не отставала от неё Хару, повиснув на другой руке. — Или его увела какая-то курица? Раздосадованная вопросами, Юмэ всё-таки ухитрилась стряхнуть их с себя и скрестила руки на груди. — Да нет же! Он просто в командировке! — Зна-а-ем мы эти командировки! — противным писклявым тоном протянула Рина. В её словах чувствовалась глубокая обида. — В них-то мужики частенько находят себе развлечения. Вот был у меня один козёл, который крутил романчик со своей секретаршей! — Рюноске не такой, — холодно отозвалась Юмэ, подхватывая свою сумку и закидывая её на плечо. Именно поэтому она и хотела, чтобы они не замечали его отсутствия как можно дольше. Кому понравится выслушивать такие предположения? — Они все «не такие», — и не подумала угомониться Рина. — А потом «прости, дорогая, я забылся!», тьфу! Юмэ хотела возмутиться, что он вообще-то на каком-то секретном задании, раз даже звонить-писать нельзя, и что на таких точно нет времени крутить романчики с секретаршами, но вовремя прикусила язык. Распространяться о его роде деятельности, о котором она вообще-то ничегошеньки не знала, ей не хотелось. Рина, заметив её заминку, тут же этим воспользовалась. — Что, у этого тоже есть какая-нибудь длинноногая крашеная блондиночка? — Понятия не имею, — хмыкнула Юмэ, поднимая со скамейки вещи, переданные ей хозяйкой кафе и направляясь к выходу. — Мы, знаешь ли, не говорим о таких тривиальных вещах, целоваться куда интереснее. А теперь извините, я поняла, что вы беспокоитесь, но мне нужно отнести эти вещи в бюро находок. — Несправедливо! И почему посылают вечно тебя? Мы, значит, паши на смене вдвоём, пока ты утром прогуливаешься, — расстроено протянула Хару, поправляя белый ажурный фартук. — Вот хоть бы раз кого-то из нас отправили, но нет! — кивнула Рина. — «Вы ветреные, вечно заглядываетесь на магазины, пошлёшь вас, и всю смену нет, а потом говорите, что очередь в бюро находок была», — передразнила она хозяйку. — Подумаешь, один раз отвлеклась на распродажу… Рассмеявшись, Юмэ махнула рукой, скрываясь за дверью. Путь до бюро находок занимал около получаса, и там действительно, время от времени, бывали очереди, что было весьма некстати. Девушке не хотелось тратить время на пустую болтовню, к тому же, мимоходом оброненная коллегой фраза была не столько забавной, сколько возмутительно абсурдной. Это надо было ведь додуматься: Рюноске и блондиночка-секретарша — да, только Рина могла смолоть подобную чушь и в неё же поверить. С другой стороны, обижаться и цепляться за подобное, было весьма глупо, она ведь ничего толком им не рассказывала, тем самым позволяя строить любые предположения, разводя бытовую драму на пустом месте. Размышляя подобным образом, Юмэ не заметила, как дошла до бюро. Толкнув дверь, девушка обнаружила внутри незначительную очередь из двух человек. Навскидку оценив то, как неторопливо пожилой мужчина у стойки монотонным голосом описывает пропавший чемодан и то, что было внутри, девушка осознала, что придётся подождать. Рассеяно скользнув взглядом по помещению в поисках спасительной лавочки, она невольно задержалась взглядом на стенде с ориентировками. Под которым как раз стояла вожделенная лавочка, но это уже волновало девушку меньше всего… … Воздух застрял на выходе. Девушка сделала несколько шагов по направлению к стенду и остановилась. Нет, не ошиблась. Это лицо она ни с чьим перепутать не смогла бы. И именно в этот момент, все оговорки и намёки Рюноске, которые она не понимала, резко обрели смысл. Не отрывая взгляда от стенда, она охлопала себя по карманам, нащупала мобильник и достав его сфотографировала весь стенд, а затем, несколько секунд поразмышляв, стала фотографировать отдельно портрет каждого кто был в розыске, начав с противоположного конца от того, кого по её мнению тут быть не должно. — Сталкивались с кем-то из этих людей? — вежливо поинтересовался сотрудник бюро из-за стойки. Юмэ растерянно оглянулась. Поглощённая своими мыслями, она и не заметила, как помещение опустело. Сфотографировав очередную страшную рожу на стенде, девушка лишь тихо вздохнула. — Если бы столкнулась, наверно сейчас здесь бы не стояла, — ложь прозвучала как шутка, и вышла настолько лёгкой и непринуждённой, что она сама поразилась своему спокойствию, наверно, так выглядит шок. — Просто недавно обсуждала с подругами то, что нет на планете идеалистически безопасных мест, и уж тем более таким нельзя назвать наш город. Они у меня… не очень новости любят читать… — О-о-о-о, понимаю, — кивнул сотрудник бюро, присаживаясь на стульчик за стойкой, — нынешняя молодежь не очень-то бдительна, а уж что творится с гражданской позицией… — …совсем беда, — кивнула Юмэ, невежливо перебивая мужчину, но нарываться на лекцию в стиле «ох уж эта молодежь» в её планы не входило. — Вот сфотографирую сейчас все эти страшные рожи и покажу им, будут знать, что в нашей тихой гавани не так уж и тихо. — Хорошо, это хороший поступок, правильный, — снова закивал мужчина, а Юмэ воспользовавшись моментом, пристроила на стойке забытые посетителями кафе вещи. — Вот, возьмите, в нашем кафе снова потеряшки, за которыми так и не вернулись. — Видимо, у вас так вкусно кормят, что люди теряют голову, — посмеялся вернувшийся за стойку из задних помещений второй работник, выкладывая перед ней бланк. Глубоко вздохнув, Юмэ заполнила его так быстро, как смогла и отдала обратно. — Что ж, спасибо вам за работу, мне пора бежать! Хозяйка будет ругаться, если я задержусь ещё хоть на пять минут! — помахав им рукой, Юмэ направилась к выходу из магазина своим обычным шагом. Телефон с фотографиями будто жёг ей руку. — Удачного дня! — пожелал ей один из работников. — И вам тоже! — широко улыбнувшись, Юмэ едва не промахнулась мимо ручки двери, так сильно дрожали руки. Слишком шокирующим было сделанное здесь случайное открытие. Стоило ей отойти на условно приличное расстояние от бюро находок, как она обессилено привалилась к дереву и, открыв галерею, зачистила все фотографии кроме одной. Рассматривая поразительно чёткий снимок, Юмэ задумалась о том, что в этот раз она умудрилась нарваться не на психопата-сталкера, а на преступника. Конечно, в массмедиа и полиции любят преувеличивать или порой вешать на стенды фотороботы людей, составленных со слов очевидцев, которые ог-го-го как горазды ошибаться, но это был не фоторобот. Да и тревожных звоночков, на самом деле, хватало и без этого, просто она их ранее игнорировала; гопники, сваливающие, едва разглядев, кто перед ними стоит, левый мутный тип, намекающий на что-то подозрительное, да и в их первую встречу Рюноске был вымазан совсем не кетчупом. Прикрыв глаза, Юмэ поняла, что окончательно и бесповоротно запуталась. Человек, которого она знала, не должен был находиться на стенде в одном ряду с преступниками под пометкой «особо опасен». Может он агент под прикрытием?.. Или всё-таки что-то похуже? Она тряхнула головой, пытаясь отвлечься. Тот, кого она знала, определённо не заслуживал идиотских необдуманных действий с её стороны. Он заслуживал объяснений. Как и она. Да, его разыскивают как особо опасного преступника. Должно ли подобное открытие что-то изменить? Это не укладывалось в голове. Это было слишком сложно. Милый, скромный, неловкий, до боли тихий, ласковый и по своему заботливый Рюноске, никак не сочетался у неё в голове с пометкой «особо опасен». Чем он мог заслужить надпись «особо опасен» на розыскной листовке? Или на кого он должен работать… ведь его работа так часто всплывала именно в тёмное время суток… Якудза? Мафиози? Вор? Серийный убийца? Может, в лучших традициях мыльных опер, у него есть брат-близнец? Или он страдает раздвоением личности? Стоит ли ей что-то предпринять? И если да, то что? «Ничего», — подсказал внутренний голос. — «Во всяком случае, пока не будет объяснений лично от него, ничего». Собравшись с мыслями, Юмэ похлопала себя по щекам, призывая остатки благоразумия и силу воли на помощь, чтобы окончательно не скатиться в панику или, что ещё хуже, в банальную истерику, она сделала несколько идиотских селфи с очень мрачной физиономией, чтобы провокационное фото Акутагавы случайно не заметил кто-то ещё, если она забудется, и ей вздумается открыть галерею при ком-то постороннем, или при той же Рине. Однако на этом потрясения в этот день не закончились. Смена прошла как в тумане, девушка выполняла все действия механически, пребывая в прострации, и каждую свободную минуту, нервно проверяла на месте ли её телефон с компрометирующей фотографией. Неторопливо бредя домой и все ещё размышляя о случившемся, Юмэ смотревшая исключительно себе под ноги, врезалась в человека. Поспешно извинившись, она подняла голову и встретилась взглядом с хитро прищуренными карими глазами давешнего незнакомца, который раздавал Рюноске советы про то, что всё тайное становится явным. «Ты меня не знаешь. И, когда узнаешь, всё закончится» — вспомнились ей полные горечи слова Рюноске. Тем временем незнакомец её, похоже, узнал. — О-о-о, прекрасная незнакомка, что сопровождала моего… знакомого, — слишком лучезарно улыбнувшись, кивнул он, обозначив этим жестом приветствие. — У вас столь печальный вид, что я просто не могу не предложить вам выпить по чашечке кофе или чего покрепче в баре неподалёку. — Прошу простить, — поджала губы Юмэ, вспоминая мрачное выражение лица Рюноске при упоминании этого типа. — Я не хожу по подобным местам со всякими... — она засомневалась, пытаясь определиться, как же ей этого человека называть. — Проходимцами, — определилась она, оглядев людную улицу и мысленно гадая, обернётся ли кто-нибудь, если она заорёт. Стоило, наверное, прикупить себе перцовый баллончик. Или шокер. — Фу, как грубо, — наигранно поморщился мужчина, небрежным движением поправляя немного сбившийся плащ. — Вы могли бы проявить к моему предложению чуть больше интереса, я ведь, хм-м-м, старый знакомый Акутагавы-куна. — Рюноске не одобрит, как и мой здравый смысл, — сказав это, Юмэ уверенно обошла его и продолжила свой путь. — Неужели красавице не хочется узнать о том, что же такого скрывает её ухажёр? — донеслось ей в спину. Звучало очень… расчётливо. Вздрогнув, она остановилась и сжала руки в кулаки. Юмэ была уверена, что большая часть её подруг и просто знакомых девиц не раздумывая пошли бы выпить по чашечке кофе, чтобы послушать. Да, сегодня она была несколько не в себе, но не настолько, чтобы согласиться. Кем бы ни был этот мужчина, Рюноске он, кажется, не нравился. — Знаете, проходимец-сан, — запоздало вспомнила о вежливости она, оборачиваясь и смеряя мужчину презрительным взглядом. — Если я захочу что-то узнать, я спрошу у Рюноске, а не стану узнавать от третьих лиц. Люди очень любят искажать информацию в угоду своим личным желаниям и целям. Вы вот, скажем, словно забавляетесь. — Какую интересную девочку он себе нашёл, однако, — дурашливо развёл руками мужчина. — Мне, право, нечем крыть. «Или скорее не хочется», — подумала Юмэ, игнорируя открытую провокацию в виде «интересную девочку», за которую можно было бы и зацепиться, чтобы выплеснуть агрессию, и вновь возобновила шаг, мысленно пытаясь отвлечься на витрины, погоду, проезжающие мимо машины, но… выходило из рук вон плохо.*.*.*
«И почему этот тип был так уверен, что мне захочется узнать тайну?» — думала Юмэ, уже сидя у себя на кухне и неторопливо попивая чай. — «Какой ему-то в этом интерес? Любитель помахать языком или что? Может какой-то тип которому Рюноске насолил? Или он действительно просто забавлялся? Кто он для него? Знакомый, коллега, друг, враг, убогий надоедливый родственник?» Попытка успокоить себя чашечкой любимого зелёного чая провалилась с треском. Юмэ не понимала, почему тот мужчина заставил её беспокоиться куда больше ориентировки. Возможно, дело было в том, что листок, в отличие от живого человека, ошивающегося неподалёку, не представляет для неё никакой опасности. Сейчас, во всяком случае. Несмотря на то, что мужчина имел приятную внешность, впечатление лично на неё он произвёл отталкивающее. И, если быть совсем честной, ей было немного страшно. Кто он такой и что ему нужно? — эти вопросы беспокоили её. Да и Рюноске, который мог бы её защитить, так некстати был вне города... как она не старалась, у неё все равно не получалось думать о нём как о преступнике. Для неё он был… просто хорошим, немного неловким и очень надёжным парнем с пунктиком на планирование и пунктуальность. Знал ли о его отъезде этот проходимец? А что, если он снова ей встретится? Стоит сразу звать на помощь или можно попробовать сбежать? Опасен ли он или она себе просто придумывает страшилки из-за того, что увидела сегодня? Допив чай, Юмэ решила, что уснуть у неё сегодня получится только под успокоительным. Как оказалось, зря она переживала — ни на следующий день, ни всю последующую неделю, кошмары её не мучили. Ей удалось на время успокоить себя и мрачные мысли не преследовали её днём, ей и без них было чем заняться на работе. Жизнь продолжилась, словно ничего необычного не произошло. Да и если хорошо подумать, то и не произошло. Она и без той листовки знала, из их разговоров, что он убивает людей. И её это как-то не особо трогало — возможно, потому что она не видела этого вживую и потому не особо верила ему на подсознательном уровне. Хотя, учитывая, что ей довелось видеть некоторое количество смертей, она сильно сомневалась, что происходящее сильно бы её удивило. С другой стороны, она никогда не сталкивалась именно с убийствами, когда жизнь человека отнимает шальная пуля, или скажем нож. Её опыт в этой области ограничивался несчастными случаями, последствиями аварии например, или тяжёлой болезни. Впрочем, как-то ей довелось увидеть человека, что умирал от пулевого ранения, — мать тогда привела её в госпиталь, чтобы спасти какого-то чиновника, и тогда по коридору в операционную везли раненого, который до неё так и не доехал. Но видеть последствия ранения и сам момент, когда происходит убийство… лицо убийцы, жертвы… то самое мгновение, когда происходит преступление… когда кто-то становится преступником… Юмэ не была уверена, что хочет расширить свой кругозор в этой области. Когда она училась в школе, ей не редко приходилось слышать в адрес своей семьи неприятное слово — «палачи». Её мать была хирургом и сколь хороша бы она не была в своём деле, люди всё равно порой умирали на операционном столе. Подобное неизбежно. Из-за этого в школе Юмэ пришлось столкнуться с непониманием: окружающие не хотели осознавать, что врачи не всесильны, что даже у самой простой операции могут быть последствия и что спасти всех невозможно. Матери много раз предлагали уйти и работать на правительство, чтобы меньше сталкиваться с чужим горем и необоснованной агрессией, но… она всегда упрямо отказывалась, желая спасать именно обычных людей, случайно оказавшихся не в то время и не в том месте. «У правительства есть свои одарённые врачи», — говорила она. — «У обычных людей есть только я». Это был её выбор и Юмэ никогда не осуждала мать за это, но раньше, ещё когда она была школьницей, ей хотелось, чтобы никто в районе не знал из какой она семьи. Тогда ей казалось, что так было бы намного проще. Возможно, всё было бы иначе, если бы не один инцидент, который перевернул всё с ног на голову. Юмэ тогда училась в средней школе, конечно, с пациентов матери всегда брали расписки о неразглашении, однако информация всё же как-то просачивалась. Как позже выяснилось, в больнице была крыса, иначе и не назовёшь — завистливая женщина, которая отчего-то оскорблялась из-за того, что один из хирургов может вылечить без ножа. Но когда это раскрыли, было уже поздно — по всему району ходили слухи не то о ведьме, не то о ниспосланной небесами целительнице. Слухов о ведьмах и демонах, конечно, было больше. Её мать ничего не отрицала, так что в школе стали считать, что вся их семья не от мира сего. И что-то с ними не так. Конечно, Юмэ никогда не давала себя в обиду, но в общем и целом в ситуации было мало приятного — дети, порой, бывали весьма злобными, а когда это приправлялось глупостью и невежеством, достучаться до них было практически невозможно. В конце концов, устав и от людей, и от попыток матери отправить её получать медицинское образование, она сбежала из родного города в Йокогаму. Тут её, кроме пожилых соседей, никто не знал, а о том, что она не обычный человек, не знал вообще никто. «Ну, почти никто», — поправила себя Юмэ. Но правительство и Рюноске она не считала за серьёзную проблему в отличие от толпы не очень умных людей, которым и слухов было достаточно для того чтобы успешно отравить жизнь.*.*.*
Месяц действительно был долгим, хотя она и пыталась скрасить его просмотром фильмов о детективах, преступниках, мафии, и всяких шпионах, так, на всякий случай. И в день, когда она снова увидела Рюноске на привычном месте под фонарём, Юмэ едва не споткнулась. Он стоял, как ни в чём не бывало, сверяясь с наручными часами в неизменных солнцезащитных очках и чёрном плаще строгого кроя. Хотя на улице было уже довольно жарко его это, казалось, совсем не беспокоило. Юмэ ощутила, как у неё перехватило дыхание, а сердце забилось где-то в горле. Все мысли о розыскной листовке вылетели у неё из головы — она осознала, что действительно соскучилась. Пару секунд спустя она уже висела на его шее под беззлобное хихиканье шедших позади Рины и Хару. — Давно не виделись… — выдохнула она, когда он прижал её к себе. — Рюноске… Уткнувшись носом в его шею, Юмэ почувствовала облегчение. Три недели назад она думала, что подойдёт к нему всё же с некоторой осторожностью. Придумывала, как именно стоит спросить об ориентировке и сомневалась, стоит ли вообще спрашивать. Но периодически мелькавший на улицах неподалёку от кафе проходимец-сан заставил её пересмотреть приоритеты. Где бы не работал Рюноске, лично ей он не сделал ничего плохого. Да он даже голос на неё ни разу не повышал, а уж она-то точно знала, как хорошо может иногда доставать и бесить людей! — У тебя… всё хорошо? — услышала она осторожный тихий вопрос над ухом. — Ну… скажем так, мне есть что тебе рассказать, — нехотя отцепившись от него, и помешкав немного, Юмэ всё же привычно ухватилась за его локоть. — Пока-пока, Юмэ-ча-а-ан, — донеслось ей ехидно-понимающее в спину. Не оборачиваясь, она махнула коллегам, после чего окончательно обнялась с его рукой. Сердце всё ещё бешено колотилось, и девушка не могла понять: от радости это или от беспокойства. Она не боялась спрашивать, но её пугала его возможная реакция. Легко было придумывать страшилки, вспоминая, как он вёл себя в день её рождения после встречи с криминальными элементами. — Я догадываюсь, что именно ты хочешь рассказать, — едва слышно заметил Рюноске, но определить по тону голоса, что именно он чувствует ей не удалось. Удивлённая, Юмэ вздрогнула, но от руки не отцепилась. — Откуда?.. — начала было спрашивать она, но в этот же момент её осенило. Он же приставлял человека присматривать за ней, значит, как минимум, он знал о тех местах, которые она посещала за месяц его отсутствия. И о её нестабильном состоянии после посещения бюро находок ему наверняка доложили. — А-а-а-а, — протянула Юмэ. — Невидимый телохранитель. Точно. — Угу, — угрюмо подтвердил Рюноске. — Ну, в любом случае это разговор не для улицы, — кивнув своим мыслям, девушка вынудила его ускорить шаг. — Ты же зайдёшь ко мне сегодня, правда? — запоздало уточнила она. — Зайду, — подтвердил Рюноске. — Ну и отлично! Пойдём побыстрее! Не хочу думать об этом ещё дольше, чем я уже думала. Шагая, она машинально провела правой рукой вниз по его левой и с удивлением осознала, что его рука сжата в кулак, да притом так сильно, что слабая попытка разогнуть пальцы ни к чему не привела. — Рюноске? — недоумевая, позвала Юмэ. — Ты чего так напряжён? Ответа не последовало. Она задумалась о том, чего именно бы боялась сама, если бы её близкий вдруг узнал, что она разыскиваемая преступница, и предприняла ещё одну попытку. — Если ты думаешь о том, что я кому-то рассказала, то это не так, и в моём доме нет полицейской засады под кухонным столом. Рюноске как-то невесело хмыкнул. И ничего не сказал. Да уж, не так она представляла себе их встречу спустя месяц, даже с учётом новой информации. До дома добрались молча. Она привычно заперла калитку и, когда они вошли, входную дверь. У неё было достаточно времени, чтобы успокоится, пока она ждала его возвращения, но теперь, после встречи, она вновь ощутила волнение и смутную тревогу, и совсем не была уверенна, что её голос не будет предательски дрожать, когда она рискнёт заговорить с ним на столь важную для них обоих тему. Его поведение было слишком… непредсказуемым в данном случае. Рюноске наблюдал за её действиями с некоторым недоумением. — Что? — не поняла Юмэ, разуваясь и убирая обувь на полку. — Ты сегодня собирался уйти домой? Ну, если что дверь отпирается легко. Идём на кухню? Я заварю чай. — Разве такие разговоры проходят за чашкой чая? — поинтересовался Рюноске, направляясь следом за ней. Девушка, уже поставившая чайник на плиту, обернулась и нахмурилась. Похоже, она недооценила его нежелание говорить об этом. Или он чего-то боялся? Она ведь уже сказала, что никакой полиции не будет. Неужели думал, что она обманывает? Стало немного обидно. — Какие — такие? Разве этот разговор чем-то отличается от наших обычных? Рюноске пожал плечами, похоже, он не собирался садиться за стол, и Юмэ села первой, решив подать ему пример, и, заодно достав телефон, нашла искомую фотографию, после чего положила тот на стол между ними. — Я долго думала, стоит ли спрашивать, но в итоге решила, что всё же нужно. Ты ведь не на правительство работаешь, да? — Разве Дазай-сан уже не рассказал тебе всё? — прохладно уточнил Рюноске, не двигаясь с места и даже не делая попытки взглянуть на экран телефона. Девушка почувствовала себя задетой. Тон его голоса ей не нравился. И, похоже, этот его таинственный телохранитель предоставлял какие-то странные данные. — Дазай-сан? Это кто? — вскинув брови, невесело хмыкнула Юмэ. Она не знала никакого Дазай-сана. Но, если так подумать, предлагал же тут один мужчина рассказать ей некие секреты… — О! Ты говоришь о проходимце-сане? — Проходимце? — не понял Рюноске. И он ведь даже не снял эти чёртовы очки! Не став отвечать, Юмэ поджала губы, поднялась со стула и, приблизившись к нему, бесцеремонно стащила с него солнечные очки и бросила на стол рядом с телефоном. Во время подобного разговора она хотела видеть его выражение лица, а то что-то никак не получалось понять, что он чувствует хотя бы примерно. В его глазах читалась… обречённость. Ошеломлённая увиденным, Юмэ зависла, не сводя взгляда с его лица. — Проходимце? — повторил парень, всё ещё не шевелясь. — А, да, — кивнула Юмэ, отмирая и скрещивая руки на груди. — Подкатывал ко мне в тот день, когда я увидела этот милый портретик, один мутный тип. Загонял что-то про то, что мог бы рассказать мне о твоей тайне за чашечкой кофе. Ну, я его послала. Он не выглядел как человек, заслуживающий доверия. Это Дазай? — Да, — кивнул Рюноске. Когда он узнал о том, где именно она побывала и с кем в тот день встретилась, ему даже малодушно захотелось, чтобы Дазай рассказал ей всё, стоя посреди улицы, чтобы не пришлось объясняться самостоятельно. Он не знал, о чём они говорили, и получить сейчас подтверждение того, что она действительно по сию пору ничего не знает, было неожиданно. В стиле Дазая было проучить, подкинув проблему, решение которой, теоретически, пошло бы ему на пользу. Впрочем, он и так повеселится, если узнает, что тайное стало явным быстрее, чем Рюноске хотелось бы. Хотя, если быть совсем честным, он надеялся, что этот разговор не состоится никогда. Акутагава чувствовал себя мазохистом: смотреть на Юмэ было больно, но он не мог отвести взгляда, не мог шевельнуться, ощущая, как всё внутри сжимается от страха. Его жизнь была совсем не такой, как она себе напридумывала. Он никогда не был героем и, если вначале это казалось ему довольно забавной безобидной шуткой, то теперь слово, подобно камню на шее, тянуло его вниз. Ей нравился таинственный герой, роняющий в море летающие по небу корабли. Узнав, кто он, она просто испугается и сбежит, верно? Так поступил бы разумный человек. Так поступил бы он сам, будь он обманутой, слабой беспомощной девицей, стоящей напротив бешеного пса портовой мафии. Может, швырнул бы в него кипящий чайник, надеясь выиграть время. Однако, он слабо, но всё же верил, что у него всё ещё есть шанс сохранить эти отношения. Стоит только соврать про правительственного агента в стане мафии и, Акутагава был уверен, Юмэ ему поверит и не станет больше спрашивать. Глядя на неё, хотелось поступить именно так. «Хватит», — Рюноске устало потёр переносицу большим и указательным пальцем, прикрыв глаза. — «Всю жизнь собираешься прятаться за нелепыми оправданиями? Что будешь врать в следующий раз? Поиграл в «нормальную жизнь» месяц, с тебя хватит». — И почему ты не пошла послушать? — невесело усмехнувшись, спросил Акутагава. Пусть он твёрдо решил покончить со всем сегодня, но признаться в том, что он такое, сразу же, оказалось неожиданно трудно, поэтому он не стал отмахиваться от продолжения разговора о Дазае, надеясь, что нескольких фраз хватит, чтобы морально подготовиться. Юмэ, обратившая внимание на то, что не смотря на жест полный усталого отчаянья, он всё ещё сжимает руки в кулаки, закатила глаза и вздохнула. Выглядела она при этом как человек, в сотый раз объясняющий прописную истину неразумному ребёнку. — Ну, во-первых, я его не знаю. Во-вторых, ты явно не хотел мне об этом рассказывать, хотя когда я увидела это, — она кивнула на телефон, — многие твои слова обрели несколько иной смысл. В-третьих, куда честнее было бы спросить у тебя самого. Вот я и спрашиваю. Кто ты? На некоторое время в кухне повисла тишина, только закипающий чайник посвистывал на плите. Акутагаве захотелось сделать ставку: получит он кипятком в лицо за то, что бессовестный обманщик или всё-таки нет? — В Йокогаме меня знают как бешеного пса портовой мафии, — не отводя взгляда, всё-таки ответил Рюноске, поворачивая голову следом за Юмэ — та как раз шагнула к плите и выключила газ. — Я же говорил. Я убиваю людей, — добавил он, подобравшись. Чайник так никуда и не полетел, а выражение лица «ну, так я и думала» тоже не походило на «выметайся немедленно из моего дома». — Всё-таки мафия, да? — Юмэ неловко улыбнулась. — Тебе не страшно? Она пожала плечами и, подойдя к нему ближе, взяла его правую руку и предприняла ещё одну попытку разжать пальцы. Сбитый с толку из-за несоответствия ожиданий и реальности, Рюноске послушно разжал пальцы, подавив желание сделать шаг назад — он чувствовал себя слабаком и трусом. Так переживать из-за какого-то жалкого разговора было не нормально. У него не тряслись руки когда он убивал, так почему трясутся сейчас? И конечно, она это заметила. — Ну, я не слишком-то понимаю, что такое мафия на самом деле, да и за то время, что я тебя знаю, твоя работа ни разу не касалась меня, — она прижала его ладонь к своей щеке. — Так что нет. Мне не страшно. А тебе? — А я почему должен бояться? — привычно ушёл в отрицание Рюноске раньше, чем успел сообразить, что отпираться бессмысленно. — Это не я здесь стою в одной комнате с убийцей. Юмэ смотрела на него таким понимающим взглядом, что стало даже неуютно от своей глупой попытки уйти от ответа. — Ты звучишь неубедительно, Рюноске, — сделав ещё шаг вперёд, она обхватила его за пояс. Может, она и была самой глупой девушкой на этой планете, но трудно было бояться человека, который стоит перед тобой с таким видом, будто сбывается его кошмар. Смотреть на него было больно. — Мафия или правительство, какая разница? Если почитать политические новости, то ни у кого язык не повернётся сказать, что правительство — исключительно хорошая организация. И это учитывая то, что мы не знаем большую часть происходящего. — Как это относится к тому, что я звучу «неубедительно»? — Потому что ничего не изменилось, — с доброй улыбкой Юмэ немного отстранилась и заглянула ему в глаза. — А у тебя дрожат руки, глупенький. Ты не хотел говорить, потому что думал, что я испугаюсь и перестану встречаться с тобой? Или всё-таки потому что я сдам тебя полиции? — как обычно, ощущая напряжение, попыталась глупо пошутить она. — Не знаю, — уклончиво отозвался Акутагава, не в состоянии определиться и подобрать слова, чтобы не звучать как полный идиот, который сам придумывает себе проблемы. — Врёшь ве-е-едь, — девушка ткнула его пальцем в грудь, гадая, сколько провокационных вопросов ей придётся задать прежде, чем кое-кто не в меру скрытный не к месту соизволит признаться. — Думаешь, если скажешь, будешь казаться слабым? Или трусом? Или что я посмеюсь? — отстранившись окончательно, Юмэ взяла телефон и демонстративно удалила фотографию. Заметив, что вопросы не вызывают ожидаемой реакции, она попыталась зайти с другой стороны. — На самом деле, я тоже боялась говорить с тобой об этом, — она немного нервно помахала телефоном у него перед носом и положила обратно на стол. — В конце концов, я обещала не спрашивать, но вышло так, что спрашивать пришлось. А мне не хотелось расстраивать тебя. — Не знаю, — повторил Рюноске, глубоко вздыхая и собираясь с силами. — Я прочёл много книг, но всё равно не могу понять, что именно я чувствую, и что мне стоит сейчас сказать. Разве ты не должна бросить меня? — Потому что чтобы понимать, нужно испытать эти чувства лично хотя бы раз, — Юмэ развернулась к нему лицом и снова подошла ближе, заглядывая в глаза. Бросить, да?.. Кто бы знал, что у этого парня всё сводится в итоге к одному и тому же опасению. Что ни разногласие, так обязательно в его голове один и тот же исход. Она не знала, как ей лучше объяснить, раз уж до него за то время, что они провели вместе, так и не дошло, что из-за такой фигни его не бросят (в конце концов, это она обещала не допытываться чем он там занимается и она же случайно это обещание нарушила), поэтому решила зайти издалека. Акутагава, всё ещё подспудно ожидающий приговора, продолжал изображать фонарный столб, напряжённо следя за каждым действием девушки. — Я ведь тебе нравлюсь, правда? — спросила она. — Правда, — подтвердил он, не понимая, почему она вообще об этом сейчас спрашивает. — Нравишься. У Юмэ перехватило дыхание. Даже если это был всего лишь ответ на вопрос, это было равносильно признанию. В каком-то смысле, она и так знала это, но услышать подтверждение было… волнующе. — Ты тоже мне нравишься, — доверительно сообщила она, снова осторожно дотрагиваясь до его руки. — И сейчас ты решаешь, а не я, продолжаем ли мы наши отношения, или ты уходишь, потому что я здесь. И я не ухожу. Напряжение схлынуло, оставив после себя вязкую уютную пустоту. Расслабившись, парень, однако, не мог не задуматься о том, что, вообще-то, опасен для неё был не столько он, сколько люди, имеющие с ним счёты. Учитывая, что она наверняка бездумно ляпнет, что в курсе дел, когда у неё спросят, а если вдруг попадётся кому-нибудь достаточно отбитому… Если однажды станет известно, что Юмэ с ним связана, это может обернуться трагедией. Уж теперь-то она должна была это понять. Не может же она совсем не осознавать, чем могут закончиться отношения с мафиози? Узнать, что он ей нужен, несмотря на такое открытие, было, конечно, безумно приятно, но, в отличие от неё, отмести в сторону доводы разума Акутагава не мог. Эти мысли грызли его уже достаточно долгое время, а сегодня, похоже, выйти наружу должны были почти все опасения. Трудно было избавиться от ощущения, что он просто трусливо перекладывает ответственность за их будущее на хрупкие женские плечи, но не сказать он не мог. — Теперь ты должна понять, насколько это опасно, — заметил Рюноске. Юмэ видела в его глазах, позе и голосе облегчение... и сомнения. — Так или иначе, можно сказать, что ты связываешься с мафией. Она едва подавила в себе желание закатить глаза. Как вообще работала его голова? Если он так боялся расставания, то какого, спрашивается, чёрта сейчас говорил то, что могло заставить задуматься о пересмотре решения? Да ещё такими формулировками, будто сам завтра оттащит её в логово (или как там называют места обитания мафии) и отдаст на съедение своим коллегам. — Знаешь, я тут посмотрела пару фильмов про мафиози, и у них ведь тоже были семьи. Я имею в виду, нормальные семьи, жены и дети, которые часто жили как обычные люди. Разве реальность работает как-то иначе? Или теперь из-за того, что я знаю, меня будут считать членом мафии? — Конечно нет, — качнув головой, заверил Рюноске. Удивительно, что она не привела ему аргументы, основываясь на каком-нибудь женском романе. Переложишь тут ответственность, когда чувство реальности собеседника, похоже, сдохло ещё до рождения. Развеселившись из-за этих мыслей, Рюноске улыбнулся. И, пусть улыбка и вышла немного нервной, всё же это была улыбка. — Но быть моей девушкой… немногим безопаснее, чем быть членом мафии, — добавил он, надеясь, что хоть эти слова пробудят её чувство самосохранения. — Разве таинственный герой не сможет если что защитить меня, а, господин мафиози? — уловив изменения в нём и облегчённо выдохнув, Юмэ развела руки в стороны, как бы приглашая его или наконец-то обняться, или уйти. В конце концов, стоило уже принять решение. За месяц размышлений она свой выбор сделала. И, хоть это и было немного несправедливо, заставлять его принимать решение в тот же день, не дав времени на раздумья, она ничего не могла с собой поделать. Сделав шаг вперёд, Рюноске притянул её к себе, обхватив за талию. — Я сделаю всё, что смогу, — пообещал он. — Но тебе придётся пересмотреть своё отношение к иным обморочным незнакомцам и таскать их в больницы, а не в свой дом. — Это звучит разумно, — обняв его за шею и потеревшись носом о подбородок, заметила Юмэ. Так и хотелось пакостно добавить «вдруг я подберу ещё одного мафиози, и у тебя появится конкурент», но она не стала портить момент. Учитывая мнительность Рюноске, ни к чему хорошему этот диалог не привёл бы. — Я о-о-очень соскучилась, — коротко целуя его в губы, вместо этого заметила она. Рюноске облегчённо выдохнул. Спустя минуту Юмэ осознала себя прижатой к стене. Зарываясь пальцами в его волосы, она наслаждалась ощущением исходившей от него силы и… уверенности. Может, она и не знала его так хорошо, как ей хотелось бы, но то, что она знала, ей определённо нравилось.