На тебе ничего нет, но ты выглядишь прекрасно

      Геральт пахнет тепло и приглашающе — и носит серебро. Лютику нравится видеть его в нём.       — Ну разве ты не прелесть, — довольно урчит он, склоняясь над кроватью. Геральт распластывается на спине. Он являет собой потрясающее зрелище, хотя, вероятно, не осознаёт этого — но таков Геральт... Он слегка сдвигается, устраиваясь поудобнее, и цепь для тела, которую он носит, сверкает на его груди. Лютик почти что мурлычет.       Они останавливаются в небольшой гостинице в какой-то глухой деревушке. У Геральта снова должна начаться течка, но, по всей видимости, ещё не слишком скоро — на этот раз с небольшим запозданием. Так что прямо сейчас у них в запасе имеется всё время мира, чтобы делать то, что им заблагорассудится — без кого или чего бы то ни было, способного их потревожить. Лютику не хочется торопиться.       Геральт же, напротив, редко бывает терпелив, когда речь заходит о подобных вещах.       — Иди сюда, — говорит он и притягивает Лютика к себе. Тот старается быть осторожным, дабы не уколоться о драгоценности и не тянуть за них — куда более осторожным, чем Геральт.       — Ты как всегда ненасытен, — любовно отмечает Лютик. Геральт обвивает его шею унизанными браслетами руками и втягивает его в грубый поцелуй. Лютик с готовностью отвечает — он неглупый альфа.       Геральт уже полностью обнажён — он снял одежду, чтобы надеть цепочку и немного больше украшений, чем носит изо дня в день: это течка, а течки негласно подразумевают ношение чуть большего количества драгоценностей, чем в обычные дни. Лютик пока что успел стянуть лишь башмаки и дублет. Геральт, кажется, думает, что пришло время это исправить — судя по тому, как настойчиво он тянет за рубашку Лютика. Тот откидывается назад и позволяет любовнику избавить себя от неё. Геральт тянется к нему и вновь целует, прежде чем он успевает отбросить рубашку в сторону.       Он заставляет Лютика чувствовать себя по-настоящему желанным.       — Прелесть, — бормочет Лютик, целуя его в ответ и проводя руками по его украшенной груди. Геральт издаёт хриплый звук, напоминающий мурлыканье, заставляя Лютика трепетать от возбуждения. Он легонько дёргает за одну из цепочек, прикреплённых к колечку в соске Геральта. Тот тихо шипит и вновь притягивает его ближе. — Ох!       Геральт продолжает целовать его, Лютик — отвечать на поцелуй. Он шарит руками по телу любовника, а тот, в свою очередь, цепляется за него. Он всегда полон страстного желания, и эта черта с каждым разом нравится Лютику всё больше.       — Я тебя обожаю, — с благоговением признаётся он.       — Сними наконец свои долбаные штаны, — требует Геральт.       У него и впрямь самые лучшие идеи — каждый раз.       Лютик стягивает оставшуюся одежду, и Геральт утыкается лицом ему в шею — в местечко, где находятся его пахучие железы. Лютик стонет. Геральт вылизывает их.       — О, как мило, — вздыхает Лютик, сжимая ладонью плечо любовника. — Ты само очарование, омега.       — Хм, — глухо произносит Геральт и прикусывает кожу — как раз над его пахучими железами. Лютик вновь стонет.       — О, чёрт, — тянет он. Бёдра Геральта сжимают его бока. У Геральта очень красивые бёдра. И очень сильные.       — Поторопись, — нетерпеливо говорит Геральт. Лютик снова целует его и скользит руками вверх по вышеупомянутым очень красивым бёдрам. Геральт недовольно взрыкивает.       — Ты жадный, — мурлычет Лютик.       — А ты медленный, — парирует Геральт, крепче сжимая бёдрами бока Лютика и перекатываясь так, что тот оказывается лежащим под ним на спине в гнезде. Лютик восхищается им.       — Не взыщи с простого смертного за то, что он растягивает удовольствие, — улыбаясь, полушутливо говорит он, обхватывая ладонями лицо любовника и притягивая его к себе, чтобы поцеловать. Геральт склоняется к нему, отвечая на поцелуй, а затем трётся округлыми ягодицами о член Лютика, и тот вновь стонет. Геральт пахнет течкой, нетерпением, похотью, а ещё — чудесными маслами для ванн и мылом. Лютику хочется съесть его живьём, однако он знает, что — с большой долей вероятности — всё закончится с точностью до наоборот. Время от времени ему действительно нравится тянуть время, но Геральт далеко не так терпелив — особенно когда ему нужен узел.       Лютик обожает эту его черту.       — Ты сможешь растянуть удовольствие на следующем круге, — обещает Геральт и тянется рукой назад, чтобы обхватить его член и сжать его. Лютик снова стонет, стискивая его бёдра.       — Лжец, — с нежностью произносит Лютик — Геральт никогда не позволяет ему сполна насладиться процессом. Геральт фыркает, затем приподнимает бёдра и направляет его член в собственное жаркое нутро — достаточно влажное, чтобы смазка сочилась каплями. Лютик прикусывает язык, чтобы не поставить себя в неловкое положение. — Ох...       Геральт шипит и рывком опускается на него, вбирая в себя полностью — ну конечно же. Лютик чертыхается, откидывая голову на подушку, а Геральт, упираясь руками ему в плечи, тут же начинает скакать на его члене — словно боится, что кто-то может его остановить или что-то в этом роде. Лютик смотрит на него снизу вверх — на то, как двигается его тело, как цепочки на его груди смещаются, дёргаются, подпрыгивают — и едва не кончает раньше времени.       Геральт — и впрямь дар судьбы.       — Ты — само великолепие, — с чувством признаётся Лютик. Геральт оскаливает на него зубы и лишь начинает двигаться ещё быстрее. Лютик отчаянно старается не отстать и продержаться до конца — что, как всегда, требует больших усилий. Он, однако, не жалуется: это удерживает его в данный момент, делает ощущения куда более острыми. — О, Геральт, ты восхитителен — я мог бы заниматься этим недели напролёт. Не останавливайся... не останавливайся...       Геральт не останавливается — впрочем, вряд ли стоило опасаться обратного. Лютику пришлось бы потребовать этого — но подобного, конечно, не произойдёт.       — Прелесть, — с обожанием повторяет Лютик в который раз, легко скользя ладонями по рукам Геральта. Геральт сбрасывает его руки, хватает за запястья и прижимает их к кровати. Лютик смеётся, задыхаясь, и пытается высвободить запястье из его хватки — просто чтобы ощутить, насколько она крепка. Очень приятное чувство. Ему нравится, как чужие кольца впиваются в его кожу. — М-м, просто чудесно.       — Чёрт, — хрипло тянет Геральт. Лютик вновь дёргает руками, и Геральт стискивает их ещё крепче. Лютик чуть вскидывает бёдра — Геральт шумно выдыхает и в отместку ещё резче опускает собственные. Как всегда — ну разумеется. Геральта не превзойти и уж точно не опередить. Поэтому Лютик просто делает всё возможное, чтобы не отставать и доставить ему удовольствие, — и, как правило, ему это удаётся.       Во всяком случае, настолько хорошо, насколько можно ожидать от обычного человеческого альфы. Но, в конце концов, не всем же быть ведьмаками.       — Геральт, — тихо стонет он, задыхаясь, и Геральт крепко сжимает в себе его член и скачет на нём всё сильнее. Запястья Лютика будут расцвечены синяками, но его это вполне устраивает. Геральт получает драгоценности, Лютик — отметины на теле. Вполне справедливо.       Драгоценности идут Геральту куда больше, нежели синяки — Лютику, однако он всё равно ими восхищается. Они не обладают блеском серебра и топазов или же красотой самого Геральта. Лютик может любоваться оставленными ведьмаком метками — но Геральта он боготворит.       Его узел вжимается в зад Геральта, и тот испускает жаркий стон. Лютик тоже стонет, откинув голову на матрас. Ему удаётся не кончить — но с большим трудом, — а Геральт жадно крутит бёдрами. Он всегда нетерпелив, но каждый раз, когда он становится чуть более страстным, чем обычно, заставляет Лютика чувствовать себя диким, безумным.       — Геральт, Геральт, Геральт, — хрипло выдыхает он, вскидывая бёдра навстречу любовнику, и Геральт отвечает на каждый его порыв точно в такт — крепко сжимает его запястья, глубоко принимает в себя. Лютик вновь стонет. У Геральта ещё даже не началась полноценная течка — а он по-прежнему желает его так сильно, хочет от него так много.       Лютику это очень нравится. Это лучшее — самое лучшее.       Геральт и впрямь хорош в том, чтобы заставить его чувствовать себя желанным.       — Боги, — выдавливает он. Его узел набухает — Геральт опускается на него и накрепко стискивает его бёдра своими. Лютик кончает в него, и Геральт запирает, зажимает его узел в себе так туго, что ему почти больно — так крепко, так потрясающе. Он вновь пытается высвободить руки, но Геральт лишь сильнее стискивает их и трётся своими бёдрами о его — пока это не становится слишком, пока Лютик не оказывается очень близок к тому, чтобы начать молить о пощаде, пока...       Геральт кончает с хриплым выдохом, дрожа от порочного наслаждения, опустив голову. Его чудесные белые волосы заколоты серебряным гребнем, который купил ему Лютик, однако несколько прядей выбились и висят вдоль его раскрасневшегося лица. Лютик вытягивает шею, пытаясь приблизиться к нему, чтобы поцеловать, и Геральт ослабляет хватку на его запястьях, позволяя ему притянуть себя ближе и прижаться губами к губам. Он чудесно пахнет, и Лютику хочется поцеловать каждую из его пахучих желез, а затем вылизать его и снова трахнуть.       Учитывая, как запах Геральта сейчас близок к запаху течки, у Лютика будет шанс проделать всё вышеперечисленное несколько раз, что является очень приятной мыслью. Геральт ненасытен даже в обычные дни — а когда у него течка...       — Ты слишком хорош для меня, — удовлетворённо вздыхает Лютик. Геральт, прерывисто втянув воздух, снова целует его, Лютик без раздумий отвечает на поцелуй. Он просто будет целовать Геральта до тех пор, пока тому не надоест или он сам не выдохнется.       По правде говоря, он склоняется ко второму варианту.       — Лютик... — бормочет Геральт низким хриплым голосом, до боли похожим на мурлыканье. Лютик снова целует его, довольно урча.       — Да, — произносит он с теплотой. — Я уже говорил тебе, как прекрасно ты сегодня выглядишь? Потому что это и впрямь так.       Геральт в ответ лишь фыркает — кажется, он никогда не верит в подобные вещи. Лютик вновь целует его.       — Это правда, — говорит он. — Ты очень красивый омега. Я люблю тебя.       — Приятно чувствовать в себе твой узел, — отрывисто произносит Геральт, в который раз сжимая нежное запястье Лютика. В ответ тот поворачивает голову, касаясь губами запястья Геральта. Ведьмак каждый раз заставляет его чувствовать себя желанным, однако он не слишком хорош, когда дело доходит до словесных признаний — что, впрочем, неудивительно.       — Я рад, — говорит он. — Я хочу, чтобы тебе было приятно. Ты — просто подарок судьбы, Геральт. И заслуживаешь всей возможной признательности.       — Трахни меня ещё раз, — резко требует Геральт. Его глаза сверкают огнём, точно топазы, и Лютик...       — В любое время, когда ты того пожелаешь, любовь моя, — обещает он и притягивает его к себе для нового поцелуя.