THIS IS LOVE

Хёкдже не боялся. Он был взрослым, уверенным в себе человеком, душой компании (отличником курса, в конце концов!), возле которого постоянно был какой-то человеческий движ, а самооценка варьировалась от «очень даже неплохо» до «да таких, как я, ещё поискать надо». Так вот, Хёкдже не боялся. Ему по статусу было не положено бояться подойти к «вон тому красавчику с его геймерским плюс один». «Вон тот красавчик» — это Ли Донхэ с характером противной старушки из продуктового в Кандонгу и с внешностью ребят, которых печатают на обложке CeciKorean. И нет, Хёкдже не то, чтобы очень по нему воздыхал, но исправно следил за обновлениями парня в Инстаграме, потому что «ну а почему бы и нет, если человек интересный». Примечание: из последних обновлений Донхэ — его вездесущее ехидное плюс один на любой вечеринке города и кот со взглядом, обещающим все муки ада. И да, он всё ещё по нему не любовно воздыхает, а немного симпатизирует. *** — Серьёзно, это был самый провальный провал из всех провалов в моей жизни. — Серьёзно, даже если ты скажешь это ещё сто раз, ситуация лучше не станет. — Ты мне больше не друг. Сказал, как отрезал и отодвинулся на другой конец скамейки, прибрав к рукам остатки чипсов и сока. Шивон, который на принудительно-добровольной основе выслушивал страдания друга на тему «самого провального провала из всех провалов в жизни», лишь усмехнулся на такую детскую выходку и уставился в экран телефона, зависнув где-то между ютубом и фейсбуком, чтобы дать Хёкдже немного времени на поостыть от «самого провального про»… да господи! Ну и мастер же его друг драматизировать всё, что драматизируется. — Чувак, — раздалось с боку несколько минут спустя, когда наконец стих хруст чипсов, которые Хёкдже ел настолько драматично, насколько только мог, и Шивон убрал телефон в карман джинсов, показывая, что весь во внимании. — Что я сделал не так? Что мне теперь делать? А если он и правда подумал, что я маньяк, который следит за всякими милыми мальчиками? А если. — А если ты сейчас, наконец, замолчишь и перестанешь заниматься драматизмом, мы попробуем придумать какой-нибудь способ, чтобы твоя рыбка клюнула на крючок. *** Днём спустя. — Ну, ты это… извини, — так глупо Донхэ себя не чувствовал никогда. Не тогда, когда Кюхён выложил в инстаграм фотографию с его любимыми трусами с рыбками, оставив снизу подпись «рыбные они и есть рыбные». Не в тот момент, когдас утра после очередного «окей, это последний раз, когда я с тобой пью» вспомнил как они с Йесоном будучи пьяными завывали какую-то серенаду под окном Рёука, которого даже не было дома, зато трое его соседей оценили их вокал на оценку «Проваливайте, уже уши вянут». И даже не в тот день, когда Хичоль на поводу своего любопытства размером со вселенную отправился следить за его первым свиданием, сидя настолько рядом, что его кофе только чудом не оказался на коленях у нервничающего Хэ. Зато сейчас, стоя перед Хёкдже, который то и дело открывал рот, видимо в попытках донести какую-то информацию на своём анчоусном языке, Донхэ был готов провалиться сквозь землю от стыда. И от того, насколько близко к нему сейчас находился парень. Хёкдже же пытался привести в стабильно рабочее состояние те шестерёнки, которые смогли бы объяснить ему какого Шивона здесь происходит. Он-то думал, что шатен к нему не то, что на пушечный выстрел не подойдёт, а вообще будет обходить стороной на расстоянии километра, посчитав его за ненормального, а тут пришёл. Сам. Да ещё и извинился. Кошмар чего в мире творится. — Забей, — наконец выдал брюнет, когда к нему вернулась такая необходимая способность говорить. — Я тоже был… эм… повёл себя, как придурок. Наверное, не стоило так внезапно появляться. Шивон сказал, что был удивлён, когда ты даже не попытался меня ударить. Да. В общем, ты тоже извини меня. И за фигурки извини. Они действительно были милыми. — Мне их Кюхён подарил со словами, что среди всех его знакомых таких задротов, как я, ещё поискать нужно. Вообще-то, он не далеко от меня ушёл. Его зависимость от всех этих игр просто что-то с чем-то, — протороторил Донхэ куда-то себе под нос и замолчал, чтобы не ляпнуть какую-нибудь ерунду в момент, когда: «- Придурок, ты вообще-то извиняться идёшь, а не объявлять войну, так что засунь свой острый язычок в свой задротный зад и не натвори ещё больше офигеть каких нелепых дел», — эхом пронёсся в голове весьма эмоциональный монолог от Кюхёна, который вообще-то! не советами разбрасываться приходил, а заценить новую игру на компьютере лучшего друга. Донхэ невольно поглядывал на парня напротив, который прямо сейчас был достаточно… очаровательным. Про себя он отметил как лёгкий румянец покрыл щёки Хёкдже, хотя выражение его лица было достаточно скучающим. И это странно, по крайней мере, для человека, который вместе с собой приносил хаос куда бы не пошёл. И понял. Брюнет тоже почему-то нервничал. Хотя, конечно, это всё можно списать на ту неловкую ситуацию, которая длится между ними уже второй день, но где-то в глубине души Донхэ надеялся, что для собеседника это дело десятое по сравнению с их хоть и недолгим, но разговором. Но естественно он в этом не признается. Ни самому себе, ни кому либо другому. — Ну, в общем-то я приходил только для этого. Да и пара там скоро начнётся. И Кюхён, наверное, уже потерял меня, — «ага, обыскался весь» — ехидно подкинуло сознание почему-то голосом Хичоля. — Ну, я пойду. И пошёл. Вернее сказать побежал на всех парах, чтобы никакие глазастые Анчоусы не заметили его красного от смущения лица. «Господи, ты же взрослый человек» — ругал себя Донхэ, который искренне считал, что краснеть, как какая-то фанатка — это удел детишек из школы. И плевать, что ещё год назад он сам учился в школе. Ему девятнадцать, он уже большой мальчик, который не должен так нервничать перед кем бы то ни было. *** — Ну и что это было? — спросил Шивон, который наблюдал за всем этим бедламом из-за угла. Да. Из-за угла. Как какой-то преследователь. А всё потому, что ребёнок в лице его лучшего друга боялся идти на эту встречу без крепкого дружеского плеча за спиной, которое на максималках излучает поддержку. И всё ещё да, это цитата из того самого ребёнка. — Я… — Ты. — Я... — Ага, ты. — Я... — Парень, мне нравится эта игра, но мне всё ещё интересного чего там дальше-то, — не выдержал брюнет, которому было откровенно смешно от потерянного вида своего друга. А вернее от причины потерянного вида друга. А ещё точнее от всей ситуации в целом. Потому что эти два бестолковых рыбных существа буквально источали эти феромоны влюблённости друг в друга, но упрямо этого не видели. Или не хотели видеть. — Я облажался, — наконец выдал Хёкдже и схватился за голову с паникой смотря на своего друга. — Я, чёрт возьми облажался. Я ведь хотел пригласить его куда-нибудь. В кино там, или в кафе, или в оба места сразу. А ещё недавно в парке аттракционов открылись чумовые американские горки. Погоди, а если он боится высоты? Или скорости? Да он же тогда убьёт меня, что я его туда потащил. А вдруг фильм не понравится? Или в кафе будут ужасно кормить? Может, это и к лучшему, что не успел ничего такого сказать? Нужно будет ещё раз всё продумать, — от невнятного бормотания у Шивона начал дёргаться глаз, грозясь перейти в хроническую стадию, потому что… ну это же невыносимо! — Стоп! — рявкнул парень, опустив ладонь на плечо Хёкдже, и самым пронзительным взглядом, на который только был способен, посмотрел в глаза другу. — Притормози. Пока ничего из рядом вон выходящего не произошло, — «ага, кроме его странного состояния», — давай мы сейчас сходим к Хичоль-хёну и поинтересуемся у него что же нравится твоей рыбке? Он нам поможет, не сомневайся, — для убедительности Шивон покрепче сжал пальцы на плече. — Чувак, ты сейчас выглядишь офигеть как стрёмно, — задумчиво протянул Ынхёк, но спорить не стал. На самом деле, идти к психологу не особо хотелось. И в этом плане Хёкдже мог бы понять кто угодно, ведь только глухой никогда не слышал о знаменитом Ким Хичоле — диве всея университета, который в годы своей учёбы был знаменит не только своим колким языком и яркой внешностью, но и сумасшедшими выходками, которые порой доводили его преподавателей до нервного тика. В конце концов, не иначе как по насмешке судьбы Хичоль устроился работать штатным психологом в этом же университете. Никто не знает как это произошло, но с тех пор ректор обходил кабинет психолога на максимальном расстоянии, которое только мог себе позволить. *** — Так, так, так, — довольно протянул блондин, смотря на съёжившегося под его пристальным взглядом, Хёкдже и Шивона, который в противовес своему другу чувствовал себя весьма уверено. — С чем пожаловали? Естественно Шивон позвонил Хичолю заранее, чтобы убедиться, что тот не занят, а заодно предупредить об их скором приходе. Причину тот, конечно, не сказал, но жирно намекнул, что дело касается его горячо любимого младшего брата. А когда в кабинет буквально влетел Хёкдже подгоняемый задорными пинками друга, то всё окончательно встало на свои места. — ХёнрасскажичтонравитсяДонхэ, — протараторил Ли и тут же замолчал, стараясь не смотреть на старшего, который слишком явно наслаждался ситуацией. — Что-что? Ничего не расслышал. — Что. Нравится. Донхэ? — процедил сквозь зубы брюнет, который уже был на низком старте, чтобы вылететь из кабинета. Кто вообще считает, что идти за помощью к Хичолю хорошая идея? — Так ты хочешь подкатить свои стройные ножки к моему очаровательному брату? — поинтересовался психолог, строя вид, что крайне изумлён этим фактом и, вообще, да кто бы мог об этом подумать? Дождавшись утвердительного кивка со стороны младшего, Хичоль разве что от радости не подскочил в кресле — настолько был воодушевлён этой идеей и просьбой младшего. Черти внутри него плясали самбу и продумывали хитрющий план по сведению этих двух созданных друг для друга рыбных, а снаружи блондин лишь откинулся на спинку кресла и в очередной раз довольно улыбнулся: — Я помогу тебе. «- Только не это!» — завопило сознание Ынхёка, который пятой точкой чувствовал, что ничем хорошим это не кончится.