Лекарство от страха, или Тайный номер

— Что я могу сказать… Мужчина нервно потёр переносицу пальцами, отрываясь от медицинской карты и переводя взгляд на притихшего Юнги. Минут пять назад Чимина отправили в коридор, чтобы тот мог немного пройтись, но Мин сразу понял, что врач просто хотел поговорить с ним лично и не травмировать пациента ещё больше. На протяжении всего разговора лицо Чимина становилось всё бледнее, и его даже начало потряхивать. Он почти не отвечал на вопросы, смотря куда-то в стену, и без конца теребил цепочку на серёжке. Когда речь зашла непосредственно о попытке его самоубийства, цвет как будто и вовсе сошёл с лица младшего, поэтому мужчина решил сжалиться и дать ему проветриться. — Я не могу утверждать наверняка, но судя из того, что я сегодня услышал и увидел, можно почти со стопроцентной уверенностью сказать, что у пациента антропофобия. Слово казалось Юнги знакомым, но вряд ли он вспомнил бы его значение. Следом доктор пояснил: — Иначе говоря, боязнь людей. Мин недоумённо свёл брови. — Вы считаете, что Чимин боится людей? — Пока что всё указывает именно на это. Юнги подавил в себе порыв рассмеяться. Боязнь людей? Звучало, как какой-то абсурд. — Послушайте, я понимаю, что это может звучать для вас странно, но давайте сопоставим симптомы фобии и то, что сегодня рассказал мне ваш молодой человек, хорошо? Дождавшись кивка, доктор продолжил: — Антропофобию часто путают с социофобией. В первом случае человек боится непосредственно людей, а во втором — отношения людей к нему. Случай Чимина именно первый. — Допустим, но я пока всё равно не улавливаю причины. Резкий тон Юнги вызвал у врача только усталую улыбку. — Я понимаю, что вы переживаете, в этом нет ничего плохого. Но прямо сейчас я пытаюсь помочь вам разобраться с проблемой. Вы ведь за этим сюда пришли, не так ли? — Извините, я просто… Не знаю, как объяснить. — Не хотите чаю? Немного успокоитесь, и мы продолжим. Юнги помотал головой, мысленно давая себе подзатыльники. Он никогда прежде не грубил людям, а тут как будто не может себя контролировать. Пожалуй, он действительно слишком сильно волнуется. Ещё бы он не волновался после случившегося неделей ранее. — Что же, тогда пойдём по порядку. Если вам будет что-то непонятно, сразу спрашивайте, хорошо? — Хорошо. — Антропофобия в тяжёлой форме — это полная изоляция от общества. Пациент боится абсолютно любых людей, в не зависимости от пола, возраста, внешности, расовой и этнической принадлежности. В особо запущенных случаях человек отказывается контактировать с родителями и другими близкими людьми. К большому сожалению, у Чимина всё очень и очень плохо. — Но ведь он общается со мной… В конце концов, он мой парень! Он сам часто прикасается ко мне, и… — У Чимина не боязнь прикосновений, чтобы страшиться тактильного контакта. — Тогда я не совсем понимаю… — Ещё раз, антропофобия — это общий страх перед людьми. Пациенту страшно видеть людей, как-либо с ними взаимодействовать, разговаривать. И прикосновения сюда, конечно, тоже входят, но относятся всё к тому же страху людей. Это понятно? — Да. — По поводу вашего с ним общения у меня вопросов не возникает. Чимин доверяет вам, поэтому он вас не боится. Страх рождается из недоверия, чему виной могут быть самые разные причины. В вас он причины для страха не видит, поэтому на вас фобия не распространяется. Здесь понятно? — Да. Но почему вы решили, что Чимин не контактирует с другими людьми? И только сейчас, задавая этот вопрос самому себе, до Юнги начинает доходить очень многое. Вернее, странное в некоторых случаях поведение Чимина больше не кажется таким уж бессмысленным. — Чимин перешёл на домашнее обучение, — начал доктор, каждым новым словом заставляя Юнги покрываться мурашками. — Причина? Не хочет пересекаться с одноклассниками. И об этом мы тоже чуть позже поговорим. Не выходит из дома долгое время. Причина? Не хочет пересекаться с людьми. Сразу же согласился съехаться с вами. Возможно, это не главная причина, но так он избавил себя от общества его родителей, а затем и ваших. Юнги только кивнул, не в силах выдавить из себя хоть слово. — Теперь о причинах… Полагаю, здесь всё более, чем понятно. Издевательство сверстников, как моральное, так и физическое, в том числе попытка изнасилования с их стороны. Наплевательское по отношению к нему поведение родителей. Кстати, о родителях. Я не решился спросить при пациенте, поэтому спрошу сейчас. Чимин не говорил вам о каком-либо насилии с их стороны? Может быть, даже сексуальном? Или вы сами могли заметить у него следы побоев? — Н-нет, он никогда мне о таком не говорил. Когда мы только начали встречаться, у него были синяки в разных местах, но… Он говорил, что его избивают одноклассники, поэтому я… О Боже… Голова Юнги сама опустилась на стол, а руки схватились за волосы. Доктор от неожиданности отшатнулся и предложил выпить воды, но Мин перебил его: — Вы думаете, ч-что… Что его родители…могли… — Я только спросил у вас, потому что такое могло происходить. Вам лучше позже спросить у него об этом. Пока ужасное чувство вины снова не овладело им с ног до головы, Юнги попросил доктора продолжать. — Тем не менее, оскорбления в адрес Чимина поступали не только со стороны родителей и ровесников, но и от преподавателей. А так как, кроме школы и дома, больше Чимин практически нигде не бывал, грубо говоря, ему казалось, что все люди ненавидят его, хотят причинить ему боль, унизить. Вслед за этим появились низкая самооценка, дёрганность, зажатость. Недоверие к людям и страх перед ними. Когда появился шанс избавить себя от людского общества, Чимин использовал его. И вместе с этим обрёл, так сказать, «защитника» в вашем лице. Хуже ситуацию делает мягкий характер Чимина, его ранимость. Возможно, любое неосторожное замечание он воспринимал слишком остро, что также подпитывало фобию. — А его попытка самоубийства? Его фобия… Причастна к этому? Доктор как-то тяжело вздохнул и посмотрел на Юнги нечитаемым взглядом, заставляя последнего отвернуть голову. — Здесь сыграло свою роль всё сразу. Оказавшись в изоляции, Чимин понял, что не хочет больше возвращаться к людям, к контакту с ними. Вы — первый человек, который был с ним добр, с которым он смог почувствовать себя в безопасности. В какой-то момент Чимин посчитал себя эгоистом, который использует вас. Такие люди, как Чимин, принижают свои собственные потребности, считая, что их проблемы не такие значительные, чтобы так переживать. А вы переживали за него, он ясно это видел, что вызывало в нём ещё большую неприязнь к себе. Здесь сказалась его и без того низкая самооценка, сформированная за все годы насмешек и издевательств. В таких случаях человек считает себя ненужным, бесполезным, а если рядом есть люди, которые заботятся… Он не понимает, зачем и почему. Я думаю, Чимин говорил вам что-то подобное, когда был откровенен с вами в тот день. Антропофобия, чувство ненужности, ненависть к себе, ложное представление собственного эгоизма и отношения с человеком, которого он считает единственной причиной для жизни… Чимин сломался. И его тонкая нервная система просто-напросто не смогла это вынести. А одна только мысль о возможном возвращении к прошлой жизни приводила его в ужас. Доктор замолчал, давая Юнги переварить услышанное. Он смотрел в пол, пытаясь справиться с тем ураганом мыслей, что вертелись в голове. Ему не хотелось в это верить. Не хотелось снова оказываться в том дне. Но он обещал Чимину помочь. И ради этого Юнги сейчас сидит здесь, поэтому он не имеет права сдаваться. — На самом деле, — прервал его мысли врач. — Просто удивительно, что Чимин согласился прийти на приём. При таком запущенном состоянии это можно расценивать как подвиг. Он очень хорошо держался. Но наверняка вы заметили, как он пытался абстрагироваться от происходящего, погрузиться в так называемый «пузырь». Он почти не смотрел на меня, убеждая себя, что меня не существует. — Это плохо, да? — Это один из способов пациента справиться со стрессом. Конечно, это неверный способ, да и при большом количестве людей он вряд ли сработает. Раз уж мы заговорили про борьбу со стрессом, то у меня к вам такой вопрос. Замечали за Чимином странное поведение? Какие-то действия, которые он постоянно повторял с переодичностью? Или единичные случаи? Юнги вновь прокрутил в голове время совместного проживания, стараясь не упустить ни одну деталь. — Чимин… Чимин каждый раз проверяет за мной дверь. — Вполне возможно, навязчивая мысль о том, что вы по неосторожности можете кого-то пустить в квартиру. Что-нибудь ещё? — Он всегда закрывает во всей квартире шторы, когда один. Только когда я прихожу домой, тогда и открываю их. Что ещё… Вообще он немного ест, но иногда как будто с цепи срывается. — Самый простой способ бороться со стрессом — заесть его, — слегка улыбнулся доктор, но сразу вернул на лицо серьёзное выражение. — Хмм… Цепочку на серёжке часто дёргает. — Вот это я тоже заметил. За весь сеанс руки с уха не убрал. Что же, Юнги… Если вы готовы перейти к методам, которые помогут Чимину если полностью не избавиться от фобии, то хотя бы выйти из запущенной стадии… — Конечно. Я слушаю. Доктор порылся в ящиках на своём столе, доставая из блокнота белый листочек, и взял ручку. — Для начала это, конечно, антидепрессанты. Без них лечение будет довольно затруднительным. А вот дальше… Одной из самых действенных методик в данном случае является парадоксальная интенция. Суть метода в том, чтобы заставить пациента захотеть получить то, чего он боится. Знаю, звучит абсурдно, но это работает при должной поддержке и без сильных всплесков стресса в процессе. — То есть… Чтобы Чимин сам захотел общаться с людьми? — Нет. Это произойдёт постепенно или не произойдёт никогда. Тут речь идёт о том, чтобы Чимин захотел подружиться с каким-то одним человеком. Так он вновь поборет свою фобию в отношении одного человека, и в дальнейшем ничто не будет мешать ему так же обходить страх в общении с другим человеком, затем снова и снова. Скажите, у вас есть близкий друг или подруга? Юнги помотал головой. — Плохо. Это плохо. — Это так важно? Можно ведь взять любого человека и… — Это вряд ли, молодой человек. Если вы захотите, к примеру, познакомить Чимина со своим другом, то он уже будет знать, что вы доверяете этому человеку. Значит, и паническую атаку преодолеть будет намного проще, так как этот человек перестанет быть в глазах Чимина совсем незнакомцем. Судя из моих наблюдений, самый сильный «триггер», скажем так, у пациента именно на молодых людей и подростков. Со мной, уже почти пожилым мужчиной, ему справиться проще. А если ваш друг будет примерно одного с вами возраста, это вызовет диссонанс в голове Чимина и заставит задуматься, побороться с фобией. Сыграет так же и тот факт, что Чимин не захочет вас расстраивать и всеми силами попытается перенести появление нового человека в его «убежище». Вы понимаете, о чём я говорю? — Думаю, да. — Но если у вас нет близкого друга… Придётся попросить кого-то из вашего университета помочь вам. — Но тогда мне придётся солгать Чимину. — Иногда ложь нужна для блага. Так что же, вы сможете решить проблему с «другом»? Юнги ненадолго задумался, но уже знал ответ. — Конечно. Я согласен. — Кхм-кхм. Две пары глаз устремляются к человеку, стоящему в дверном проёме. Чимин по-прежнему раскачивает серебряную цепочку указательным пальцем и мнётся, не решаясь зайти. — Вы никого не встретили в коридоре, Чимин? Здесь редко ходят люди, но всё же. Юноша вздрагивает, делая глубокий вздох, и едва заметно мотает головой. – Что же... Мы с вашим спутником всё обсудили, поэтому предлагаю закончить на сегодня. Я позвоню, когда составлю расписание ваших сеансов. Хорошо? Юнги благодарно улыбается, принимая из рук доктора список лекарственных препаратов и предписаний. В левом нижнем углу виднеется бледная запись карандашом: «Не рассказывайте пациенту о методике. Надеюсь, вы понимаете, почему». Мин ловит взгляд доктора и кивает, отрывая этот уголок и выкидывая в мусорное ведро под столом. Когда Юнги собирается попрощаться, в кабинет, отталкивая стоящего столбом Чимина, влетает запыхавшийся молодой парень, выглядящий лет на семнадцать-восемнадцать, в длиннющем, чуть ниже колена, чёрном дождевике. Когда парень снимает с головы насквозь промокший капюшон, некоторые капли текут по карамельно-каштановой чёлке, которую юноша тут же откидывает назад. Он лучезарно улыбается и смотрит на доктора, кажется, не замечая других людей в комнате. – П-а... Т-т-т... Ж-ж-ж! – Дождь на улице? Замёрз, да? Доктор подходит к парнишке, ласково запуская руку в чужие волосы, пока Юнги глупо хлопает глазами. Чимин и вовсе прирос к полу, смотря на людей перед ним и сжимая губы в полоску. Каштановолосый снимает дождевик, кидая его на стул, наконец переводя взгляд на Юнги и Чимина. Он улыбается ещё шире и быстрым шагом направляется к последнему, но никто не успевает на это среагировать. Уже когда Чимин в ужасе отшатывается к стене под непонимающий взгляд напротив, Юнги отмирает и вскакивает со стула, вставая перед Чимином. Большие карие глаза смотрят на него удивлённо. Доктор тоже подбегает к ним и встаёт рядом с другим парнишкой, который беспомощно моргает глазами и потирает шею в смущении. – Чонгук! Что я тебе говорил, а? – По-... П-а... Тихий всхлип за спиной Юнги заставляет всех на мгновение затихнуть. А самого Юнги — начать закипать. – Можете объяснить, что происходит? — цедит Юнги. – Этот парень издевается или что? – Его зовут Чонгук, — спокойно отвечает доктор. – Это мой сын. Я много раз говорил ему не подходить к клиентам по разным причинам. Поймите, он не специально. Вероятно, он хотел извиниться перед Чимином за то, что толкнул его... – Пусть сам скажет, чего он там хотел. Почему кто-то вообще заходит в кабинет во время приёма? – Я говорил ему, что закончу ближе к двум часам. Из-за дождя Чонгук пришёл чуть раньше. – По-... По-... Чонгук отчаянно пытался что-то сказать, глядя Юнги за спину. Его лоб сильно хмурился, а глаза грозились «выпасть из орбит». – Что с ним? — прозвучало слишком резко со стороны Мина, о чём он тут же пожалел. Отец Чонгука с печальной улыбкой посмотрел на парнишку рядом с собой и вновь запустил руку в его волосы. – Грубо говоря, проблемы с речью. Да и не только с ней. Полагаю, вы о таком всё равно не знаете. – Прошу прощения, я... Это было очень невежливо с моей стороны, вы можете не отвечать. В образовавшейся тишине слышится только тикание настенных часов и тяжёлое дыхание Чимина, вцепившегося в руку Юнги и всё ещё прячущегося за его спиной. – По-! — громко шепчет Чонгук, и Юнги может чувствовать, как пальцы младшего давят ему вены на локте ещё сильнее. – Что он хочет сказать? — чуть приподнимая уголки губ, говорит Юнги, смотря при этом на Чонгука. – Он говорит: «Прости», — отвечает доктор. – К-к-к... У-т? — с нарочито вопросительной интонацией мычит Чонгук, указывая пальцем на макушку Чимина. – Чимин, сынок. Его зовут Чимин. Чонгук, с усилием надувая губы и заметно напрягая горло, что-то мычит снова, обращаясь всё так же к человеку позади Юнги: – По-... Ч-ч-ч! – Прости, Чимин, — догадывается Юнги, получая в ответ яростное кивание и улыбку. Глядя на это улыбчивое чудо, Юнги и сам ощущает в себе желание улыбаться. – П-прощаю, Ч-Чонгук, — говорит Чимин, чуть выходя из-за чужой спины и с интересом раглядывая новое лицо перед собой, держась при этом на расстоянии. Каштановолосый парень светится и показывает сначала десять пальцев, а затем шесть. – Шестнадцать? Тебе шестнадцать лет? — спрашивает Чимин. Чонгук кивает. – Т-т-т? – Мне? Мне семнадцать. Видеть, как Чимин пытается пообщаться с новым человеком, безусловно, радует Юнги, но им нужно о многом поговорить и обсудить серьёзные вещи. Желательно, как можно скорее. Как минимум, нужно сообщить Чимину о его фобии, о которой он может не догадываться и зря накручивать себя. – Мы были рады познакомиться, Чонгук, доктор Чон. Но нам нужно идти. Доктор кивает и пожимает Юнги руку. Лицо Чонгука за секунду становится мрачнее тучи. – У-у...? – Что он спрашивает? — решает поинтересоваться Юнги, потому что парень выглядит слишком расстроенным. – Он спрашивает... Увидитесь ли вы с ним ещё. Юнги не может думать об этом сейчас. Рука Чимина тянет Юнги к выходу, показывая, как давно тот хочет уйти, а пренебрегать его комфортом Юнги точно не намерен. Пак и так испытал достаточно стресса за сегодняшний день. Однако, выходя, Юнги в голову приходит одна сомнительная идея, воспользоваться которой, впрочем, он всё равно попробует. Поэтому он шёпотом, чтобы этого не услышал его парень, скажет напоследок: – Обязательно, Чонгук.