Michael Jackson — Don't Walk Away
Michael Jackson — Speechless
– Чимин, подожди! Тэхён лаврировал между прохожими, пытаясь догнать блондина, что, к большому удивлению Кима, бегал как газель, так и наровя скрыться из виду и раствориться в толпе. А последнее, чего хотел Тэхён — потерять Чимина сейчас. Тот не отзывался на его крики, не оборачивался и бежал, кажется, совершенно не разбирая дороги и чудом не сталкиваясь с бетонными фонарными столбами. Бежал так, словно хотел раствориться в воздухе. И Тэхёна до жути пугало это. В данную минуту он не хотел думать слишком много, стараясь концентрировать всю свою силу на ноги, изрядно ноющие от недавней смены в гардеробной. Но Тэхён стискивал зубы, абстрагируясь от боли и напрягая зрение так сильно, как только мог, чтобы удержать русую макушку в поле своего зрения. В конечном итоге они забежали в какие-то подворотни, незнакомые Тэхёну, но он и не думал останавливаться от страха заблудиться. Сначала надо догнать, остальное — дело второстепенное. Быстро стучащие по лужам ботинки вдруг стихли, а вместо них раздался сдавленный болезненный стон. Тэхён мгновенно упёрся носками в асфальт и чуть не поцеловался с землёй от резкой остановки. Его голова немножко кружилась, а сердце сильно стучало в груди. Тяжело дыша, он посмотрел перед собой и бросился к полулежащему Чимину, что шипел сквозь зубы и потирал рукой разодранные коленки. Старший присел рядом, не решаясь прикасаться, и укоризненно покачал головой, смотря на небольшие, но наверняка болючие царапины. – Ума-то много у тебя, детка? — по-доброму цокнул Тэхён. – Я уже не молодой, чтобы в таких марафонах участвовать. Чимин зыркнул на него со смесью злости и тоски. Но Тэхён смог уловить на дне этих глаз, скрытых за стеклом, отголоски игривости. Блондин скинул очки с носа, вручая их своему другу, и привалился на землю полностью, ещё и подложил руки под голову. Тэхён тупо захлопал глазами, не совсем понимая, что младший вытворяет прямо сейчас. Но Чимин невозмутимо взглянул на него ещё раз и ответил сиплым от бега голосом: – Как оказалось, ты не настолько уж и старше меня. И ничего, тебе полезно. А после кивнул на пространство рядом с собой и выжидающе приподнял брови. Киму ничего не оставалось, кроме как прилечь рядом, чувствуя, как на куртке расплывается мокрое пятно. По коже прошёлся неприятный холодок, а голова как будто закружилась ещё больше. – Может, хоть раны тебе обработаем? — с беспокойством спросил Тэхён, но его вопрос остался без ответа, потому что младший молчал, задумчиво пялясь в небо и думая, по-видимому, о чём-то своём. Пролежали они так довольно долго. Тэхён даже почти заснул, уже не обращая внимания на липкую куртку и неудобную поверхность. Чимин заговорил нескоро и начал неуверенно, явно смущаясь. – Скажи, Тэ... Всё правда так и выглядит, будто я... Не..не... – Нет, Мин-и, — не дожидался продолжения, которое младшему никак не удавалось сказать. – Юнги был зол, поэтому сказал, не подумав. – В гневе обычно говорят то, что давно не решались сказать. – Ну неужели ты всерьёз думаешь, что Юнги сомневается в твоих чувствах? Судя по глубоким печальным глазам, ещё слегка покрасневшим от пролитых слёз, Чимин и не рассматривал другие варианты. И Тэхён всеми силами хотел убедить младшего в обратном, пускай и понятия не имел, как ему это сделать. – Я люблю его больше себя, больше всего на свете, больше жизни... — забормотал Чимин, сжимая в руках шнурки своей толстовки. – Но я виноват в том, что он не видит этого... Наверно, я делаю недостаточно... Моих чувств ему недостаточно... – Остановись, Мин-и. Всё совсем не так, как ты успел себе надумать. Одного взгляда на тебя хватает, чтобы понять, как сильно ты любишь его. Тебе этого не скрыть, как бы ты ни хотел. – Тогда почему он не уверен во мне? – Я не хочу обижать тебя, детка, но скажу, как вижу. Тебе и вправду нужно чуть менее ярко реагировать на вещи. Это заложено в тебе, и я прекрасно знаю, что бороться с собой очень трудно. Но иногда стоит взять себя в руки, понимаешь? Конечно, Юнги неприятно, что ты упрекаешь его. Но и он хорош, повёл себя, как придурок последний. – Юнги не придурок, — буркнул блондин, на что получил смешок Тэхёна. – Нет, вам обоим есть, над чем работать. Рано или поздно конфликт всё равно созрел бы, учитывая ваше напряжение в последнее время. Так что не переживай так сильно, ссоры — это нормально, они часто для того и нужны, чтобы выяснить, в чём проблема в ваших отношениях. И это поможет в будущем свести любые недопонимания на нет. – Когда ты стал таким гуру в отношениях? — толкнул в плечо и впервые улыбнулся, пусть только уголками губ. Тэхён считал это маленькой победой. – В своё время я тоже наломал немало дров. Я вообще поражаюсь Сохён, она смогла вытерпеть меня. – Вы часто ссорились, да? – И сейчас тоже, — ухмыльнулся. – Я — спичка, она — спичка. Мы быстро заводимся и так же быстро потухаем. Наорём друг на друга, а потом прячемся по углам, боясь смотреть в глаза. Иногда неделями не разговариваем. Но потом миримся. Надолго, пока опять что-нибудь не вспыхнет. – И тебе... – младший замялся, пытаясь подобрать слова. –...не надоедает? – У нас не идеальные отношения. Возможно, однажды мы окончательно всё сломаем. Но пока она рядом, я чувствую, что так и должно быть. Мне хорошо с ней. И я люблю её. Чимин подвинулся чуть ближе, укладывая голову на крепкую грудь, размеренно вздымающуюся. Чужое дыхание успокаивало его. – Я надеюсь, мы с Юнги тоже помиримся. – Непременно, детка. И, отвечая на твой вопрос, скажу, что Юнги уверен в тебе. Он очень боится потерять тебя. Ты бы знал, как он ругался с доктором Чоном, пока я относил тебя в квартиру. На нём лица не было, он сильно испугался за тебя. К слову, я тоже. Не делай так больше. Утвердительное мычание последовало незамедлительно. – Прости меня, Тэ. И спасибо тебе... за всё. Я благодарен тебе за то, что ты появился в моей жизни. Я люблю тебя тоже. Ты ведь теперь мой лучший друг! И Чонгук-и тоже. Задержав дыхание, Тэхён тщетно боролся со слезами, будучи растроганным до глубины души. И мысленно благодарил себя прошлого за согласие помочь какому-то там другу Сохён с его парнем, играя лучшего друга. Притворной дружбе для настоящей понадобилось так мало. – Обними меня, — Чимин сомкнул руки на талии, закидывая ноги и прижимаясь вплотную, согревая Кима, покрывшегося мурашками то ли от холода, то ли от переполняющих его эмоций. Он поспешил исполнить просьбу, да и его руки давно чесались пожмякать младшего в своих руках. Он улыбался, как дурак, чувствуя, как блондинистые волосы щекочут его нос и маленькие руки царапают его куртку в попытках найти более удобное положение. В конечном итоге он чихнул и тут же услышал звонкий смех, прозвучавший для него, как победный марш. От сердца как отлегло. С Чимином всё в порядке. Его миссия была выполнена. – Я, наверно, тоже спичка, — размышлял Пак. – А вот Юнги редко повышает голос и почти не матерится. Я никогда не видел его таким, как сегодня. Поэтому я так расстроился и убежал... Как ребёнок. Коим я и являюсь. И правильно Юнги сказал, я должен вести себя, как взрослый человек, скоро совершеннолетний, а веду себя, как истеричка... – Все разные, и то, что ты так реагируешь, соответствует твоему темпераменту. Но даже такие спокойные люди, как Юнги, могут взорваться. Обычно они свои истерики проносят внутри себя, молча, не вываливая бушующие эмоции на других. Но могут не выдержать и тогда уже совсем себя не контролируют. Пойми Юнги и прости его. Он не хотел обижать тебя. – У меня и в мыслях не было, что ты! Я больше на себя злился... Боже, я ведь ещё и ударил его! Прямо как... Как... – Т-ш-ш, Мин-и, — уткнулся в русые волосы, вдыхая приятный аромат шампуня, и оставил короткий поцелуй. – Ты никогда не будешь таким, как они, слышишь? – Юнги наверняка злится на меня за это. – Честно говоря, он заслужил. – Тэхён! – Даже если он злится, гораздо больше прямо сейчас он винит себя за сказанное. И я всё равно считаю, что Юнги перегнул палку, и пощёчина с твоей стороны была оправданной. После этих слов Чимин поднял свою руку, и Тэхён смог увидеть слабое покраснение на ладони. На бледной коже младшего красные пятна были особенно отчётливо видны. – Болит? – Я не знал, что давать пощёчины так больно, — забавно надул губы и состроил такую обиженную моську, что просто невозможно было сдерживать хихиканье. – Такое ощущение, словно я сломал пару костей. Тэхён взял чужую руку в свою, изображая тщательный осмотр, хотя на деле только умилялся от того, насколько у Чимина мягкая кожа. Чимин же позволял ему эти манипуляции, ничуть не возражая. Мелодия с кучей басов и каких-то нецензурных выражений прозвучала из куртки Тэхёна, заставляя младшего приподняться от оглушающих звуков. – Что ты вообще такое слушаешь? — недовольно заворчал, наблюдая, как брюнет пытается извернуть руку, чтобы достать телефон. – Тебе такое ещё нельзя, закрой уши. Чимин хотел возмутиться и выдернуть свою ладонь из чужого захвата, чтобы хлопнуть по груди, но застопорился, увидев ураган различных эмоций, пробежавших по лицу Тэхёна. – Юнги звонит, — всего два слова, от которых у Чимина сердце мгновенно замерло. – Н-не отвечай. – Почему? – Я... Я пока не готов видеться с ним... – Мин-и... – Мы можем ещё немного побыть здесь? — спросил тихо и нерешительно, смотря с искрами страха во взгляде. – Пожалуйста, — добавил чуть слышно. – Конечно, — Тэхён не смел принуждать Чимина к чему-либо и хотел только, чтобы он почувствовал себя готовым к примирению. Но раз сейчас он не готов, значит, ещё не время. Под пристальным взглядом карих глаз Тэхён выключил телефон и спрятал его обратно в карман. Чимин благодарно улыбнулся и вдруг приблизился к его лицу, внимательно что-то разглядывая. – Тэ, ты что, плакал? Тэхён поморгал глазами, ощущая сухость, что бывает после слёз, и вспоминая, что действительно пустил несколько слезинок не так давно. Он кивнул, и Чимин моментально предложил: – Давай я спою тебе. Мне всегда становится лучше, когда я пою. Он понимал, что Чимин хочет успокоить больше себя, нежели его. И пел младший просто потрясающе. Так кто он такой, чтобы мешать ему? – See now why All my dreams been broken?.. I don't know where we're going, Everything begins to set us free... Can't you see, I don't wanna walk away!.. Поняв, что снова плачет, Тэхён опустил глаза, не в силах смотреть на проникновенное выражение лица напротив. Чёрт, Чимина невозможно слушать таким эмоциональным людям, как он. Чимин закончил петь и посмотрел с ожиданием. Тэхён возмущённо засопел: – Ты, вроде, должен был меня успокоить, а не заставлять реветь ешё больше! Так вдвоём они просидели в той подворотне почти всю ночь, и никто из них не находил в себе сил: один — позвать, второй — вернуться. И всё-таки Тэхён, пока младший не видел, отправил Юнги короткое сообщение, понимая, что тот наверняка волосы на голове рвёт и места себе не находит. И, впрочем, Тэхён был прав...* * *
Юнги не то что бы с ума сходил. Он думал, что умрёт от беспокойства или попросту не выдержит молчания со стороны Чимина, неопределённости и того груза вины, что свалился на него сразу же, стоило ему разлепить глаза и вскочить, как ошпаренному, напугав при этом Чона до усрачки. Проспал он всего часа два, но это время казалось ему как никогда длинным и будто упущенным. Была уже глубокая ночь, а Чимин так ему и не ответил. Где он? С ним всё в порядке? Один ли он или с Тэхёном? А узнать это у последнего не получилось, потому что тот, зараза, сбросил звонок, а потом и вовсе оказался «вне зоны действия сети». Сговорились эти двое, что ли?! Оставалось надеяться, что да. Иначе картина одинокого, потерянного или, не дай бог, напуганного до смерти Чимина вырисовывалась перед глазами настолько правдоподобной и ясной, что хотелось сорваться и искать, искать, искать, пока не останется сил, но найти и вернуть домой. Чонгук под боком не давал уйти, причитая о ночи на дворе и выключенном телефоне Чимина, а также упираясь на тот факт, что, возможно, Чимин не возвращается, просто потому что не хочет его видеть. И Юнги хотел бы, чтобы всё оказалось именно так. Если с Чимином случится что-то, он даже представлять боялся, что с собой сделает... Доктор Чон, пришедший забрать сына, но наткнувшийся на спящего Юнги и встревоженного Чонгука, был посвящён во все аспекты ссоры и отправлен на кухню, чтобы «не мешаться». Хотя Юнги не раз порывался пойти и попросить хоть какой-нибудь совет, чтобы узнать, что же ему делать, а не сидеть дома, как пень. Он был в таком отчаянии, что уже почти собирался позвонить родителям... Но короткое сообщение от Тэхёна, пришедшее почти в час ночи, остудило его. «Он со мной», — гласило оно. Оставалось только узнать, где именно. Как бы ни хотел Юнги поскорее увидеть своего парня и заключить в крепкие объятия, он понятия не имел, что ему скажет. Как попросить прощения? Как убедить в том, что все его слова были неправдой? Как удержать рядом с собой, если Чимин решит... решит... бросить его?.. Нет, это не может произойти. Чимин ведь любит его. И Юнги прекрасно видел это не единожды, потому что искры в глазах младшего не могли скрывать его чувства, выдаваемые с потрохами. Но что, если именно после его слов Чимин начнёт сомневаться? Посмотрит на их отношения под другим углом и придёт к новому заключению, не в пользу Юнги? – Юнги, присядьте хоть на минутку, у меня скоро закружится голова, — позвал Юнхо, словив того за локоть. – Я чувствую себя таким бесполезным, — поддаваясь напору, наконец присел, подпирая голову сжатыми кулаками. – Тряпка я, а не парень. – Почему вы сделали такой вывод? – Ну, сами посудите, доктор. Мой парень ушёл невесть куда, лишь бы меня не видеть, и предпочёл не возвращаться домой всю ночь. А я даже не знаю, где он. И не могу собрать в себе мужество, чтобы извиниться. Я просто... Я не смогу услышать это от него... Если он решит расстаться со мной... – Попридержите коней, юноша, — остановил причитания доктор. – Насколько я успел заметить, Чимин хоть и не холерик, но достаточно импульсивный человек. Дайте ему время «проветриться», так сказать. Он остынет и поговорит с вами. – Но если с ним... – Вы доверяете своему другу? Этот вопрос на мгновение выбил Юнги из колеи, однако долго раздумывать ему не пришлось. Он уже ни на йоту не сомневался в том, что показавшийся в самом начале грубым и нахальным Тэхён стал ему другом и круто повернул его жизнь. – Да, — ответил он со всей честностью. – Тогда у вас нет причин переживать, — заключил Юнхо. Верно. Тэхён не даст Чимина в обиду. А значит, Юнги нужно перестать накручивать себя и... Нет, смотреть на часы было плохой идеей. – Уже четыре часа! — воскликнул Юнги и порывался встать, но сокрушённо опустился под сильной хваткой на плечах от Чонгука, всё время стоящего рядом и внимательно слушающего. – Вам бы прилечь, — предложил доктор, с сочувствием смотря на мешки под глазами Мина и тревожность в его взгляде. Может быть, Юнги бы и согласился, слишком утомлённый событиями прошедшего дня, если бы не его телефон, вдруг вспыхнувший экраном с любимым именем. Мин кое-как принял вызов непослушными пальцами, напрягаясь всем телом, как только услышал родной голос. – Ю-Юнги... То, как дрожал голос младшего, ему очень не понравилось и тут же подкинуло в сознание самые ужасные варианты того, почему его мальчик плачет. – Чимин, малыш... С тобой всё хорошо? Два Чона заинтересованно повернули головы в его сторону и притихли, пытаясь расслышать через динамик голос Чимина. – Д-да, я в порядке. – Но ты плачешь, — Юнги не решался спрашивать, где он находится, чтобы не провоцировать, если тот сильно обижался на него. Чимин позвонил, и это было самое лучшее, чего Юнги мог ожидать. – Юнги, — позвал Чимин снова и громко всхлипнул, – послушай меня, ладно? – Я слушаю, солнце. Он старался звучать спокойно, но на деле боялся. Боялся того, что Чимин мог ему сказать. Он кусал губы и сжимал телефон так сильно, что тот грозился быть раздавленным в любую минуту. – Я люблю тебя, — прозвучало так нежно, но одновременно твёрдо и уверенно, что Юнги задержал дыхание, боясь прервать откровения младшего. Он и так не до конца понимал, что происходит, а слова любви окончательно размазали его самообладание. – Я очень сильно люблю тебя, Юнги. Прости, если я не давал тебе понять это. Прости, что заставил тебя усомниться во мне. Я не хотел, чтобы ты чувствовал себя обделённым с моей стороны. Я, правда, не хотел этого. Ты знаешь, что я не вижу своей жизни без тебя. Ты знаешь, что я благодарен тебе за всё, что ты делаешь, и не знаю, как отплатить тебе за всё. Но также я знаю, что ты злишься на меня за обвинения во лжи, за мою замкнутость даже от тебя, за мои загоны и истерики не по делу, но я... Я поступил необдуманно, когда сбежал сегодня, но мне... Мне это было нужно. Прости меня и за это тоже. Но, пожалуйста, не говори больше таких слов... Мне больно видеть и знать, что ты думаешь, будто я не люблю тебя. Это ранит меня так сильно... – Чимин... У Юнги пропали из головы абсолютно все мысли, заменившись каким-то счастливым вакуумом, в который его погрузили слова младшего. И всё же, он не переставал хмуриться, поражаясь своему парню всё больше и больше. – Малыш, я люблю тебя, — сказал он, зная, что Чимину необходимо это услышать. – Я никогда не смогу долго на тебя злиться. Как я вообще могу? — хихикнул он, чувствуя, как срывается его голос от волнения. – Это я идиот, Чимин. Я знаю, я прекрасно знаю, как тяжело тебе бывает и как ты борешься с собой, чтобы открываться мне. И я счастлив от того, что именно я тот человек, что любим тобой. Ты любишь меня так же сильно, как я, и это я тоже знаю. Я знаю это, Чимин. Веришь? Дождавшись утвердительно мычания, он продолжил: – И ты ничего мне не должен, слышишь? Я сделаю для тебя всё и даже больше, потому что хочу видеть, как ты улыбаешься. Где-то в перерывах между его речью слышались пищания Чонгука, а позже и всхлипывания, но Юнги не обращал на это внимания. – Я никогда, никогда больше не скажу тебе, что сомневаюсь в твоей любви. Потому что я никогда не сомневался, Чимин. Прости меня, прошу тебя. Только... Только вернись домой. Тишина в трубке сначала напугала его, но после копошения на фоне и завываний Тэхёна где-то вдалеке, Юнги улыбнулся облегчённо и прикрыл глаза, вслушиваясь в любимый высокий голос. – Speechless, speechless That's how you make me feel, Though I'm with you I am lost for words And nothing is for real... Он слушал и плакал, оседая на стул. Чимин захихикал в трубку, шмыгая носом, и от всех переполняющих Юнги чувств и щемящей нежности хотелось запереть младшего в объятиях и слиться в поцелуе так, чтобы задохнуться. – Я скоро вернусь, Юнги. – Я буду ждать, любовь моя. Вот только опустить телефон Мину не удалось, потому что тот на этот раз засветился именем Сохён и сильно удивил. – Доброй ночи, Сохён, — поздоровался Юнги. – Ага, и тебе не хворать, — раздражённо заговорила девушка, и Юнги физически ощущал гнев в её голосе. – Ты не знаешь, почему мой жених не отвечает на мои звонки? Уже светает скоро, а этот дуралей где-то шляется. Если он с тобой, передай ему, что я собираю его манатки, если он не вернётся спустя максимум час. И не дай бог я узнаю, что он... – Жених? — Юнги опешил так сильно, что забыл закрыть рот. – Тэхён сделал тебе предложение? – А он не рассказал, что ли? — удивилась в свою очередь Сохён. – Ну, я ему устрою... – Подожди, Со, не кипишуй. У меня тут случилось кое-что, в общем... И он в красках поведал подруге о своём несчастье, налегая в особенности на непосредственное участие Тэхёна, чтобы того дома не огрели сковородкой по голове. – Ну ладно, — сказала в итоге Сохён. – Пусть живёт. Но как только увидишь его, передай, чтоб тащил свою жопу домой. А, и передавай привет Чимин-и! – Обязательно передам. – И смотрите мне. Будете обижать Чимина, я буду действовать радикально. Нервно усмехнувшись, Юнги заверил, что Чимина никто больше не обидит. Морально опустошённый, он, наконец-таки, отложил телефон и глубоко вздохнул. Всё худшее осталось позади. Чонгук вытрепал из него всю душу, пока расспрашивал о Чимине и всё ли с ним хорошо, а его отец только щурил глаза от смеха и по-дружески хлопал по плечу. Стоило замочной скважине заскрежетать, как двое из них рванули в прихожую, встречая на пороге краснощёкого Чимина и задолбанного, но счастливо выглядящего Тэхёна. Юнги и Чимин встретились взглядами да так и застыли, широко улыбаясь. Чонгук с Тэхёном тактично удалились на кухню, предоставляя влюблённым время на примирение. Выждав ещё несколько секунд, Юнги приблизился вплотную и обнял младшего за талию, приподнимая и начиная кружить вокруг своей оси. Чимин от неожиданности вскрикнул, но крепко вцепился в чужую толстовку, подгибая ноги, чтобы не уронить чего ненароком с полок. Когда Чимин был поставлен на пол, то не выдержал уже он, перемещая руки на шею и наклоняя, чтобы столкнуться губами в долгожданном поцелуе, передающем всё то, что осталось невысказанным, и закрепляющем извинения. Блондин не давал отстраниться, не хотел отрываться ни на миллиметр, и Юнги с удовольствием следовал этому желанию. Свои руки он оставил на тонкой талии, а потому сумел притянуть ещё ближе, буквально вжимая в себя. Звуки их тяжёлого дыхания наполнили прихожую, отчего у Чонгука, любопытно подглядывающего из-за угла, уши покраснели до максимально яркого оттенка. Тэхён, заметивший это, цокнул и закрыл мальчишке глаза, утаскивая от смущающего неокрепший ум действа. Вот только голубков звуки, издаваемые ими же, ни капли не смущали, а будто наоборот — подстёгивали продолжать. Поцелуи в скором времени перешли уже на шею Чимина, и младшему ничего не оставалось, кроме как откинуть голову на стену и предоставить больше места для столь приятных прикосновений. Ощущения для Чимина были неизведанные, новые, но не пугающие, а захватывающие. Он знал, что Юнги не сделает ему неприятно, и потому послушно принимал ласки, до которых дело у пары никогда ещё не доходило. Юнги и сам впал в какую-то маниакальную потребность доставить младшему удовольствие, и, получив зелёный свет, стянул с него мокрую куртку, следом оттягивая ворот толстовки, чтобы добраться ещё ниже. Стон, сорвавшийся с пухлых губ, мурашками прошёлся по коже. И, похоже, стал последней каплей для сидящих на кухне, про которых Чимин и Юнги как-то позабыли. – Заканчивайте, — пробубнил Тэхён, стоя к ним спиной. – Мы ещё здесь, если что. Чимин, зардевшись, натянул ворот обратно и выскользнул из кольца рук, опуская голову, когда заходил на кухню. Юнги же совершенно невозмутимо прошёл следом и посадил блондина себе на колени, получая улюлюканье со стороны гостей и бормотание куда-то в шею от Чимина. – Ну-с, господа, — отхлебнул чаёк Тэхён, уже успевший вскипятить чайник и приготовить всем по кружечке, – я спать не хочу. А вы? — получив такой же ответ, он поинтересовался: – Есть идеи, чем нам заняться? Чимин, поборов смущение, поднял голову и несмело предложил: – Может, почитаем «Гамлета»? По ролям. Предложение было тут же с восторгом принято. Юнги, сидя в кругу новых друзей, никак не мог поверить в то, что у него появилось столько замечательных людей, самый главный из которых сидел рядом с ним, держа с ним вместе одну книгу, и переодически бросал счастливые взгляды, на которые Юнги отвечал поцелуем в румяные щёки. Да, им по-прежнему предстоит преодолеть много трудностей. Перебороть фобию Чимина, что гаснет с каждым днём, помочь Чонгуку, что начал расцветать рядом с ними, словно майский цветок, найти Чимину подходящий университет, а Юнги — работу, научиться справляться с недопониманиями и ссорами, провести вместе первую ночь, спланировать свадьбу Тэхёна и Сохён... И ещё много всего. Но прямо сейчас Юнги точно знал, что у них всё получится. Пока у него есть любимый человек, друзья и семья, он знал, что сделает всё, чтобы эти люди были счастливы. – Блять, у меня двадцать пропущенных от Сохён. И, пожалуй, к этому списку можно добавить пункт «спасти Тэхёна от жестокой расправы». Смотри, почему же Все мои мечты разбиты?.. Я не знаю, куда мы идем, Всё постепенно освобождает нас... Но разве ты не видишь, что я не хочу уходить!.. Рядом с тобой я теряю дар речи, Ты заставляешь меня чувствовать себя так, И пусть я с тобой, Я не могу подобрать слов, И ничто не кажется реальным...