Кровавая чаша.

Раннее утро постепенно накрывало город, Стас уже вчера собрал чемодан и по предложению Лисовского остался у него на ночь. Владимир безмятежно спал рядом и не о чём не подозревал, Олейников так и не нашёл сил поговорить с ним. Москвич быстро оделся, стараясь не разбудить Володю, что могло усложнить всё во много раз. Всю ночь он не сомкнул глаз от того, что его грызла совесть. Плевать на всё и остаться? Нет так не получится. Стас уже хотел выходить из квартиры, но напоследок посмотрел последний раз на Лисовского, он опять спал в какой-то странной неестественной позе, волосы спадали на нос с горбинкой, а тело стремилось завернуться в освободившийся край одеяла. Олейников наклонился и чуть убрал волосы с его лица, от чего Володя улыбнулся во сне, но не проснулся. На душе у Стаса и так было погано, так что травить себя он больше не мог и поспешил уйти в свою квартиру, чтобы забрать коробку с вещами и чемодан. До вокзала добирался как в тумане и вызвал недоумение у соседей по плацкарту своим унылым видом. Лучше бы он сюда не приезжал ей богу, на этот город невозможно, было смотреть и не думать о том, что он поступил очень неправильно и стоило бы вернуться. Руководство из МУРа хвалило и даже обещало премию и отпуск, а полковник из Заречного РУВД сокрушался по поводу ухода Олейникова, Надя с которой они встретились в отделе кадров пожелала удачи. Благо никто не проболтался Володе, и он так и не узнал о том, что Стас возвращается домой. В любом случае сейчас Стас уже на полпути домой и вернуться уже не получится, потому что поезд со скоростью мчит в столицу, а за окном проносятся деревья, поля и деревушки. *** На работе дали отгул, поэтому Лисовский проспал сегодня необычно долго. Вчерашний вечер был сложным из-за задержания, так что молодой следователь имел право отдохнуть. Володя пощупал рукой рядом с собой и не обнаружил Стаса. «Хм, странно, может у себя.» -подумал Лисовский. Он быстро оделся и проследовал в квартиру Олейникова. Раз постучал, два, три, внутри даже не слышалось шевеления. Немного смутившись Володя решил позвонить в дежурку на работу. -Алё, Сань, Олейникова на работе нет, а то мне надо было кое-что для дела узнать? –спросил он у ответившего дежурного. -Да нет, он же уехал в Москву, ещё вчера со всеми попрощался. А ты не в курсе что ли? «Как уехал в Москву и мне ничего не сказала?» -думал про себя Володя. В груди защемило так что было даже тяжело дышать и говорить тем более. Вот и закончилась розовая сказка и наступила суровая реальность, ведь Лисовский всегда почему-то временная интрижка для всех. Хотя у них даже ничего не было, а и чёрт с этим. -Вовчик, ты чё замолчал то? –послышался голос из трубки. -А да задумался просто, я понял, значит сам завтра разберусь, пока. –протараторил и быстро сбросил.       Он посмотрел с грустью, ненавистью и обидой на злополучную дверь и поспешил вернуться к себе. Трясущимися руками открыл новую пачку сигарет и вышел на балкон, затянулся, но привычное расслабление так и не пришло. В жизни лисовского всегда главенствовал девиз, о том, что ему и одному хорошо, но сейчас ему одному очень плохо. Ведь клялся себе, что не допустит такой ошибки впредь, но снова совершил. А квартира успела пропахнуть Олейниковым и злосчастный тамбур напоминал о том самом осознанном первом поцелуе.       Лисовский сорвался с места и в попыхах закрыв квартиру отправился в то место, где ему всегда было одновременно омерзительно и так же очень спокойно. Он спешил на первой маршрутке на тот самой трек, где его давно уже не ждали приятели мотоциклисты, а и он сам давно не ездил на мотоцикле. Елизаров, наверное, уже уехал из города, ведь из Москвы он до их захолустья как-то доехал. Лисовский всё что хотел уже ему сказал, ему не хотелось упечь Лёшу за решётку, даже наоборот Лисовский испытывал какое-то сочувствие.       Лисовский прибыв на трек долго сидел на той самой бетонной плите, где они обычно с ребятами сидели долгими летними вечерами. Воображение рисовала шумную не очень трезвую толпу, костёр, бросающий блики на ряд спортивных мотоциклов. Хозяева мотоциклов о чём-то разговаривающие, кто-то с бутылкой пива, кто-то спящий рядом. Вспоминая, Володя улыбнулся краем губ и на душе стало как-то легче. -Вспоминаешь? -прозвучало прямо над ухом Владимира. Следователь резко обернулся и увидел перед собой Елизарова, который держа в руках шлем и стоял у него за спиной. -Я ведь могу задержать тебя прямо сейчас. –сказала Лисовский. -Ну ты мог сделать это в прошлый раз, но не сделал. Всё в порядке? –спросил Лёша, увидев отстранённое лицо Владимира. -Не твоё дело. –сказал Лисовский, туша очередной бычок, которых к слову было уже порядочное количество. -Ну кто же обиде мою кралю? –сказал Елизаров, бесцеремонно усаживаясь рядом и за талию притянув Лисовского к себе одной рукой. -Не отпустишь, я тебя ударю. –предупредил Володя, пытаясь отодвинуться. Елизаров лишь усмехнулся в ответ и провёл кончиком носа по шее следователя. -Хватит, прекрати. –вторил Володя, но не мог отстраниться от Алексея. Тот же и не собирался слушать, оставив засос на ключице, до которой было легко добраться, потому что Лисовский сидел в летней майке. Проводя влажные дорожки вверх по шее до уха и обратно. -Я как завтра на работу пойду, сейчас же лето. М-м-м. –пытался сказать Володя, но кожу на его шее в который раз немного потянули зубами. -А ты всё такой же, хммм, чувствительный. –хитро произнёс Елизаров, назло залезая под чужую майку блинными и вечно холодными пальцами. Солнце уже почти зашло, плавно погружая трек в темноту, летняя жара немного спала и застрекотали сверчки.

***

      Стас хотел лечь пораньше, но ворочался всю ночь. В голову лезли мысли в большинстве своём о Лисовском, служебной квартире и маленьком городе. На работе его возвращению все были рады и активно делали вид, что очень соскучились. Ага как же, просто на одного человека, который будет выполнять их работу стало больше. Стас же мыслями был где-то за несколько сотен километров от Москвы.