Привет, простите, что я пропала. Просто мне необходимо было собраться с мыслями. Я рада, что у этой работы есть читатели. Спасибо вам. Главы будут выходить через один или два дня, дабы я могла собраться с мыслями и немного отдохнуть.
*Приставка 씨 (щи) используется при вежливом обращении к человеку по имени. (Чимин-щи или Чонгук-щи, как пример)
*Утопия — изображение идеального общественного строя в прошлом или воображаемом будущем, либо в якобы уже существовавшей или существующей где-то стране, либо как социальных преобразований, ведущих к воплощению идеала в жизнь.
*опустим биологические точности омегаверса? Пожалуйста, мне так трудно все описывать, учитывая «канон, который никто и так не соблюдает»
*подавители — препараты, подавляющие запах или болевые ощущения при менструации. Бывают сильные и слабые, для альф и для омег, а также разного вида: от таблеток до гелей или сиропов.
____________________________________________________
Чонгук старается быть тише, когда открывает входную дверь. Но Намджун все равно выходит из спальни, следя за снимающим куртку донсеном. Чон пытается скрыть собственный страх перед старшим, долго разбираясь с шнурками на белых кроссовках. Но Ким его чувствует, благодаря усилившемуся запаху апельсинов. Чонгук еще не умеет контролировать это.
— И как погулял с другом? — спрашивает Ким, глядя на сжавшегося в комочек младшего брата своего мужа.
— Нормально. — отвечает Чонгук, наконец поднимаясь с колен.
Он уже хочет пройти в свою комнату, но его зажимают у стены, придавливая свои мощным телом. Намджун вдыхает апельсиновый запах донсена, ероша черные волосы. Кима ведет от этого альфы. Его маленького тела, сладкого запаха, больших черных глаз и кроличьей улыбки. Мило и сексуально.
— Отпусти меня. — просит Чонгук, стараясь оттолкнуть от себя хена.
— Знаешь, — улыбается Нам, — когда мы встретились впервые, ты пах альфой. Твои природной запах был сильным и мощным, хоть ты и был запуганным собственным отцом зверьком. И я восхитился тобой. Твоей природной сущностью альфы. Но, — Ким коснулся зубами молочной кожи на шее, прикусывая и посасывая венку, — после изнасилования ты стал пахнуть так… Сладко? Как омега.
Чонгук всего на секунду замер, хмуря брови. Он, знал Ким, вспоминает слова собственного отца об его «истинной» сущности. Его родитель насмехался над альфенком, несмотря на достаточно крупное телосложение младшего, называя его маленькой омежкой. И Чонгука это бесит, его воротит от подобных заявлений о его гормональном сбое. И Намджуна это веселит.
— Но я все еще альфа. — прошипел Чон, отпихивая старшего от себя. — И я могу постоять за себя.
— Да, я верю. — смеется Намджун. — Ты можешь идти. Уже поздно.
Чонгук на шатающихся ногах сбегает в собственную спальню, спустя столько месяцев, вновь старается бесшумно подвинуть комод из темного дерева, который у него еще не забрали, подозревая, что Намджун отберет последнюю преграду в комнату младшего. И тогда все вновь повторится. Он знает. Намджун все это знает.
***
Хосок прикрывает глаза всего за секунду до наполнения раздевалки нежным жасминовым ароматом. Чон осматривается, подозрительно щурясь, пытаясь найти источник, но слышит лишь жалобные стоны из душевой. Похоже, что ему придется ждать друга в кафетерии.
Хоби берет сумку, аккуратно вешая ее на правое плечо, и пишет сообщение Хенвону с новыми координатами их встречи. Друг отвечает извиняющимися смайликами, прося дать ему еще пятнадцать минут на прогонку хореографии, обещая оплатить Чону обед. Тот соглашается, уже собираясь выходить, как его буквально сбивает с ног знакомый альфа.
— Можно быть аккуратнее и не толкать людей на пол! — взрывается Чон.
Чимин поворачивается на недовольного омегу в момент, когда из душевой выползает другой, нахваливая умения Пака. Хосок смотрит непонимающе на соулмейта, затем на первокурсника, часто моргая.
— Чимин-щи? * — шепчет старший, понимая, чем его истинный здесь занимался. (и это
слишком больно не причиняет существенных неудобств в груди)
— Привет. — краснеет Чимин, его взгляд полон чего-то горького, может осознания своего поступка, но он просто: — Прости, опаздываю. — и сбегает.
А Хосок сидит на полу, смотрит в пустоту коридора, нервно мограя, понимая, что Юнги был прав, и Паку они не нужны. От этого немного грустно, потому что Чон всегда мечтал и получал любовь как в литературе или кинематографе, страстную и нежную, с трепетными рассветами и желанными звездами с любимым рядом, а тут все не так.
Чимин ломает его мир
Нет, пусть Хосок и любитель драм и пиздостраданий, но Юнги никогда не позволял его прекрасному миру рухнуть, старший всегда его оберегал, несмотря на ссоры и обидные слова, он хранил и лелеял эту утопию*. И нет, Хоби не носит розовые очки, прекрасно осознает реалии их настоящего, где омегу могут изнасиловать в продуктовом магазине, а полиция посмеется над просьбой наказать насильника. Всем плевать на чувство омег, особенно тех, у кого нет альф. Слабый пол нужен для удовлетворения физических потребностей и создания потомства. И Чон об этом прекрасно знает. Но…
Но отказа от собственного соулмейта не то, чтобы услышать был не готов, Пак даже шанса им не дал, хотя Хосок прекрасно понимал, что неловко влезать в чужие отношения. Тем не менее, он читал статьи и записывал все стадии «притирания» друг к другу в тетрадь с красивым розовым закатом над голубой лагуной. И черт возьми, ему действительно немного больно.
Потому что Пак Чимин — его альфа, но тот не находит Хосока привлекательным. Это бьет по самолюбию, учитывая все комплексы Чона по поводу внешности. И Хоби хочет подойти и ударить Чимина в живот, как учил его отец, но он решает послушать Мина, Юнги знает, что будет лучше.
Поэтому он вздыхает, поднимается с пола, хватая сумку, и идет в кафетерий, ждать друга.
***
Чимин собирает вещи медленно, зевая. Он за день хорошо поработал над хореографией для конкурса, потому решает наградить себя чем-нибудь сладким, внезапно вспоминая про шикарный лимонный щербет, который продавали в кафе, недалеко от их танцевальной студии и квартиры Пака.
Чимин, улыбаясь, уже представляя прекрасный вечер, идет по коридору и совершенно не удивляется, когда слышит музыку и видит свет в одной из комнат для практик. Это совершенно обычное явление в их учебном заведении. Но Пак пораженно останавливается, когда, проходя мимо, чувствует концентрированный запах лимонов прямо за чертовой белой дверью. И он открывает ее всего на несколько сантиметров, дабы проверить свою догадку, и заходится в восхищении, глядя на отточенные движения Хосока через зеркало.
Чон двигается резко и плавно, умудряясь еще и подпевать играющей песне. Он, совершенно внезапно, делает кувырок, обнажая свой плоский живот с проступающими кубиками пресса и тонкими ребрами лишь на миг, и Пак готов слизать с них сегодняшний десерт. Затем Хосок ведет ладонью вниз, закусывая нижнюю губу, взглядом буквально моля выебать его. Или Чимину это все кажется?
И это реально становится похожим на галлюцинацию, особенно, когда, при кувырке, зеленые шорты омеги буквально съезжают вниз, оголяя бедра и кромку черных боксеров. Потому что это кажется Паку слишком развратным, учитывая сильный запах, заполняющий медленно и коридор.
И в момент, когда Чон падает на пол без сил, часто дыша, альфа осознает, что не выделяется так много феромонов, даже при обычном возбуждении, а Хосок просто практикуется, а не ебется с кем-то. Только при одном обстоятельстве огромная концентрация аромата возможна. И это заставляет Чимина впасть в состояние паники.
— Ах… — стонет внезапно Хосок, сгибаясь пополам.
На его шортах видно маленькое пятнышко*, и запах становится более сильнее, и паника альфы тоже возрастает. Это плохо, очень плохо. И Чимин не может уйти, хотя он бы реально просто свалил, но это все-таки
его омега, потому он вспоминает о существовании третьего в их несостоявшемся союзе, и звонит ему.
А Юнги просто не берет трубку. Это комично, немного раздражает, но Чимин звонит еще и еще. Но его игнорируют. Специально, или Мин занят, уже не так важно, потому Пак строчит смс. На которые ответа нет. И тут его зовут. Жалобно и удивленно.
— Чимин-щи? — хрипит Хосок, принюхиваясь и стараясь встать, но падает на пол, сжимаясь вновь. — Это вы? Это же вы, Чимин-щи?
Хоби начинает хныкать, а Пак пугается, внезапно вспоминая, что любой омега боится изнасилования. А Чон тут один, без
Юнги защиты. В месте, где есть множество альф, жлающих просто получить удовлетворение, вне зависимости от согласия жертвы.
— Х-хосок. — выдыхает альфа, проходя в зал и являя себя омеге. — Это я, да. Да, это правда я, не бойся.
— Чимин-щи, — стонет Чон. — Мне больно. Пож… — прерывается омега, — помогите мне. Мне так больно, прошу вас…
Чимин кусает напряженно губы, не замечая, как собственный запах плавно смешивается с хосоковым, а от паники не остается и следа. В груди разливается привычное, но такое забытое и далекое тепло. И он просто вдыхает лимонный запах.
— Хосок, я пытаюсь дозвониться до Юнги, но он не берет. — оправдывает свое бездействие парень, напоминая и себе и Чону о Мине.
— Мой телеф… — мычит омега, указывая пальцем за спину, где стоят обычно колонки.
Пак кивает, направляясь к телефону, который покоится себе на синей колонке. И искренне радуется отсутствию блокировки на смартфоне, немного залипая на главном экране, где Хоби и Мин обнимаются с забавными ободками с ушками на голове, быстро находит Юнги, звоня ему, но старший не принимает звонок даже от Чона. И Чимин матерится.
— Черт, он не берет. Я пишу, но все сообщения не просмотрены.
— Чимин-щи… — зовет Хосок. — Мне больно.
Хосок внезапно начинает всхлипывать, скручиваясь все больше на полу, что больно бьет по Паку, который альфа, у которого в природе заложено защищать и оберегать свою пару. Потому Чимин, немного замявшись, нерешительно подходит к Чону, касаясь осторожно плеча.
— Прости, что не смог помочь. — шепчет застенчиво Чим.
Хосок стонет, продолжая тихо плакать от боли. И тогда Пак смелеет, глубже вдыхая родной запах, заполняя им свои легкие, и касается русых волос, массируя голову, на что слышит благодарное сопение.
— Ты ведь хороший мальчик, да? Ты можешь немного потерпеть, да? — произносит альфа, дыша лимонами. — У тебя же есть подавители*? — Хосок кивает. — Молодец, они в твоей сумке, да? — Пак указывает пальчиком на зеленый рюкзак, получая положительный стон в ответ.
Он быстро находит нужную баночку и бутылку воды, подбегая обратно к омеге. И Чимин аккуратно и невероятно нежно поднимает
этого малыша Хосока, усаживая его к себе на колени, утраивая Чона так, чтобы их лица были всего в сантиметрах друг от друга. Но Пак аккуратно приоткрывает губы омеги, предупреждая о таблетке и воде, следя за Хоби, дабы тот не подавился из-за этой процедуры. Все проходит хорошо, и Чимин счастлив.
Омега немного расслабляется, устраиваясь на альфе, а тот позволяет себе касаться спины, проводя ладонью по позвоночнику, и шептать на ушко нежности, успокаивая омежку. Они находятся в идеальной гармонии друг с другом, хотя Хосок все еще болезненно сжимает пальчики Пака, иногда постанывая.
И именно в момент, когда Чимин залипает на губах, раздумывая над поцелуем, в комнату для практики врывается запыхавшийся Юнги. Он выглядит шокированным, когда вдыхает родной аромат и глядит на открывшуюся перед ним картину, приходя в бешенство.
— Хосок, черт возьми! — кричит Мин, подбегая к любимому. — Я же просил тебя остаться дома, блин.
Он мягко отталкивает Чимина, беря младшего на руки так бережно и заботливо
Чимину так завидно в этот момент, а Хосок утыкается в ключицы старшего носом, затихая окончательно. Мин смотрит на свою омежку ласково, целует в макушку, затем поворачиваясь к Паку, который неосознанно сжал кулачки, глядя на них, чувствуя и грусть, и злость, и умиротворение.
— Собери его вещи, пожалуйста. Моя машина на стоянке единственная стоит. — просит Юнги.
Чимин кивает спине уходящего альфы, быстро собирая все вещи омеги в его рюкзачок, затем выходит на стоянку, где они и встречаются. Пак глядит в машину на Хосока, завернутого в толстовку Мина, уже во всю сопящего на заднем сиденье, затем на Юнги, судорожно выкуривающего сигарету. Они встречаются взглядами, краснея и затихая окончательно.
Мин докуривает и выбрасывает сигарету, протягивая ладонь и кивая на сумку в руках Пака.
— Спасибо, что не оставил его. — кидает сумку на переднее сиденье. — И не изнасиловал. Спасибо.
— Не за что. — кивает Пак, замолкая, чтобы внезапно задать необдуманный вопрос. — У него каждая течка такая? — интересуется альфа.
— Нет. — качает головой Мин. — Такое впервые, но врач нам сказал, что после встречи с тобой это может произойти. Сбой в цикле и болевые ощущения. Ну, и все такое. Твоя метка еще немного побаливает у нас обоих.
— Простите. — выдыхает Чимин.
Они смотрят на спящего Хосока какое-то время, пока Юнги не кивает на машину.
— Мы не особо разговаривали о нашей ситуации. — начинает Мин.
— Да, я был придурком с вами. — соглашается Чимин.
— Да, был. — кивает Юнги. — Но что ты думаешь обо всем этом? Я имею ввиду, Хосок часто мечтал о тебе после письма, но он был немного замкнут после нашей встречи. Он правда разочаровался и принял все на свой счет.
— О нет! — хмурится Пак. — Я считаю его красивым. Это правда. Он очень привлекателен. Но мне сейчас не нужны отношения с обязательствами. Это не мое.
— Ты же не пробовал? — спрашивает старший, глядя на истинного. — Знаешь, это не так, как с другими. Я имею ввиду, отношения не такие. Ощущения более острые, и все немного иначе.
— Наверное, но я ощущаю себя слишком молодым для этой связи, понимаешь? — говорит Чимин. — Я же могу называть тебя хеном? — получив кивок, Пак продолжает. — Просто, у меня ведь карьера, я не хочу стать семейным человеком и погрязнуть в такой жизни. Я хочу еще погулять.
Юнги смотрит на него с минуту, молча и с неодобрением во взгляде, но он просто вздыхает.
— Хорошо. — кивает он. — Просто реши для себя все окончательно и дай нам потом ответ. И не используй Хосока или меня. — просит Юн. — Мы поможем тебе, мы ведь можем быть друзьями. — Чимин несколько раз кивает. — Хорошо. Но тогда у нас
дружеские отношения, хорошо?
Пак кивает.
— Окей, а теперь садись. Я подброшу тебя до дома. — только младший открыл рот, как Юнги поднял ладонь. — И без отказов. Я не могу отпустить своего друга и спасителя моего парня одного ночью.
_______________________________________
Спасибо за прочтение этой главы
