Понимаешь, вполне достаточно одной надежды. Надежда — хорошая эмоция. — 10 Доктор
— Саша, лови! — кто-то громко крикнул Саше и ударил резиновый мячик ногой. — Ловлю! Сегодня было удивительно солнечно и жарко, куча людей высыпалась на улицу, покинув свои душные муравейники, чтобы насладиться таким на редкость прекрасным деньком. На площадке стоял звонкий смех детей, родители группами сидели на лавочках, что так удобно расположились в тени деревьев. Они мило общались на дежурные темы, и, конечно же, не забывали поглядывать за своими детишками. Киселёв Саша, мальчик лет одиннадцати, резво пинал мячик со своими школьными друзьями, пока его брат-близняшка Паша скучал рядом со взрослыми и завидно смотрел на быструю игру Саши. Он надул свои розовые губки и встряхнул блондинистой головкой, и Саша, будто почувствовав взгляд своего вредного братца, повернулся и игриво показал ему язык. Один из мальчиков ударил по мячу ногой так сильно, что резиновое эхо раздалось по всему двору. Словно вылетевшее из пушки ядро, мяч пронёсся над головами детей и родителей, пролетел через несколько тренажёров и скрылся в просвете между двумя ближайшими домами. — Я поймаю! — блондин громко крикнул друзьям. Саша был смышлёным для своих лет. Обычно мирный мальчик всегда находился в центре всех событий двора, был душой компании и много общался со сверстниками, но, конечно, как и все мальчишки его возраста, иногда терял меру в развлечениях. Он резко сорвался с места и понёсся за мячом. Солнце в просвете резко ударило в глаза, что заставило его сильно зажмурить их и бежать почти вслепую, чувствуя, как мягкая трава под ногами сменяется на грубый асфальт дороги. Весёлый смех сменился на громкие крики, но увлечённый погоней Саша уже не слышал их. «Дорогой, нет!» «Саша, стой!» «Осторожно!» Послышался звонкий удар мяча. — Я догнал! Полностью закрыв глаза, он ускорился и был готов сделать последний шаг к своей цели, но что-то резко схватило его за шиворот футболки и дёрнуло назад, не давая даже вскрикнуть от неожиданности. От такого толчка он упал на асфальт, больно проехавшись по нему голой кожей локтей и спиной. Совсем рядом раздался до мурашек противный визг покрышек. Неприятный звук прервал ещё один. Хлопок, словно от пластиковой бутылки, на которую кто-то наступил ногой, превращая её в бесформенный блин, не имеющий возможности вернуть изначальную форму. Саша еле приподнялся, не понимая, что сейчас вообще произошло. Боязливо открыв глаза, мальчик онемел. На пыльной дороге лежало чьё-то тело… мужчина? Руки и ноги у тела были неестественно вывернуты в разные стороны, вокруг него образовалась большая лужа ало-медной жидкости, которая покрывала асфальт, распространяясь всё дальше. Кое-где торчали кости, острыми концами выходя из-под кожи прямо с мышцами и мясом. Картина была настолько жуткой, что, казалось, даже солнце испугалось этого вида и скрылось за густыми тучами. Вокруг будто стоял вакуум. Слух понемногу возвращался, мальчик уже мог различить визг детей, встревоженные голоса взрослых и даже разрезающую воздух пронзительную сирену Скорой помощи. Внезапно образовавшийся водоворот звуков, сливающихся в один живой организм, поверг Сашу в ещё больший шок. Гул голосов, шелест листвы и все та же сирена, окружение кипело звуками. Только Саша не мог издать ни одного, продолжая сидеть молчаливой тенью. На его детском лице замерло немое выражение ужаса, страха и вечной вины._______________
— «Думаешь, кто-то ещё придёт?» — быстро прожестикулировал Саша парню, вежливо придерживающему перед ним дверь. Тот лишь пожал плечами в ответ, проходя следом. Они вошли в просторный холл центра, натыкаясь взглядом на уже привычный пост охраны и парадную лестницу. Парни уже не обращали внимание на пустые этажи, множество коридоров, яркое освещение и полную тишину. Пытаясь её не нарушить, они свернули налево и прошли до самого конца, открывая неприметную серую дверь, в которую они входили множество раз до этого. Как и сотни других кабинетов в «Центре помощи людям с ограниченными возможностями», этот класс был без окон, с низким потолком и яркими лампами. Восемь стульев стояли полукругом возле небольшой трибуны, а сзади них стоял маленький столик с импровизированным фуршетом — с чаем, печеньем и другими сладостями. Саша и его спутник быстро зашли в кабинет, занимая два неудобных стула. — Давай потом зайдём в кафе? — тихо прошептал второй парень. — «Если настроение не испортится, то можно», — снова молниеносно прожестикулировал Киселев, пытаясь сосредоточиться на девушке за трибуной. Психическая поддержка почти никак не помогала Саше, хотя он посещал подобные сессии начиная с того момента, как лишился способности говорить. Парень искренне считал, что эти занятия помогают, хотя после некоторых посещений он чувствовал себя как прогнившее авокадо, — такое же измятое и кислое. Ещё способные на социальную жизнь люди с отклонениями приезжали сюда ради своих душеизлияний со всего города. К Сашиному сожалению, это было всего лишь семь-восемь человек. Почему к сожалению? Он ненавидел быть в одиночестве. Его друг Алмат согласился ходить с ним на эти классы только из-за смазливой руководительницы, не обращавшей на него никакого внимания. Казалось, его этот факт совершенно не волновал, а потому каждый раз, когда Саша натыкался взглядом на его глупое лицо, расплывшееся в мечтательной улыбке, он так сильно заказывал глаза, что, наверное, мог увидеть свой мозг. Но несмотря на это, он был благодарен Алмату. С одиннадцати лет Саша вышел на домашнее обучение и совсем. Он не мог говорить — тяжёлая психологическая травма лишила его способности громко смеяться, неуклюже петь, да и разговаривать в целом. Алмат оказался единственным, кто не отвернулся от Саши. Они вместе выучили язык жестов и, как лучшие друзья, до сих пор не оставляли друг друга. Девушка стояла за трибуной, оживленно говоря что-то про новые технологии, сопровождая речь жестами. Только Саша уже перестал её слушать — его внимание привлёк звук открывшейся двери, через которую они сами вошли минут десять назад. Дверь кабинета приоткрылась и в проёме показалась высокая фигура парня. Несколько секунд постояв, он направился к стульям, тихо постукивая чем-то по полу. Он дошёл до свободного места и быстро сел на стул, видно, стараясь привлечь как можно меньше внимания. На вид ему было лет двадцать. Немного помятая рубашка в клетку, плотно облегающая его тело, стройные ноги, облаченные в узкие джинсы с дырками, взъерошенные и чуть кудрявые волосы лишь дополняли образ «невыспавшегося студента». Поначалу невнимательный Саша подумал, что он ещё один в рядах невозвратно теряющих слух или голос, поэтому не стал зацикливаться на новичке и продолжил вникать в то, что говорит девушка. — «Никто не может сказать, что вы просто дефектные люди, не имеющие права на простую жизнь. То, что вы не можете слышать или говорить — ничего не значит! В современном обществе созданы все условия для вашего полноценного существования в социуме. Каждый человек заслуживает хорошего отношения», — громко заявила она, быстро просуфлировав. Эта воодушевляющая фраза, взбудоражила немногочисленную публику, Киселев вместе с остальными уже был готов вскочить с места и громко зааплодировать, но это действие прервал чей-то громкий смешок. Он резко обернулся на звук и чуть ли не упал со стула от неожиданности, когда столкнулся взглядом с тем самым парнем. Он сидел прямо напротив него и смотрел ровно в глаза. У Саши даже мурашки по спине пробежали, когда наполненный скептицизмом взгляд парня буквально прошёл сквозь него, словно он мог видеть людей изнутри, читать их, как открытые книги. Наверное, даже самый жестокий убийца не смотрел так на свою очередную жертву, как этот парень смотрел на Сашу. «Я вижу все твои грехи и слабости, я презираю тебя за это» — именно эти слова всплыли в голове Саши, когда он усилием воли смог наконец отвернуться. Девушка укоризненно посмотрела на новичка и продолжила. Саша подумал, что этому, хоть и странному, но всё же обычному парню не мешало бы обзавестись небольшим количеством манер и каплей скромности. Стараясь выкинуть его из головы, он снова обратил своё внимание на оратора. Только нечто постоянно отвлекало, заставляя думать не о том. Саша снова попытался сконцентрироваться на воодушевляющей речи, но мысли начали путаться, постоянно возвращаясь к произошедшему эпизоду. Он не выдержал и снова быстро глянул на недавно вошедшего парня. — «За последнее время статистика, показывающая отношение простого прохожего к человеку с ограниченными возможностями говорит, что каждые четырнадцать человек из пятнадцати готовы помочь на улице», — девушка широко улыбнулась. Улыбка резко пропала с её миловидного лица, стоило с задних рядов раздаться бархатистому мужскому голосу. — Как интересно, — лениво проговорил он, закидывая ногу на ногу, — Только почему-то я не встречал этих 14 человек у подземного перехода, когда простой дед на инвалидной коляске сидел и ждал. Ждал хотя бы одного из них, кто помог бы ему спуститься по лестнице. Эта сухая статистика, выдуманная каким-то идеалистом, ничерта не значит, — припечатал тот. Сашу будто ударили током. Впервые в своей жизни он увидел кого-то, кто воспринимал свои ограниченности с такой пассивной стороны, отвечая агрессией на поддержку. Он внимательнее присмотрелся к нему и затаил дыхание. Глаза парня были словно пустые. Под немного прикрытыми веками можно было разглядеть голубые огоньки радужки, отливающие при свете холодных ламп каким-то болотным цветом, сопровождающимся вкроплениями странной ржавчины вокруг зрачка. В наружнем кармане рубашки виднелись очки, напоминающие солнечные по виду, плавно двигающиеся вместе с грудью молодого человека, который старался успокоить своё дыхание после небольшой перепалки с оратором. «Он же слепой…» — информация эхом пронеслось в голове и плотно засело в коре мозга. Да, он часто встречал немощных людей, не любящих себя за свою ограниченность, но они не переставали надеяться на лучшее, как и сам Саша. Хотя, тот парень не выглядел одним из тех, кто мог бы покончить с собой из-за невозможности видеть мир. «Интересно, он полностью лишён зрения?» — «Каждый человек — это отдельная личность. Индивид. Каждый решает как поступить и…» — грубо проговорила и просуфлировала девушка, но ей опять не дали закончить. — Правда? Тогда почему они должны как-то помогать? Разве это закреплено в законе? Правильно — нет. Внушать людям, что им всегда будут помогать — вот настоящая бесчеловечность. — Молодой человек. Вы, конечно, извините меня, но вас здесь никто не держит, если вам не нравится методика, разработанная опытными психологами, — уже без сопровождения жестами процедила девушка, стараясь выражаться максимально вежливо. — Могу сделать только один вывод. Они полные кретины, — усмехнувшись, парень встал со стула и также медленно, но уверенно вышел из класса. — Не думал, что и здесь такие наивные дурачки… Сказать, что Саша был в шоке — ничего не сказать. Он буквально сидел с раскрытым ртом и смотрел вслед уходящему парню. Со стороны могло показаться, что Саша был удивлён такому хамскому поведению, но внутри него всё плясало и пело, что-то щелкнуло в голове — он нашёл его. Он нашёл того, кто мыслит в точности как и он сам. Наконец парень понял, что тратил время в пустую, посещая бессмысленные лекции и уверяя себя, что они помогают. Рассказы о светлой стороне лишь внушают видимое счастье и никогда не готовят к тёмной стороне жизни, с которой Саша частенько сталкивался. Он часто чувствовал себя хреново после посещений, а ведь его организм и мысли просто сопротивлялись этой сладкой лжи, что вливали им в уши каждый раз. Выдуманные статистики, опросы, обещания и ничего не значащие громкие фразы о том, что они такие же как все. Достаточно неприятно замечать, общаясь в метро с Алматом, что весь вагон смотрит на тебя, словно ты не мирно споришь с другом о том, где продаются самые лучшие пончики с глазурью, а голым танцуешь вальс, заигрывая со спящей в конце вагона тёткой. Но стоит тебе только обернуться на одного из любопытных пассажиров: все будто на шухере отводят глаза и головы в сторону. Саша глянул на Алмата. Тот тоже был в явном шоке от парня. Только друга явно шокировал не рациональный подход новичка к проблеме социализации, а хамское отношение к объекту его воздыхания. Нет, этот парень не может просто так появиться, заставив Сашу почувствовать хоть что-то впервые за последний год, а потом просто так уйти. Его «выступление» было коротким, но Киселев все же успел почувствовать нечто общее, схожее с его мыслями. Надеясь, что друг последует следом, он соскочил с насиженного места, заставляя руководительницу в который раз возмущённо выдохнуть, и вылетел в коридор. Сегодня явно не её день. — Ты чего творишь? — прошипел Алмат, выбежав за Сашей и попутно извинившись перед бедной девушкой. — «Я хочу поговорить с ним», — чётко выразил своё желание Саша, продолжая двигаться в том направлении, куда мог уйти тот странный парень. Алмат остолбенел. — Ты, конечно, меня извини, но это больше похоже на случай из старого анекдота. Немой будет общаться со слепым? — друг был в явном замешательстве от подобного заявления. Киселев остановился посреди коридора и прямо уставился на Алмата, пытаясь донести свою мысль, чего тот поначалу даже не заметил, но спустя несколько долгих секунд умоляющего взгляда, догадался. — Нет! Я не намерен говорить с этим хамлом, да ещё и от твоего лица! — Алмат уже развернулся, намереваясь направиться обратно в кабинет, но Саша схватил его за руку. Парень пошатнулся от рывка назад, явно не ожидая подобного рукоприкладства, и грозно уставился на парня. — Неужели тебе та-ак необходимо поговорить с ним? Саша согласно замахал головой. — Боже, Саша, ну почему ты такой… Алмат не успел договорить, как его друга и след простыл. Киселев выбежал на оживлённую улицу и огляделся. «Ну куда же ты ушёл?» — пронеслось у него в голове. Саша начал ходить вперёд и назад, высматривая высокую фигуру в красной рубашке. — Вон он, — равнодушно проговорил появившийся за спиной Алмат и показал рукой на ближайшее кафе. Саша оглянулся: «Бинго!». Он как будто сорвался с цепи и бросился прямо на перерез сплошному потоку неторопливых прохожих. Им двигала какая-то невидимая сила, тот парень будто магнит притягивал Сашу. Ему было наплевать на то, что этот парень никогда не услышит его голоса и не увидит его лица. Для Киселева сейчас главное — хотя бы имя. Саша с детства любил книги, впитывая информацию как губка. Люди — книги, новые истории, которые непременно хочется узнать, стать их частью. Эта же история манила своей уникальностью, он прежде не встречал людей, подобных этому странному парню Саша так глубоко задумался пока бежал, что чуть не потерял из виду свой желанный объект, стремительно скрывшийся за дверью знакомого кафе. — Саша, стой! Алмат еле поспевал за сверхскоростным Сашей, уже успевшим подбежать к стеклянной двери. Только спустя минуту парень смог его догнать. — Ну и о чём, чёрт возьми, ты собираешься с ним мило болтать? — пытаясь отдышаться, с иронией спросил парень Сашу, уже собравшегося шагнуть в зал. — «Ну ты же мне поможешь.» — Ты, конечно, мой друг, но мне придётся ответить нет. Поверь, он не стоит таких усилий, — попытался отговорить его Алмат. — Ты же понимаешь, что это странно? Да и как это будет смотреться со стороны? Умоляющий взгляд из-под густых ресниц, крепость из непоколебимости Алмата начинает медленно рушиться, проигрывая незатейливой тактике. — Напомни, почему я все ещё тебя терплю? — устало выдыхает Салимов, — это первый и последний раз, дальше будешь выкручиваться сам. Привыкший к ворчанию друга Саша лишь широко улыбается и тянет на себя дверь заведения, заходя в помещение под звук колокольчиков.