Левиафан, или Взгляд из тени

– Милое местечко, – нарушил молчание Билли. Они втроём стояли на перроне. Поезд давно ушёл, остальные сошедшие пассажиры тоже поспешили удалиться. Левиафан поднял лицо и чуть сощурился, глядя на знакомое южное небо. Он предпочёл бы добраться сюда порталом, но своих сил оставалось всё меньше, а Аду уж точно не следовало знать, куда именно хочет попасть Левиафан. – Пошли, – демон махнул Марку и поправил на плече тонкую чёрную сумку. Основная поклажа досталась голему, но ритуальные схемы Левиафан всё же предпочёл держать при себе. – И ради всего святого и нечистивого, Билли, выплюнь зубочистку. Ты пугаешь народ. – Да они меня даже не видят, – возмутился Билли, вынимая тонкую деревяшку из зубов. – Вот именно. А её – видят. Плюй. Только в сторонку. Левиафан пошёл к выходу со станции. Марк двинулся за ним, чеканя шаг и распугивая людей мрачным лицом. Билли парил в конце, что-то бурча себе под нос. – Мне вот что интересно, – Левиафан не оборачивался, чтобы не привлекать лишнего внимания, – почему из нас двоих о душевном равновесии твоих собратьев должен волноваться я? Это ты был человеком. – Ой да хорош меня пилить, – фыркнул Билли. – Попейте вон водички, мы с Марком специально купили. – «Святой источник»? Я оценил, – пробормотал Левиафан. С каждым шагом ему становилось всё труднее дышать, а в грудь точно вкручивалась тупая игла. Всё было... слишком знакомым. А уж от осознания того, что он совсем близко к Оле и мальчишкам, буквально тряслись руки. Эта ночь в поезде казалась бесконечной: Билли носился по вагону, пугая народ, Марк спал – големы куда ближе к людям по потребностям организма – а Левиафан так и сидел в одной позе, не отрывая взгляд от окна. – Мне вот давно интересно, – задумчиво сказал Билли, – а чё такого вам сделал тот парень? Он же голем, ну, типа Марка. Они ж... ничего не могут без приказа. Нафига его искать? – Во-первых, – процедил Левиафан, – не все големы одинаковы. А во-вторых, много будешь знать, скоро состаришься. – Уже не актуально, – заржал Билли. – Я ж мёртвый. – Тогда пущу на призрачные котлеты. Помолчи, мешаешь. Дорога вела под уклон, мимо клумб с розами, деревьев с побелёнными стволами и домиков. Мелькнула столовая для отдыхающих, огороженная территория пансионата, детские площадки... Тут удивительно мало изменилось за десяток лет. Левиафан понял, что больше не выдержит, и остановился. – Нам надо разделиться, – отрывисто сказал он. – Ты иди вперёд, Марк – в сторону сквера, а... – Вот уж нетушки, – Билли мягко спланировал на асфальт. – А если тут поблизости шляется этот псих? Он, кажется, обещал вам тёплую летнюю встречу. Левиафан едва не застонал – он совсем забыл про Вика. Близость заветной цели туманила разум, не давала думать ни о чём другом, а воспоминания делали ситуацию только болезненнее. Билли и Марк, не имеющие никакого отношения к прежней жизни демона, сейчас виделись лишь досадной помехой, но... деваться некуда. Призрак прав. – Ладно, – выдавил Левиафан, сворачивая с дороги. – Только умоляю, заткнись и молчи, пока я сам тебя не позову. – Окей. А куда идём-то? – Рынок. Рынок тоже изменился мало – все те же крытые кирпичные прилавки, висящие на веревках соленые рыбёшки, кульки ягод... В воздухе витал сладковатый запах фруктов и лёгкий озон. У прилавков толкались, прицениваясь люди. Билли пролетал людей насквозь, перед Левиафаном, чуя агрессивную демоническую силу, расступались сами. Он щурился, высматривая две вещи – знакомые ауры и прилавки с клубникой. В былые времена Оле поглощал её чуть ли не килограммами, так что шанс... Обе вещи нашлись одновременно. У усыпанного ярко-алыми ягодами прилавка уже образовалась небольшая очередь, и в самом её центра сияла знакомая аура. Лучики детского любопытства, немножко тьмы, немножко Бог знает откуда взявшегося света, много человеческих чувств, и под всем этим – едва тлеющий уголёк демонической сущности. Феликс. Вот это повезло. – Чтоб я сдох, – медленно произнёс Билли, спускаясь вниз. – Это же тот пацан! Он-то здесь откуда, а, демон? Ты говорил, он в безопасности. Проклятье. Левиафан совсем забыл, что у призраков тоже есть глаза. А у этого конкретного – ещё и дар видения. – Назад, – он отпихнул Билли за себя. – Хочешь, чтоб он тебя увидел? Штутгарт, знаешь ли, не входит в список лучших его воспоминаний. Билли насупился: – И всё-таки? – Всё-таки... – Левиафан затеребил бородку, чтобы оттянуть время. – Вот ты спрашивал, зачем мне тот голем? Отвечаю – он кое-что украл у меня. В том числе этого... демонёнка. – Демо... – Да, да, он уже не вполне нормальный, очеловечившийся, помнящий Ад крайне смутно, но демон. – А… я же забрал его от них … – И что? Думал, хорошая жизнь на Земле поможет его ауре кардинально поменять цвет? Можно изменить поведение, но не сущность, дорогуша. Билли завис в пространстве, глядя прямо перед собой и переваривая услышанное. Ну хоть без криков, и на том спасибо. Левиафан снова посмотрел на мальчика. Удивительно, но за эти четыре года Феликс подрос. Хороший, в общем-то, знак – получается, его сознание развивалось, а вовсе не застыло на уровне шестилетки. Как говорится, выкусите, Дагон, Вельзевул и все остальные, кто считал его безнадёжным. Мальчик опустил кулачок на прилавок, разжал пальцы, оставляя денежную купюру, и, подхватив пакет, зашагал прочь от прилавка – тонкий, загорелый, весёлый. Стоптанные сандалии давно пора было менять, да и на шортах красовались зелёные пятна от травы, но в целом за ним явно ухаживали хорошо. Белая панамка чуть съехала набок, открывая короткие тёмные волосы. Феликс шёл вприпрыжку, помахивая пакетом с клубникой, и улыбался – неуверенно, но счастливо, совсем как раньше... – Стой с Марком, – быстро сказал Левиафан. – Или взлети выше. В общем, мне плевать, главное – не мешайся. – А чё вы собираетесь делать? Вопрос остался без ответа. Левиафан уже быстрым шагом подходил к мальчику. Тот щурился от солнца, не глядя по сторонам, и вздрогнул, когда на его плечо легла чужая рука. – Привет, Феликс. Ребёнок обернулся и чуть не выронил пакет: – Дядя Ле... – его глаза стали как плошки, а рот сложился в изумленную букву «о». – Вау! А откуда вы здесь? Мне говорили, что вы... не вернётесь. И что вы бросили нас жить одних и уехали, насовсем. Левиафан от такой наглости чуть дар речи не потерял. Значит, это он их бросил? Да ещё одних? Восхитительно, чёрт возьми! – Да неуже-ели, – собственный голос прозвучал почти как змеиное шипение. – И что же ещё тебе говорили? – Ну... что вы хотите сделать что-то плохое. И что поэтому мы не можем жить вместе. Я, честно говоря, не очень понял. Филипп слушал внимательней, могу у него спросить, – Феликс поскрёб асфальт носком сандалии, осторожно глядя на него. – Дя... Леон, вы... вы чего так смотрите? Ага. Значит, вот какой путь ты избрал, Оле. Рассказать суть, не углубляясь в детали. И уж точно не говорить детям о том, кто они есть на самом деле. Левиафан постарался взять себя в руки. Не стоит пугать ребёнка. Не сейчас. Месть подают холодной, а потенциальный ключ к этой самой мести сейчас пустится наутёк, если продолжать так молчать. Левиафан с трудом выдавил из себя улыбку: – Ну, как видишь, это ошибка. Ничего плохого я не делаю и вас не... бросал. М-да. Так фальшиво он ещё никогда не врал. Но Феликс поверил сразу и безоговорочно: – Здорово! – он расплылся в улыбке и качнулся вперёд, но Левиафан тут же выставил перед собой руки. Ну уж нет, обнимашками его больше не купить. Вик прав в одном – этот спиногрыз сбежал от него вместе с остальными, так что никакой пощады быть не должно. – Ну-ну, без этого. Ты ведь уже большой мальчик. Сколько тебе? – Одиннадцать! Через неделю. Ух ты. Значит, Оле ещё и праздновал те даты, которые Левиафан вписал им в фальшивые свидетельства о рождении. Как мило. – Вы же проводите меня в Хогвартс? В конце августа? Дьявол. Точно. Одиннадцать. Левиафан чуть не захохотал – как, однако, живуча ложь! – Кстати об этом, мой дорогой, – он погрозил Феликсу пальцем. – Помнишь, что мы говорили о разрушении кинотеатров? – Это не я! – Да что ты говоришь? Феликс опустил глаза и стукнул себя пакетом по ноге. Сквозь полупрозрачную стенку проступила красная ягодная мякоть. – Ну... ладно, я. Но я не виноват, честно! Я тренировался каждый день после переезда, и всё всегда было хорошо. Я даже в школе на физкультуре себя контролировал. А тут... на экране появилась така-ая рожа! Она назвала меня ягнёнком, а потом странно захохотала и стала показывать картинки страшные – звезды какие-то в кругах, нож, кровь, синий огонь, лестницу из костей... И знаете что? Никто её не видел! Вообще никто! Филипп мне поверил, но дяде мы не сказали – он же не волшебник, он не поймёт. Ах ты скоти-ина... Левиафан сжал руку в кулак. Значит, Вик всё же сюда добрался. Вот что значили те «три месяца». Ну что ж, тогда ты, гадюка, не учёл, что разрушение кинозала непременно отразится в новостях, а значит, откроет дорогу и Левиафану... – А Филипп что, тоже волшебник? – торопливо спросил он, пытаясь отвлечь мальчика от опасной темы. – Ну... не как я, но он очень умный! Он классно мастерит, читает много. Он на «Кенгуру» в прошлом году полный балл набрал! А ещё у него есть эта... как её... интуиция! Он всегда знает, что нужно взять с собой, когда выходишь, и что обязательно пригодится. Например, в прошлый раз я не хотел брать с собой запасной зонтик, а Филипп взял, и у первого почти сразу спица сломалась! Хм. Значит, браслеты выдыхаются. Ещё немного, и блокировка способностей откажет. Ангелочек вспомнит, кто он на самом деле. – А ещё мы смотрели мультик про алхимиков! Мне не понравилось, а Филиппу да, и теперь он всё время рисует схемы и смешивает жидкости, как там! Феликс тараторил без умолку, пританцовывая рядом, и периодически дёргал ладошкой так, словно очень хотел взять Левиафана за руку. Да и глаза сияли так, словно он... скучал. Как будто эта букашка, у которой даже воспоминаний о Падении не осталось, вообще понимает, что значит скучать! – А скажи-ка мне, Феликс, – медленно произнёс Левиафан, – где вы сейчас живёте? – О! Мы тут дом снимаем. Ма-аленький. Каждое лето приезжаем. И жили бы тут, да дядя говорит, работы нет, – Феликс всё-таки схватил его за рукав. Пальцы у него были чистые, слава... себе, научившему ребёнка правилам гигиены. – Пойдёмте со мной, я покажу! – Не-ет, – Левиафан осторожно отцепил его руку, не стирая наигранной улыбки. – Ты лучше просто скажи. У меня тут ещё дела есть. А вот вечером... Главное, ничего не говори дяде с братом, а то сюрприза не выйдет. Мы же хотим сделать сюрприз, правда? – Хорошо, – Феликс послал ему ещё одну ясную улыбку. – У вас телефон с собой? Или бумажка, записать адрес? – О-о, дорогой мой, я запомню. Не сомневайся – запомню.