Левиафан, или Взгляд из тени

Когда они подошли к нужному дому, уже стемнело. Улицу наполнял стрёкот цикад, перекликались человеческие голоса. Ночь была по-южному чёрной, так что через каждые пару шагов горели фонари, выхватывая из темноты цветы и кусты. Дул тёплый ветер, и подчёркнуто мирный пейзаж совсем не располагал к драме и уж тем более трагедии. Но когда живёшь столько лет, знаешь – природа далеко не всегда предоставляет красивые декорации. Дом Оле стоял на отшибе. Это было на руку, пусть даже они и пришли сюда ночью, подальше от любопытных глаз и ушей. Левиафан стоял на другой стороне дороги, под покровом темноты, и зачем-то пытался вспомнить другой дом, их общий, где когда-то точно так же светились окна. А потом перестали. А потом вспыхнули огнём. – Запомните хорошенько, – сквозь зубы проговорил он, оборачиваясь к стоящим за ним Марку и Билли. – Держитесь позади. Никто не должен покинуть дом. Детишек не жалеть, это всё видимость. Приказы не оспаривать, мне не мешать, ни одного лишнего слова, ты меня понял, Билл? – Понял, – призрак неожиданно серьёзно склонил голову набок. – Личные счёты, да? Иногда Левиафан забывал, что за всем этим демонстративным хамством крылся довольно острый ум. Глупец не смог бы провернуть операцию, подобную штутгартскому терракту. А может, дело в том, что когда-то у Билли тоже были... счёты. – Примерно. – Угу. Я не помешаю, честно. Левиафан постоял ещё пару секунд и пересёк дорогу. Он постучал – громко, четыре раза, как условился с Феликсом. Глупый детёныш сам впустит его в дом. За дверью послышался топот ног и перекрикивающие друг друга детские голоса: – Я первый! – Нет, я, я, это мой сюрприз! Щёлкнул ключ, и дверь распахнулась. На пороге стояли, дружно вцепившись в ручку, двое мальчишек в одинаковых красных футболках. Филипп стал ещё упитанней и, кажется, тоже подрос. Да и взгляд поменялся – более собранный, деловитый. Под футболкой топорщилась пряжка ремня, а на руках крутились старые медные браслеты. Знаки на них едва мерцали – сила кончалась. – Привет, малыш, – Левиафан улыбнулся – совсем иначе, чем Феликсу, голодной, акульей улыбкой. – Скучал по мне? Что бы ни рассказал им Оле, а Филипп явно слушал лучше, чем Феликс. В конце концов, он не пил те притупляющие внимание таблетки от психиатров. Мальчик тут же сделал шаг назад и отдёрнул от двери Феликса: – Вы-вы-вы... – О, так значит, теперь ты у нас заикаешься? Какой недосмотр со стороны дядюшки, – Левиафан сделал еще шаг, открывая дверь пошире. – Ты не против, если мои друзья тоже зайдут? В дверной проём шагнул Марк – огромный, мрачный, сверкающий разными глазами, он сейчас мог напугать кого угодно. Филипп и Феликс синхронно запрокинули головы, приоткрывая рты. Следом просочился Билли. Оскалившись, помахал Феликсу рукой, и тот моментально сменил цвет лица на мраморно-бледный. Левиафан пинком захлопнул дверь. Мальчишки вздрогнули. – Билл, включи музыку погромче. Пусть думают, что здесь вечеринка. Как у вас, детишки, часто вечеринки? И да, Феликс, давай без своих фокусов. Что бы ты ни умел, я сильнее. Феликс открывал и закрывал рот, не в силах вымолвить ни слова. Филипп встал в позу, в которой Левиафан без труда опознал фехтовальную стойку. Значит, голем его еще и на спорт водил, ну-ну... – Ребята, что у вас там? Послышались шаги – шлёпающие по дереву тапочки, и в комнату вошёл, вытирая руки полотенцем, Оле. Левиафан и сам не знал, что увидеть его будет настолько тяжело. Демон сделал шаг вперёд, на миг теряя контроль, и впился в голема жадным взглядом. Оле выглядел... хорошо. Чуть выгорели волосы, облупился кончик носа, сдержанные пастельные тона в одежде сменились цветастой рубашкой и такими же яркими шортами. Оле казался расслабленным, довольным жизнью, и в ответ на это внутри что-то вспыхнуло, разгораясь костром. Ритуал, дело, дети – всё отошло на второй план. Левиафан почувствовал, как лицо застывает, превращаясь в ничего не выражающую холодную маску, и очень постарался, чтобы голос звучал так же. Сейчас ты ответишь за всё, голем. – Ну здравствуй, Оле, – Левиафан медленно развел руками. – Что, не рад мне? Оле застыл как вкопанный, по-дурацки прижав к себе полотенце. Его взгляд скользнул по застывшему у дверей Марку, прижимающимся друг к другу мальчишкам, парящему над ними Биллу – и вновь вернулся к Левиафану. – Леви, – ошарашенно пробормотал Оле, вглядываясь в его лицо. – О Госп... Что с тобой случилось? Ты... как будто с того света пришёл. – Не нравлюсь? Какая жа-алость. Зато ты, смотрю, пышешь здоровьем, мой дорогой. Оле сглотнул. Кажется, до него только сейчас начал доходить масштаб опасности. Интересно, он всегда был таким тупым или в этом тоже виноваты дети? – Ничего, сейчас Билли уведёт ребятишек, и я тебе расскажу. В красках. С подробностями. И про тот свет, и про этот. Оле выпрямился и бросил полотенце на полку: – Так, не трогай детей. Они тут не причём. Левиафан захохотал как безумный, чем-то напомнив себе Вика. – Невероятно! А кто причём? Или, может, начнём с того, что это никакие не дети? Оле быстро глянул на мальчишек. Феликс давно уже сидел на полу, закрывая руками макушку и таращась на Левиафана мокрыми глазами. А Филипп стоял, вытянувшись, и смотрел только на Оле. – Очень неприятно разбивать иллюзии, но кто-то же должен, верно, малышата? В конце концов, ваш дя-ядюшка, – Левиафан протянул это слово особенно издевательски, – сделал это для меня без колебаний. – Не пытайся настроить нас друг против друга, – внезапно произнёс ангелочек. – Я видел такое в кино, я не поддамся. Дядя давно сказал нам правду. – Да что ты? И какую же правду ты рассказал им, дорогой? – Левиафан круто развернулся к Оле. – Может быть, о том, что я чудовище – не метафорическое, а вполне настоящее, куда страшнее тех, кого вы ищете в шкафах и под кроватями? О том, что нет никакого Хогвартса? Да-да, Феликс, нет, и твои воспоминания не о злых волшебниках, а о вполне реальных демонах, среди которых ты жил, пока не свихнулся во время терракта. О том, что Филипп любит музыку не просто так – хочешь увидеть свои крылышки, ангелочек? А может, ты открыл им своё настоящее имя и сущность, Оле? Оле бледнел буквально на глазах. А Левиафана почти вело от удовольствия. Кто ж знал, что мстить так приятно! – Ф-Филипп, Феликс, – голос Оле дрожал. – Что бы ни открылось, не бойтесь. Я просто вас защищал. Я всегда буду вас защищать. – Ох, – Левиафан медленно хлопнул в ладоши. – Как жаль, что твоим обещаниям грош цена. Шаг. Ещё шаг. Вперёд, ближе, ближе. Он не был так близко с тех пор, как орал на Оле на той проклятой кухне. Голем заложил руки за спину, явно делая усилия, чтобы не отшатнуться. – Боишься? – прошипел Левиафан. – Правильно. Жаль, что поздно. Он махнул рукой, и Марк шагнул к ним, почти упираясь макушкой в потолок. Оле перевёл взгляд на него и всё же попятился. – Нравится? – Левиафан похлопал Марка по спине. – Мой новый голем. – О... он... – На подчинении, а как ты думал? Что я позволю сбежать ещё одному? Ну не-ет, – Левиафан мрачно улыбнулся. – Хочешь увидеть, как работает? Марк! Голем вытянулся по стойке «смирно». – Смотри, это враг. Что мы делаем с врагами? Марк отточенным движением – не зря Билл его сутки гонял – выхватил из кобуры пистолет и направил на собрата. Глаза Оле расширились, он часто задышал, а на лбу выступили капельки пота. Что такое огнестрел, голем знал не понаслышке – о да, Левиафан прекрасно помнил тот день Крымской войны, когда он не доглядел и потом умолял сестёр милосердия о помощи, как безумный, пока те не уверили, что это лишь царапина и Оле ничего не грозит. Тогда им двоим и в страшном сне не могло привидеться, что угрожать голему оружием будет сам Левиафан. Демон пару секунд полюбовался на лицо Оле и приказал: – Ну всё, Марк, хватит, стрелять не будем, – он выдержал паузу. – По крайней мере, не сейчас. Пока он не посмеет дать отпор. Марк спрятал пистолет. Оле выдохнул. – А вот касаемо чего попроще... Бей. Прежде чем Оле успел хоть как-то среагировать, Марк размахнулся и отвесил ему оплеуху – такую, что Оле полетел на пол. Сзади завопили дети, но призрак даром хлеб не ел – уже через мгновение оба заткнулись. Левиафан кивнул, и Марк нанёс Оле ещё пару ударов, ботинками под рёбра. – Доходчиво? – Левиафан нагнулся. – Будешь ещё вставать у меня на дороге? Оле хватал ртом воздух и держался за бок, не в силах подняться. Левиафан вдруг понял, что это зрелище не доставляет ему ожидаемого удовольствия, и стремительно разозлился. Внутри что-то нарастало, звенящее, яростное, и... он же демон, так почему даже сейчас не может возненавидеть предателя?! – Что, больно? – голос вдруг сорвался. – А каково мне было, когда ты сбежал, не подумал? Так я тебе покажу! Снова удары. Марк бил прицельно, хладнокровно, не позволяя ни встать, ни увернуться. Краем глаза Левиафан видел, как Билли выворачивает руку вырывающемуся ангелочку, но сейчас это было совсем неважно. В мире остались только он и Оле. Демон смотрел на голема и орал, от души, так, словно желал выплеснуть всё, что накопилось в нём за ту ночь: – Да мне плевать, если хочешь знать, на тебя и твоих детей! Я демон, я вечно лгу, я никому не верен и заслужил то же самое в ответ! Но зачем тогда были все эти бесконечные «я с тобой»? Каждый день каждого грёбаного столетия! Зачем корабли, эпидемии, Византия, пляжи, обрыв, зачем обещать, врать, сталкивать в эту пропасть, зачем, Оле?! Свободы захотелось? Я же никогда, никогда ни к чему тебя не принуждал, сволочь ты подлая, урод, скотина! Посмотри на меня! Марк наконец отошёл. Оле полежал ещё с полминуты, хрипло, тяжело дыша, а потом рывком сел. Упёрся руками в пол и вскинул голову, глядя на Левиафана. На лице уже начал наливаться огромный синяк. Демон, весь багровый, бессильно сжимал кулаки, и его частое дыхание смешивалось с дыханием самого голема. – Послу... шай... – Оле с трудом выговаривал слова. – Мне жаль, что... что так вышло. Ты прав, ты... имеешь право злиться. Но я... я от тебя не отказывался. Дело не... в свободе. Это всё неправильно, такого вообще не должно было случиться с нами... Левиафану казалось, что он балансирует на краю пропасти. Не сорваться бы, не сорваться... – Но случилось. И продолжает случаться. – Это необязательно! – Оле чуть тряхнул головой, отбрасывая волосы со лба. – Мы можем вернуть всё обратно. Пожалуйста, остановись, не трогай мальчишек. Плечи Левиафана затряслись от истерического смеха: – Вы только послушайте его! Обратно? Миленький мой голем, по-твоему, жизнь – игра, где в любой момент можно перепройти уровень? Ты... – он сглотнул и уставился в сторону, надеясь, что голос не задрожит. – Ты так был мне нужен тогда, там. Дома. Но ты выбрал их, и сейчас я лишний раз в этом убедился. Левиафан безнадёжно махнул рукой и сделал шаг назад. Оле по-прежнему сидел, глядя на него снизу вверх. – И что теперь? – тихо спросил он. – Развеешь? – О нет, зачем же так радикально, – Левиафан вперил в него неподвижный тяжёлый взгляд. – Просто напомню тебе кое-что. Я, кажется, уже говорил, что ты кукла? Так вот сейчас я это просто докажу.