Про верующего черта и священника

Нью-Йорк. Март, 2002 год. Джерард с восхищением рассматривал витражи, на которых были запечатлены библейские сюжеты. Лучи утреннего солнца, проходя сквозь стекла, ложились на пол яркими цветными полосами. Положенные полгода службы дьяконом прошли, несколько дней назад он прошел обряд рукоположения и теперь числился в рядах пресвитеров. И вот наконец его назначили в собственный приход. В этой маленькой, почти заброшенной церквушке он был впервые. Джерард сильно волновался и нервничал перед своим первым служением, хотя прекрасно знал, что и как делать. Он мялся перед алтарем в ожидании установленного времени и прихожан. Вот только резные двери так и не отворились, и чтение Евангелия отец Уэй начинал в полном одиночестве — разве что образы святых на фресках стали его слушателями. Было как-то тоскливо, но ожидать большего от невзрачного храма где-то в переулке вовсе не стоило. Зато он мог уединиться в собственной молитве, не боясь напортачить. Последние полгода он молился об одном и том же и спрашивал Бога, почему же тот допустил то, что произошло одиннадцатого сентября. Он знал ответ, но ему было страшно просто признать это. Все его мысли возвращались к трагедии и каждый раз выбивали весь воздух из груди. Сначала он пытался забыть, заливая все дешевым алкоголем, но чем больше он пил, тем больше утопал в саморазрушении и сложнее было идти по праведному пути. СМИ ежедневно трещали о теракте, и держаться становилось все труднее. Джерард пытался отыскать что-то позитивное в этом мрачном событии, подкосившем не только его самого, но и его веру. И оно на самом деле было — этот парень, который отвез его в больницу. Он оказался рядом в нужный момент и помог, точно ангел-хранитель. Без него Джерард бы уже гнил в сырой земле, если бы его труп вообще остался цел после крушения башен. Возможно, Господь так показал свое милосердие по отношению к нему, и Джерард, наверное, должен быть благодарен ему за такой подарок, но этого было мало, и он с горечью думал о тех жизнях, что вовсе не милосердно оборвались в тот день. Старая дверь со скрипом открывается, отвлекая Джерарда от молитвы. Из-за нее показывается голова человека, несмело проходящего в здание. Черты мужчины издалека казались смутно знакомыми. Он проходит ближе к алтарю, и Джерард понимает, где мог его видеть. Полгода назад. Во время теракта 11 сентября. — Вот я тебя и нашел, — с легкой усмешкой произнес он. — Ой, извини, я тебя ни от чего не отвлекаю? — Эм, привет. Вообще, сейчас должно идти служение, и я хотел провести его по всем правилам, но, как видишь, здесь никого, — произнес Джерард. Появление Фрэнка его несколько озадачило. Маловероятным был тот факт, что Айеро мог посещать эту церковь и ранее. — Что ж, теперь здесь я, можешь продолжать, — он сел на ближайшую скамью в ожидании. Чуть помедлив, обдумывая сложившуюся ситуацию, Джерард продолжил.

***

По прошествии полутора часов, Джерард заканчивает чтение последней молитвы и сходит с подиума. Фрэнк все это время просидел с ним, так и оставшись единственным слушателем. — Ты давно этим занимаешься? — спрашивает Айеро. — Вообще, нет. Меня лишь пару дней назад перевели в сан, и я в этой церкви первый день. — В таком случае, почему бы не сходить до ближайшего кафе и не отпраздновать твое первое самостоятельное служение? — воодушевленно предлагает Фрэнк. Джерард от приглашения не отказывается.

***

 — …И оказалось, что у нас схожи музыкальные вкусы! Если, конечно, не учитывать госпелы и религиозные песни, таких у него не нашлось, но это неважно. Мы так классно провели время, ты не представляешь, жаль, что раньше не получилось встретиться, после тех событий. Но, может, оно и к лучшему, я тогда был не в лучшем состоянии. Представляешь, он, оказывается, успел в тот день взять мой номер, а я, растяпа, потерял телефон через пару дней. Сказал, что не поверил сначала, что я священник, но все же решил проверить! И нашел же! — восторженно говорил Джерард, меряя шагами комнату. Линдси слушала друга вполуха, больше пытаясь понять, почему его реакция была столь восторженной. Джерард словно светился изнутри, рассказывая о своём новом друге. А о друге ли?  — Тебе для полной картины стоит только сердечки в глаза добавить, когда говоришь об этом своем Фрэнке, — заметила она. Уэй рассказывал о трех встречах (11 сентября, в прошлое воскресенье и вчерашнем дне) уже около полутора часов. — В последний раз ты себя так вел… На последнем году школы? Когда влюбился в одноклассницу.  — Что?.. — заторможено уточнил он. Очевидно, в таком ключе Фрэнк не рассматривался. — Нет! Ты что, это неправильно! Как ты вообще могла подумать такое обо мне? — с обидой в голосе запротестовал Джерард.  — Да-да, я помню какого мнения ты о таких людях, — отмахнулась Баллато. — Но ты в тот раз тоже говорил, что заинтересован в ней, как в друге! Давай просто ради эксперимента… — Она потянулась к стоящему рядом столику и из стопки модных молодежных журналов вытянула самый верхний. — Кажется, это было здесь… Нашла! Просто ответь на эти вопросы, хорошо? — дождавшись молчаливого кивка, девушка продолжила. — Хочешь с ним увидеться еще раз?  — Конечно, с ним интересно! И его не смущает тот факт, что я священник, в отличие от остальных.  — Начинал заикаться, мямлить, краснеть или смущаться? — в ответ — неуверенный кивок. — Часто думаешь о нем? Я и по твоему рассказу поняла, что часто. Хочешь знать о нем больше? — Еще один кивок. — Что скажешь, если узнаешь, что у него есть девушка?  — Разве это плохо? Я думаю, если он счастлив в отношениях, то это хорошо. — Однако Линдси успевает заметить, как выражение лица сидящего напротив парня меняется на более задумчивое и в какой-то степени погрустневшее.  — Хм, допустим. Последнее: думал о нем перед сном?  — Конечно нет! — тут же восклицает Джерард, краснея до самых ушей. Девушка понимает, о чем только что подумал парень, и усмехается.  — Вообще-то я не это имела в виду, — хихикнув, произносит она. — Итак, если верить этому журналу и моему личному мнению о твоем поведении, основанному на твоих же рассказах, поздравляю! Ты влюблен. Ну или начинаешь влюбляться. Джерард становится белее мела и совершенно отказывается воспринимать вывод, сделанный на основе глупого опроса в глупом журнале.

***

Но почему же вывод, сделанный по глупому опросу из глупого журнала, не дает покоя? Джерард думает об этом слишком много. По утрам, во время проведения служений и выслушивания исповедей от немногочисленных прихожан, после встреч с Фрэнком, который занимает все больше места в его голове, по вечерам, после молитв. Он не может влюбиться во Фрэнка. Ему нельзя, он же священник. Это неправильно. Двое мужчин не могут быть вместе. Это то, что он слышал в семинарии, в церкви, которую посещал, в семье от родителей. Даже Библия говорит об этом. Но грешная мысль не уходит из головы. Примерно через пару недель он все же осознает, что, да, он влюбился. Влюбился в мужчину. И многочисленные молитвы и исповеди не помогают справиться с этим. Практически каждодневные встречи становятся невыносимыми. «Нельзя. Мне нельзя. Это неправильно», — говорил он себе. В конце концов, Джерард не придумывает ничего лучше, чем избегать встреч с Айеро. Многочисленные попытки Линдси поговорить с ним на эту тему пресекались на корню. Уэю не хотелось выслушивать ни доводы девушки, ни возможные сожаления. Вообще ничего слышать не хотелось. В конце концов, все это превратилось в замкнутый круг из самобичевания, молитв и размышлениях о своей неправильности длинной в месяцы. — За что ты посылаешь мне такое испытание? — говорит он, обращаясь к небесам. А в ответ звенящая тишина, разбавляемая тихими всхлипами.

***

Его немного отпускает, стоит Фрэнку уехать. Хотя и новость об этом Джерарда сильно потрясает. Айеро сообщает об этом примерно в середине августа и шуточно обещает отправлять письма голубиной почтой. О местах своего дальнейшего пребывания он не распространяется, так же как и не объясняет свой отъезд на кануне начала учебного года в школах. Мельком лишь говорит, что работать этом году не будет и вернется не скоро. В голову закрадывается страшная мысль, уж не в тюрьму ли отправляется Фрэнк?  — Ага, за совращение наивных католических священников, вроде тебя, — смеется Линдси. Когда Джерард озвучивает идею. — Я очень надеюсь, что ты шутишь. Нет, если серьезно, то ты бы об этом знал. Скорее всего. И вообще, он наверно в какое-нибудь кругосветное отправился и побывает во многих странах, вот и не говорит точного места пребывания.  — Да, скорее всего ты права.

***

Фрэнк уезжает ближе к концу августа. И первое время, как и обещал, пишет Джерарду, отправляя письма, нет, не голубиной почтой, а самой обычной. Но на приходящих письмах нет обратного адреса, словно приходят они из ниоткуда. Небольшой радостью и отвлечением становится тот факт, что в церквушку начинает посещать куда больше людей, чем один. Больше Джерарду не приходиться вести служение для окружающих витражей и скамей. Прихожане с теплотой принимают молодого священника, по ходу дела оповестив, что прошлый покинул их церковьи все это время она пустовала. Вскоре в церкви появился хор. К радости Уэя, одним из хористов оказался друг из семинарии — Рэй. Общение скрашивало будни и помогало отвлекаться от лезущих в голову мыслей. Через пару месяцев письма от Фрэнка перестают приходить.