Лимонные дольки

Небольшое сообщение! Я только сейчас заметила, что пишу как будто Северус не знаком с родителями Гарри, а мальчик лишь один из множества студентов Хогвартса. Изменить уже что-либо не получиться, но я думаю, что это не слишком повлияет на дальнейшие события. Детство Северуса остается прежним. Простите за эту оплошность. POV Северус Следующие несколько дней творился настоящий ад. Я почти не спал и не ел. Как мы ни пытались скрыть то, что произошло, но новость все равно просочилась, и теперь общество стояло на ушах и требовало снести головы всем без разбора. Министр пытался унять беспорядки и уверить людей, что виновные будут наказаны. Пресс-конференции проходили несколько раз в день. Хогвартс закрыли на весь учебный год, а студентов отправили по домам. Все учителя подверглись допросу под веритасерумом. Даже мне пришлось отвечать на довольно неприятные вопросы. Выяснилось, что только мадам Помфри знала о том, что происходит, но считала, что подобные методы воспитания ничем не хуже традиционных. Остальные учителя тоже были в ужасе от того, что происходило прямо перед их носом. Пока длилось расследование, Поттер находился в больнице Св. Мунго. Врачам удалось вылечить его физические увечья достаточно быстро, но вот психологические требовали большего времени. Мальчишка наотрез отказался говорить с психологом и почти всегда, когда я к нему приходил, спал. Слава богу, мне удалось убедить членов Визенгамота провести суд без присутствия Поттера, хоть они и настаивали, что это необходимо для лучшего понимания ситуации. Его опекуны были маглами, поэтому было решено их не вмешивать, а представителем обвинения пришлось выступить мне. Судебное заседание длилось почти весь день. Оказалось, что Поттер был не единственной жертвой. Директор насиловал и другого студента – Тома Реддла. Я слышал про скандал, связанный с ним. Все-таки не каждый день в Хогвартсе совершают самоубийство. Мальчишку нашли повешенным в ванной. Все тогда решили, что он просто влюбился или не смог найти общий язык с однокурсниками. Никому даже в голову не пришло проверить тело на следы насилия. Дамблдор вполне спокойно обо всем рассказывал, но вину свою так и не признал. «Это было необходимо для их же блага» – утверждал он. Я не мог поверить, что слышу ЭТО от человека, которого знал почти всю жизнь. Он всегда казался мне немного сумасшедшим, но не настолько же. Безобидный, веселый старец оказался насильником. Судьи были единогласны и Дамблдор был приговорен к поцелую дементора. Мадам Помфри посадили в Азкабан. Заседание только что закончилось и Поттера было решено отправить к опекунам. Именно поэтому я сейчас направляюсь к его палате. Мне было поручено сопроводить его домой. Держать его в больнице больше не имело смысла. Врачи сделали все, что могли, остальное зависело только от мальчика. Я тихо постучал и вошел в палату, так и не дождавшись ответа. Небольшая комната в пастельных тонах с маленьким окном, выходящим на сад и узкая кровать, на которой сидел подросток. Он был одет в светло-зеленую пижаму. Голова немного наклонена вниз, ноги свисают с кровати, но не достают до пола. Волосы непонятной кучей спадают на лицо, укрывая его от моих глаз. Мальчик как будто что-то внимательно рассматривает на своих ладонях. – Здравствуй, Гарри, – сказал я, замерев посреди комнаты. Он поднял голову на мой голос и неуверенно улыбнулся, приподняв лишь уголки губ. Глаза были пусты. У меня кольнуло в груди от осознания того, что больше никто не увидит улыбку в этих зеленых глазах. Мальчик повзрослел слишком быстро и потерял способность радоваться от души, а не только делать вид, что счастлив. – Здравствуйте, сэр, – тихо сказал подросток. – Как твое самочувствие? – осторожно спросил я, подходя ближе к кровати. – Хорошо, спасибо, – прозвучал ответ. Руки немного затряслись. Мальчик крепче сжал ладони. – Мне нужно отправить тебя домой к опекунам. Школа не будет работать до конца года, а доступ к своим средствам ты получишь только по достижению двадцати одного года. Такие законы, я ничего не мог сделать. Мальчишка лишь кивнул, но ничего не сказал. Он спрыгнул с кровати, взял какие-то вещи и исчез в ванной комнате. Через несколько минут оттуда вышел уже полностью одетый подросток. Я узнал школьную форму Гриффиндора. Неужели у него нет другой одежды? Мальчик уменьшил небольшой сундук, который стоял около кровати и положил его в карман. – Я готов, – произнес он, замерев посреди комнаты. – Хорошо. Возьми меня за руку, – попросил я его. Гарри вложил свою ладонь в мою. Я изменил нашу одежду по магловской моде и аппарировал нас по адресу Литтл Уиндинг, Тисовая улица, дом №4. Надеюсь, министр ничего не перепутал и координаты окажутся правильными. Небольшой дом, ничем не выделяющийся из сотни таких же. Двухэтажное строение, гараж и совершенно небольшой газон перед домом, который сейчас был покрыт тонким слоем снега. Мелкий, холодный дождь моросил с серого, угрюмого неба. У меня было точно такое же настроение. – Вы можете идти, сэр. Спасибо, – произнес мальчишка, немного дрожа от холода. Он неуверенно переступал с одной ноги на другую и боялся поднять на меня глаза. Подросток явно что-то скрывал, а тайны я не люблю. Обычно они обещают только проблемы. – Мне нужно объяснить ситуацию твоим опекунам, Гарри, – настаивал я. Мальчик тяжело вздохнул, но спорить не стал. Я пошел к дому под номером четыре. Подросток медленно следовал за мной. Он был готов рвануть в любое время, как воришка с места преступления. Я совершенно не понимал, чем вызваны эти эмоции, но это настораживало. Звонка не оказалось, поэтому я просто постучал несколько раз. – Я сам все объясню, – протараторил мальчик, догоняя меня и замирая напротив двери. Ответить я не успел, потому что дверь открыли. На пороге стоял тучный лысый мужчина. Он был одет в отвратительные грязные подштанники и растянутую майку. В руке была бутылка от какого-то явно дешевого пойла. Она была уже наполовину пуста. В том, где осталась вторая половина не возникало никаких сомнений. Во мне начала закипать ярость. Я просто терпеть не мог пьяных людей. Мне хватило отвратительного детства в компании с отцом алкоголиком, который к тому же постоянно бил мою мать. Я просто готов был убить эту тварь, которая стояла передо мной. Мужчина пошатнулся и невидящим взглядом посмотрел на нас. – Ничего не покупаю, пожертвования не даю, валите дальше! – промямлил он заплетающимся языком и закрыл дверь у нас перед носом. Только это спасло его от проклятия. Меня просто трясло от злости. – Это твой опекун? – прошипел я, обращаясь к подростку. Мне нужно было подтверждение. Гарри поежился под моим взглядом, но все-таки ответил. – Да, сэр, – тихо сказал он, – вы не волнуйтесь. Он ляжет спать, а ночью я спокойно проберусь в дом. В округе лопнули фонари и задребезжали стекла в окнах. Мальчишка попятился от меня. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки и успокоиться. «Он ляжет спать, а ночью я спокойно проберусь в дом,» – эти слова вертелись в голове и не давали покоя. Именно так я обычно делал сам, когда отец напивался, гулял на улице или ночевал у соседей. Часто приходилось выбегать из дому раздетым, спасаясь от кулаков или чего-нибудь потяжелее, летящего в мою сторону. Я был уверен, что детство мальчика мало чем отличалось от моего. Неужели Дамблдор специально нашел именно этих опекунов, чтобы мальчик вырос послушным и полностью зависящим от доброго дедушки? Сейчас я уже в этом не сомневался. Дети, которые подвергаются насилию в семьях, намного чаще становятся жертвами изнасилования потому, что считают, что нарушение их личного пространства это нормально. – Он трогал тебя? – тихо спросил я, стараясь контролировать свой голос и не кричать. Мальчик был очень напуган, но все-таки услышал меня. – Нет, сэр, – прошептал он, пряча от меня глаза. Я был готов убить этого человека, если бы мальчишка ответил положительно. Такие сволочи не достойны жизни. – Ты тут не останешься, – уверенно сказал я подростку. Хоть и сам плохо понимал, что буду с ним делать. Меня вряд ли кто-нибудь бы спутал с Матерью Терезой, но все равно я не мог оставить его тут одного, зимой, посреди улицы. Мальчик поднял голову и посмотрел на меня, непонимающе хлопая своими длинными ресницами. – Но… у меня больше никого нет… – Поживешь у меня. Я не представлял, как приведу мальчишку в Тупик Прядильщика. В том доме никто не жил больше двадцати лет, но других вариантов просто не было. – Возьми меня за руку, – попросил я Гарри. Тот легонько прикоснулся к моей руке и я аппарировал нас в дом, где провел свое детство.