absolutely sure

      Вики никогда не была уверена в том, что их отношения с Глэмом прямо-таки столь серьезные. Со стороны они смотрятся максимально глупо, и девушку это чуть-чуть, но задевало: что только не придумают приятели из мото-клуба, а сколько неприятных и неприличных вопросов ей приходится слышать, не сосчитать.       Потому что её нынешний парень не умеет кататься на байке, пить алкоголь, да и защитник из него тоже так себе. По крайней мере, это себе представляли знакомые Вики. Но сама Вики видела в Глэме не какого-то мелкого пацана в теле старше его лет на двадцать, а полноценного прекрасного человека. Он любил ее не за силу или выигрыши в клубных состязаниях, а за то, на что внимание обращают в последнюю очередь. За её совершенную доброту с оттенком дерзости, самую живую честность и огненно-рыжие волосы, которые парень готов заплетать в косички каждый божий день. Она скажет, что любит, — даже чересчур искренне, — а потом добавит «говна ты кусок». Глэма это забавляет и заставляет любить ещё сильнее.       Вики часто задумывается, стоит ли оно того. Стоит ли любить этого человека, полную ей противоположность, худую и высокую, со следами бессонницы на глазах и крашеными в глянцево-черный ногтями. Всё-таки, кто ж его знает, полюбит и уйдет. Но девушка не замечает, что категорически не хочет этого. Она и сама влюбилась. И в крашеные ногти, и в изящную худобу, и в такие печальные голубые глаза. Только словами «я тебя люблю» это не передать. Это что-то больше. Не как раньше — просто развлечение, не чтобы сказать, как всегда, «посмотрите, какой мой парень сильный крутой байкер!». Про этого блондина такое никак не скажешь.

Зато сам Глэм на седьмом небе от счастья.

***

— Вики… — Глэм.       Блондин не умеет пить. И никогда не умел. Ни во времена «чё за уродов на сцене», ни позже. Ему неинтересно быть пьяным в стельку, как и ублажать девушек вокруг. Глэм всегда четко следовал заложенному плану, остальное его не волновало; а когда план, считай, выполнен, не так и страшно завалиться на руки любимого человека, напившись непонятно какой дрянью впервые за последние несколько лет. — Какой же ты тупой, сука, аргх. Пошли отсюда, ты людей вокруг пугаешь. Я тебе ещё это припомню, тупица. — Вики нарочито сильно злится и обнимает Глэма за плечи, а затем ведёт парня на выход из ее же родного мото-клуба.       Он сейчас такой приятно горячий, красный, полуспящий. Хорошо, что алкоголь действует на него не особо пагубно. Как выглядел дурачком, так дурачком и остался. Но Вики все равно смущается даже сквозь негативные эмоции. Долго злиться на такого, как Глэм, просто невозможно.       Вики накидывает поверх розовой майки блондина свою косуху и садится вместе с ним на траву. Лучше пока не ехать никуда.       Рыжая совсем не входит в число романтичных людей. Она все воспринимает как должное — и небо над головой, и людей, с которыми общается, и все вокруг в принципе. Ей сложно разглядеть в чем-то потаённый смысл, хоть девушку и реалисткой тоже не назовешь. Но когда под боком счастливо сопит любимый человек, окружающий мир меняется в непонятную Виктории сторону. Глэм лежит на траве целиком с полузакрытыми глазами и по мере своих возможностей разглядывает небо, шумно дыша. Его сердце бьётся быстро-быстро, то ли от алкоголя, то ли от завороженной мечты, сидящей прямо у его ног. — Вики-и… — с полуулыбкой произносит Глэм, переводя взгляд на крепкую, слегка сутулую спину впереди. — Тебе чего?       Девушка специально ложится рядом, чуть ли не вплотную, чтобы окончательно погрузиться в непонятную атмосферу прозрачного волшебного счастья. Трава приятно щекочет лицо и Вики не сдерживает улыбку. — Т-ты выйдешь за меня?       Она радостно вздыхает, словно ждала этого вопроса не один год. Это именно то, что Виктория хочет слышать здесь и сейчас. Робкое, пьяное предложение непьющего маленького мальчика с непослушными золотыми волосами. — Да, Глэм, выйду.       Рыжая поворачивает улыбающееся лицо к себе и по-любовному нагло целует.

Теперь она во всем уверена.