Общага

Сидим, значит, мы, так мирненько, варим пельмешки. Я лично стихи пишу, а эти рыжие сидят на подоконнике и хихикают, так гаденько! Друг другу на ушко пошепчут и на меня глазками зыркают. Что за черт? Такое ощущение, что меня без меня женили, или, что еще хуже, продали в рабство, типа « В кандалы ее и на галеры, на галеры!». Нет, ну, в самом деле! Я встала и пошла к плите, мимоходом пыталась подслушать. Мне уже и кукиши показывают! Ладно, надо хоть пельмешки посолить. Заглянула в кастрюльку. Запах, как будто туда кто-то пукнул с несварением желудка. Нет, не пукнул, а навалил, такую огромную пельменину. Стоп! А почему одна? Сзади раздался негодующий крик Кирки. – Блин, ну, Кэт! Опять в холодную воду брякнула? – А что тебе не нравится? Майонезиком плюнешь и грызи на здоровье! – Я же говорила, что готовить она не умеет, любое блюдо запорет — огрызнулась подруга. Ну и подруга! – Умею я готовить — ляпнула я. – Это что же ты приготовила, просвети?! – Ну, — я, честно говоря, задумалась. - А вот помнишь, торт делали! – В три года, что ли? В песочнице? Помню, помню. Проект «Съешьте это немедленно! – Ну, ты вспомнила. В прошлом году, на 8 марта... – О-о-о! - у Кирки от воспоминаний слезы на глаза навернулись. Вот она какая, сентиментальная! - Это когда ты строительной пеной украсила торт, вместо взбитых сливок?! – Я не виновата, что баллончики одинаковые... И ваще, ели же, да как! Аж за ушами хрустело! – Не за ушами! - застонала Кирка от смеха. - А зубы крошились! То-то стоматолог удивлялся, что все по одному адресу живем. А Сашкина вывихнутая челюсть чего стоит! – Вот и, получается — продолжала бубнить Кирка, повернувшись к рыжему, - я готовлю, кто-то в магазин ходит, а Катька вечно чайник ставит. Хоть бы пиво, что ли, научилась глазом открывать. Бесполезное существо. – Зато я посуду после торта отлично вылизываю, вот так! И вообще я сейчас суп сварю! Хороший супчик, супчик Дня называется! Эти волнистые попугайчики забрались на подоконник и как-то даже ужались. – Кэт, может не надо? - испуганно крякнула Кирка. - А то твои супы покруче, чем мои настои. В прошлый раз твой супчик «Нежность» прожег насквозь стол и пол, на два этажа вниз... Эх, и кто меня тянул за язык, но отступать не буду, я вздохнула: – Надо, Федя, надо! - и полезла в холодильник. Что у нас тут? Кажется куриные потрошка, а вот и подсолнечное масло и травка какая-то. Все в дело пойдет! Через полчаса по коридору поплыл дым, который почему то не рассеивался, а стелился по полу, как туман. В кухню влетели наши бравые парни. Судя по костюмам - играли в пожарных. Наверно показывали у кого шланг длиннее. – Горим! - закричал Эдик, вскидывая огнетушитель и нажимая на кнопку. У него уже какой-то условный рефлекс. Я еле-еле успела отвернуть раструб в другую сторону, а то мой суп испортит. Это я удачно, почти. Кирха и Гоша превратились в композицию «Похороненные заживо». За Эдиком очнулся Тоша с противогазом в руке и завопил почище сирены: – Спасайся, кто может! Кэт, опять суп варит! Ну, полное неуважение к моим кулинарным способностям. Так, а вот и Вася, с глазами квадратными, как монитор и такими же по размеру. – Ты что же, Катька, творишь? Ты с нашими противниками заодно, что ли? Ты же сейчас за пять минут всю общагу выселишь! – Адская кухня! - просипела Кирка, отплевываясь пеной. - Срочно нужно изгнать из Катюхи нечистого духа! – Скорее, супчиком изгоняй — это, кажется, рыжий посоветовал. – Давайте ей клизму поставим... И кто же у нас такой умный? Тут открылась дверь, и в пищеблок уверенно шагнул Кирилл, с кактусом! Он бодро промаршировал и сунул горшочек мне в руки. – Вот тебе кактус! - увидев непонимание на моем лице, добавил — кактус — это цветок. Да уж, с этим трудно поспорить! А потом он выдал такое, что я уронила челюсть и долго-долго ее искала. Черный взял меня за руку: – Я, как кактус — воодушевленно начал он, но его перебил Гоша. – Так побрейся тогда... Кир дернулся, но не сдался. – Сохну по тебе, как кактус в пустыне! Давно меня так не пугали. Я старалась вытащить руку, которую черный попытался облобызать. Свободной рукой стала шарить по плите и наткнулась на кастрюлю. Сбоку раздавались всхлипы, это Тоша плакал на плече у Эдика, видимо от счастья. Я выставила перед собой кастрюльку: – Может супчик? Кирилл нюхнул, в его глазах возник ужас. – Тоже Гошины экскременты? - спросил он. Над нами пролетел попугай и раздалось тихое «плюх». – Теперь, да! - подтвердила я. – Как насчет свидания? - спросил черный. Издевается, гад! Пока я отвлекусь, его рыжий сообщник передавит оставшихся в живых. – Да я не против, только противогаз у Тошки стрельну — проворковала я, прикидывая, куда спрятать малышей. – Зачем противогаз? – Что за дурацкий вопрос? Если ты мне подарил кактус, то гулять очевидно будем в канализации, как диггеры... Он не успел остроумно ответить, так как в этот момент вновь распахнулась дверь и в проеме нарисовались наши недавние знакомые. Ну и рожи! В стране, понимаешь, все при деле: учителя дерутся, рабочие пьют, наркоманы колются, в общем, все занимаются полезным трудом, а этим, великовозрастным дристунам и заняться нечем?! И главное, бил то их Кир, а смотрят, почему то на меня, двумя глазами. У каждого работает только один глаз. Команда одноглазых и злых... Ладно! Пора применять экстренные меры... – Вот, пожалуйста, можете бить или вам в профиль развернуть? Я выставила перед собой черного, как щит. За спинами захватчиков-конкистадоров телесно оформился наш андроид на батарейках и так, легонечко, столкнул их головами. По кухне прокатился глухой звук. Гонг! Видимо пора обедать.