***
Стук машинки мерно нарушал тишину комнаты, игла легко проходила в ткань, оставляя за собой тонкую нитку шва. Вокруг, как обычно, бардак: отрезки, катушки, выкройки — обычный рабочий процесс. Внезапно машинка остановилась, педаль перестала проседать до пола. Головная боль всё никак не утихала, оставалось только нервно вздыхать, потому что ни обезболивающие, ни психотропные не помогали. Нужно работать, а под наркозом это невозможно. Трёхдневной свежести газета валялась на полу скомканным свёртком. Статью на пятой странице пришлось перечитать десятки раз, чтобы убедиться в смысле написанного. То, что подтверждало страшное и ломало все попытки связать свою паранойю с безумием. Чёрным по белому описывалось трагическое происшествие, произошедшее ранним утром. И снова эти разъехавшиеся в стороны ноги, но теперь уже на странице газеты. Если всё это было правдой, то и ночной демон тоже существовал. Он был там, он пришёл на помощь. Он снова следил. Каждую ночь вот уже долгое время — это была не психосоматика, не расшатавшиеся нервы и не внутренние страхи. Это было живое реальное существо, которое впивалось взглядом в её окна каждый вечер. Но не последние три дня... После чудесного спасения и печального убийства никто более не тревожил её. Все дни снова стали прежними, и сейчас, читая о происшествии на страницах газет, кажется, что это было не с ней, а с кем-то другим. Страх сменился отрицанием, истерия — апатией. И ужасная тревога. Тревога, когда он есть, и когда его нет, ещё большая, сильная. Что же могло случиться, что он перестал следить за ней? Это жестокое и холоднокровное существо — оно убило того мерзавца с небывалой лёгкостью, будто уже не первый раз совершало такое. Но её он не тронул. Почему? Может, у него свои планы? Если бы так, он уже давно знает, где она живёт. День быстро сменился на вечер. За работой время улетало быстрее обычного, будто мотор швейной машинки ускорял его искусственно. Но теперь тьма не приносит ничего, кроме пустоты. Нелегко признаваться самой себе, что в последние дни вечера встречаются с замиранием сердца. Придёт или нет? А если нет, то почему? Резкий звук на балконе заставил нервно подпрыгнуть. Свет ночника мягко окутывал комнату; девушка подбежала к двери, чтобы посмотреть. На балконе, занимая почти всё место, приземлилось нечто — был виден объёмный силуэт со вздымающейся полукруглой пластиной на спине. Рваные хрипы и кашель давали понять, что там живое существо. Девушка вдрогнула — массивная трёхпалая ладонь припечаталась к стеклу двери, оставляя паутину мелких трещин и багровые струйки. Кровь стыла в жилах — это он. Она стремительно открыла дверь. Почему-то хотелось кричать, но всё онемело. Она почти не видела его лица, только сжатый зелёный комок, обессиленно упавший на белоснежный ковёр. И хриплый тихий голос: — Выключи свет...Выключи свет
3 апреля 2021 г. в 18:47
Тяжёлая дверь за спиной захлопнулась, наполняя комнату поверхностным чувством безопасности. Это место всё ещё доступно невидимым глазам, неустанно следящим каждую ночь, но по крайней мере не доступно всем остальным.
В голове вертелось только одно: надо доставить посылку в срок. Обязательно. Это не терпит отлагательств. Только это важно. Очень важно. Посылка, работа, посылка. Важно-важно-важно!
Пальцы судорожно набирают буквы на телефоне, и экран делается таким мутным, растекающимся, что становится трудно печатать. Но это очень важно. Нужно торопиться, медлить нельзя. Будто если не успеть в срок, всё повторится. Всё это безумие, кровавое, смертельное. Надо-надо! Надо успеть...
Срочная курьерская почта, цена за которую была заоблачно высокой и покрывалась почти всей суммой аванса, прибыла быстро. Но доставщика ожидали два больших свертка за порогом дома и короткая записка с инструкциями, выведенная неровным почерком.
Яркий свет уже давно пробивался сквозь занавески, окутывая комнату солнечным теплом. Потолок, потресканный в нескольких местах и пожелтевший от старости, мозолил глаза который час. Кажется, что воздух слишком душный. И горячий. Его трудно вдохнуть — слишком тяжёлый. Лёгкие отказались работать, тело словно парализовало.
Она подскочила на кровати, сминая руками потертое одеяло. Новый приступ панической атаки вызвал мигрень. Руки дрожали. Красные — это кровь? Грязь на пальто, на рукавах — смердит, как дохлая кошка. Нужно встать, нужно скорее сбросить с себя это, быстрее смыть.
Что это было? Взаправду или нет? Горячий душ беспорядочно колотил по коже, но не согревал. Этот голос — слишком низкий, утробный, нечеловеческий, — всё снова и снова говорил над ухом. А могильный холод, исходящий от... кто он? Спаситель? Чудовище? Демон? В нём было нечто демоническое, от него исходила ярость, от него исходила смерть.
Руки всё ещё красные. От крови? От своей или чужой? Не смывалась, никак не хотела. Приходилось снова и снова намыливать.
Уже трудно вспомнить, как вообще удалось добраться до дома. Сквозь предрассветные часы пробираться по улицам города, уже начинающего просыпаться для привычной суеты. Заказ так и не удалось доставить вовремя. Может, уволят. Но кому это интересно? Сейчас ничего не имеет значения, кроме холода.
Перед глазами картина: разъехавшиеся в стороны носы ботинок, и багровая, алая, густая расплывается по корявому асфальту, отдавая ему последнее тепло. Гель для душа упал на пол и испугал до смерти. Так всё же, что это было?
Бессонные ночи и горячий душ дали о себе знать — на мягкой кровати под толстым одеялом клонило в сон. Но нет, спать нельзя. Нельзя, потому что вместо живого демона придёт вымышленный, во сне. Он снова следит, даже тогда, когда следить не надо. Это везение или помощь свыше? Он определённо лишил возможности преступника дышать. Стоит ли обратиться в полицию?
Нет-нет, это безумие! Полнейшее страшное безумие. Это всего лишь галлюцинации, психосоматика, вызванная стрессом. Сколько она уже не выходила из дома? Когда в последний раз хотя бы переходила улицу? Это всё было невзаправду. Ведь такого не может быть. И этот голос, и этот взгляд — это проекции страха и не более. Но всё было так реалистично...
Не пора ли обратиться к психиатру?
Таблетки, прописанные не так давно, плохо помогали. От них только голова мутная, плохая усидчивость и постоянная сонливость. Сонливость, но не сон. Когда в последний раз удавалось хорошо и глубоко поспать? Это всё из-за хронической усталости. Эти галлюцинации — они пугают своей детализированностью.
Вернётся ли он ночью? Страшно было об этом думать. Безумный животный страх поднимался из самых глубин души, поражая тело от кончиков пальцев ног до макушки головы. Будто электрический разряд, а за ним снова ледяной холод. Хочется закрыть глаза и умереть.
Но этот следящий взгляд откуда-то из темноты... он настоящий. До невозможности настоящий. И он был рядом, совсем близко. Кожа покрывается россыпью мурашек только при мысли об этом. Этот холод, тяжёлая тень, точные удары. Он настоящий.
Нет-нет. Это безумие, это всё безумие. Этого не может быть. Слишком страшно, слишком странно.
Было ли это спасение, если всё лишь причудилось? Если воображение сыграло злую шутку. Кровь, разъехавшиеся в сторону ноги...
Но если и так, значит и сталкер был настоящим. Каждую ночь следивший за ней. Каждую ночь мучавший её. Что это: сумасшествие или чрезмерная чувствительность? Ощущать взгляд на таком расстоянии. Возможно ли это?
И опять ночь, опять солнце уходит, а с ним и временное совершенно невесомое чувство защищенности. Нужно ли бояться его или благодарить?
Поспать так и не удалось, только временами от совершенного бессилия закрывались глаза, но хватало всего на пару минут. Нужно занавешивать окна. Все, плотными тканями, забивать рамы крепкими досками...
Благо, что материала хватает на окна. Пока солнце ещё не до конца зашло.
Стоит ли потакать своему безумию? Ведь если это привиделось, то не от кого прятаться. А если нет?..
Один незакрытый край послужил небольшим глазком на улицу. Где бы он мог прятаться? Может, там, за мусорными баками соседнего дома? Или там, на пожарной лестнице? Или с крыши — нет, слишком высоко. Там, где нет освещения, там, где люди не наткнутся случайно на нечто страшное, инстинктивно обходя опасные места. Там, между домами, в глухой расщелине на ширину не более двух метров.
Но сегодня было что-то по-другому. Сегодня не было взгляда, не было ощущения слежки. Но и взамен не пришло чувство безопасности. Нет, даже напротив. Что-то тревожное стало колотиться внутри. Вдруг он пострадал, что-то случилось. Определённо что-то плохое. Вчера он подошёл слишком близко, а сегодня исчез. Разве это возможно? Или паранойя ушла в небытие и теперь можно спокойно доживать свои скучные размеренные дни. И наконец-то выспаться.
Всё вокруг беспокойное, суетное. Огни проезжающих по дороге машин, окна соседнего дома, мигающие поочередно, внезапные порывы ветра, качающие сухое единственное на улице дерево. Всё клокочет, волнуется. Так же, как и комок нервов внутри бешено стучит, бьёт по рёбрам. Но там только тишина.