Меченые звездами

      Чернолап холодно посмотрел на Рябинника, сверлившего его угрюмым взглядом, потом взглянул на Сосногривку, свою наставницу. Она предупредила его, что у него сегодня будет тренировочный бой, но не оговаривала, с кем. Драться с этим рыже-черным, словно подпаленным котом даже с втянутыми когтями было глупой затеей. Рябинник стал оруженосцем на целых две луны раньше него, и у него, несомненно, была куда лучшая подготовка.       — Это нелогично, — наконец озвучил черный кот свои мысли. — Он в полтора раза сильнее меня и лучше подготовлен.       — Именно эту цель и преследует тренировочный бой, — терпеливо пояснила Сосногривка. Она выглядела такой хрупкой даже рядом со своим учеником, что казалось, будто ей место не в лесу, а среди Двуногих. — Со стороны наставник лучше видит ошибки и слабости ученика.       Чуть вздохнув, Чернолап расправил плечи и покрепче оперся лапами о песок, просчитывая все плюсы и минусы окружающей обстановки: сцепление с песком куда хуже, чем с землей, дует сильный северный ветер, в случае чего можно бросить горсть песка в глаза противнику…       — Вся дичь перемрет от старости, пока ты соизволишь очухаться, — едко сообщил Рябинник. — Или ты решил стать улиткой?       На мгновение внутри вскипел гнев, который черный кот тут же подавил усилием воли. Эмоции были последним, что сейчас могло ему понадобиться.       Рыже-черный оруженосец начал драку не так, как предполагал Чернолап. Резко прыгнув, Рябинник встал нос к носу с ним, их усы соприкоснулись, и кот ощутил, как свою, злость противника, готовую перейти в ярость и ненависть.       Очевидно, это было испытание на выдержку, так что ученик, сумевший подавить порыв отшатнуться, продолжал стоять, глядя в полыхающие янтарные глаза.       Истошно взвыв, Рябинник от души размахнулся, готовый влепить противнику увесистую оплеуху, но сделал это недостаточно быстро — юркнувший под его живот Чернолап упал на спину и от души ударил задними лапами, следя за тем, чтобы когти оставались втянутыми.       Поперхнувшись воздухом, Рябинник неуклюже отскочил. Мотнув головой, чтобы сдержать кашель, он яростно поглядел на своего противника.       — Ну что, блохастик, сдаёшься? — совершенно нелогично спросил он. Увидев, что сдаваться его противник не спешит, Рябинник с протяжным визгом бросился на него и с размаху ударил его по морде. Чёрный кот в недоумении отшатнулся, за плеснувшим в кровь адреналином почти не ощутив боли, но Рябинник не успокоился. Резко выбросив вперед обе лапы сразу и вложив в удар максимальную силу, он опрокинул более легкого Чернолапа на песок — у того аж кости хрустнули. Резко втянув в себя воздух, оруженосец вывернулся, вскочил на лапы и попятился назад от надвигающегося на него Рябинника.       Он отлично видел, что его зажали в угол. Рыжий оруженосец, грозно шипя, наступал, его когти взрывали песок. Чернолап понимал, что сейчас его либо, как говорят воины, «раздерут на подстилки для котят», либо ему придется выпустить когти и, скорее всего, серьезно ранить своего соплеменника, либо…       Он на мгновение опустил взгляд на свои лапы. Конечно, поставить пальцы наиболее подходящим образом не получится, но один укол когтями в нервный узел с вероятностью 81.47 процента может сработать…       С ошеломившим как Рябинника, так и его самого боевым кличем черный кот рванулся вперед, вытягивая правую переднюю лапу. Рыжий кот, хоть и был крупнее и тяжелее него, от неожиданности потерял опору и завалился набок, как сделал это только что сам Чернолап. Именно это ему и требовалось — быстро поставив подушечку лапы на плечо оруженосца, он как мог сильно выпустил когти и одним коротким уколом прямо в искомое место заставил начавшего было подниматься кота потерять сознание.       Тяжело дыша, Чернолап отошел. Адреналин медленно уходил из крови, и лапы начинали дрожать. Он нахмурился — только этого сейчас ему не хватало.       Погруженный в себя, он не сразу заметил, что Сосногривка уже подбежала к ним и теперь обнюхивает неподвижно лежащего Рябинника.       — Что ты с ним сделал?! — взвыла она, перепуганная.       — Это… — черный кот замялся, не зная, что ответить. — Это… мой прием. Я его придумал. А Рябинник пролежит без сознания еще всего несколько минут, если я сделал все правильно.       — Ох… — бурая кошка прикрыла глаза, справляясь с эмоциями. — Сам-то ты как?       — Мое состояние в пределах нормы, — Чернолап глубоко вздохнул, унимая дрожь в лапах. — Но я хотел бы отдохнуть, если тренировка закончена.       — Да, конечно… — отозвалась воительница. — Ты… покажешь мне тот прием потом еще раз?       — Не думаю, что человек может ему обучиться, — немедленно среагировал черный кот, не осознавая до конца собственных слов. — Но попробовать можно.

***

      Волчелап сердито чихнул — раз в третий, кажется. Репейник поручил ему перебрать травы. Многие из них были старыми и явно утратившими целебные свойства, а некоторые были настолько стары, что рассыпались в пыль от малейшего толчка. Эта пыль забивалась в нос и рот, оседала на шерсти, и серый котик с отвращением подумал, что ему потом придется слизывать эту остро-горькую, пряно пахнущую пыль.       Чихнув в четвертый раз, он прищурился от напряжения, выцарапывая из дальнего угла тайника какой-то лиственный сверток. Разозлившись, он дернул посильнее, сверток порвался, и прямо ему под лапы высыпалась горсть ярко-красных ягод. Машинально шагнув назад, он ощутил, как одна из ягод прощально хлюпнула под его лапой, и скривился:       — Мышиный помет…       — Стой, где стоишь! — не своим голосом взвыл за его спиной Репейник. Выполнить его приказ оказалось достаточно сложно — от громкого голоса наставника Волчелап чудом не подскочил на месте.       — П-почему? — пряча заикание от испуга за напускной сердитостью, спросил он.       — Это смерть-ягоды, — голос целителя дрогнул. — Теперь отойди назад… и смотри под лапы! Не дай Звездное племя раздавишь еще хоть одну!       — А что в них такого особенного? — кисло спросил Волчелап, осторожно, задом выбираясь на чистое место.       — Две ягоды вполне могут убить взрослого воина… Не лижи! — буквально взвизгнул Репейник при первом же движении своего подопечного.       — Да не лижу я, я что, идиот мышеголовый? — буркнул ученик, пытаясь усилием воли пригладить вставшую дыбом шерсть.       — Иди к ручью и вымой лапы. На всякий случай — все четыре, — сурово сказал целитель. — А я пока уберу ягоды.       — И кому нужны эти дурацкие смерть-ягоды? — насупившись, поинтересовался котик.       Непонятно почему Репейник скривился, словно вместо сочной полевки проглотил травы путников, и прошептал:       — Их дают смертельно больным котам, чтобы облегчить им смерть…       Волчелап моментально заспорил с непонятно откуда взявшейся горячностью:       — Болезни бывают смертельными, если их не лечить! Если мы не можем вылечить болезнь, значит, мы просто не нашли лекарство от нее! Значит, его надо искать!       — «Нет смертельной болезни, есть плохие травы»? — с печалью в голосе спросил Репейник. — Так говорил мой наставник…       — И что с ним случилось? — осторожно спросил ученик, нутром чувствуя, что сейчас вскроется нечто страшное.       — С ним? — жутковатый, какой-то неживой оскал появился на морде целителя. — Он сошел с ума.       — Что?.. — не веря своим ушам, переспросил котик.       — Он сошел с ума, — с бесконечной горечью в голосе повторил Репейник. — Вернее, он сходил постепенно. Сначала он начал все забывать. Потом у него начались головные боли. Потом он перестал кого-либо узнавать. Он находился в этом состоянии полгода… А потом я дал ему смерть-ягоды.       В гробовом молчании Волчелап вылез из палатки и направился к протекавшему неподалеку от лагеря ручью. Кажется, имеет смысл не только вымыть лапы, но и искупаться, хотя он ученик целителя, а не Речной кот и уж подавно не рыба…       Одно только не укладывалось в голове у серого ученика — как можно своими же лапами обречь соплеменника, который еще может выжить, на верную смерть?

***

      «Дерьмо лисье» — только и успел подумать Песчанник, когда камышовая ограда лагеря была снесена живой лавиной с хорошо знакомым отвратительным запахом. Племя Теней напало на их лагерь.       С места, где он стоял, была отчетливо видна картина битвы. Сумрачные воины целенаправленно разили направо и налево, стремясь наградить серьезными ранами как можно больше котов.       Послав в пространство боевой клич, Песчанник нырнул в самую гущу битвы, сразу же укусив за хвост какую-то вражескую кошку. Она взвыла от боли, и, обернувшись, от души прочесала оруженосца когтями по боку.       Зашипев, он запрыгнул Сумрачной кошке на спину, силой инерции увлекая ее оземь. За те секунды, пока она пыталась подняться, оруженосец основательно расцарапал ей спину и бока. Истекая кровью, крапчатая кошка ретировалась.       Оглядевшись, Песчанник увидел, что Речное племя, поначалу ошалевшее от внезапности нападения, побеждает. Большая часть нападавших уже сбежала через смятые камыши, и лишь некоторые продолжали бой с поистине удивительным упорством.       Тут от детской раздался истошный мяв, и на поляну выкатился дерущийся клубок. Оба кота были настолько окровавлены, что оруженосец не сразу понял, что один из них — его старший брат, Известняк.       Вдруг Сумрачный кот, израненный едва ли не более, чем его противник, извернулся и с силой вонзил острые когти в глаза рыжего кота. Тот, завыв от боли, откатился, судорожно царапая морду лапами.       Песчанник плохо помнил, что случилось потом. Кажется, он закричал не своим голосом и рванулся в сторону нападавшего, кажется, он нещадно полосовал его когтями. Когда кровавый туман перед его глазами рассеялся, громадный, но едва живой воитель лежал у его лап. Где-то сзади слышался скулеж — это плакал от невыносимой боли, словно малый котенок, Известняк.       Племя столпилось вокруг. Кленогрив с какой-то судорожной поспешностью хлопотал над Известняком, уважительно качали головой некоторые воины. Такой слепой, безоглядной ярости они не видели давно.       Песчанник тяжело дышал, эта схватка отняла у него много сил. Кот снизу хрипел, отплевываясь кровью — он умирал.       Ты ранил моего брата, падаль. Так тебе и надо.       Кот протяжно и сипло взвыл, его глаза закатились, оставляя на виду одни белки, тело прошила предсмертная судорога, и он замер, неподвижный — теперь уже навсегда.       Сбоку донесся хриплый шепот Кленогрива:       — Он мертв.       Песчанник оглянулся и увидел слепые, залитые кровью глаза брата. Когти сами явили себя миру, и оруженосец судорожно царапнул ими землю.       — Нет… — прошептал он, не веря в происходящее. Этого просто не могло быть, ему это снится…       Ссутулив плечи, как будто от рухнувшей на них непомерной тяжести, он побрел в сторону палатки.       Что я наделал? Известняку было не помочь… Зачем я убил этого кота?