***
- У тебя что ли девушка появилась? – задал уже почти неделю как интересующий его вопрос Сережа. Приехал к другу, называется, в культурную столицу, а у того все времени нет, видете ли. Это уже пятый день в Питере, и отловить этого неугомонного удалось только сейчас. - Долги, Серый, долги, - хмыкнул Арсений и отпил немного кофе из стаканчика. Согревает. – Слышал о таких? - Сейчас начало сема, не пизди. – Матвиенко шею втянул сильнее. Погодку в середине марта теплой явно не назовешь, но пару дней назад хотябы солнце было, не то, что сейчас. А Арсу и так, кажется, заебись – идет в пальто нараспашку и с болтающимся шарфом. Сережа еще что-то себе под нос проворчал и убрал руки в карманы. - Вот именно, что начала сема, а ты уже неделю пропустил. – Матвиенко глаза закатил. – А вообще мог и заранее предупредить. - Я это, сюрприз хотел сделать. - Ага, забыв о том, что люди, в отличие от тебя, учатся. - Да ну тебя, - махнул парень рукой и сразу же засунул ее обратно в карман. Холодрыга.***
К слову, если вы надеялись на то, что сейчас будет история про день самоуправления, и что в этот день произошло что-то стоящее внимания, то Антон поспешит вас огорчить. Он бы вообще вырезал его из памти, будь у него такая возможность, ибо это был п… полная задница, а не день. Антон вообще так-то к детям относится нормально. Как говорится, дети – цветы жизни… когда растут на чужом подоконнике. И желательно на расстоянии в пару километров от тебя. Короче, Антон ненавидит детей, и только попробуйте его за это осуждать. Они лежат и орут. Или сидят и орут. Или носятся и орут. И ни во что тебя не ставят. Шастун за этот адский день даже как-то проникся уважением к Арсению. В общем, день прошел, и слава Богу (думать о том, что есть еще Восьмое марта, Антон не хочет). Только вот пиздец в жизни стеднестатистического одиннадцатиклассника на этом не заканчивается, а даже наооборот - только начинает набирать обороты. Имя этому пиздецу - итоговое сочинение.***
- Давай быстрее, Шаст, тебе не «Войну и мир» переписать надо, - ноет над антоновым ухом Оксана, ни разу не придавая этим ускорения, а только больше отвлекая. - Да щас, - буркнул недовольно парень, пытаясь как-то закончить это тупое сочинение. Можно, конечно, оставить вывод и таким, но он какой-то, оборванный что ли, а Арсу такое не нравится. Вообще срать на Арса, Антону это не нравится. - Шастун! – вспомнишь лучик… Антон перечеркнул начало предложения, недовольно что-то промычал и сдал работу. В жопу! Пусть читает так! Сам виноват! И вообще без предупреждения в понедельник сочинение на два урока никто не дает! И это после сущего ада, в котором вместо девяти кругов - четыре урока, а чертей подменяют мельтяшащие перед глазами третьеклассники. - Ну зачеркнуть и по-аккуратнее можно было, - прилетело Антону в спину. Шаст убьет его. Ей богу, прикончит, а сочинение запихнет прямо в глотку. Или в жопу. Даст Арсу перед смертью выбрать. Так, надо вспомнить Позова. Как там? Вдох, выдох, и погнали… до каштана.***
Был самый обыкновенный вторник. Был. Ровно до классного часа. - Шастун, можешь задержаться? Ну да, ну конечно, как же без этого. Больше всего Антона во всем этом раздражало то, что Арс вот никак не стал к нему относиться по-дружески. Нет, их взаимоотношения явно выходят за рамки учитель – ученик. Даже в рамки учитель-долбоеб – ученик-похуист не вписываются. Если уж пошло на то, то их отношения ближе к просто долбоеб – похуист. Но не друг-долбоеб – друг-похуист. Короче, Антон не силен в классификации отношений между людьми, которые нельзя назвать просто родственными, дружескими, приятельскими, романтическими или деловыми. Да и в вышеназванных ассом его назвать сложно. На самом деле, Антон бы себя ни в чем ассом не назвал. Разве что в громкости ему равных нет, особенно после того, как голос сломался… - Пошли? – спустя пару минут, поднимаясь с учительского стула, вырвал Попов парня из его мыслей, медленно уползающих не в те степи. - Куда? – Шаст нахмурился. - Ко мне. - Ты сейчас серьезно? – Антон смотрел на эту довольную мину и пытался в очередной раз понять, что происходит в голове у Попова. Вновь безуспешно. - Ну ты же хотел. «Какого хуя?» - подумал Антон. Собственно, Антон раслабился настолько, что подумал, что только подумал, а по факту мысль свою озвучил, причем весьма громко. Шастун уже говорил, что у него громкий голос? А Арсений улыбнулся сильнее и челку поправил своим фирменным жестом. - Ты же давно просился. – Антон закатил глаза. - Твоя мама попросила меня на прошлой неделе помочь тебе подготовиться к итоговому сочинению. Ну ебать! Класс! На прошлой неделе! Вау! - Могли меня и за пять минут до него оповестить. - Какое самомнение, Тоша, - у парня от такого обращения глаз дернулся. Драмматизировать не хочется, но можется. Антон Шастун предан собственной матерью! Предан (давно) лучшей подругой! Предан (тоже давно) лучшим другом! Предан ими всеми и отдан на растерзание ебанутого Попова. Шаст вздохнул, смиряясь с судьбой. Он почти смирился, когда в его голове созрел еще один вопрос. - А почему не тут? Арсений посмотрел на него внимательно, обошел учительский стол, запрыгнул на него, поерзал немного. Потом слез, обошел стол снова, вновь запрыгнул и поерзал, затем лег и задрал ноги под углом в девяноста градусов к туловищу. - Жестковато, конечно, но можно и тут. А тебя заводит вероятность быть поймаными? - Арс, блять, - даже не крикнул, а вымучено простонал Антон. Попов ебнутый, а еще опасный для общества. Но сам мужчина об этом либо не догадывается, либо просто издевается. Он лишь спрыгивает со стола, продолжая довольно улыбаться, второй раз спрашивает: «Пошли?» - и выходит из кабинета, не оборачиваясь и прекрасно понимая, что Антон идет следом. Потому что, блять, выхода у Антона другого нет.