***
Оксана за время небольшой фотосессии Попова отправила Шасту около десятка сообщений со своим местонахождением. Прочитав их все, Антону показалось, что перемещалась она по траектории броуновской частицы. Хотя понять Фролову можно: Арс пиздец как придирчив к фотографиям. Антон сделал порядка сотни, из которых Арсения устроили только две. Пиздец, одним словом. — Чего так долго? — крикнула девушка, как только увидела приятеля, подходящего к ней. Шастун лицо сморщил и рукой махнул, приземляясь рядом на скамейку. Похоже, данный вопрос следует отложить, но ненадолго, потому что любопытство. — Я жду длинную и увлекательную историю. — Зря. — Парень стащил со спины рюкзак, кинул его себе под ноги и достал из бокового кармана пачку сигарет и зажигалку. — Ну Антон, ну ты обещал. — Да бля, — ругнулся себе под нос Антон, когда зажигалка решила его продинамить на двенадцатый раз. На тринадцатый она все же зажглась (а говорят, число несчастливое), и Шастун наконец-таки смог затянуться. В сигаретах был один огромный плюс — когда легкие заполняет едкий дым, из головы уходят лишние мысли. — Я про то, что история вот нихуя не увлекательная. — Оксана руки на колени положила аки послушная девочка и приготовилась слушать. Антон не хотел начинать свое повествование, но он обещал, а Окс хоть миленькой и добренькой девушкой выглядит, Шаста же заклюет, если он обещание не выполнит. Но сейчас, когда надо рассказать, Антону вся эта история кажется чем-то сугубо личным, тем, чем делиться не хочется и не стоит. — Арс у нас в началке в третьем классе вел на Восьмое марта, — Шаст снова сделал затяжку и через пару мгновений выпустил облако сизого дыма, — ну и он мне тогда типа нравился. Мы потом общались, пока он в Питер не удрал. А потом он такой приезжает сюда, месяц динамит, потом засасывает меня буквально вчера и творит лютую дичь! — разошелся под конец своего монолога Антон. — «Засасывает меня буквально вчера», — повторила Фролова, — я вот даже не знаю, что меня интересует больше: что тебя засосал наш классрук или то, что ты совместил в одном предложении настоящее время со «вчера»? — Иди… — Антон остановился и на секунду, вспоминая недавний диалог с Поповым. Щеки немного покраснели, — …лесом. — Так о чем же вы тогда в кабинете «тет-а-тет» беседовали? — ухмыльнулась девушка, напридумывав явно лишнего. — Не поверишь, — еще затяжка, — фоткались? — Пиздишь? — Нет, — Антон прислонил свою огромную ладонь с ненормальным количеством украшений к груди, — положа руку на сердце, фоткались. — Фролова недоверчиво посмотрела на друга и брови приподняла. — Я сам ахуел. — Вы мутите? — Нет! — А планируете? — Судя по его выебонам Арса, он, скорее, планирует довести меня до нервного срыва. Должен признать, у него выходит. — Но Арсений Сргеевич же к тебе подкатывает, нет? — продолжала копать Оксана. Ее, на самом-то деле, немного передергивает, когда Антон Попова Арсом называет, поэтому она предпочитает все же обращение по фамилии или же имени-отчеству. — Так, засосал — это сильно сказано. Скорее, чмокнул в губы, да и это тоже как стеб. — Оксана нихуя не понимает, но ей это можно простить. Антон на ее месте сам бы нихуя не понял. — А-а-а, — взвыл парень. Боже, как же стремно все это рассказывать, — короче, я Арсу на его выпускной спизданул, что за пять поцелуев заставлю его в меня влюбиться, — Шастун покраснел весь до кончиков ушей. Как это все тупо, каким же идиотом он себя сейчас чувствует. Хуже было только прошлым вечером, когда он часа три пытался понять, какого хера происходит и чего осталось еще четыре, потом вспомнил, а после еще часа три пытался забыть, чтобы не сгореть со стыда. Оксана посмотрела на Антона каким-то взглядом, полным понимания и сочувствия, похлопала его по спине и сказала: — Крепись! Только вот Антону от этого легче почему-то не стало, как и от второй сигареты.***
Справедливости ради, надо признать, что шатуновские страдания были возмещены выговором от директора Арсению Сергеевичу за неподобающий внешний вид, но, судя по лицу и дальнейшим действиям Попова, огорчил его этот маленький прецедент не сильно, и по итогу даже прецедентом не являлся. На смену классическим костюмам и идеально выглаженным рубашкам пришли облегающие штаны, футболки со странными принтами по типу «я перестал высыпаться», кардиганы и цветные кроссовки. Где их доставал Арс, Антон не знает. В целом, на этом вся справедливость этого мира и закончилась. Наверняка, в каждом (ну точно в большинстве) классе есть своя так называемая «элита». Как и почему формируется «элита» простым смертным понять сложно, по каким признакам происходит этот отбор тоже непонятно, но наличие этого пласта является фактом. В основном в «элиту» входят особи женского пола, и лишь некоторые мужского разбавляют этот цветник. Отличительные черты «элиты»: по неизвестным причинам являются любимчиками многих учителей, хотя особыми способностями к обучению могут и не отличаться, никогда не ходят по одному, некоторые выходки (такие, как отсутствие школьной формы) им могут сходить с рук, всегда знают, что происходит за пределами класса, а то и школы, общительные, некоторые представители не носят учебники и просят их у людей, которые по рангу ниже. Антон против «элиты» и людей к ним приближенным ничего не имеет. Наоборот, очень даже за. К примеру, Григоров Миша — крутой парень, который как-то раз ему помог вылезти сухим из воды, когда какие-то старшеклассники недалеко от школы притормозили и наушники отжать хотели. Григоров тогда подлетел хер пойми откуда и каким-то мистическим образом, болтая о чем-то без умолку, вытащил Антона из центра этого кружка, а после удрал, таща Шастуна следом за собой. Ну или же староста Лера Климова. Она Шастуна отмазала от вызова родителей в школу, когда у него на географии из кармана выпала пачка сигарет. Как у нее это получилось, Антон так и не понял, но когда они вышли из учительской, был готов ей ноги целовать. Да и в конце концов, Ира тоже относится к «элите», поэтому Антон просто не может ненавидеть их. Ну или не мог. Так вот, а теперь к вопросу о справедливости. Естественно, все хотят быть учителями-предметниками. Естественно, Антон тоже. И вот, когда он увидел, что на Обществознание никто кроме Кузнецовой не покушался, Шаст в экстренном порядке попросил старосту себя записать в партнеры к Ире. Лера кивнула и сказала, что чуть позже обязательно запишет, только сейчас она тетрадь уже убрала. Антон кивнул ей в ответ и со спокойной душой направился в столовую. В четверг после уроков в актовом зале, ключи от которого пришлось выпрашивать у завуча добрую половину дня, велось обсуждение расписания на следующую пятницу. Самым распространенным и менее замороченным был вариант оставить расписание таким как есть, только повыкидывать последние уроки. Некоторые индивидуумы говорили, что так не интересно, давайте менять. Антону на все это было поебать. И вот, когда староста параллельного класса (Рома, кажется, но это неточно) напоследок решил огласить роли (специально для людей, которым на день самоуправления пох даже больше, чем Антону, и которые попросили записать их «куда-нибудь без разницы куда»), и вместо «Общество: Кузнецова Ира и Шастун Антон» Антон услышал «Общество: Кузнецова Ира и Сергеев Петр» и «Третий «а»: Фролова Оксана и Шастун Антон», обычно спокойный и не сильно спорящий с одноклассниками Шаст направился прямиком к Климовой, дабы узнать «Какого хуя?». Лера попросила прощения, попричитала «Как так могло получиться?», еще раз извинилась, а в конце добавила, что, может, так и лучше, ведь «вы с Оксаной ладите лучше, чем с Ирой». Антон подозревает, что то, что Лера совершенно забыла про него — пиздеж, и на самом деле Петя просто попросил поставить его в пару к Ире, а Петя — «элита», и «элита» явно стоит выше Антона. Но права качать Шаст настроен не был, поэтому тяжело вздохнул, сказал, что ничего страшного, с кем не бывает, и пошел к своему любимому каштану убивать легкие.