— Каждому дьяволу положен свой ангел…
Прохладное летнее утро. Свежий воздух пробегает по бледной коже, отчего тело невольно пробирают мурашки. Чуя томно открывает глаза. Не нужно много думать, чтобы понять, что она не в своей комнате. Да и в принципе не нужно думать, ведь вчера она была в здравом уме. От воспоминаний об уже сегодняшней ночи где-то в сердце больно щемит. «Ошибка…» — единственная мысль, которая сейчас пробегает в голове. Рыжеволосая прячет лицо в подушку, пытаясь унять ураган мыслей и чувств. Она ведь этого хотела. Она хотела этой близости, но почему тогда так невыносимо больно? Может быть, оттого, что они всё равно не будут вместе? Обстоятельства, люди, мафия, Мори… Всё это заставляет держать определённую дистанцию. Хотя… Эта дистанция была вчера зверски нарушена. Всё как-то глупо и безнравственно. Неужели это было просто животное желание насладиться друг другом? Со стороны девушки точно нет, а вот со стороны Дазая… Чуя и подумать не могла, что он может быть таким нежным и внимательным. С ним хорошо во всех смыслах. Он исключение из всех возможных правил. Его грозный холодный вид это действительно всего лишь маска, которая вчера была сброшена, как и одежда на пол. Прикусив палец, Чуя всё-таки заглядывает через плечо с желанием посмотреть на шатена. Кровать настолько большая, что до него даже не дотянуться рукой. Он лежит спиной к Чуе, и ей открывается вид на все его шрамы. Израненную грудь она уже видела, а вот спину… Здесь кажется их ещё больше. Хочется прикоснуться к каждому и «загладить» их ладонями. Хочется забрать всю боль и холод, что так плотно засели в его сердце. «Так будет лучше…» — с грустью подумала рыжеволосая и тихо спустила ноги с кровати, поднимаясь. Она надела бельё, которое собрала с пола после вчерашнего, а затем подошла к платью. Опустившись к нему, она подняла взгляд на Осаму. Его спокойное лицо с грубыми и чёткими линиями настолько прекрасно, что на миг Чуя останавливается. «А может быть, плевать? На мафию, Мори и всё остальное? — думает рыжеволосая и тут же отрицательно качает головой, опуская взгляд. — Нет… Так нельзя… Он тебе ничего не обещал, Чуя… Ты сама всё себе придумала…» — думает она и, быстро забрав платье, идёт к себе. Одевшись по пути, она уже в комнате застегнула молнию, которую вчера с такой нежностью расстёгивал Осаму и, на миг закрыв глаза, стала искать в сумке записную книжку. Чуя не знает зачем, но у неё всегда с собой есть какой-то блокнот. В любой сумке, и не по одной штуке. Видимо, для таких моментов… Она пишет записку. Самые глупые слова, которые только приходят в голову. Она даже не понимает, зачем это делает. Вроде девушка и сама уже поняла, что ей никто ничего не обещал, но в этот момент она думает, что так будет правильно. Вернувшись в комнату шатена, она долго стоит у косяка с сумкой в руках. На глазах так и наворачиваются слёзы, но всё уже решено. Положив записку на подушку, она бросает лишь еле слышное «прощай» и уходит. Здесь ей жизни не будет, и Накахара это понимает. В этом городе она слишком запятнана, и остаться — значит то и дело натыкаться на прошлое, не иметь возможности построить будущее и в принципе нормальную жизнь. Решение принято. Она здесь не останется. Всё однажды пройдёт. Она забудет всё то страшное, что было в её жизни, и шатена тоже когда-нибудь забудет. Нужно только время. Возможно, много времени, но всё же… Выйдя из дома, она ещё раз окинула его взглядом и поспешила выйти за ограду. Деньги у неё остались, а вот телефон нет. Он был в той сумке, с которой она ходила на задание. Ну и это к лучшему. Ничего не должно остаться от этой жизни. Всё нужно начать сначала. С чистого листа. Дойдя до трассы, она вытянула руку в надежде поймать попутку. Пешком ей точно не дойти, потому что до города далековато. Все проезжали мимо. Будто назло, мимо пронёсся не один десяток машин, но на девушку никто даже не посмотрел. Одна простенькая легковая машина, за рулём которой сидел седой дедушка, при этом очень прилично одетый, свернул на обочину. Чуя быстро подошла к нему и дружелюбно улыбнулась. — Здравствуйте. Не докинете до города? Я заплачу. — Что ты? Я не могу не помочь человеку, — он тоже улыбнулся. — Садись, — он мотнул головой в сторону двери. — Спасибо, — быстро сказала Чуя и, закинув сумку на заднее сиденье, села вперёд. — Очень выручите. Спасибо ещё раз, — пристёгиваясь, говорила она. — Не за что, — мужчина завёл машину и продолжил путь. — Куда-то уезжаешь? — Да… — на выдохе сказала рыжеволосая с некой грустью. — В новую жизнь. — А что, старая так плоха? — слегка сведя брови, поинтересовался он. — Есть такое, — она еле слышно вздохнула. — Неужели нет тех, кого бы ты хотела забрать в эту новую жизнь с собой? — эти слова заставили девушку поднять взгляд и на миг задуматься. В голове всплывает лишь один образ, но она с грустью отгоняет его в глубь сознания. Что-то сказать просто нет сил. — Вижу, что есть, — заключает мужчина. — Я надеюсь, что ты не пожалеешь о своём решении, — подводит черту он и замолкает. «Я не знаю…» — думает про себя девушка, но понимает, что обратной дороги уже нет…***
Довольно громкий хлопок входных дверей заставляет открыть глаза. — Дазай! — громкий крик и очень знакомый голос. Это Хироцу. Осаму садится на кровати, приложив ладони к вискам и прикрыв на миг глаза. В голове полная неразбериха. — Осаму, твою мать! — слегка раздражённо крикнул мужчина. По стуку каблуков можно понять, что он ищет шатена. — Да что случилось-то? — так же громко произносит он и встаёт с кровати. Собирая одежду, он быстро одевается и выходит из комнаты, даже не успев застегнуть рубашку. Он буквально сталкивается с Рюро. — Неужели. Я тебя с собаками должен искать? — недовольно начал тот, осматривая потрёпанный вид шатена. Осаму заметив это, стал застёгивать пуговицы. — Зачем меня искать в принципе? Куда я могу деться? — непринуждённо спрашивает он. — У Мори это спроси, — фыркает тот. — Телефон не пробовал включать? — Ой, не включай папочку, я прошу, — морщится шатен, разделавшись с пуговицами и скрещивая руки на груди. — Что, мафия рухнула без меня? Хироцу вздохнул. — Мне велено отправить тебя на работу. Слушаться или нет, решать только тебе, я не имею права приказывать главе, — поправив монокль, говорит тот. — Не надо этого пафосного официоза, — кривится в гримасе Дазай. — Привести себя в порядок, хотя бы мне можно? — снова обращая взгляд на мужчину, недовольно спрашивает он. — Ой, не выкобенивайся, — отмахивается мафиози и идёт к лестнице. — У тебя пятнадцать минут, — заключает Рюро и спускается вниз. — Ещё бы пока спичка горит, — усмехнулся Дазай и вернулся в комнату. Подняв с пола свой пиджак, он вдруг замечает на подушке небольшой листок бумаги. В этот момент к нему приходит осознание того, что чего-то не хватает. А точнее, кого-то. Он подходит к той стороне кровати и берёт записку в руки, читая.Дазай. Я понимаю, что ты не нуждаешься в моих оправданиях, но я почему-то не могу уйти вот так, ничего тебе не сказав. Я люблю тебя. Это были лучшая неделя и ночь в моей жизни. Спасибо тебе за всё. Теперь я вновь знаю, что такое счастье. Чуя
Осаму молча стоял, вновь и вновь пробегая глазами по аккуратно выведенным буквам. В какой-то момент он сжал листок в кулаке, прикрыв глаза. — Вот ведь дурочка! — выругался в сердцах он и, на ходу надевая пиджак, сбежал вниз по лестнице. — Что случилось? — в недоумении спросил Хироцу, когда увидел Дазая. — Она ушла, — коротко отрезал шатен, взяв с тумбочки ключи и телефон, тут же включая его. — Кто — она? — сначала не понял мужчина, подойдя ближе к Осаму. — Чуя, — говорит он и, наспех надев обувь, выходит из дома. Хироцу остаётся неподвижно стоять на пару секунд в каком-то оцепенении полного непонимания, а затем быстро выбегает за мафиози. Мори дал ему ключи, поэтому он быстро закрывает дверь и догоняет Дазая. Осаму подходит к гаражу и, открыв ворота, заходит внутрь, подходя к двери машины. — Я чего-то не понимаю? Всё вроде бы закончилось, так зачем… — Боже, Хироцу, да люблю я её! — срывается на крик шатен, так и оставшись стоять у двери машины, взявшись за ручку. Он не смотрит на мужчину, еле слышно выдыхая. — Прости… Рюро больше ничего не спрашивает. Наверное, ещё недавно он бы удивился такому ответу, но не сейчас… — Я думаю, ты знаешь, что делать, — твёрдо заключает он и выходит из гаража, идя к своей машине. Осаму провожает его взглядом и садится в свой автомобиль. Времени катастрофически мало, а он даже не знает, где она. Самолёт, машина, автобус, поезд… Другая страна, соседний город, глухая деревня… Чёрт, миллион вариантов, на чём и куда она могла уехать! В одиночку он вряд ли сможет найти рыжеволосую, ведь это буквально как искать иголку в стоге сена. Один он не справится. Чтобы ускорить процесс, можно обратиться только к одному человеку… Шатен выехал из гаража и, изредка смотря на дорогу, набрал номер отца. — Ну, давай, ответь мне хотя бы сейчас, — цедит сквозь зубы Осаму, выезжая на трассу. — У меня переговоры, давай позже, — холодно отвечает спустя несколько секунд угнетающих гудков Огай и уже готовится положить трубку. — Отец, стой! — резко останавливает его Дазай. — Мне очень нужна твоя помощь. — А если мне некогда? — Я тебя так часто о чём-то прошу? Хотя бы раз в жизни найди время для меня, — отчаянно просит кареглазый. — Пожалуйста… В трубке слышатся долгое молчание и тяжёлый вздох босса мафии. Шатен с трепетом ждёт ответа и, кажется, даже это молчание, это крик о помощи и желании быть услышанным. — Давайте перенесём наш разговор на вечер, — слышит слегка отдалённый от динамика голос отца. Где-то вдали что-то невнятно ответили, и послышался негромкий звук закрытия дверей. — Я слушаю, — возвращается к сыну Мори. — Спасибо, — первое, что говорит шатен при возобновлении разговора. — Не за что. Что случилось? — Помоги мне её найти, — не уточняя деталей, просит Осаму. И снова молчание, правда, на этот раз недолгое. — Зачем? — Отец, прекрати, мы… — Нет, ответь. Это простой вопрос, — настойчиво перебивает сына Огай. — Без неё жизнь теряет всякий смысл, — не задумываясь, сказал шатен. — Я люблю её. Я уже не смогу без неё жить… Послышались протяжный вздох и какое-то шуршание. — Давно она ушла? — Я не знаю… Может, час назад, а может, полтора, — на ходу соображая и нервно стуча пальцами по рулю, предполагает шатен. — М-да, дело плохо… Я попробую. — Спасибо, пап, — мягко говорит Осаму. — Я буду минут через пятнадцать. — Сын, — неожиданно начал Огай. — Да? — внутри всё на мгновение встрепенулось. — Я очень сильно любил и люблю всю жизнь твою мать, — он немного помолчал. — И так же сильно люблю тебя… Прости… — звонок быстро оборвался, послышались короткие гудки, которые, казалось, звучали в такт с сердцем. Дазай сидел с прислонённым к уху телефоном, оставаясь в том же положении. Кажется, что на миг он даже сбавил скорость. Такого он не то чтобы не мечтал услышать, он даже не надеялся. Всё-таки убрав телефон от уха, он ещё пару минут анализирует сказанное, но, увидев время на дисплее телефона, отмирает и жмёт на газ, следуя в офис мафии. Мори очень много думал после того разговора с Дазаем у него дома. Нет. Он думал ещё раньше. Когда Чуя была у него в кабинете и Осаму так яростно её защищал. Он не умеет симулировать любовь и привязанность. Это Огай знает ещё с его детства. Шатен был очень живым и добрым ребёнком. Казалось, у него невозможно было отнять эту детскую наивность и простодушие, нельзя было убить в нём любовь к окружающим и всему живому в принципе. Но у Мори получилось… Он такой способный и умный, что для него все дороги открыты. Буквально все. Были открыты… В тот момент, когда Огай сам шёл в мафию и вёл туда сына, он не понимал ничего. В нём самом со смертью жены умерло что-то очень важное. Какая-то безумно нужная деталь в хрупком механизме души сломалась, и запчасть он нашёл лишь здесь — в крови и порочности. Он виноват. Во многом виноват. И несёт эту вину вот уже много лет. Он хочет, чтобы сын был счастлив, но боится об этом сказать вслух себе, да и ему тоже. Сейчас, когда тот действительно нашёл своё счастье, он не имеет права не разрешить его обрести. Он и без того слишком сильно ненавидит себя за то, что лично испортил жизнь сыну. Он не может погубить всё окончательно. Он должен всё исправить… Боссу мафии не пришлось даже особо напрягаться, чтобы найти информацию о Чуе. Естественно, он подключил все возможные каналы, чтобы узнать, где девушка. И узнал. Он уже стоял на ступенях офиса мафии, когда приехал Осаму. Тот буквально выпрыгнул из машины и быстро подошёл к отцу. Правда, чем ближе он подходил, тем шаг его становился всё менее уверенным. Когда они поравнялись, Осаму посмотрел отцу в глаза. Огай пару секунд помолчал, смотря на сына. — Она решила улететь в Канаду. Хотя… Мне кажется, ей просто хотелось уехать куда угодно, лишь бы подальше отсюда, — он вздохнул. — Рейс A-315. Через час вылет, до конца регистрации — пол. У тебя мало времени, поэтому поторопись, — тихо и как-то по-особенному спокойно сказал он. Осаму вглядывается в лицо отца и пытается понять, что это сейчас — искреннее желание помочь или очередная попытка втереться в доверие. — Даже не будешь делать выговор за убийство Мацуды? — так же тихо спросил он. — Зачем? Я тебе ещё тогда сказал, что можешь делать с ним что захочешь. А твои мотивы были ещё и благородными, поэтому… — он развёл руками, приподняв брови. Осаму молча, коротко обнял отца за шею одной рукой, прошептав ему на ухо тихое: «Спасибо». Отстранившись, он слегка улыбнулся и быстро вернулся к машине. Мори остался стоять в лёгком ступоре. Он проводил Осаму, а затем и его машину взглядом. — Не за что… — сказал он, когда автомобиль уже скрылся из виду, и лишь лёгкий ветер унёс слова вдаль. Закрыв на миг глаза, он возвращается к входу, и его силуэт скрывается за тонированными дверями офиса.***
«Заканчивается посадка на рейс A-315 Токио-Ванкувер. Опаздывающие пассажиры, пожалуйста, немедленно пройдите на посадку выход A-03», — послышался немного металлический женский голос в динамике. Чуя держит билет в руках, долго смотря на него. Что ждёт её в этой новой жизни? Да ещё и в другой стране. Былая уверенность на миг исчезает. Но с другой стороны… Что ей делать здесь? Или вообще в Японии? Как выяснилось, её прошлое может вернуться слишком неожиданно и в самой непредсказуемой форме. Накахара покачала головой и всё-таки пошла к стойке регистрации. Дазай, приехав, побежал по лестнице здания аэропорта, переступая через три ступеньки. Кровь пульсировала в венах, а в голове лишь одно желание — не отпустить. Пробегая мимо охраны аэропорта, он смотрит в волнении на табло. Осталось буквально пару минут до окончания регистрации; срывается с места в надежде успеть. — Здравствуйте, — здоровается с Чуей улыбчивая стюардесса, протягивая руку с желанием проверить документы. — Здравствуйте, — слабо улыбнувшись в ответ, отвечает Накахара и подаёт билет и паспорт. Стюардесса начинает сверять данные, а Чуя тяжело вздыхает, опуская взгляд. Она на миг оборачивается назад, но и сама не понимает для чего: сама ведь всё решила, так какой смысл ждать его? Глупо. Очень глупо. Осаму несётся через очень длинное здание аэропорта. Вокруг огромное количество людей. Просто огромное. Он слегка подпрыгивает, желая увидеть знакомый силуэт или волосы, но всё безрезультатно. — Чуя! — громко кричит он, но его крик заглушает всё тот же женский голос из динамика. На него оборачиваются люди, смотря с недоумением и даже осуждением, ведь он нарушитель порядка и спокойствия. — Всё в порядке, проходите, — отдав документы, снова улыбается стюардесса. — Спасибо, — рыжеволосая забрала свои документы и собралась идти к самолёту. «Чуя!» — где-то очень отдалённо звучит в толпе, что заставляет девушку обернуться. — Дазай? — она возвращается обратно и ищет глазами шатена. — Девушка, вы куда? — интересуется стюардесса. — Посадка уже заканчивается. — Да-да, сейчас, — рыжеволосая всё так же «прочёсывает» взглядом толпу и, поставив сумку на пол, идёт вперёд. Дазай наконец замечает рыжеволосую и быстро проталкивается сквозь толпу. — Чуя, постой! — кричит он, уже приближаясь. Накахара не может просто стоять и ничего не делать. — Девушка, постойте! — кричит ей вслед стюардесса, но уже поздно, ведь эта самая девушка ничего не слышит. Они предстают друг перед другом в каком-то небольшом промежутке, где нет людей. Они потоком обходят их по сторонам. Осаму, слегка запыхавшись, пытается отдышаться, смотря на рыжеволосую. Чуя, в свою очередь, тоже дышит совсем неровно, хотя и бежала недолго и немного. Слова куда-то убегают и не хотят складываться в предложения. Волнение стремительно подступает к горлу. — Зачем ты здесь? — первой начала разговор Накахара. Это не то, что она хотела бы сейчас спросить или просто сказать вслух, но ничего больше не приходит в голову. — Почему ты мне раньше не сказала? — приведя дыхание в норму, задал встречный вопрос шатен. — Не сказала что? — опустив взгляд, спросила девушка. Хотя это слишком глупый вопрос. Шатен подходит ближе и нежно берёт её за плечи. — Что любишь меня. Чуя, это правда? — он слегка потряс её за плечи. — Ответь мне, это правда?! — срывается в нетерпении Осаму. — Правда! — резко подняв голову и заглядывая шатену в глаза, ответила она. — Холодный, расчётливый, эгоистичный — вот каким ты мне показался в нашу первую встречу, — начала она. — С каждым днём нашей совместной жизни я видела в тебе всё новые и новые положительные черты. Мне и в голову не могло прийти, что я, чёрт возьми, влюблюсь в тебя меньше чем за неделю! — эмоции брали верх, поэтому глаза наливались слезами. — Я впервые по-настоящему влюбилась… Влюбилась в того, с кем мы никогда не сможем быть вместе! — она закрыла лицо ладонями, крепко сомкнув глаза. — Зачем ты пришёл?.. Я бы уехала и смирилась, а что теперь?.. Руки Осаму безвольно опустились вниз. Он пару секунд молча стоял, потупив взгляд в пол. — Какая же ты всё-таки дурочка, — с непринуждённой улыбкой сказал он, вновь посмотрев на рыжеволосую. — Ты меня оскорблять пришёл? — возмутилась девушка, убрав руки от лица и изредка всхлипывая. Она повернулась к нему спиной с желанием уйти. — Будто я и сама не знаю этого… — тихо себе под нос сказала она. Осаму аккуратно взял её за локоть и развернул к себе. — Дурочка, потому что я тебя тоже люблю, — он пальцем поднял её лицо за подбородок. — Издеваешься? — всё ещё пытаясь вырваться, недовольно спросила она. — Отпусти! — Я тебя больше никуда не отпущу, если ты ещё не поняла, — не выпуская локоть Накахары из руки, он продолжил. — Я ничего тогда не знал. Все мои слова в первые дни были лишь из отвращения к этому роду деятельности. Я понятия не имел, сколько ты всего пережила и выдержала в одиночку. Я тоже влюбился как подросток в тебя, твои глаза, улыбку, — с каждым словом сопротивление Чуи ослабевало. Дазай притянул голубоглазую ближе к себе, приложив ладонь к её щеке. — Неужели ты думаешь, что вчера я лишь воспользовался тобой? — он покачал головой. — Нет. Мне нужна только ты. Как воздух нужна. Ты подарила мне надежду и желание прожить эту жизнь до конца, — он снова мягко улыбнулся. — Но только с тобой. Я люблю тебя. Чуя смотрела на него, а по щекам непроизвольно крупными каплями покатились слёзы. — Повтори, что ты сейчас сказал? — она всё услышала, и шатен сказал тоже вполне внятно, но это хотелось услышать ещё не раз. — Я люблю тебя, Чуя Накахара, — тихо, только для неё, произнёс он. — Не описать словами, насколько сильно, — он убрал прядку рыжих волос, выпавшую из-за уха девушки. — Хочу просыпаться и засыпать только с тобой, заваривать чай только для тебя, смотреть только в твои глаза и закончить эту жизнь тоже только с тобой, — он слегка улыбнулся и аккуратно стёр большим пальцем слезу с её щеки. — Вопрос только в том — хочешь ли ты этого? — он убрал руку. Рыжеволосая взяла его ладонь и нежно прислонила обратно к своей щеке. Она не такая холодная, как обычно. Даже наоборот — она ужасно горячая и родная. Девушка прикрыла глаза на миг, а потом снова посмотрела на шатена. — Хочу. Очень хочу. Я уже не представляю своей жизни без тебя, — она тоже слабо улыбнулась. — Но… как? Всё против нас… — Плевать на всё. Я сбегу из мафии, мы уедем в другую страну, заляжем на дно, сменим документы, да что угодно, но я тебя никуда не отпущу! — он покачал головой. — Лучше застрели меня на месте, но не уходи. Я прошу. Чуя тоже покачала головой. — Я не хочу, чтобы ты так рисковал. Предателя мафии ждёт жестокое наказание… — она опустила взгляд. — Ты ведь и сам знаешь… Мори-сан будет… — Именно Мори-сан сегодня нашёл тебя, — эти слова заставили рыжеволосую снова посмотреть на Осаму. — Точнее, он помог мне тебя найти. Я не знаю как, но вместе мы сможем справиться. Я сделаю всё, чтобы тебя это никак не задело, но прошу лишь об одном — останься со мной. Пожалуйста, — он умоляюще смотрел на девушку. — Знаешь, на днях мне приснилась мама и сказала: «Ты сломаешь только свою жизнь, если отпустишь её…» Рыжеволосая пару секунд стояла в полном ступоре. Ей ведь тоже плевать на всё, потому что она тоже хочет быть только с ним. Она обвила руками шею шатена, привстав на носочки, и закрыла глаза. Осаму обнял её в ответ за талию, слегка наклонившись. Так они стояли пару секунд в полной тишине, чувствуя нежность и тепло друг друга. — Как же я тебя люблю… — тихо прошептала рыжеволосая, зарывшись ладонью в шелковистые волосы шатена. — Я тебя тоже очень сильно люблю, — так же тихо произнёс шатен. — Кстати, мы с тобой официально муж и жена, — по-доброму усмехнулся он. — В смысле? — не поняла Чуя и, отстранившись, посмотрела в недоумении на Дазая. — В прямом, — он снова улыбнулся. — Во избежание лишних проблем, отец решил, что всё будет по-настоящему. Ну… В принципе, нам надо сказать ему спасибо. Хотя… я всё-таки хочу, чтобы ты взяла мою фамилию, — ухмыльнулся шатен. — Дурак! — посмеялась рыжеволосая, легонько ткнув того в плечо кулаком и стирая остатки сырости с щёк. Дазай тоже слегка посмеялся. — Итак, — вдруг стал серьёзнее кареглазый. — Готова ли ты связать свою жизнь со мной, Чуя Накахара? — он протянул девушке свою ладонь. — Более чем готова, Осаму Дазай, — он вложила свою ладонь в руку Дазая и сплела их пальцы. — Вместе и навсегда. Осаму притянул девушку к себе и, приподняв над полом, нежно поцеловал в губы. Чуя обхватила его плечи руками и ответила, закрыв глаза. Сейчас их не волновало совершенно ничего. Всё где-то далеко и не важно. Главное, что они вместе, а что там их ждёт дальше — решит судьба.…А на что я тебе?.. …А на всю жизнь…
The end