Ремарка

Слишком громко? Что могло сейчас казаться слишком громким? Только тишина. Тишина, в которой тебя разносит на куски, как в безвоздушном пространстве. - Любите ли вы себя, девочки? Наталья Борисова изучала учениц, выискивая в их лицах черты тех необузданных дикарок, которыми они пришли в Школу Леди. Да, еще было, с чем работать, и пока явно срывы превалировали над успехами. Сильнее всего Наталью и учителей пугало то, что девочки никак не сближались. Образовавшиеся на старте проекта группировки и коалиции распадались, появлялись новые, которые также не выдерживали проверку временем. Подруги становились врагами, объятия сменялись драками, поддержка сменялась на травлю. Сближаясь и раскрывая друг другу тайны, обмениваясь горестями и сокровенными мечтами, девочки словно от страха ослабеть из-за привязанности спешили отгородиться и возвести вокруг себя крепость. А обстреливать бывшую соратницу, уже зная уязвимые места бывшей подруги, из раза в раз становилось все легче. Или так эти экс-союзницы предпочитали показывать. Почему такая тенденция вселяла в преподавательский состав опасения? К одиннадцатой неделе трешового третьего сезона русской версии, которую продюсеры попросили всех посмотреть, дабы подготовить новый директорат и психолога к вызову, участницы рыдали на выгонах, провожая выбывших из шоу подруг. Да, не все, да, не всех. Но теплота между конкурсантками осязалась, и даже пламя конкуренции не могло выжечь грусть перед расставанием. Этот год и четвертый сезон удивлял в плохую сторону. Если уход Кати Канарейки стал настоящим ударом для большинства учениц, то на уход Кошутиной, как и на фиктивный отъезд Влады Роговенко, отреагировали прохладно. Была заметна угнетенность президента Школы Виктории Алехиной, которая сблизилась с Синяком за последние пару недель. Настя Иваненко также проявляла больше сопереживания к выбывшим, чем прожившие здесь с самого начала. Юля и Женя замечали только личные разногласия, и конкуренция между этими двумя волновала Наталью едва ли не сильнее, чем общие распри между всеми остальными. - Я себя очень люблю, - на уверенных тонах объявила Мазур, заодно не упустив шанса бросить победный взгляд на Чигринец. Вчерашние разборы полетов, как назвала их Юля, закончились странно. Не проиграть – цель у них была общая. Неясно, боролись они конкретно между собой или со всем остальным светом в лице друг друга. Юля ненавидела слепую Женину самоуверенность, вот это ее умение не замечать своего поведения, зато учить жить других. Словно чем сильнее Мазур верила в собственную непогрешимость, тем сильнее в Бандитке раскалялись угли и тем ярче жгло желание задавить, вернуть с небес на Землю. Женю бесило Юлино упрямство. Показной пафос, пофигизм, всесилие. И та маска Чигринец-Бандитки, которая гроза разве что для каких-то лохов, которая мнит себя лидером, а всех других опускает ниже плинтуса, боясь, что на ее троне чья-то задница будет смотреться увесистее и ее все забудут. Женю бесили упорные Юлины попытки унизить ее, принизить ее лидерские качества. Бесила сама Юля, перестававшая слушать и слышать, когда из-за одной ей известных соображений, закрывалась и держала дистанцию. С ней тогда невозможно было ни поговорить, ни найти общий язык, ни предсказать ее дальнейшие шаги. Кажется, на неделе страхов Мазур «лечилась» от ужаса перед неизвестностью, а Юля – от страха обнажать перед другими настоящую себя? Что ж, видимо, они обе с треском провалили те испытания, потому что сейчас все было упущено. Женя все так же ненавидела Юлю за непредсказуемость и непоследовательность – как то новоявленный союз с Алехиной. А Чигринец видела в Мазур самодура, которая манипулировала ею для удобного прохождения предыдущих недель. Теперь же, когда маски были сняты, Юля видела в Жене хладнокровный рассчет, а простить, когда ее используют, девушка не могла. Как и показать, насколько больно ей от этого предательства и как сильно не хватает былой близости. Второй раз за три месяца – так Юлия Чигринец еще не лажала перед собой. Черная брошь была лишним этому напоминанием. Клеймо, еще и полученное из рук Мазур. Юля не сомневалась, чье имя назовет Женя, когда Мокриди дала ей это право. Такая очевидная месть за правду, за все обличительные слова, которыми Юля щедро приправляла теперь каждый их разговор. Если не удастся открыть глаза на эту двуличность самой Мазур, то хотя бы другие пусть видят! Женя со своей стороны ругала себя за мягкосердечность. Ведь послушав комментарии учителей, она одновременно решила проучить Чигринец черной брошкой, но вместе с тем и точно оставить глупышку на проекте. Потому что по результатам недели, как бы там ни оправдывалась экспериментальным уходом в сторону и наблюдением Юля, вылет светил ей всеми возможными лампочками взлетной полосы Киев-Полтава. Сопернице или вражинушке, после поездки в Чернобыль уже было не понять, но Женя не могла избавиться от желания помочь Чигринец. Даже если та настолько дура, что не понимала ее мотивов и не дорожила этой помощью от слова «совсем». Плевать, Батюшка будет тянуть мазу до конца. Нужно только не прибить нерадивую бывшую подружку до выполнения миссии. - Кто б сомневался, Мазур, что ты себя боготворишь, - без реакции от Юли было бы трудно представить любой их разговор. - Главное, чтоб и ты, Юлечка, себя в обиду не давала. Бог все видит. Обмен кривыми ухмылочками и молчаливое созерцание привычной сцены другими одноклассницами. Борисова нахмурилась, гадая, есть ли новая подоплека для ухудшения отношений двух сильных учениц. - Юля, а ты любишь себя? - Конечно! – тут же приготовилась отшучиваться Бандитка. Хоть она и старалась на занятиях с психологом максимально выключать свой защитный сарказм, после событий последних дней ей были необходимы эти привычные и не подводившие ранее доспехи. - А если честно? – осторожно переспросила Наталья. И чтобы Юля не загородилась, обратилась ко всем ученицам разом: - Мы сегодня поговорим о настоящей любви к себе. О том, как вы проявляете уважение к своей личности через свое поведение, а также – тело. - А что тело? – тут же активизировалась Влада. – Я свое тело тоже регулярно люблю! Двусмысленные фразочки Роговенко всегда вызывали в классе нервный смех. Секс и сексуальность, а так же интимные отношения и особенно упоминание о телесных вопросах были у большинства девочек больным местом. И любые упоминания сопровождались либо глупым хихиканьем, либо молчанием. - Нет ничего стыдного или предосудительного в разговорах о теле, - мягко парировала комментарий Влады Наталья. – С вами не обсуждали эту тему, никто не учил вас быть женственной, ухаживать за собой, заботиться. Знаете, восточные люди очень верят в то, что тело – это храм для нашей души. И от того, как мы следим за этим храмом зависит то, как мы относимся к своей душе – то есть, к себе. Девочки не перебивали, впервые чувствуя, как стыд уходит, сменяясь, однако, на острое чувство вины. - Почему я спросила о любви к себе? Ваши тела – отражение вашей жизни. Шрамы на вашей коже, синяки, ссадины, татуировки, пирсинг, обгрызанные ногти, переломы, - Борисова невольно посмотрела на Большакову, - травмы в неожиданных местах, да, Катюша? Это все ваша агрессия по отношению к себе. Или аутоагрессия, если говорить терминами. - Аутоагрессия – это как аутизм? – вновь не сдержалась Влада, но девочки уже не смеялись на эту попытку разрядить обстановку. - «Ауто» - это когда направленное на самого себя, - терпеливо объяснила Наталья. – Вам ведь это знакомо? - Знакомо, - пресекая возможные шутки, тихо подтвердила за всех Чигринец и, как часто делала в последнее время, обхватила себя одной рукой за талию, а второй вцепилась в свое предплечье, словно одновременно удерживая и поддерживая внутреннюю Юлю во время сильного переживания. Женя опустила взгляд. Катя вздохнула, нервно перебирая пальцами и жалея, что после вчерашнего не может запросить поддержку у своего братана. Вспылив на Женино поведение, поддавшись на харизму и аргументы Чигринец, она оттолкнула подругу, а когда злость схлынула, не могла разобраться, чью сторону принять. Влада сделала максимально глупое лицо, но слушала Борисову она едва ли не внимательнее всех. Ее главным щитом была наигранная несмышленость. Настя порывисто выдохнула, ощутив, что воздуха резко стало не хватать. О боях и физической боли она старательно забывала несколько лет между первым и текущим сезоном. И о первопричинах этой боли – особенно. Вика Алехина уставилась на сцепленные в замок пальцы и, казалось, решила пойти на мировой рекорд по паузам между морганиями. Мало ей остаться тут одной без Кошутиной, да еще и с этой непонятной переменой полюсов в общении с Чигринец. Мозг взрывался, и Вика могла поклясться, что никогда до этого столько не думала и не пыталась анализировать, разгадывать чужие поступки, а затем – и свои на них реакции. А теперь еще Борисова подкинула дровишек в ее вечно тлеющую проблему с истязанием физического тела. Каждая девочка сейчас независимо от возраста перенеслась в детство, вспоминая ситуации, когда не жалела ни себя, ни других. Когда била до окровавленных костяшек, когда падала с велосипеда ради адреналина, когда глотала слезы, не зная, как защититься от насилия со стороны своего окружения. - Как еще вы не любите свое тело? Неполезная еда – раз. Курение – два. Наркотики и алкоголь – перечислять можно долго, но вы сами знаете, что и когда употребляли. А зачем? - Чтобы медленно убивать себя, - на сей раз гласом народа была Женя. - Верно, - с грустной улыбкой похвалила ее за признание психолог. - А что если жизнь была такая, что легче было напиться и гасить людей с кулака, чем что-то решать? Безальтернативность и отчаянье, с которым Юля задала вопрос повисли в воздухе вязкой тиной. Знакомое каждой из них чувство – отвращение к своему существованию, непонимание: зачем это всё? И яростное желание отомстить за свою боль да хоть кому-нибудь! Алехина любила повторять, что жестока к людям, потому что люди жестоки к ней. А мир? Что с этим делал мир? Плевал, значит, его все устраивало. Значит, на всем белом свете до каждой из пацанок нет дела никому, тогда чем они особенные? Почему при вселенском пофигизме на их персоны им самим должно быть до себя дело? - Вас не научили самоценности. Не научили безопасно справляться с кризисами. Не научили осознавать, каким большим даром является жизнь, сколько возможностей она дает. Как это волшебно – развивая ум и при этом следя за здоровьем, использовать все, чем изобилует мир вокруг. Путешествия, вкусная еда, книги, открытия, самореализация. Но вы можете научиться этому всему самостоятельно, взяв на себя ответственность за свою жизнь, за решения и убеждения. В каждой из вас есть потенциал, он огромен – важно разрешить себе увидеть это. - Ага, потенциал – это прям моё! – впервые за урок подала голос Вика. – Президентом стала, дальше пойду уже в президенты Украины! - Это место уже точно занято, - откликнулась Чигринец. Однако в этот раз даже намека на провокацию Алехиной в ней не было. – Вы с Мазур тут можете править, а страной я займусь потом без вас. При упоминании Жени нотки вызова вернулись в Юлин голос. Это не укрылось от Борисовой. - Юлечка, а что такое пассивная агрессия ты знаешь? - Ну, это когда без драки? - Почти. Это когда не прямо направляешь свой гнев на человека. Причем не обязательно на того, кто истинно является причиной раздражения. И выражаешь свою ярость не очевидно и прямо, а намеками или используя болезненные для объекта твоих эмоций темы и слова. - Да вы что?! Я всегда прямо говорю, когда меня бесят! - И потом еще конкретно объясняешь фингалом, - засмеялась Настя. - Я теперь леди, никого не трогаю, не надо, Мивина, - Юля смутилась, как всегда подсознательно желая выглядеть в глазах Натальи примернее, чем была ее репутация. Мнение Борисовой было для Чигринец авторитетным, и хоть групповые и индивидуальные занятия стоили девушке нервов, сопровождаясь постоянным стрессом до, во время и после, но она ценила их едва ли не больше всего на проекте. Ценнее были только люди и сама Наталья как таковые, со своей поддержкой и неусыпной верой в нее, Юлю. - Такая леди, что гавкает в пледе, - отозвалась Женя, пользуясь смущением Бандитки. - Ой, это ты гавкаешь. От новой вспышки противостояния класс уберег Алексей Владимирович. Дворецкий постучал и вошел в комнату как раз, когда Юля уже открыла рот для очередного обидного, зато творческого сравнения Жени с непородистой самкой собаки. - Питер Пен тебя спас, - все же прошептала она и глянула на Мазур, чтобы убедиться, что та услышала. - А я уже прям испугалась тебя, Чигринец! - отчеканила каждое слово Женя. - Не льсти себе, подружка. - Наталья, я прошу прощения, девочек ждут на съемку в их спальне. - Мы уже заканчиваем, - Борисова улыбнулась дворецкому, и тот, учтиво кивнув, вышел из класса. - А можно любить себя, но при этом не отказываться от неполезной еды? – опередив продолжение приятного общения лидеров, спросила Катя. - Да, я за бигмак душу продам, - тут же присоединилась к торгам Влада. - Я, если у себя ее найду, тоже, только за чизбургер! – сразу переключилась на соревнование в остроумии Юля. - А Настюха, видимо, за «мивину»! – заржала Мазур, и девочки подхватили ее смех. - Я фанту люблю, - иронично улыбнулась Иваненко, легко воспринимая подтрунивание над собой. - Девочки, ограничивать себя в еде, как и в алкоголе, например, нужно тоже с умом. Главное, чтобы вы понимали – зачем вы кушаете то, что кушаете. Чем это насыщает ваш организм? Какой вред или пользу приносит. И если это фастфуд, то главное, сбалансировать питание и витаминами, фруктами. Не отказываться от того, что любите, а просто подходить ответственно и грамотно. - А если драться я тоже люблю? – решилась-таки уточнить Юля. - Иди в ММА, - сразу посоветовала ей Мивина. – Там здоровый соревновательный дух. - Настя права, - согласилась Борисова. – Все, что вы делаете осознанно и с уважением к себе, приносит пользу, а не портит вам здоровье и жизнь. - Еще бы это было так просто реализовать, - с сомнением протянула Алехина. - Все в ваших руках, - вердикт Натальи был суров и непреклонен. По пути на съемку девочки вновь разбились на группки. И то, как Юля подхватила под локоть Большакову и повела за собой, заставило напрячься и Женю, и Мивину. - Настя, у вас все нормально? – явное желание Иваненко задержаться в кабинете и выйти последней не укрылось от психолога. - Насколько это может здесь быть, то да, - улыбнулась девушка. Но затем, словно решившись, задала давно мучающий ее вопрос: - Скажите, а вот… Я пришла позже всех, много пропустила. Сейчас все переобуваются, я… Не понимаю, с кем здесь можно общаться, чтобы потом не стать изгоем или целью, как вы сказали, пассивной агрессии. Я стараюсь молчать, не отвечать на подколы в мою сторону. Но это трудно. Я привыкла ставить на место, правда, одной левой, а сейчас… Сбивчивая тирада оборвалась, и Настя беспомощно посмотрела на Наталью. Та поняла ученицу без лишних слов. И вопреки тому, что эта тема волновала ее и других преподавателей, решила успокоить ученицу. - Вам нужно перестать сдерживать себя, и найти способ отстаивать свое мнение мирно. Словами. Правильного мнения нет – оно всегда субъективно. Особенно здесь, в условиях постоянной камерности. Здесь много молодых, даже юных девушек. Они меняют свои взгляды, оголяют страхи, учатся с ними бороться. Учатся доверять. Это нормально, что все, как ты сказала, переобуваются. Слушай, что тебе подсказывает… - Мое сердце, - Настя понимающе кивнула. Ничего нового, только вот сердце порой – плохой советчик. Это она тоже знала не понаслышке.