***
Поздно вечером А-Цин направлялась домой длинной дорогой – днем шел проливной дождь, канализация не справлялась и дороги заливало по щиколотку. Хоть она в очередной раз оказалась на мели, сиюминутной беды ничто не предвещало – продукты в доме были, как-нибудь она протянет. Вдруг издалека ей послышался зов: – Анисья! «Это не мое имя!» Усилием воли девочка подавила желание обернуться и продолжила свой путь. – Анисья, это же ты! – послышался женский голос. – Откуда ты здесь? – Анисья, постой! Голоса приближались. Наконец, девочка сдалась и решила обернуться. – Прекратите преследовать меня! Я вас не знаю! Она еле сдержала вздох удивления – прямо перед ней стояли два ее бывших воспитателя. Кажется, они начали встречаться примерно в то время, когда А-Цин готовилась к побегу. Судя по всему, сейчас они являлись законными супругами. «Поздравляю, желаю счастья!». Девушка тем временем протянула к ней руку. – Ты помнишь меня? Я была твоей воспитательницей в приюте. Девочка пожала плечами. – Я вас не знаю! – Мы думали, тебя похитили! Несколько дней искали! – вторил ей парень. «Хорошо же вы искали, – хмыкнула девочка про себя. – Уж мне-то известно!» Дети из детдома сбегали часто, и девочка точно знала, что эта афера сойдет ей с рук. Однако, среди сбежавших, она была самой младшей. – Поверить не могу, ты ослепла, – причитала девушка. – Инвалидка, без семьи, живет на улице, одна... «Что с вами, что без вас – я всегда была сама по себе...» – Да что вы пристали! – вдруг рассвирепела А-Цин. – Не слепая я, это линзы! Парень с девушкой переглянулись. – Погодите-ка, – задумался парень. – Я, кажется, припоминаю, как ты обманывала детей в приюте! А чем же ты занимаешься сейчас? Воровством? У девочки предательски вспыхнули щеки. Девушка потянулась в сумку за смартфоном. – Вызовем машину, сегодня Анисья переночует у нас, а завтра... – Никуда я с вами не пойду! – запаниковала А-Цин. И как обычно бывало в детдоме, за нее уже все решили и никто ее не слушал. – Я сам заполню заявление на новый смартфон, надеюсь, через полгода сподобятся. – У нее же нет ни свидетельства о рождении, ни паспорта, как она его получит? – Наверное, год будет содержаться под присмотром. Услышав это, А-Цин по-настоящему запаниковала. Она знала, что такое «жить под присмотром». То есть «жить под надзором» в бывших тюрьмах, предназначенных для реабилитации бездомных. А в их маленьком городе, где и так не хватало рабочих рук, она просто помрет с голоду. Девочка хотела было броситься бежать, но парень крепко поймал ее. – Вы слышите? – бесновалась она. – Отпустите меня! – Анисья, прекрати брыкаться! – бросила девушка. – Никакая я не Анисья! В подворотне внезапно пролегла тень. – Что вы делаете? – раздался спокойный голос. – Отпустите ее. Прямо перед ней стоял давешний незнакомец. Либо к нему, либо к ним. Девочка решила рискнуть и кинулась к мужчине. – Они приняли меня за какую-то Анисью, – пожаловалась она. – Прекрати капризничать... – Товарищи, – призвал мужчина. – Потрудитесь объяснить, что происходит? – Товарищ, вы не поняли, – принялась объяснять девушка. – Мы воспитатели из ее приюта. Она сбежала. Мы хотим вернуть ее назад. – Они все врут, я их не знаю, – уверенно сказала девочка и подняла на мужчину полные доверия глаза. В ответ он обнял девочку за плечи и осторожно прижал к себе. – Очевидно, что вы ошиблись, ибо опекуном этой девочки являюсь я. – Отлично, и как ее имя? – выпалила девушка. – А-Цин, – медленно проговорил мужчина. Воспитатели переглянулись. В сущности, им не было дела до детей, пока те находились под присмотром и не причиняли неприятностей. – Значит, в самом деле ошиблись, – громко сказал парень. – Просим прощения, товарищ. – Профессор, – попросил их мужчина. – Еще раз извините, – вторила девушка. Шаги пары затихли где-то вдалеке. Только тогда девочка решилась отстраниться от незнакомца и первой нарушить молчание. – Как Вы узнали мое имя? – А что, угадал? – улыбнулся собеседник. – Да... – уклончиво ответила девочка. «Пусть уж называет меня так, будто это и в самом деле мое имя» – Вы правда Профессор? – Когда-то я и в самом деле им был. – Почему вы мне помогли? – Мне показалось, ты была в отчаянном положении, раз уж решила просить помощи у постороннего человека, – мужчина пожал плечами . «Кажется, ему есть, что скрывать» – Вы преступник? – быстро спросила А-Цин, на всякий случай, приготовившись к бегству. – Если бы все было так просто, – усмехнулся мужчина. – Я всего лишь хотел помочь людям. В итоге, сделал только хуже, – должно быть, он ослеп совсем недавно: мужчина склонил голову, как будто уставился куда-то в пол, хотя и не видел его. – Из-за меня один хороший человек потерял все, чем дорожил. – Я вам верю, – тихо сказала девочка. – Я верю, что вы – не злой человек. – Тебе есть куда идти? – внезапно сменил тему профессор. – Да, у меня есть дом, – ответила она, не задумываясь. – Тебя проводить? – Не нужно, – быстро выпалила она, однако уходить не решилась. – Я могу о себе позаботиться, – тихо сказала она, словно успокаивая саму себя. – Я не стану настаивать. Девочка невольно задумалась, как далеко ушли ее бывшие воспитатели – в конец концов, целенаправленные рейды по отловле беспризорников были нередки в столице, может быть, и до их городка добрались? Она и от двоих-то воспитателей чудом сбежала, а что если их будет больше? – Если вам действительно нетрудно, то проводите меня, пожалуйста, – быстро сказала она, удивляясь собственной доверчивости. Мужчина протянул ей руку. Этого жеста девочка не поняла в принципе. К счастью, профессор не видел выражения ее лица. – Можешь взять меня за руку, – сказал он. – Я прекрасно ориентируюсь по смартфону, со мной ты не упадешь. «Наверное, он думает, я первый раз вышла из дома без смартфона и насмерть перепугана» Девочка улыбнулась и подхватила мужчину под руку.***
Обычно заросший высокой травой дворик перед многоэтажкой был весь пересечен бороздами от шин, словно здесь разворачивался внедорожник. А-Цин сразу заподозрила неладное, но не знала, как сказать об этом спутнику, не выдав себя. Однако профессор остановил ее первым. – Постой-ка, – тихо сказал он, уцепившись ей в руку. – Чем-то пахнет. Девочка принюхалась. – Горелым, что ли? Может, мусорка горит? Профессор покачал головой. – Не думаю, – протянул он. А-Цин стало совсем не по себе, она дернула его за рукав. – Что там происходит, Профессор? – А, я сейчас, – мужчина вытащил из кармана пальто смартфон, поводил им перед собой. – Здесь двор... – тихо сказал он, прислушиваясь к искусственному голосу в программе. – Никого нет. Все спокойно. Можно идти. Наверное, показалось. Пара пересекла дворик и тут А-Цин заметила записку на двери в свой подъезд. Она не придумала ничего лучше, как еще раз дернуть мужчину за локоть. – Профессор, пойдемте скорее... Мне тут очень надо... – она хихикнула. – Если вы понимаете, о чем я! Мужчина понимающе закивал и довел ее до двери. Наконец А-Цин вытянула прямо перед собой руки, ухватила записку, тщательно пошуршала ей над ухом и спросила: – Ой, что это здесь? Можете прочитать? – выпалила она, просматривая между делом бумажку – обычная реклама пиццы. Ее внимание привлекла рифлёная картинка на обороте. Девочка перевернула рекламку и чуть не закричала от ужаса: красными хлесткими мазками на записке значилось «Своруешь еще раз – поджарим живьем». Ничего не подозревающий профессор просканировал смартфоном сообщение и включил озвучку. А-Цин услышала жуткую угрозу во второй раз. – Какого... – чуть было не выругался профессор, как вдруг услышал свист, словно рядом чиркнули спичкой о коробок. Мгновенно догадавшись, что к чему, он подхватил девушку на руки и вместе с ней рухнул на землю. Он еле успел спрятать голову, как раздался взрыв. Многоэтажка пошатнулась и рухнула, как карточный домик.***
А-Цин решилась открыть глаза, только когда затих грохот. От дома остались одни руины. Дворик полыхал. В воздухе стоял жуткий запах гари и строительной пыли. На глаза девочки навернулись слезы. Не сдержавшись, она зарыдала в голос. – Там была вся твоя жизнь? – тихо сказал Профессор. А-Цин не стала уточнять, что именно он подразумевал под всей жизнью, и зарыдала еще громче. – Ты воровала?... Тебе и правда больше некуда было податься? А-Цин хотела было ответить, но из горла вырвался только жалобный плач. «У меня и в самом деле нет дома. Я даже не сберегла память об людях, которыми дорожила. У меня ничего не осталось. Не ровен час мафия доберется до меня. Теперь я не могу даже воровать. Что мне делать?» У ее плеча вырос силуэт. Теплые руки очень осторожно легли ей на спину. – Я мог бы быть твоим опекуном, – заикаясь пробормотал Профессор. – У меня, конечно, условия не весть какие, – он вздохнул. – Но ты хотя бы сможешь прекратить воровать. У меня есть какая-никакая работа и дальнейшие планы. Я смогу позаботиться о тебе. Вместо ответа А-Цин резко развернулась к нему лицом и, упираясь мужчине куда-то в живот, зарыдала что есть мочи. Профессор совсем опешил и неловко погладил ее по спине. Про себя А-Цин улыбнулась – поведение незнакомца никак не походило на поведение извращенца. Если у него и были какие-то тайны, то явно не такие постыдные и преступные, как он наговорил. Скорее всего, у него точно также вся жизнь взлетела на воздух – взрыв газа там или землетрясение – и с тех пор он пытается как-то собраться с духом и жить дальше. А-Цин начала потихоньку успокаиваться – вдвоем они уж точно никогда не пропадут.