***
Робин натянул тетиву и прицелился в голубое небо меж ветвей густых крон высоких деревьев. Когда лесную тишину нарушило хлопотание крыльев, и из-за зелёных вершин выпорхнул чёрный силуэт большого тетерева, плотно сжатые губы Робина сползли на бок в жестокой ухмылке. Он отпустил стрелу, и она со свистом взмыла в небо. Силуэт тетерева камнем полетел вниз. Разбойник повесил дугу лука на плечо и двинулся через заросли за своей добычей. Он вынырнул из кустов, подобрал теплую окровавленную тушку птицы и закинул в парчовый мешок. Робин убрал стрелу в колчан и развернулся в сторону замка, но прямо перед ним оказалась фигура в меховой накидке. — Черт бы тебя побрал, Лавдей! — От неожиданности отшатнулся он, чуть не выронив из рук мешок. Лавдей сняла капюшон. — Робин, я пришла попросить тебя о маленькой услуге...***
После занятий с мисс Хелиотроп Мария вышла в вечерний сад. Она задумчиво сидела на качелях до тех пор, пока закатное солнце совсем не скрылось за полосой леса, напоследок окрасив кроны деревьев розово-алым цветом. Обволакивающую тишину тёплого вечера не нарушало ничего, лишь издалека доносилось монотонное пение одинокой лесной птицы. Когда окончательно стемнело, Мария тягостно вздохнула, встала с качелей и покинула двор. У парадного входа в последний раз обернулась на темный лес в безрассудной надежде увидеть знакомый силуэт, но равнодушный лес по-прежнему стоял бездвижной молчаливой стеной. Мария вошла в особняк. Все обитатели поместья уже отужинали и разбрелись по своим комнатам, только Бенджамин сидел в своём кресле. Он наблюдал, как в камине горели, потрескивая, дрова, и в его задумчивых глазах отражались яркие огоньки. У подножия кресла лениво распластался Рольф. В руке Бенджамин сжимал ножку бокала. Заметив Марию, он бросил на неё тяжелый взгляд. — Ты уже собрала все необходимое? — Нет ещё, дядя. Он снова перевёл взгляд на камин. — Чего же ты дожидаешься, позволь поинтересоваться? Я напоминаю тебе, юная леди, что выезжаете вы на рассвете. Не затягивай. И ложись быстрее спать. Уже поздно. — Хорошо, дядя. Мария поднялась в свою комнату. Она распахнула дверцы невысокого платяного шкафа и задумчиво посмотрела на его содержимое. На плечиках, плотно прижавшись друг к дружке, пестрели прелестные платья самых разных расцветок и фасонов. Она взяла платья в большую пышную охапку и положила на кровать. Скользкие материалы расползлись по всей постели. Мария растеряно посмотрела на груду платьев и на свой небольшой саквояж, оценивая его вместительность. Она обреченно вздохнула, села на край кровати и откинулась на спину прямо поверх платьев. Мария раскинула руки и посмотрела в потолок. Последняя звезда висела над ней, как молчаливое напоминание об уходящем времени. И это совсем не пугало её. И то, что на рассвете она покинет это место, тоже не вызывало в её душе никакого волнения. Она со странным безразличием смотрела в темно-синий купол. В голове была пустота. Ни чувств, ни мыслей, абсолютно ничего, за что можно было зацепится и вновь почувствовать себя живой. И, пожалуй, это было к лучшему. Её сердце, уставшее страдать, будто бы впервые на мгновение замолчало... Тёплый ветерок, доносящейся из открытого окна, приподнимал воздушные прозрачные шторы и колыхал маленькие огоньки высоких свеч. Причудливые длинные тени, переплетаясь, плясали на синем куполе. Мария сомкнула тяжелые веки и провалилась в пустоту. Робин влез на подоконник и заглянул в комнату. На большой кровати в облаке гипюра, шелка и кружева спала Мария. Он ловко и бесшумно спрыгнул с подоконника и, придерживая на макушке свою шляпу, с интересом огляделся. На стенах комнаты были нарисованы пейзажи, а вогнутый купол потолка, выкрашенный синей краской, представлял собой свод ночного неба. У стены стоял низенький будуар с большим высоким зеркалом в замысловатой раме из кованного железа. На флорентийском столике лежали расчёски, гребни, пудреницы, ленты и небольшая шкатулка, обтянутая бархатом. Он поднял крышку шкатулки. Внутри хранились заколки, брошки, серьги и кулоны. Ничего, представляющего интереса. Де Нуар закрыл шкатулку и посмотрел на кровать. У изголовья в форме ракушки лежало огромное количество взбитых подушек с оборками пастельных цветов. Робин медленно обошёл кровать, проводя кончиками пальцев по скользкому шёлку белоснежного постельного белья, и остановился рядом со спящей девушкой. Он невольно улыбнулся. Её ангельски-кукольное лицо выглядело невероятно безмятежным. Рыжие мягкие локоны струились по разбросанным платьям. Одна рука покоилась на приподнимающейся от ровного дыхания груди, другая простиралась по кровати. Он с нежностью посмотрел на тонкие запястья. На то, как мило обрамляло кружево ночной сорочки открытый участок фарфоровой кожи в вырезе декольте. На выступающие ключицы. Робин тихонько сел рядом с ней на краешек кровати. Мягкая перина прогнулась под его тяжестью. Он наклонился к лицу Принцессы. Безотчетно любуясь ею, Робин закрыл собой свет свечей. От внезапно наступившей темноты, сменившей тусклый свет, пробивающийся сквозь закрытые веки, Мария открыла глаза. Над ней нависал Робин, внимательно разглядывая её лицо своими большими тёмными глазами. Она смотрела на него, пытаясь понять, снится ли он ей или в самом деле сидит здесь, в её комнате. — Не бойся, я пришёл по делу... — Тихо произнёс разбойник. Мария приподнялась. — Робин? Как... Как ты сюда попал? — Через окно. — Ответил он, как само собой разумеющееся. Мария посмотрела в распахнутые оконные створки. Большая Луна висела посреди чёрного неба, освещая лес холодным бледным светом. Робин опустил глаза. — Я не стану извиняться за прошлый раз... Знаешь, мне начинает казаться, что это уже стало входить в привычку... Мария смотрела на него и не узнавала. Он выглядел так же, как и обычно, но что-то в нём изменилось. И дело было даже не в странном спокойствии, ни в отсутствии едких шуток и колких насмешек. И Мария вдруг поняла, что было не так. Изменились его глаза. Яркий огонь в них полностью потух, и искрящийся живой блеск пропал бесследно. Он достал из-за пазухи свёрток в плотной бумаге, перевязанный веревкой, и протянул Марии. — Сестра просила передать его тебе. Мария посмотрела на Робина. Она неуверенно приняла свёрток. Развязала узел, развернула шуршащую бумагу и увидела сложенное нечто из темно-красного бархата. Она развернула ткань и посмотрела на длинное платье с роскошным бордовым шлейфом. Улыбнулась Робину. — Думаешь, мне недостаточно платьев? Робин отвернулся. — Это принадлежало Первой Лунной Принцессе. Лавдей решила, что теперь оно должно быть твоим. Мария подошла к зеркалу и приложила платье к себе. Она повернулась к Робину. — Робин... Сегодня последняя ночь... Видишь эту звезду? Если верить легенде, когда эта звезда упадёт... Всё закончится... Вдруг ступени винтовой лестницы заскрипели. Мария узнала шаги. К ней в комнату поднимался Бенджамин. — Это дядя! Если он тебя увидит, он убьёт тебя! — Быстро прошептала Мария и практически втолкнула Робина в невысокий шкаф. Она захлопнула дверцы. Маленькая дверь открылась, и в комнату, пригнувшись, вошёл Бенджамин. — Я так и думал, что ты ещё не спишь... Мария... Я просто хотел, чтобы ты знала... Все, что я делаю, я делаю для твоего блага. Даже если тебе может показаться, что это не так... И если иногда я всё же бываю с тобой резок... То только потому, что переживаю за тебя... Мария опустила взгляд и покачала головой. — Да... Я знаю... Спасибо, дядюшка... Он подошёл к племяннице и поцеловал её в лоб. — Спокойной ночи. Когда дверца за ним закрылась, Мария распахнула створки шкафа и оказалась с Робином прямо лицом к лицу. Слушая, как медленно удалялись шаги на скрипучей винтовой лестнице, они смотрели другу другу в глаза. В этой тишине они слышали дыхание друг друга. Их лица оказались слишком близко. Непозволительно близко. Запретно близко. И их губы разделяли всего несколько дюймов. Но эти несколько дюймов казались им непреодолимой пропастью. Оба сгорали от безумного желания преодолеть её, но никто не решался на этот шаг. Момент затянулся. Робин не имел права нарушить данное обещание, а Мария не могла себе позволить находиться в подобном положении ещё хоть сколько-нибудь. Она и так уже непозволительно затянула этот момент, давая ему шанс. И если кто-то теперь и должен был решиться на следующий шаг, то только он. Она никогда не повторит ту же ошибку. Робин многому научил её. Но он не решался. Он так и не воспользовался возможностью поцеловать её. Момент был безвозвратно упущен, испорчен. Мария разозлилась на него. Отсутствие воспитания и дерзкий нрав вполне позволяли разбойнику нагло поцеловать её без права выбора и не требуя согласия. Но он этого не сделал. Значит, он действительно этого не хотел, а она в очередной раз потчевала себя иллюзиями. — Уходи отсюда, Робин! — Крикнула на него Мария. — Да тише ты... — Попытался успокоить он девушку. — Я пришёл, чтобы помочь тебе найти Жемчуг... Мария нахмурилась. — Нужно было раньше об этом думать... Она уже хотела отвернуться, но Де Нуар обхватил пальцами её тонкую шею. — Хорошо. — Он заглянул ей в глаза, вскинув аккуратные темные брови. — Хорошо. Прости меня. Ты должна меня простить и попытаться вместе со мной спасти Долину. — Дело не в этом, Робин! — Мария попыталась убрать его руки. Шаги на лестнице снова стали приближаться. Они снова замерли. Робин отпустил шею девушки, и Мария захлопнула дверцы шкафа. В комнату снова вошёл Бенджамин и подозрительно посмотрел на Марию. — Мне показалось, или ты с кем-то разговариваешь? Она растерянно смотрела на него, продолжая стоять перед шкафом. — Я... Просто я решала вслух, что из платьев возьму с собой... Бенджамин нахмурил брови. — Бери на первое время самое необходимое. Остальное я пришлю с Догвудом. Ложись спать, Мария, уже поздно! Завтра тебе предстоит дальняя дорога! — Спокойной ночи, дядюшка. Дверца за ним захлопнулась, и Мария снова открыла шкаф. Робин во все глаза смотрел на Марию. Он выглядел совершенно потерянным, сбитым с толку. Они молчали, выжидая, когда снова стихнут удаляющиеся неторопливые шаги. Робину казалось, что размеренный скрип деревянных ступеней длился целую вечность. Когда вновь воцарилась тишина, Де Нуар сглотнул. — Ты уезжаешь? Мария опустила глаза. — Да.... На рассвете... Воздух покинул его легкие. Робин почувствовал, как вместо кислорода они наполнились обжигающим холодом. Они будто застыли, стало невозможно сделать вдох. Слова застревали в его горле. — В каком смысле... Ты уезжаешь... Но... Ты же не можешь уехать... Он смотрел на неё, и его глаза странно заблестели. Мария растерялась. — Я... Робин, дядюшка решил, что мне здесь небезопасно.... Он узнал, что ты приходил сюда... — Подожди... Подожди... — Робин будто в каком-то трансе вышел из шкафа и сел на край кровати. Он снял шляпу и уставился в одну точку. — Не нужно никуда уезжать... Я обещаю, что больше никогда не побеспокою тебя.... И... Я попрошу отца.... Мария села на кровать рядом с ним. — Нет, Робин. Слишком поздно... Он почувствовал, как невыносимая ледяная тоска неумолимо заполняла всё его нутро, обжигая чудовищным холодом. Робин повернулся к ней. Горечь подступила к горлу. Мысль о том, что он больше не увидит прекрасные черты её кукольного лица, озорной блеск глаз, длинные спирали рыжих локонов и ленты её странных платьев казалась просто невыносимой. Стена самообладания начала крошиться и уже готова была рухнуть. — Ты не можешь уехать... — Дрожащим голосом произнёс он. — Долина – твой дом... Ты должна попытаться спасти её... Со мной... И не ради нас... Мария смотрела на него. От такого желанного и запретного слова «нас», сорвавшегося с его манящих и чувственных губ, слезы горькой обиды подступили к глазам. Он всё испортил. И теперь он опять безжалостно разрывал её душу на части. — Я могу и я уеду! Поздно, Робин! Убирайся прочь! Робин снова сглотнул. — Куда ты едешь? — В Лондон. Адриан предложил.... — Ты едешь с ним??? — Подскочил Робин, не дослушав её. Его будто с головы до ног обдало кипятком. — Отлично! Пусть эта Долина катится ко всем чертям! Он подошёл к открытому окну и посмотрел в темное небо. — Да пропади всё пропадом! Де Нуар плотно надвинул шляпу и запрыгнул на подоконник. — Пока! Робин уже оттолкнулся но вдруг остановился. Глядя на заметно опустившуюся к горизонту огромную Луну, он произнёс: — Только не забывай, если Долина погибнет, то все, кто тебе был дорог, погибнут вместе с ней. Он обернулся и посмотрел на Принцессу. — Ты сможешь жить спокойно, зная, что даже не попробовала все изменить? — Не нужно на меня давить, Робин! — В отчаянии крикнула Мария. — Я не давлю... — Тихо ответил он. — Просто я знаю тебя... Ты же никогда себе не простишь, если так просто уедешь...