— Что вы опять натворили?! — Галли выступил вперед, но тут же замолчал. Перед его глазами появилась жуткая картина: Оливия, судорожно шептала одни и те же слова. Вся излитая какой-то странной жидкостью, что успела засохнуть. Со стороны казалось, что это её собственная кровь, но как же сильно он ошибался…
— Что там произошло?!
Ньют подскочил к ребятам, забирая из рук Томаса окровавленную девушку. Её волосы скомкались, переплетаясь между собой создавая видимость психически больной, а слова, что она повторяла время от времени и вовсе, пугали до безумия.
— Мы нашли кое-что, и там может быть выход! — Томасу не хватало кислорода, из-за чего он то и дело глотал воздух.
— Правда? — с боку послышался удивленный голос Чака, Минхо незамедлительно ответил
— Правда! Такого я никогда не видел! Похоже, туда уходят гриверы вместе со своими жертвами, — Минхо, так же как и Томас тяжело дышал.
— Э-э-эй, то есть вы что, нашли дом гриверов? Вы хотите войти туда?! — Чак втиснулся между Томасом и Минхо, как бы ограждая их друг от друга.
— Это должно быть нашим выходом! — воодушевленный Томас чуть л ине светился, ведь совсем скоро они смогут попасть на свободу. Но радость его длилась не долго, ведь и Галли был рядом, а значит, вероятно наступит ещё одна ссора.
— Да! Или по ту сторону может оказаться куча гриверов! — Галли начал обильно жестикулировать, заставляя всех посмотреть на него — Короче, Томас не знает что он натворил — как обычно!
Ответ не заставил себя долго ждать: Томас резко развернулся, заставляя строитель чуть пошатнуться:
— Да, но я хоть что-то сделал, Галли! А что сделал ты, а? Кроме того, что прятался за этими стенами?!
— Послушай меня, салага! Ты здесь меньше недели, а я здесь уже три года! — они показывали друг на друга пальцами, словно маленькие мальчишки спорящие по поводу новой игрушки.
— Да, три года! И ты до сих пор здесь, Галли! Тебе это не о чем не говорит? — на секунду всем показалось, что Томас обрел какое-то величие, в его голосе отчетливо слышалась превосходство перед строителем — Может пора делать все немного иначе?!
— О, может тебе стать главным? Ты ведь мастер раздавать всем указания и ложные надежды!
— Да заткнитесь вы уже!
Оливия, что успела отойти от шока стояла рядом с Терезой. Хоть эта девушка была ей противна, но ничего поделать с собой не могла. Во-первых, сейчас она слаба и ей нехватке чей-то поддержки; Во-вторых, они теперь единственные девушки, что отчетливо выделялось на фоне всей этой своры парней; В-третьих, ей, как и Терезе, уже надоели эти петушиные бои парней, что толком не могли ничего сделать.
— Галли, Томас прав! Вспомни слова Инь:
«Втроем, они придут. Втроем, твой путь откроют. И кровь покорных, приведет тебя домой». «Втроем они придут» — Я, Минхо и Томас — мы втроем пришли к выходу; «Втроем, твой путь откроют» — мы открыли проход, что до этого был запечатан ото всех; «Кровь покорных, приведет тебя домой» — сразу, как прозвучала серена, врата прохода открылись, позволяя крови покорных выйти наружу, тем самым освобождая наш выход… — с каждым словом парни все больше и больше воодушевлялись. А ведь и правда! Они там были втроем, они втроем утверждают о наличии выхода, и, наконец, Оливия — она вся в крови, а это означает лишь одно — Выход есть!
— Там это. — Тереза не уверена обвела всех взглядом, такое откровение со стороны Оливии она никак не могла ожидать. Так же, она не ожидала такой бурной реакции ос стороны парней — Там Алби! Он пришел в себя!
Все парни встрепенулись и слишком резко пришли в себя. От былой ссоры не осталось и следа, лишь легкое напряжение, что витало в воздухе и раньше. Точно такое же, как в ту ночь. Почему-то, от этого стало душно лишь двоим, испытавшим весь ураган эмоций: боль, злоба, отстраненность и, конечно же радость. Радость в самый страшный и пугающий момент, глупо, не правда ли?
— Чак, отведи Лив в душевую. Тереза, найди ей сменную одежду, — Ньют быстро отдал распоряжения, сверяя всех чуть злым взглядом.
****
Горячие капли градом сыпятся на её голову, позволяя вместе с потоком воды утечь и волнению. Как бы все странно не казалось, но именно сейчас, смывая с себя уже довольно засохший слой чужой крови, она посмела позволить своим переживаниям уйти на второй план. Совсем чуть-чуть, и они будут свободны. Ещё пару дней, и они смогут почувствовать такой желанный глоток свежего воздуха. Они смогут увидеть своих родителей: мама, вероятно, будет много плакать, молиться всем и благодарить за такой подарок; папа, позволит себе скупую слезу, а может, и вовсе, расплачиваться вместе с мамой, давая волю всем своим чувствам. С них, одним лишь видом на свое дитя, спадет та самая маска серьезности. Все проблемы пропадут, позволяя нутро заполниться таким приятным теплом…
«Добраться до него смогут не многие, а выжить во внешнем мире — единицы» — эти слова сработали как холодная вода спросонья — резко окатившая паника наступила так внезапно, что дыхание чуть сперло. Схватившись за горло она старалась привести чувства в норму, но ничего не получалось. Перед глазами стали мелькать очень странные картинки: много боли, ужаса; кто-то кричит, кто-то плачет, а кто-то, совсем потеряв себя, начинает смеяться… Смеяться в последний раз своей человеческой жизни…
Прокрутив вентиль влево, Оливия остановила поток воды. Схватив так бережно сложенное полотенце, начала быстро обтирать себя, пытаясь хоть как-то стереть эти полностью пропитанные в ужасе картинки. Недалеко от самодельного шкафчика были сложенные вещи, что Тереза нашла в ящиках с одеждой. Небольшие рваные бледно-синие джинсы, футболка больше на два размера и не очень длинная клетчатая рубашка. Натянув на себя джинсы, она, предварительно надетую футболку заправила в штаны, а рубашку привязала на бедрах. Даже не задумываясь о сушке волос, вышла на улицу.
Вид был жутким, и, что-то точно изменилось. Этим что-то стали ворота, что уже должны быть закрыты. Оливия, несмотря на ноющий бок помчалась к Медакам, ведь именно там она сможет узнать правду.
****
Несмотря на то, что освещенность оставалась такой же, как утром, когда не взошло солнце и исчезло голубое небо, казалось, будто Глэйд внезапно погрузился во мрак. Ньют и Алби собрали кураторов и обязали их в течение часа разместить своих подопечных в Хомстеде. Строителям отдали приказ возвести баррикады перед всеми четырьмя Воротами. Они принялись за работу, однако все отдавали себе отчет, что у них нет ни времени, ни материала. Все были заняты делом, лишь бы не поддаться панике. Томас помогал строителям создавать импровизированные баррикады, чтобы хоть на время, но смогут задержать гриверов. Ньют занимался делами в Хомстеде, было принято решение решили, что ближайшие дни лучше разместиться всем вместе.
Фрайпан получил задание собрать все продукты длительного хранения и перенести их из кухни в Хомстед на случай, если придется выдерживать долгую осаду. Все были до ужаса напуганы. Остальные ребята собирали предметы первой необходимости и инструменты. Хомстед будет превращен в крепость, и Глэйдеры должны отстоять его, чего бы это ни стоило.
Покинув строителей, Томас направился к Оливии.
Девушка сидела, зарывшись руками в волосы и о чем-то беседовала с Чаком. Завидев Тома мальчик поспешили оставить их наедине.
— Эй, как ты? — Томас присел на корточки перед Лив и взял её руки в свои. Они были жутко холодными, отчего хотелось их согреть.
— Томас.... Ты понимаешь что это значит, — на ее глазах навернулись слезы
— Послушай Оливия, — парень аккуратно смахнул слезинку с ее щеки. — Я понимаю, что это лишь вершина айсберга. И больше всего переживаю за тебя. Твои раны еще не зажили…
Девушка наклонилась к Томасу и накрыла его губы своими. Это был такой долгожданный и до боли нужный поцелуй, что, казалось, они исчезли с этого ада. Переместились в новое, самое настоящее райское место, где есть только они…
— Ворота открываются! Все ворота открываются!
