Blood // Water

Сентябрь, 2020 год Сеул, Южная Корея Омежка сидит на бордюре и завязывает цветные шнурки, пока на глаза спадают отросшие пряди выкрашенных в фиолетовый с отливом серого волос. Неожиданный звон монеток, кинутых в его кепку чуть дальше, вынуждает поднять взгляд на красивого парня, явно старше него, тут же попадая в плен его светлых и добрых глаз. — Ты так завораживающе красиво танцуешь, что у меня пропадает дар речи, — говорит тот, подходя ближе и протягивая ему свою визитку. — Я часто вижу тебя здесь и, если честно, хочу пригласить на работу в свою танцевальную студию, которая открывается здесь неподалёку. — Чон Чонгук, — тот читает имя парня, который кажется ему, почему-то, знакомым, а нечто под рёбрами странно сжиматься начинает, и после название студии: — «Кисэн»? — Прародители танцевальной культуры, — неловко пожимает плечами альфа и руку ему протягивает, блеснув каким-то манящим блеском в тёмных глазах. — Ну что, как насчёт делового свидания и обсуждения работы? У Чимина сердце ёкает в груди и быстрее стучит, когда в ответ обхватывает его широкую ладонь, что помогает встать на ноги. Представляется ему и просит подождать, пока он свои вещи соберёт. Кепка с монетками и бумажными деньгами оказывается в рюкзаке, там же и бутылка воды с колонкой. Однако внезапно выпадает оттуда небольшая тонкая книжечка с иллюстрациями, которую ловко подхватывает Чонгук, заинтересованно брови вскидывая. — «Легенда об окровавленной воде» — разве это не та жестокая сказка из истории? — Вовсе нет, — улыбается омега, вставая рядом с ним и показывая вещицу из лимитированной коллекции. — Император Чон ведь переписал эту историю специально для своего возлюбленного хэнсу… И начинает с удовольствием рассказывать Чонгуку выученную наизусть историю, пока тот всё время отвлекается на его звонкий голос, горящие глазки и губы, по которым юркий язычок изредка проходится. Голову вскруживает столь приятный запах розы, пока другой старается не обращать внимания на дурманяще сандаловое дерево, исходящее от альфы и казавшееся смутно знакомым. Встреча на улице, где выступают артисты, передвигается в ресторанчик, оттуда на прогулку вдоль реки и по парку. — Удивительно: такое чувство, что я всю свою жизнь тебя знаю, — очаровательно хихикает Чимин, прокручивая в руках полюбившийся брелок в виде птички, который сам же сделал в детстве этот галантный и добрый парень. И правда — они вдвоём говорят без стеснений и неловкости, смеются и плечом к плечу идут. А Чонгук согласно кивает, обворожительно улыбаясь ему. На прощание же указывает на безделушку в руках омеги, перекидывая ногу через свой чёрный мотоцикл. — Оставь себе — подарок в честь знакомства и сотрудничества. — Ох, правда? — румянятся щёчки омеги. — Спасибо, Чонгук~а! Ты уже определено самый лучший босс. Они смеются в унисон, не подозревая даже о том, что сердца так же вровень бьются, что потерянные сквозь века любящие души друг к другу тянутся. И альфа первым сдаётся этому чувству, поддаётся своему некоему внутреннему порыву, прямо в глубокие карие омуты заглядывая и выпаливая: — Прости за бестактность и странность, но с того самого первого раза, как я увидел тебя, несколько недель назад, и вот сегодня весь день меня не покидает чувство, что я должен, нет: просто обязан сказать тебе именно эти слова, Чимин. Они наружу вырываются, изнутри прорезаются, и я сегодня точно заснуть не смогу, если не скажу их тебе… У Чонгука во рту пересыхает, пока сердце из грудной клетки вырывается. Чимин же глаза округляет, в глубине своего рвущегося к этому альфе нутра действительно ожидая чего-то. А после сказанного там растекается неимоверное счастье и тепло, бархатные крылья бабочек ласкают живот, затрагивая все струны его трепещущей души. —… я люблю тебя, моя пташка.