Бет, сидя на перевернутом ведре расчесывает маленькой смуглой девочке волосы.
— Вот, тебе идёт. — Через некоторое время говорит Бет.
За неимением зеркала или чего подобного, девочка ощупывает руками новую «прическу».
— Ого! — Восхищена она.
— Приходи хоть каждый день. — Смеётся Бет.
Эта девочка — Жасмин, — ее маленькая соседка и подружка. Они как сёстры. Настоящую сестру Бет потеряла пару лет назад. Как и отца. Все жители фермы, на которой родилась и выросла Бет мертвы. Она единственная выжившая. Бет иногда плачет, вспоминая их, но только тихо, чтобы не потревожить соседей. Палатки стоят в этой части зала близко друг к другу, но для того, кто раньше скитался в мире зомби это уже чудо. Бет удачно вписывается в мир самого дна Святилища, соседи от неё без ума.
Девочка трогает ее за руку, выводя из минутной задумчивости, и Бет улыбается нежной улыбкой.
— Мне нужно кое-что сказать, но это секрет! — Малышка заговорщицки подмигивает, намекая на то, что здесь делится секретом не может. Бет кивает и они вдвоём забираются к ней в палатку. Брезентовый пол порван от многолетнего постоянного использования множеством людей, в углу одинокий тощий матрас. Железная кружка, кусочки проволоки, камешки разложены в полном порядке по полу. Засушенные цветы вставлены в пришитые Бет кармашки из разномастных кусочков ткани. Здесь мило и уютно по меркам жителя Святилища.
— Я влюбилась! — Доверительно сообщает Жасмин. — Только не говори маме!
Бет отрицательно вертит головой, стараясь не засмеяться. Жасмин восемь лет и она часто влюбляется, но Бет каждый раз ее поддерживает, всегда выспрашивает подробности и не смеётся.
— Я знала что могу тебе доверять! — Жасмин порывисто обнимает Бет.
— Счастливчик знает о том что ты влюбилась?
Ее маленькая подружка хмурится.
— Нет, не надо ему знать, он ужасно противный! — Выдаёт она. — Может потом, когда мы с ним поженимся то скажу. — Она ложится на матрас Бет, продолжая рассуждать о вредном мальчишке. Но тут же внезапно вскакивает, взгляд ее устремлён на девушку.
— А почему ты не поженишся на том охраннике?
У Бет округляются глаза.
— Ну я не влюблена в него.
— А в кого ты влюблена? — Жасмин застывает в ожидании. — Я тоже ни-ко-му не скажу!
Бет смеётся.
— Пока — ни в кого. — Теперь и она ложится на матрасик, рядом с девочкой. Обе смотрят в потолок палатки, рваный в некоторых местах для усиления вентиляции.
— Я даже не знаю, как это происходит. — Вздыхает Бет.
— Ну не может же быть что ты всю жизнь ни в кого не влюблялась? — Жасмин в такое не верится.
— По-настоящему наверно ни в кого. — Когда-то на ферме у Бет был парень, но сейчас ее сердце молчит, и она не влюблена.
Девочка машет рукой.
— Ну, может потом еще влюбишься, Рози же влюбилась, вон ей как стало хорошо.
Рози теперь жена Нигана. Бет мотает головой. Такая судьба не для неё. Она осведомлена как могут красивые молодые девушки улучшить своё положение. Но Бет не желает продавать себя. Ей вполне хватает и того, что она тут работает, зарабатывая на кров и еду. Все устраивает.
Обе вздыхают. Малышка вдруг что-то вспомнив садится, копается в карманах курточки, потом протягивает кусок хлеба.
— Знаю что тебе не выдали сегодня еду, поэтому ешь мою.
Бет чувствует слезы на глазах, Жасмин настойчиво тянет хлеб. Девушка берет.
— Спасибо!
— Не за что. Мама говорит что мы тут все связаны и помогаем друг другу. Ну, мы, в смысле рабочие, ты понимаешь? — Жасмин снова заговорщицки подмигивает и прощается уходя.
Бет прощается, но не встаёт. Ее смена сегодня закончена, она продолжает смотреть вверх, в рваную светлую ткань палатки.
***
Когда Бет осознала, что натворила, было уже поздно. Охранник отбрасывает ее единственное орудие и хватает за волосы. Светлый хвост с одинокой косичкой зажат в кулаке Брайда.
— Лишена порции еды на весь день, сука. — И он мстит. Пощечина оставляет красное пятно на щеке Бет. Она падет в грязь, а Брайд, сплюнув, уходит. Бет, чувствуя что глаза наполняются слезами, медленно встаёт и продолжает прерванное дело. Ее-то смена — до вечера. Вокруг тишина. Бет в опасности. Некоторые рабочие, бывшие свидетелями происшествия, только качают головами, не сомневаясь в том, что завтра девушку живой уже не увидят.
***
Поздно ночью, бесшумно ступая между палатками, по бывшему заводскому цеху Святилища пробираются двое. Кто-то из рабочих не спит, но никому никакого дела до этих людей нет. Брайд находит нужную палатку и ныряет в неё, второй человек остаётся снаружи.
Бет мгновенно просыпается.
— Ну что, опять поиграем в недотрогу? — Задыхаясь от злости вещает Брайд. Он разгорячен от выпивки, а вспоминая как девушка треснула его при всех тяпкой, подняв на смех, начинает злится еще больше. Влепляет новую пощечину, добавляя удар под рёбра ногой, обутой в ботинок. Шипя Бет скручивается, глотает воздух. Она хотела бы попытаться бежать, позвать на помощь, но какое там. Брайд крутит руки ремнём, предварительно сложенным в кармане, осёдлывает. Потом, закрыв рот одной ладонью другой старается успеть ощутить и сделать больше, прежде чем поднимется шум. Воздуха не хватает, но Бет все равно пытается кричать. Брайд сжимает рот, а она обездвижена. Рука мужчины путешествует где-то у неё между ног. Бет взвывает, начинает усиленно ерзать, чему впрочем охранник не препятствует — это возбуждает.
— Какая брыкучая тварь! — Брайд смеётся.
Жасмин в соседней палатке слышит шум и просыпается, теребит мать за руку.
— Мам, мам, у Бет что-то происходит!
Но ее усталая мать сквозь сон только недовольно ворчит: — Спи, а то разбудишь близнецов. — И вновь отключается.
Тогда Жасмин на ощупь находит ведро на котором сидела Бет, заплетая ей волосы, и громко роняет его на такой же бетонный пол в палатке. Грохот будит мать, ее отца, близнецов, которые тут же принимаются громко плакать. За ними эстафету принимают маленькие дети в других палатках, просыпается еще больше народа.
Испуганный напарник Брайда приседает на корточки и протягивает руку в палатку, стараясь привлечь внимание. Брайд издаёт животный рык, отпускает рот Бет. Девушка вновь дышит. Охранник в бешенстве приподнимает ее, дергая за запястье, а потом швыряет в другой угол палатки. После этого Брайд сматывается. Места мало, и в темноте девушка напарывается на что-то острое, что оставляет на щеке шрам. Бет кричит от боли, потом ее даже будет зашивать мать Жасмин. До рассвета Бет сидит в их палатке, опасаясь возвращаться в свою. Жизнь уже не будет прежней, это война.
