Поворот направо

      — Так и не спишь? — широко зевнув, лениво спрашивает Шелли, не отвлекаясь от дороги.       Раннее утро, небо слегка сереет, мы в дороге только второй час. Между тем как покинуть наш маленький город и уснуть, Регина сообщила только что этот мерзкий Гоша возможно в Москве. Возможно. Руслан решил, что мы не будем упускать шанс разнообразить наше путешествие, и поэтому на первой заправке составит подробный план. Пока бензина еще хватает. Вот все и спят. Но я так и не смогла уснуть.       Я сижу на заднем сиденье справа, сразу за Русланом, который отодвинул свое кресло, чтобы вытянуть ноги. К счастью, машина у Гриши Чадеева габаритная, поэтому не чувствую себя уж слишком ущемленной. Коленки все же испытывают давление от спинки кресла. Но ничего, терпимо. Посередине спит Регина. И вот она заграбастала себе большую часть моего пространства. Ее колени упираются в мои ноги, а всем телом она почти что навалилась на меня. Но я хорошая подруга, да и к тому же она теплая, а в салоне форда по-прежнему прохладно. У нас выгодное сотрудничество, ха. Вита же расположилась за водителем удобнее всех: она поджала под себя ноги, укрылась пледиком и еще отжала мою акулу, которая стала ей подушкой. И какая же она забавная во сне! Носик дергается, как у кролика, реснички немного подрагивают, и еще изредка она издает тихие-тихие всхлипы.       — Не хочу все упустить, — потирая правый глаз, отвечаю я и замираю. Регина что-то бормочет во сне, мне совсем не хочется ее будить. Сейчас она мирно посапывает на плече и я искренне надеюсь, что мое плечо мягкое и вполне удобное. «Спи, спи, Региночка» — мысленно упрашиваю подругу. Ох уж это особое чувство, наполненное страхом, ответственностью, нежностью и любовью, к тому, кто спит у тебя на плече. Боишься лишний раз пошевелиться, хотя все тело затекло. Казалось бы, зачем себя мучить. Но ведь это так мило! Не хочется подвести спящего человека, который доверил тебе свою голову. — Ты спать сам не хочешь? — чуть тише спрашиваю я у Гриши.       — А что, хочешь за руль сесть?       — Не-не-не! Ты что! У меня прав нет.       — И?       — И?! Ну и я слишком невнимательная. Уж что-что, а на такую ответственность я не подпишусь. Если я когда-нибудь, хоть когда-нибудь, сяду за руль… Поверь мне, Гриша, лучше беги на другую планету! Я еще не успею машину завести, а уже во что-то врежусь или кого-то собью. Не, быть водителем не мое, — стараясь сохранять спокойствие, объясняюсь я и замечаю как на лице Шелли появляется широкая улыбка.       — Ладушки, буду знать. Ты только обязательно напиши или позвони, чтоб я знал когда именно надо сваливать с этой планеты.       — Постараюсь не забыть.       — И это… Шелли, лады? — он бросает короткий взгляд в салонное зеркало.       — Да, конечно, извини. Шелли. Просто непривычно кого-то называть по…       — Прикольное же прозвище! А главное вкусное! Вот, блин, есть захотел, — буркнул парень и похлопал себя по животу. Я ухмыльнулась. За два часа он сказал это примерно раз шесть. — Надо на заправке побольше еды закупить, а то скучно даже ехать.       — Когда заправка планируется?       — Да где-то через минут двадцать.       — Придется всех будить…       — Зачем ждать? — почесав лоб, спрашивает Шелли и загадочно ухмыляется. Его рука медленно тянется к телефону, который заряжается. Что он ищет, я не знаю, хотя и догадываюсь. И мне эта затея не нравится! Хоть плечо уже и болит, но будить Регину не хочется. — Доброе утро, черепахи! — звонко и задорно крикнул Чадеев и включил музыку на всю громкость. Барабаны и визг солиста разбудил всех. Правда, лучше сказать напугал.       — Шелли, я тебя убью! — закрыв уши, прорычала Регина и пару раз толкнула ногами сиденье водителя. — Выруби это дерьмо! — ругалась Вяземская, чем еще сильнее забавляла Шелли. — Выключай!       Но Гриша только смеялся и крепче вцепился в руль. Тем не менее музыка притихла и изменилась на что-то более плавное и спокойное. Руслан сменил песню и повернулся к Регине. Та выдохнула и поблагодарила его.       — Ну и зачем? — тихо спросила Вита. Она меня удивляет, честное слово. Сонные глазки еще толком не открылись, а у нее в руках уже телефон. — У меня был прекрасный сон. Ну вот зачем? — говорила сама с собой девушка.       — Потому что Шелли совсем офигел! — насупившись, ответила ей Регина.       Я притихла. Отворачиваюсь от ребят, прислоняю лоб к прохладному окну и смотрю на небо — хмурые облака кучкуются, может даже будет дождь сегодня. Мне хочется впустить свежий воздух в салон, но не решаюсь. Вдруг станет еще холоднее.       — Скоро будет остановка, а вы тут развалились как жирные котяры на заборе под летним солнышком, — подождав пока все окончательно проснутся и успокоятся, сказал Шелли.       — Мог разбудить уже на заправке.       — Не бурчи, — отвечает он Вите.       — Который час вообще? — риторически спрашивает Руслан. Я слышу как он копошится впереди. — Еще даже пяти нет, ты сдурел? Я в такую рань только спать иду.       — Ах, да, как я об этом забыл. Может вам пройти в свою спальню? — ехидничает Гриша и получает легкий удар кулаком в предплечье от Бернеса. — Сам же говорил про какие-то планы, про заправку.       — Да понял я, понял.       После этого разговора мы ехали несколько минут в полном молчании. За окном мелькали деревья: березы, тополя, ясени. Когда они прерывались, я видела пустые поля, иногда заброшенные и заросшие травой проселочные дороги. Мне хотелось поскорее уже выйти и размять тело.       — О, тут и кафешка какая-то есть, — радостно отметил Гриша Чадеев, сворачивая к заправке.       — Тогда там и встретимся. Вы, — Руслан, не поворачиваясь, протягивает назад пару купюр, — закажите на всех еды, а мы пока заправимся.       — Принято.       — Мне побольше всего, — добавляет Шелли, остановив машину.       Я, Вита и Регина наконец выходим из форда. Ощущаю как ноги буквально застыли, словно их в цемент опустили. Рюкзак на спине кажется тяжелой ношей. Приходится прикладывать немалые усилия, чтобы успевать за бодрыми подругами. Они быстро забегают в небольшую кафешку и, бегло заглянув в зал, рассматривают меню, написанное на грифельной доске за прилавком. Я облизываю губы и только сейчас осознаю как сильно проголодалась.       — Что возьмешь? — мягко спрашивает Регина, притягивая меня ближе к прилавку. — Может всем взять по салату или отбивной, или и то, и другое.       — Я салат с курицей и чай, — между тем сообщает Вита. — Пойду места нам займу.       — На твое усмотрение, — неуверенно отвечаю я, испытывая смесь из смущения и замешательства. Входит ли моя персона в бюджет, предоставленный Русланом Бернесом.       — Ой, не стесняйся только, — слегка пихнув меня в бок, веселым тоном просит Вяземская и уверенным кивком головы дает понять женщине, что она готова сделать заказ.       Я дожидаюсь подругу и мы вместе проходим в зал, где уже нашла нам столик Вита. Контингент здесь был самый разнообразный: от запустивших себя небрежных мужиков в потрепанной одежде до вполне прилично одетых и аккуратных пожилых пар. К слову, хоть еще не было и половины шестого, посетителей в этой забегаловке было достаточно. Это немного внушает доверие к этому заведению. Может и готовят тут неплохо.       Говорить о чем-то нужды не было. Вита пыталась сделать пост в инстаграм, Регина решительно старалась выяснить новое местоположение бывшего, а я тем временем решила уделить минутку дневнику сестры и прочитать хоть пару страниц.       В пути я много думала про Веру, ту аварию и этот подарок. Почему она решила отдать мне свой дневник? Это же сугубо личное, секретное, особенное. И мы никогда не были так близки, чтобы именно мне Вера могла доверить дневник. Поэтому, я надеялась найти ответы или хотя бы подсказки на страницах. Может здесь зашифровано какое-то послание? Может узнаю кем ей приходились тот парень и девушка? Может…       — Что за книжка? — заблокировав телефон, спросила Регина и слегка наклонила голову, чтобы попытаться прочитать слова на пожелтевшей бумаге. — От руки… Твой дневник?       — Веры.       — Ох.       — Ага.       В этом незамысловатом диалоге было самое главное — понимание. Вяземская, как верный товарищ, прошла со мной через это тяжелое время. О смерти сестры я узнала когда переступила порог школы. Меня вызвали к директору, там уже ждали классный руководитель, психолог и моя мать. У нее так и не нашлось сил сообщить мне об этом. Зато именно там, в тот момент я осознала, что на самом деле отношения с сестрой у нас были пустые. Мы родственники, но лишь по факту. Она жила за закрытой стенкой и не разрешала мне заходить к ней в комнату, а я считала ее больше врагом, чем близким человеком. Может я и не осознавала всего происходящего в тот день. Смерть видела лишь в кино, на похоронах ни разу не бывала, поэтому и не знала что конец у жизни есть…       «Вера попала в аварию… Твоя сестра умерла» — мягко сообщил мне психолог, положив руку на плечо. «Сейчас у вашей семьи будут сложные времена, постарайся поддерживать родителей» — таким же осторожным тоном сказал классный руководитель. «Наши соболезнования» — с выраженным сочувствием произнес директор.       Меня же в ту секунду беспокоила лишь одна мысль: останусь ли я на уроки или мне разрешат прогулять этот день?       Эгоистичные мысли глупой девочки двенадцати лет.       Осознание, что Веры Елагиной больше нет пришло ко мне спустя несколько недель. Это нахлынуло внезапно. Мы с Региной встретились на площади в выходные. Занимались всякой чепухой, говорили о бессмысленной ерунде. А потом я начала плакать. И не могла остановить поток горьких слез.       Подруга пыталась меня успокоить, она раньше меня поняла о причине истерики. Я же отнекивалась и продолжала настаивать на том, что плачу уж точно не из-за Веры. Она же всего лишь умерла! Мне же было лучше без нее! Родители не докучали школой, не приводили в пример дотошную старшую сестру, учителя почему-то стали добрее, еще прекратились вечные просьбы Веры играть потише, ведь она пытается сосредоточиться. Без нее лучше! Без нее…       Без Веры все изменилось. Теперь я просыпалась под крики матери, а не под нежное «доброе утро» от сестры. В школу шла в полном одиночестве, никто не провожал меня. Когда родители ругались, Вера не отвлекала и не забирала на прогулку в парк. Мы больше не сидели вместе за столом, когда ужинали. Елагины перестали быть семьей. Я перестала быть собой.       Только с Региной мне становилось лучше. К ней я сбегала подальше от скандалов в доме. Ей могла рассказать о своих чувствах. Может я и не была настоящей сестрой для Веры, может я и не всегда хорошо к ней относилась, но я никогда бы не пожелала ей смерти. Без Веры мне было плохо…       — А откуда он у тебя? — присаживаясь на стул возле меня, уточняет Регина.       — Она отдала его перед… Ну… Той аварией, — с трудом ответила я, проведя рукой по обложке дневника. — Вдруг будет что-то полезное в нем. Не знаю. Не знаю зачем я его вообще в руки взяла.       — Ты не говорила об этом.       — Да я и не знала, что это ее дневник. Думала это для самообразования. Сама знаешь, она всегда училась. Даже перед сном читала какие-то труды ученых. И фильмы нудные смотрела, в которых ни одного знакомого слова.       — Может и хорошо, что ты сейчас его нашла. — Я вопросительно посмотрела на подругу, та вздохнула и продолжила. — Сама подумай. Тогда бы ты о ее откровениях отзывалась также, как и о документалках, которые она смотрела. Столько лет прошло. Ты взрослее стала, умнее даже. Вдруг поймешь то, что пропустила в те годы.       — А вдруг там будет то, что мне не стоит читать?       — Если бы там было что-то запретное, Вера его спрятала подальше от тебя, а не подарила.       — Но стоит ли спустя столько лет это читать?       — Не прочтешь, — Регина пододвинула ко мне дневник сестры, — не узнаешь.       Я делаю глубокий вдох. Шумно выдыхаю и наклоняюсь над книгой. Регина права, мне нельзя пренебрегать этим странным жестом сестры. Вяземская и Бартенева принялись обсуждать что-то свое, последние новости об их общей знакомой. Я же пропускала мимо ушей их щебетание и погрузилась в хронику жизни сестры.       Неужели прошло столько времени с тех пор, как Вера исчезла из моей жизни? Чтение ее изящного почерка приносило удовольствие, хотя заметки в дневнике порой были ни о чем. Читая о ее переживаниях из-за контрольных и обидой за получение оценки ниже ожидаемой тешило мое уязвленное самолюбие. Допущенные, в спешке видимо, ошибки или опечатки и вовсе радовали меня. Надо же, гениальная Вера Елагина была не такой уж внимательной.       Страница за страницей в моей памяти оживал образ сестры. После очередного дня из дневника мне становилось не по себе. Уже тогда я не хотела дочитывать его до конца, ведь тогда могу окончательно потерять ее. Даже сейчас смерть сестры для меня нечто стороннее, возможно я так и не отпустила ее. Каждые последующие переживания сестры уже не доставляли прежнего удовольствия, им на смену пришла боль от осознания страшнейшей мысли: есть ли моя вина в ее смерти?       Дневник Веры Елагиной — история жизненных трудностей девятнадцатилетней девушки, ее тайн. Я старалась отыскать особый смысл в каждой подробности, которую она описала. Но спустя десять страниц ничего не нашла. Пока не наткнулась на странную запись, отличающуюся от всех ранее прочитанных.       Первая странность: на целых две недели педантичная до мелочей сестра прекратила вести записи в дневнике. Второе отличие: изменился почерк; неряшливые, мелкие буквы и незаконченные мысли. И третье — в первой записи спустя столько времени было столько негатива, сколько не поместилось бы во всем мире.       Вера впервые предстала передо мной иным человеком. Ее уверенность превратилась в беспокойство по поводу и без. Страх перед собственным будущим стал на место бесстрашия и непоколебимости. Завидная образованность сестры преобразилась в подавленность и пренебрежение. За одну запись я узнала о многом: ее ссоре с матерью, непонимании со стороны отца, предательстве и корысти друзей, разочаровании в себе. Это откровение перевернуло всю мою жизнь. Я никогда бы не подумала, что моя сестра, та самая идеальная Вера Елагина, переживала подобное. Нет. Это не могут быть ее слова. Может кто-то украл ее дневник? Поэтому она и отдала его мне. Как ненужную вещицу, испорченную кем-то.       — Эй, что такое? — заметив мое замешательство, обеспокоенно поинтересовалась Регина.       Но я не ответила. Теперь желание дочитать дневник сестры и понять ее стало важнее разговора с друзьями. Каждая запись с одиннадцатой страницы разила не затихающей критикой и отчаянием. Здесь, на пожелтевших страницах, я впервые по настоящему познакомилась со старшей сестрой.       Спустя еще пару дней из дневника, примерно через минут десять, я нахожу кое-что стоящее. Вера потеряла интерес ко всему на свете. Она ощущала себя опустошенной и решила, что ей срочно нужно что-то менять в этой жизни. На следующей странице разноцветными чернилами с маленькими забавными рисунками сестра поделилась своими планами. И я наконец узнала ее прежнюю: она была бы не собой без планирования всего на свете. Хоть что-то в ней еще узнаю со страниц дневника. Подробные планы с предусмотренными заранее вариантами развития событий. Вот она, вот Вера во всей красе.       — Послушай, — не поднимая глаз, попыталась я привлечь внимание подруг. — «Один американский психолог рекомендует начать с малых осуществимых целей и постепенно перейти в глобальным изменениям. Не стоит сразу бросаться с обрыва в желании изменить свою жизнь. Попробуйте то, что вам не характерно». Вера решила последовать этому совету, представляешь? — не отрываясь от дневника, изумилась я. — А дальше по пунктам прописала то, от чего она отказывалась ради окружения. И угадай, тут среди всяких прыжков с парашютом и путешествия автостопом, мелко написано о признании в любви и примирении с настоящей подругой. Может это речь о…       — О ком? — от неожиданного грубого голоса возле уха я подскакиваю на месте и испуганно поворачиваюсь назад. — Что за Вера? Регина? Виолетка? — допытывается Руслан Бернес.       Он и Шелли присаживаются за столик, на котором уже дожидалась нас еда. Надо же, я так увлеклась, что не заметила этого. Сердце еще колотится внутри от пережитого страха, но мне все же хочется закончить.       — Я сама не в теме, — вкрадчиво шепчет Вита, сделав пару глотков чая.       — Это сестра Аси.       — И ты читаешь ее…дневник?! — возмутился Шелли, набивая рот едой.       — Она мне его подарила.       — Кто же дарит такие личные вещи? С чего вдруг? — спрашивает Руслан.       — Она подарила перед аварией.       — Ка-ф-кой еще ава-рией? — пытаясь переживать, уточняет Шелли.       — Ее сестра попала в аварию несколько лет назад. Остановимся на этом, — кратко и грубо объяснила за меня Регина. — Ты думаешь это они были? Может, может. Еще что-то нашла?       — Не думаю. Как я понимаю, она поставила галочки возле исполненных целей. Но напротив признания и примирения их нет. И о причине своего подарка мне ничего не сказано. Может потом найду еще что-то, — с досадой признаюсь я и закрываю дневник.       Во время нашего общего перекуса никаких разговоров. Зато я успеваю заметить несколько новых постов в группе моего любимого музыкального коллектива. Они еще раз напоминают о ближайших концертах, и внутри все сжимается. Как бы мне хотелось сходить, но это неисполнимое желание. Мой печальный вздох замечает Регина и одним лишь взглядом спрашивает о моей грусти. Я молча поворачиваю экран телефона к ней и она внимательно читает пост.       — И? Билеты же еще есть, думаю мы можем заехать… О, и попасть на ближайший концерт, — беззаботно говорит Вяземская.       — Ага, конечно. У меня же в кармане как раз завалялась нужная сумма, — обидчиво отвечаю я.       — Русла-а-а-а-н, — протягивает подруга и подмигивает ему.       — Что за группа? — обреченно уточняет Бернес, скривив губы.       — The Stuff.       — Не слышал о таких.       — Рус…       — Подожди, — обрывает он Регину на полуслове. — Давайте по порядку. Согласись, Регина, исполнять только ваши женские прихоти нечестно.       — Что ты предлагаешь? — интересуется Вита, сохраняя при этом безразличное выражение лица.       — Мы с Шелли обсудили мелочи. И я придумал. Если уж поехали, то тогда заодно посетим парочку мест. Не терять же время и возможности зря. Ты, кстати, выяснила где твой бывший? — уточняет Бернес. Вяземская отрицательно кивает и огорченно опускает плечи. — Вот именно. Не будем же мы возвращаться обратно.       — Почему нет? — переспрашиваю я. Во мне все еще процветают сомнения касаемо нашего необдуманного решения. — Никто же не знает, что мы куда-то уехали. Может стоит и вернуться.       — А как же Регина? — выпалил Шелли. — Мы не можем вот так взять и дать Гоше спокойно жить после такого! — он нахмурился и стукнул кулаком по столу. — Мы едем мстить! Или ты не хочешь нам в этом помочь?       — Нет-нет, мстить за Регину я готова…       — Вот и остановимся на этом, — прерывает наш маленький спор Руслан, привлекая внимание к себе. — Тогда, пока ты там будет выяснять куда он свалил, мы можем прокатиться в пару мест. Вот ты, Виолетка, кажется хотела на море?       — И? — вскинув одну бровь, отзывается Бартенева.       — Черное подойдет? Навигатор поможет найти туда дорогу.       — Продолжай, — лучезарно улыбаясь, поддерживает разговор Регина.       — Продолжаю, — парень отвечает ей улыбкой. — Лично мне нужно или где-то по пещерам побродить, или на крышу забраться. Я уже нашел подходящие места. Не суть. Шелли, к примеру, хочет на футбольный матч. Он будет не скоро, так что это ближе к финалу прибережем. Ты, как я понял, хотела бы на концерт этих… Как их там…       — The Stuff, — подсказываю я.       — Да-да, они самые. Окей. Помогу с этим. Никто ж не против сходить на концерт? — Бернес обращается к остальным. Те соглашаются. — Ну и по ходу дела еще что-то придумаем, если будет время и возможность.       — Значит… — решила я подытожить сказанное. — У нас полноценное приключение? Самое настоящее дорожное путешествие?       — Вроде того. Надо только все записать, подсчитать… Нет ни у кого листочка, тетрадки, блокнота? Его будет проще прикрепить на видное место, — спрашивает Руслан, посмотрев на каждого по очереди.       — Секундочку, — прощу я и достаю из рюкзака свой блокнот и ручку. — Только там где-то с конца вырви, внутри есть важные записи.       — Еще один дневник? — Бернес вопросительно выгнул бровь. — И какие же тут за секретики? — он издевательские быстро пролистывает блокнот и я заволновалась. Непроизвольно руки потянулись забрать собственность, но Руслан встает и отходит от стола на два шага. — Ну-ка, ну-ка, — парень останавливается на случайной странице.       — Прекрати, — пищу я и подхожу к нему с целью отобрать блокнот. Он выше меня. Я как идиотка прыгаю возле него, пытаясь дотянуться до своей вещи. — Не читай!       — «Идея №63: вампиры внезапно лишаются бессмертия. Кто-то счастлив, кто-то напуган, кто-то зол. Люди об этом узнали. Ой-ой, кажется будут проблемы». Что это такое? — во всю насмехаясь над моими заметками, спрашивает Руслан. Дожидаясь пока я ему отвечу, он вырывает пустую страницу с конца блокнота и возвращает его мне. — Что еще за идеи?       — Иди к черту, — прижав к себе блокнот, ругаюсь я и, прихватив рюкзак, покидаю кафешку.       После этого бесцеремонного вторжения в личное, пустая парковка возле забегаловки и заправки, мягко освещенная утренними лучами, показалась мне спасением. Я хотела убежать подальше отсюда и от ребят. Наверняка они считают меня неадекватной. Что за идеи… Да какое тебе дело, Бернес с ударением на второй слог. От злости я пинаю носком маленький камушек и сажусь на бордюр.       Меня начало трясти. Какую же глупость я допустила! Ну зачем, ну зачем дала ему этот блокнот! Дура. Какая дура.       Положив рюкзак под ноги, я взялась за голову. Казалось, что мой мозг сейчас взорвется. Ну, и как мне теперь смотреть в им глаза? Я поднимаю голову к небу и зажмуриваюсь. Еще пару минут назад было вполне неплохо, но целеустремленное летнее солнышко, явно из-за моего испорченного настроения, теперь вызывало лишь раздражение.       Я опускаю голову, открываю глаза и замечаю возле своих кед знакомые ботинки. Мне не хочется общаться с этим человеком. Уж точно не сейчас. Но обладатель этой обуви неуверенно спрашивает:       — Я перешел грань, да?       Он вынуждает меня обратить на себя внимание. Руслан Бернес замер, смотря на меня нежным взглядом, а я устало обнимаю себя за плечи, не до конца понимая, как мне объяснить свои переживания. Парень обходит меня и присаживается рядом. Мне хочется его поднять, ведь у него прикольные джинсы и будет жалко, если они по моей вине испачкаются. Боже, о чем я думаю.       — Так что за идеи такие?       — Просто идеи.       — Была у меня одна знакомая, помешанная на «Сумерках». Раз пять заставляла вместе с ней смотреть эти фильмы. А потом сообщила, что пишет… Фанфики, кажется. Ты тоже из… Этих? — растерянно подбирает слова Руслан.       — Этих? Звучит грубо. Нет, я не пишу фанфики по «Сумеркам», это другое. Похожее, но другое.       — Объяснишь?       — Я хочу написать какую-то историю. Не знаю зачем, не могу понять этого рвения. Просто понимаю, что мне это необходимо. Пытаюсь нащупать ту самую идею, которая заслуживает быть созданной. Вот и пишу все, что приходит в голову.       — Так ты планируешь писателем стать?       — Не планирую. Не знаю. Не знаю я, — ответила я, наконец-то повернувшись к нему, чтобы посмотреть в глаза, в которых теперь заметила некую заинтересованность и внимательность.       — Ладно, проехали. Ты… Извини тогда, — встав, огорошивает меня Руслан.       Он протягивает руку, чтобы помочь встать. Я, покусываю губы внутри, принимаю его помощь. По знакомому хохоту и топоту за спиной с легкостью понимаю, что скоро наше путешествие продолжиться. Оборачиваюсь и едва не сталкиваюсь лбом с Региной.       — Ну что, поехали? — Гриша запустил пятерню в свою великолепную шевелюру.       — Эм… Куда? — интересуюсь я, следуя за всеми к машине.       — Ты что не сказал ей? — легонько ударив Руслана в живот, спрашивает Регина. — На концерт, конечно же! И угадай куда мы сейчас повернем? — она сжимает кулачки в жест радости и таинственно ухмыляется.       — Поворот направо, кэп, — отвечает вместо меня Шелли и щелкает пальцами перед моим лицом. — Нужно ж было для начала выбрать направление.       — Подождите-подождите! — Вита преградила всем путь, вытянув свои худые руки в обе стороны. — Это будет ужасной ошибкой путешествовать без фотографий на память. Так, из нас всех, я единственная кто понимает как найти выгодный ракурс и…       — И прочую фигню, ближе к сути, профессор, — шутит Руслан и получает легкий подзатыльник от Регины.       — Как я говорила, ты мудак. Ладно, ты сюда, ты с этой стороны, вот так, нет чуток голову подними, — Вита, как генерал, строит нас согласно своей задумки. Мы не пытаемся с ней спорить. Еще пару указаний, приказ улыбнуться и несколько селфи с начала нашего великого путешествия сохраняются в галереи Бартеневой. — Я уже знаю какой хэштег поставить, какой фильтр применить и какие фото мы просто обязаны с вами сделать.       — Господи, если ты есть, спаси меня, — сложив руки в молитве и взглянув на небо, просит Руслан и вновь садится на переднее сиденье. Мы с подругами не заставили себя ждать, быстро залезли внутрь и заняли свои места.