Омега для Драко Малфоя

POV. ДРАКО МАЛФОЙ. @ Астория с Блейзом приехали в мой «Национальный объединенный банк» около 15 часов. — Не ожидал, любовь моя? А я вот приехала, — проворковала мисс Гринграсс, обняв меня. Её природная красота сияла подобно хрусталю. Очень нежная и достаточно юная омега. Я бы назвал её «Королева женщин-омег». — Мы думали ты на обед приедешь в Малфой-мэнор, но там только встретили мою сестру и её… учителя. — Последнее слово она произнесла, перейдя в фальцет. Я знал эту манеру Астории — так она начинала злиться, а значит о нас с Гарри ей уже рассказали. — Ты бы хоть предупредила, милая, что приедешь, я бы сам встретил тебя в аэропорту, — ответил я и обнял девушку. — Ты стала ещё красивее, дорогая. — Меня сопровождал твой друг детства, — улыбнулась она. — Пара часов в небе и вот — мы дома. А ты все галлеон к галлеону прилагаешь, как я погляжу? Пойду с девочками поздороваюсь. — И Астория упархнула из моего кабинета, ловко вывернувшись из объятий. — Как жизнь, дружище? — поинтересовался Забини и обнял меня, наконец-то. — Видел твою школьную зазнобу. Красивый омега, серьёзный и очень преданный тебе. Его моя харизма не проняла и магия великого Забини не тронула! Да, там такой мощный барьер любви к истинному альфе, что лазером не выжжешь, ни — огнём. Вот и не понимаю я, Малфой, почему тебе повезло так с этим, как его… с Поттером? — Астория знает про него? — спросил я и итальянец кивнул. — Что говорит? — Что ни какому Генри Ричарду Пруэтту тебя не отдаст, — рассмеялся друг. — Астория зла на тебя. Ты не хотел от неё ребёнка, но девушка собрала сперму твою… — Откуда? — воскликнул я. — Никогда я не трахаю омег без презерватива, Блейз. О чем это ты? Опять разыграть меня решил? — Какие розыгрыши, Малфой? Ты снова не дал мне договорить, Драко, — воскликнул итальянец. — Я хотел давно рассказать, но все не получалось. Прости. А теперь вспомни Валентинов день в этом году, напряги память. Мы выпили. Дафна пошла с Маркусом Флинтом трахаться, а мы остались в гостиной розовой, пока старшие тусовались в главной гостиной мэнора. Вспомни. Десять омег переоделись в персиянок или индианок в их наряды, и начали танцевать завлекающие танцы. Их откровенные и горячие танцы живота свели тогда с ума всех альф, а нас было?.. — Двадцать альф, — кивнул Малфой. — Верно, друг. У Асти тогда течка началась и вы ушли к тебе. Часа через два ты позвонил мне, я только закончил трахать Пенелопу Кристал, на очереди была Милисента, она пришла чуть живая после Грегори Гойла. Девчонки тогда переходили из комнаты в комнату к свободным альфам и безудержно мы их трахали на вашем четвёртом этаже, ты его «пентхаусом» называешь. Вспомни, ты был пьян, но внятно попросил принести тебе с десяток презервативов. Я принес, а когда зашёл к тебе, ты сосас Асти, рычал и пил её соки, они текли на твоё лицо, ты весь был мокрый. Она визжала от удовольствия, а ты её всю вылизывал, пока Гринграсс сидела на твоём лице. Пока ты играл с её изюминкой, девушка попросила ей помочь. — Я соберу сперму Драко в резинке, — шепнула она мне, — а ты введи ее мне в матку. Иди, приготовь пока инструменты. (Я врач и некоторые инструменты всегда со мной — это закон всех врачей, так как помощь может понадобится людям в любой момент). Я был тогда тоже пьян и, видя голую деву, захотел её безумно. Прости, вы тогда ещё не были официально помолвлены, это в марте произошло. — Забини, — прошептала она мне в губы, — я дам тебе, но ты помоги мне. Ты сосал её, вылизывал клитор. Я кивнул и в следующую секунду жадно приник к её губам. Я трахал её рот, сосал жадно её полные груди, мял их, кусал, пока ты пил её соки. Асти кончила тогда тебе в рот от моих поцелуев так, что ты чуть не захлебнулся её влагой. Ты тогда был не в себе — а-ля бешеный альфач. Ты рычал и трахал её языком, впивался клыками в плоть и пил, зарывшись носом и ртом в складки её половых губ. Девушка орала на весь этаж, содрагаясь всем телом. Ты кончил в резинку очень обильно и много. Кончил и вырубился. Я повел мисс Гринграсс в её комнату, и там провел оплодотворение твоей спермой. Когда матка её закрылась, я трахнул омегу дважды по-итальянски — в диком темпе отжарил сучку, а потом Астория мне отсосала, она отплатила с благодарностью за то, что я помог ей совершить желаемое. Скажешь, что я поступил ужасно, трахнув твою шлюшку дважды и третий раз в рот? Да, я плохой, я поступил ужасно, но я — альфа и не мог упустить доспупную красотку. А сососет она как богиня, глубоко берет, я тогда отодрал её ротик сполна, и весь желудок собой наполнил. Но я о другом… Теперь ты понимаешь, Драко, что мисс Гринграсс носит твоё дитя. — Зачем ты это сделал? — взревел я. — Мы все были пьяны. Я хотел эту омегу, но смог получить ее только после того, как оплодотворил её матку твоей спермой. Прости. Я бы не сделал этого, если бы был трезв, но в тот Валентинов день вообще творилось какая-то вакханалия, пир безумной похоти. Астория уехала утром домой, течка у неё прекратилась, а вокруг пупка появился рисунок, я сам его увидел. Она знала, что ты по своей воле не захочешь ребёнка, вот и обманула тебя, да ещё и меня вовлекла в это. Пи*дец. Прости, Драко. Я не знал, как рассказать тебе правду, но теперь ты знаешь всё. Решай сам, что делать дальше. Теперь Асти бесится, потому что ты не её хочешь, а трахаешь омегу — учителя Дафны. — Но откуда она узнала об этом? — возмутился я. — Я думаю, что в твоей комнате есть либо жучок, либо мини видеокамера. Ты ведь её не закрываешь днем, так как в комнате убираются слуги. Дафна могла передать, да и слуги могли… — Нет, слуги у нас… они все верны мне... Колин Криви бы не позволил, он слугами управляет, — возразил я, а Забини только плечами пожал. — Я не женюсь на ней, — проговорил я после паузы. — В ней побывало множество альф, а Гарри у меня чистый мальчик и верный. — Послушай, я все хотел спросить, Драко, где ты так научился пить течных омег? Мне, например, не нравятся их соки, — произнес итальянец. — Все дело в Люциусе, он брал меня на свои оргии в свой потайной кабинет, я его после замуровал. Так вот, отец жарил рот омег, пока я учился смаковать их соки. Люциус и сам пил их так, что аж глаза закатывал от удовольствия, показывая мне, как надо. Наверное, именно тогда это и мне передалось. Я редко хотел девушек-омег, тогда отец приглашал мальчиков. Девы мне не нравились. Они визжали в фальцете, у меня голова от визгов начинает болеть, а парни бывало тоже выли, но на низких нотах, когда я их трахал до потери сознания. Парни не визжат как девки и в этом их преимущество. — Как твой верный Гарри? — усмехнулся Забини и подмигнул. — Асти показывала мне запись трех суток, пока ты трахал малыша. — Красивый и очень любит тебя, это видно, он так сладко отдавался тебе, что у меня постоянно на него вставал, пока я смотрел. И именно это бесит мисс Гринграсс, потому что она так не может любить. Генри Ричард Пруэтт, или по-привычому — Гарри Поттер, он остался в мэноре в подавленном состоянии сегодня, Асти его чуть своими взглядами не убила, она умеет ненавидеть. Меня вот что интересует, друг, если ты знал, что Асти беременна, то зачем взял и обрюхатил Гарри-омегу. Зачем? И что теперь собираешься делать, Драко? — Я не думал, что у Астории ребёнок от меня. Она месяц назад сказала, что беременна нашим малышом. Я не поверил ей, зная, о её сексуальных предпочтениях, в которые даже ты был вовлечен, Блейз. Мы сделаем тест ДНК на отцовство чуть попозже, месяца через три. Ни я, ни Нарцисса, мы это дело так не оставим. — Конечно, я бы тоже так сделал, если бы не был врачом, Малфой. Я сам провел оплодотворение омеги, когда её матка была максимально открыта и опущена во время течки. Астория — омега, а не бета, у которых матка на уровне пупка, и тем более она не альфа. Я сам лично ввёл специальным шприцом стерильным твои исходные данные. Небом клянусь, Драко, что семя в ней твоё. — Я не женюсь на ней, но ребёнка признаю. Помогу вырастить, дам свою фамилию, но на Асти не женюсь, ещё раз говорю, — ответил я. — Тогда ты и на своём Пруэтте, или как там его… не женишься, пупсик! — сладко пропела омежка, войдя в мой кабинет. — Я покажу те видео всему Альбиону. — Попробуй, Астория и тогда ложь Дафны обнаружится, что она вовсе не омега оказывается. Твой отец зависит от меня, ведь я скупил 60% его акций. Все его компаньоны зависят от меня, дорогая. Если ты хочешь банкротства — пожалуйста, но я не хочу зла почтенному Вильгельму Гринграссу, Астория, как и твоей сестре. Я признаю ребёнка, если он мой после теста на отцовство, дам ему все в жизни, но без тебя. Мы составим договор, по которому ты не получишь ничего из того, что причитается ребёнку, и после его рождения мы заберем его в свою семью. — Где моего сына будет воспитывать твоя шлюшка? — злобно рассмеялась девушка. — Он-то как раз не шлюшка, у мистера Пруэтта за всю жизнь партнёром был только я. Скажи мне на милость, скольких имела ты альф? — поинтересовался я. — Хорошо, Драко, я пришла к тебе не ругаться, а поговорить, — спокойно и серьёзно ответила мисс Гринграсс, проигнорировав мой вопрос об альфах. — Открою тебе одну страшную тайну, Малфой. Хочешь верь, а хочешь и не верь, но отец велел мне рассказать тебе. — Я сам, дочка, — ответил мистер Вильгельм Гринграсс, вошедший в кабинет. Мне не хотелось слушать их, потому что я опасался, как-бы мой любимый омега не выкинул что-нибудь в порыве душевной боли, которую испытывает сейчас, ведь правды он не знает пока. Я посмотрел на часы. — Мистер Малфой, я долго вас не задержу. — Конечно, мистер Гринграсс, — кивнул я и указал рукой на кресло, в которое старик поспешно сел. Я знал, что сердце его было не ахти каким здоровым. — Я слушаю, говорите. — В юности мы с твоим отцом были теми ещё альфачами, Драко. Блистательные студенты Оксфорда, мы были молоды, красивы, беспечны, гуляли только так. Эксперименты с омегами, бетами и даже с животными. «Золотая молодёжь» — так нас называли в Оксфорде. Однажды под Рождество, числа 23 декабря, мы возвращались после ночной оргии, куда нас позвали альфы во главе с Феликсом Эдмундом Паркинсон — отцом Пэнси. Идти нам было недалеко, поэтому мы с Люциусом пошли пешком, оставив машины в имение Паркинсонов. На пути нам попалась цыганка и я пристал к ней. Молодая, красивая — что Эсмеральда из романа Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери». Люциус брезговал цыганами, индийцами, уличными бродягами, считая их одним кодлом. Он оставил меня с ней и ушел, а я изнасиловал девушку, избил до полусмерти, потому что она сопротивлялась. Я трахнул ее, да не раз, а много раз, пока не успокоился. Я был практически трезв, когда излился в неё последний раз. Цыганка прокляла меня и сказала, что моё семя тоже проклято, как и весь мой род. — Твои дети будут прокляты, жена умрёт при родах и ты будешь проклят, черви ещё при жизни будут жалить твою плоть, — сказала она, умирая. Я погубил её своей ненасытностью. Я покинул то место, словно это был клочок ада, оставив мертвое тело на земле. Вскоре я снова предался разврату и забыл о цыганке, пока отец не велел мне жениться. Почему меня не арестовали? Цыган за людей не считают в нашем обществе, поэтому мне ничего не сделали. Подумаешь, альфа выебал омежку-цыганку. Цыгане ведь себя продают за медные монеты. Вот я выкрутился так легко. Первый ребёнок у жены родился здоровым и гадалка семейная сказала, что с ней все хорошо, проклятья нет, как не странно. Тогда я подумал, что все это вранье — слова той цыганки, но во время вторых родов моя Мэри умерла, а на Асти легло проклятье. Ей гадалка посулила не дожить и до 12 лет, но дочери 22, она жива, да ещё, хоть и обходным путем, но скоро станет матерью. — Знаешь, Малфой, я ведь доживу только до родов сына, а потом умру от проклятья. Я клянусь, что это правда. Моя Дафна вряд-ли родит вообще, так как является бетой, на ней природа отдыхает, а вот я попала под проклятье. Поэтому, Драко, дождись нашего ребёнка, а потом женись хоть на любом омеге. Я Богом клянусь, что малыш твой. Блейз сделал все, как я просила, — произнесла Астория со слезами на глазах. — А почему ты раньше не сказала, что на тебе проклятье? — поинтересовался я. — До Валентинова дня я чувствовала себя хорошо, а после зачатия, примерно через месяц после отъезда в Италию, я стала чувствовать головную боль. Пока мне помогают таблетки на ночь, но скоро их пить будет нельзя, потому что они вредны в больших дозах мальчику. И вот тогда мне придётся терпеть боль ради ребёнка. Я не могу сделать аборт, потому что малыш твой, я ведь люблю тебя, не смотря ни на что, Драко. Никогда не обижайте цыган, альфы, да и вообще никого, иначе ждет вас вот такое как у нас проклятье рода. Я не настаиваю на женитьбе, мне достаточно и помолвки. У нас не Средневековье, чтобы клеймить женщин цветком лилии за жизнь, которую каждый вправе выбрать сам. Я прошу, Драко, потерпеть меня ещё около шести месяцев. Назови сына Скорпиусом. Я по гороскопу Скорпион, пусть после моей смерти в сыне останется частичка меня. Поклянись. — Я обещаю, Астория, если ребенок мой, то мы назовём его Скорпиусом, — ответил я. — Дни мои тоже сочтены, мистер Малфой, — сказал Вильгельм Гринграсс, — пусть все те 40% моих акций останутся внуку, у меня ещё есть казино, его можно продать, а также модные салуны с омегами, виллы, машины, недвижимость в Италии и во Франции — все это я завещаю вам, а вы потом передайте Скорпиусу. — Хорошо, я все исполню в память о вашей дружбе с Люциусом, мистер Гринграсс. Грех поминать покойников плохо, поэтому пусть останется все так, как есть. А сейчас мне надо уйти. Я вышел из кабинета и скорее помчался к своей машине. Гарри, конечно, не отвечал на мои звонки, а вот сын ответил. — Эридан, вы где? — спросил я осторожно и закрыл глаза, когда сел в свою любимую «Ягуану». — Отец, ты можешь приехать? — в свою очередь, спросил мальчик. — Малыш, где вы с папой? — поинтересовался я ещё мягче, чтобы не спугнуть Дани. — Скажи мне, родной мой, вы в Поттер-холле? — Да, — ответил он, — папа закрылся у себя и там тишина. Приезжай. Код от ворот ты знаешь, от двери — тоже. — Хорошо, я минут через пятнадцать буду, жди меня, хорошо? — Конечно, отец. Папа был в порядке, только бледный очень и глаза печальные. Он машину вёл сам, расспрашивал про школу в дороге, все ли хорошо. Но я все равно переживаю, почему папочка закрылся у себя на ключ и мне не отвечает. — Я еду, малыш. — Я надел на ухо моно-гарнитуру и включил, а телефон положил на пассажирское сиденье. — Не отключайся Дани, разговаривай, мы на связи с тобой, любимый. — Хорошо, отец! — ответил Эридан. Все почти двадцать минут, пока я был в дороге, Дани рассказывал как он сегодня в школе здорово отвечал на уроках, бегал на физкультуре и тд. Я слушал, а сам просил богов смягчить сердце моего омеги, чтобы он все понял и простил меня за все. Вот, наконец, и Поттер-холл. Я набрал номер и ворота открылись. Я смог спокойно въехать, а уже за мной закрыл ворота подошедший Симус Финниган. Дома я поднял сына на руки и пару раз подбросил моё сокровище вверх. — Альфочка мой, ты побудь пока на кухне с Дином Томасом, а я поднимусь к Гарри. Чтобы ты не услышал — не бойся ничего. Я буду просить папу нашего о милости. Хорошо, не испугаешься? — Да, отец, хорошо! — ответил мальчик и обнял меня, дал пять. — Удачи! Я отправил сына на кухню пить чай и пусть Дин на ужин стол накроет, а когда мальчик ушел, рванул наверх. Постучал в дверь. Тихо, как в склепе. — Гарри, любимый, открой, пожалуйста, это я — Драко, — произнес я и снова постучал в дверь. Тишина. Боже, он там хоть живой? — Гарри, малыш, открой мне, пожалуйста, иначе я дверь вышибу, — снова попросил я. Опять тихо. — Я вхожу, не ругайся. На счёт три я вынес дверь. Темно, ёлы-палы, как в склепе. Я включил свет. Гарри я нашёл на кровати, он спал. Что, спал и не слышал грохата? Это не нормально. Я позвонил своему семейному доктору и тот через двадцать минут был на месте. Дани и я сидели у постели омеги. Бледный, с чёрными кругами под глазами, но дышал — это главное. Я успел дверь на место водрузить, хотя теперь она поцарапана и скрипит — не беда, новую закажем и без замка. Чуть позже. Завтра. — Фридрих, что с омегой? — спросил я, когда доктор Фридрих Шварц осматривал его. — У него нервное и физическое истощение, — ответил док. — Он не ел сегодня ничего и не пил… Так, ещё и обезвоживание. Я капельницу ему сейчас поставлю, а вы, милый мальчик (это к Дани), прикажите повару сварить куриный бульон, с крепким наваром. Давайте, юный господин, побыстрее. Когда Эридан ушел, врач произнес: — Молодой омега дрожит, он в положении и я боюсь, как-бы не произошло отторжение той песчинки, что уже в нем проросла. Это ведь ваш омега, мистер Малфой? Малыш во чреве молодого человека тоже ваш? — Да, мой, и сын мой, что вниз убежал. Так получилось, мистер Шварц, они — самое дорогое, что у меня есть. — Я понимаю, Драко. Все, что я услышал сейчас, останется здесь, — улыбнулся док, показав на сердце свое. — Я не болтлив, вы же знаете. А… вот уже и любовь ваша в себя приходит. Все хорошо будет. Старый альфа знает силу чувств и любви. Дня три полный покой нужен вашей зазнобе, обильное питье, мясная пища, фрукты не забудьте и лучше готовьте говядину, котлеты на пару, ну, все, как обычно, Драко. Я пойду вниз, чайку глотну, а вы пока поговорите. Здесь раствора на полчаса хватит. — Я приобнял альфу-доктора и улыбнулся. Я набрал номер Дани и попросил, чтобы доктора накормили и напоили горячим чаем. — Отец, бульон уже варится, — ответил сын. — Ты у меня умничка, любимый, — улыбнулся я и дал отбой. Поттер устало посмотрел на меня. — Драко? — спросил он. — Что со мной? Почему ты здесь? — Все хорошо, родной мой, ты потерял сознание от голода и обезвоживания, а еще ты физически, морально и психически истощен, Гарри. Доктор прописал тебе отдых три дня, сон и хорошую еду. Я не оставлю тебя ни на минуту. — Драко, нет, уходи. Твоя невеста беременна, она очень красивая и… — Тихо, малыш, тихо, — произнес я. Я рассказал ему историю о Вильгельме Гринграссе, о проклятье по женской линии из-за изнасилования цыганки, и о том, что Астория умирает. А ещё о том, что ребёнок в девушке мой, скорей всего. Я знал, что Гарри именно это остановит. — Я все понял, Малфой, — проговорил после моей повести брюнет. — В мае, когда Дани закончит школу, мы уедем из Англии на несколько лет. Мы вам не помешаем. Я не хочу ничего, пусть все уляжется : сплетни, гнев Астории, косые взгляды соседей, пресса. Я не хочу, чтобы когда мисс Гринграсс будет умирать, мы были в Англии. Пусть она уйдёт в мир иной спокойно, если это суждено, но, не видя нас с Дани, мысленно нас не проклиная. Сегодня она была богиней Афиной в мэноре, она меня своим взглядом чуть не убила. — Нет, Гарри, нет, вы не должны уезжать. А как же я, как же Нарцисса? — воскликнул я и принялся целовать холодные пальчики рук моего омеги. — Поттер, малыш мой любимый, не бросай меня. — Драко, я не смогу бороться с ребенком Астории за твои внимание и любовь. Если мисс Гринграсс погибнет от проклятья родового, я готов воспитывать вашего с ней ребёнка вместе с моими детьми, но пока она жива и имеет право на тебя, как невеста и мать законного (почти законного) малыша, я даже вмешиваться не буду. Мы с сыном десять лет почти жили без тебя, поживём ещё несколько годков. — Куда ты собираешься от меня сбежать, ну скажи мне, омега мой непоседливый? — вздохнул я. — Мама поедет с вами и поможет. — Леди Малфой нужна будет скоро здесь для Асти, если сказанное о головных болях и о проклятье рода правда. Когда болит голова — это ад настоящий, понимаешь? — возразил брюнет. Я склонился к губам омеги и поцеловал. Мой Гарри не оттолкнул меня, он позволил целовать себя то нежно и ласково, то жадно и глубоко, он не мог сопротивляться нашей взаимной любви. Мой сладкий мальчик, мой истинный возлюбленный, ты станешь моим навсегда. Клянусь, любовь моя. Его руки обнимали меня, а губы пили моё дыхание. Реснички его глаз щекотали мои щеки, когда он то закрывал веки от блаженства, то — открывал. Я посасывал его губы, юркий язык и снова врывался в горячую, жаждущую меня, глубину рта и слышал томные выдохи в губы и стоны, тихие и осторожные. — Люблю… умираю, как люблю… тебя одного… — шептал я низким шёпотом, горячим, словно раскаленный ветер в пустыне моей жаждущей души, уставшего сердца, голодного и желающего напиться сладкого нектара богов. — Люблю… Жизнь моя… пей меня, Гарри, пей, я весь твой. Ты пленил меня, владей же мной всем. Ещё, Гарри, ещё, возьми меня всего… И Гарри пил, самозабвенно отвечал на поцелуи, не менее голодно открывал рот, и я вылизывал моего омегу. В этот момент Поттер был похож на птенца в гнезде (в моих объятиях). Такого птенчика кормит прилетевшая мать. Так и омега открыл рот сейчас, как тот птенчик, и пил меня, тянулся все за новой и новой порцией ласк. Я тихо, на очень низких нотах порыкивал и целовал моё сокровище. Гарри захныкал, прогнулся в спине и крепче обнял меня, начал сам порыкивать, плотно зажмурив глаза. Эх, как не вовремя, но вот вошли доктор, Дин Томас с пол литровой кружкой ароматного бульона куриного с зеленью и с хлебом, политым чесночным маслом. Дани на тарелке нес куриную грудку. Сын был в восторге, что Гарри снова в моих объятиях, что я целую своего омегу, а он обнимает меня за плечи и позволяет глубоко ласкать его рот. Неохотно, но нам пришлось прервать наш настоящий поцелуй. Поттер смутился, прикрыв ладонью глаза. Пока мой родной омега пил горячий бульон с красными от стыда щеками. Он не смел взглянуть ни на меня, ни на сына, такой чистый и застенчивый. Доктор сделал уколы в ягодицы Гарри и поставил ещё одну капельницу. Дани сидел в ногах Гарри и играл в телефоне в игру «Камни или кристаллы? Три в ряд». Я держал руку Поттера в своей и целовал его пальчики, запястье и гладкую ладонь. Омега умял краюшку хлеба с маслом, запил горячим бульоном и сыто облизнулся. — Давай, малыш, надо ещё мяса поесть, — сказал я и отправил в приоткрытый рот мужчины кусочек грудки. Потом я набрал номер Нарциссы в телефоне и попросил её приехать. Сегодня ночью я хотел подольше просто целовать и ласкать моего омегу. До секса… — Нет, сегодня до него не дойдёт. Гарри пока ещё слаб, а вот поцелуи альфы — самое то, что надо. Вдруг брюнет застонал и мы с сыном склонились над ним. — Папочка?.. / Гарри, малыш, болит что-нибудь? — спросили мы вместе с Дани. — Все хорошо, это мой организм… Ох… перестаивается, — ответил он. — Доктор, осмотрите моего омегу, — попросил я. — Дани, беги в холл, кажется бабушка приехала. — Папочка, ты в порядке? — поинтересовался снова мальчик и Гарри улыбнулся ему, подозвал к себе, поцеловал в лоб. — Все хорошо, милый, я в полном порядке, мой организм перестаивается для твоих братика или сестрички, — мягко сказал омега и положил руку на свой живот, покрытый сверху одеялом. Доктор, после того как убежал вниз Дани, осмотрел парня, всего прощупал, послушал и ответил: — Ну, что я могу сказать… Думаю, что малышей у вас, милый омега, будет двое. У Гарри выпала из рук уже пустая кружка, в которой недавно был бульон, я метнулся к узору вокруг пупка, их было два: синий и золотисто-белый. — Я вас поздравляю, Гарри, рисунок второй проявился после стимулирующего раствора, что я прокапал первым. Теперь мне понятно ваше истощение, переутомление и износ организма. Я каждую неделю буду вам капать укрепляющие и питающие организм растворы. Хорошо бы на время беременности переехать в деревню, где натуральные продукты, свежий воздух, нет стрессов и чистая вода. Гарри посмотрел на меня, как бы говоря: «Вот, слышал, само небо хочет, чтобы мы уехали из Англии». *** Я изменила название фф. 🍒 🐝 🌞