Омега для Драко Малфоя

POV. ГАРРИ ПОТТЕР. @ Приём королевской четы в нашем особняке прошёл просто прекрасно. Мы обсудили все относительно «Института Благородных Омег». Дисциплины, форма одежды, эмблема, флаг института. Король Эдвард Карл Шварцкопф, Милостивый, решил назвать учебное заведение не «Институтом», а «Академией». Я был в восторге. Он оказался весьма простым и добропорядочным альфой Лихтенштейна. В кругу семьи Эдвард вёл себя не столь чопорно, как это было днем в колледже. Открытый и общительный, он выслушивал все мои рассказы об «Институте Благородных Омег» в Англии, о наших невинных шалостях, о том, как мы любили подшучивать над суровыми бетами-профессорами, как подкупали их сладостями, лишь бы те разрешали молоденьким 16-летним омежкам краем глаза подсматривать на выпускной рождественский бал, куда допускались альфы — студенты военной академии или медицинского универа. О том, как юные омежки влюблялись в профессоров-альф. Обучение было 3.5 года вместо четырёх. Многие студенты жили в этом институте, в специальных кампусах. — Думаю, что в Лихтенштейне мы сделаем обучение пять лет, плюс можно остаться на кафедре, — произнес Эдвард. — Конечно, Ваше Величество, как пожелаете, — улыбнулся я в ответ, — учебные заведения должны расти и усовершенствоваться, в этом Вы абсолютно правы! — А вы сможете, герр Пруэтт, нарисовать нам внутреннее убранство института и общежития «Института Благородных Омег?» — спросил меня король, когда все отсмеялись моим рассказам о проказах юных омежек. — Конечно, Ваше Величество! — с радостью кивнул я. Причина моей радости была в том, что я вспомнил наши задорные студенческие годы в институте, а также то, что герр Вейльц не пришел в наш дом. Он прислал своего слугу, сказав, что попал в больницу. Сидит сейчас, небось, у стоматолога и тот вставляет ему выбитую челюсть с зубами. — Я вам покажу альбомы университетские. Там и внешний вид и внутренний — все есть. Их у меня четыре. Мне какое-то время пришлось жить в кампусе, поэтому, уж простите, мой сир, за фотографии, они весьма простые из жизни обычных омежек. — Несите скорее, Гарри! — воскликнула королева Луиза. — О, моё сердце так трепещет в предвкушении. Я так уставала от своих чопорных и холодных учителей, всегда мечтала окунуться в мир обычной студенческой жизни. — Драко, — позвал я любимого, — помоги мне, пожалуйста. Беги в спальню, на лоджии лежит серый чемодан, в нем четыре альбома. Принеси их, я сегодня набегался, мне нелегко с пузом. — Конечно, любовь моя! — улыбнулся блондин и пошёл наверх. Я повернулся к гостям, они все смеялись, о чем-то говорили, а Луиза, она так просто привязалась к моему сыну, да и сам Эридан тоже ей уделял все знаки внимания: подставлял стул, подносил мягкую подушку под её королевскую попку, подкладывал сладости в тарелку. Луизе исполнилось год назад 16, а в следуюшем августе пойдёт восемнадцатый год. Молодая, красивая омега. Блондинка, как и весь род Малфой, голубые глаза, небольшого роста, на голову ниже короля Эдварда, под метр семьдесят примерно, и очень изящная. Наверное, такие и должны быть омеги-девочки. Дани вовсю вертится возле Луизы, воспринимая её больше не как монархиню, а как старшую сестричку. Да, нашему с Драко сыну не хватает братьев и сестры, ему скучно с нами. Малфой спустился с альбомами в руках. — Малыш, я нашёл их в синем чемодане вместо серого, а еще я увидел форму твою из «Института Благородных Омег». — Спасибо, любимый, -- ответил я. Королевская чета ещё часа два рассматривали альбомы, а я коментировал, где да что находится. — От главного корпуса ведут две тропинки за корпус. Левая прямо приведёт до конюшен и небольшого ипподрома, правая же — прямиком к теннисному корту и к полю для гольфа. Вот посмотрите, как ипподром и поле выглядят. А это… — рассмеялся я, показывая на небольшую ферму, — построили у нас ферму для провинившихся омег. Видите, я часто попадаюсь в кадре. Это у нас свинарник, есть ещё коровник на пару десятков коров, нам больше и не надо. Свое молоко, сметана, сливки, творог и сыр. Вот видите, Ваши Величества, я с лопаткой деревянной, это идёт процесс варки сыра. Тут я часто отбывал наказание за то, что давал списывать всей группе философию. В общем, меня ловили, «отлично» я получал экстерном, и отправляли на первом и втором курсах в цех молока. — Гарри, а кто этот ребёнок у тебя на руках? — поинтересовалась королева Луиза. — Это наш с Драко сын — Эридан. Ему здесь полгодика. — Дани подошел ко мне и я обнял моего мальчика. — Он у нас очень любил молоко в младенчестве. — А почему ребёнок с вами, разве в кампусе можно иметь детей? — удивился король Эдвард. — Ну, мне пошли на уступки. Я был э… «примерным» омегой и мой Дани, он очаровал декана нашей группы, а также ректора института. Я жил один в комнате, но у меня постоянно тусовались омежки, мы всем миром воспитывали Дани. Пока я был на занятиях, девчонки возились с моим сыном, а я списывать потом давал, после попадал на гауптвахту в молочный цех. В общем, круговой цикл жизни. Вот так. — А где же был ваш альфа? — приподняв очечки, нахмурился король. — Э… Я зачал Дани на выпускном и сбежал из Лондона, сменил имя и фамилию. Я… — Ваше Величество, Гарри боялся моего отца, боялся мою семью, вот он и сбежал из Лондона, — ответил за меня Драко. — Сбежал так, что я искал его долгие годы, не знал, что у меня такой прекрасный сын. А Гарри оказывается вот где находился с нашим Эриданом. — Потрясающая судьба! — растрогалась королева Луиза. — Гарри сам, один на один с ребенком в этом мире? Вот это да! Учился, воспитывал малыша. Ах, о вас надо написать роман, Гарри. Я этим займусь. — На досуге, Ваше Величество, — улыбнулся я. — Король поручил мне немного Вас обучить варке зелий, приготовлению кремов и мазей, специального парфюма для омег и много чего ещё. — Во Франции все делали мои слуги, — улыбнулась Луиза, — я даже не представляю, как и что делать? — Я научу, моя королева, — ответил я. — Наши альфы, даже если они и королевских кровей, — посмотрел я на Эдварда и на Драко, — любят все, что делают их омеги своими руками. — О, Гарри! — рассмеялся Его Величество. — Вы прямо мысли мои читаете. Мы начнём весной строить институт для омег. — Можно и построить, но можно и взять готовый, мой король, — ответил я. — У вас есть замок на берегу реки, насколько я знаю. С башенками и очень красивый замок. Часть его в воде, а часть на суше. Он чем-то напоминает чешский замок «Орлик», верно? — Верно, Гарри! Хорошо, я спрошу у моего отца, короля Карла Людвига, можно ли из нашей резиденции сделать «Академию Благородных Омег?» Да, он в пять этажей, ограда массивная от альф, которые постараются попасть в цветник омег, наверняка— с улыбкой прищурился Эдвард, поглядывая на меня, на Нарциссу и Эридана. Он вдруг показался мне тем ещё шкодой-альфачом, — и полакомиться нектаром сладких цветочков. — У нас с этим было строго, — рассмеялся я, махнув рукой. — Полиция из бет охраняла 24 часа в сутки круглый год, а на ночь выпускались волкодавы-самцы на территорию института. Попробуй, пробеги через них, мигом без детородного органа останешься. Но альфы… Они залазили на деревья и через бинокли наблюдали за нашими омежками. Пока мы разговаривали, слуги снова приготовили чай и сладости. Все сели пить чай. Королевская чета уехала от нас (как бы мы их на ночь не оставляли у себя!) заполночь. Они остались довольные и пригласили нас в следующее воскресенье во дворец. Я как-то не привык к таким высоким посещениям, но король Эдвард мне сказал: — Мой отец очень добрый король в отставке, но чтобы взять и отдать королевскую резиденцию под «Академию Благородных Омег», он должен увидеть того, кому её отдаст. Понимаете меня, герр Пруэтт? Дело хорошее, но все надо хорошенько продумать. Возьмите с собой альбомы, отец и мамой любят такие истории. — Конечно, сир! — ответил я. — В воскресенье, к полудню мы вас всех ждём! — улыбнулся Эдвард и они с женой сели в машину. — Луиза немного испугалась обучения, — произнесла Нарцисса. — Моя двоюродная внучка очень весёлая, добрая девочка, но немного ленивая. Гарри… — Мы сделаем из неё прекрасную хозяйку, леди Малфой! — ответил я, обнимая моего Драко. Поворачиваясь к дому, я заметил свет в окне соседа и его силуэт. Он смотрел на нас. Я поспешно отвернулся от него и уткнулся в плечо моего альфы. Господи, отведи Адельхарда от меня. Завтра мне надо было рано вставать, поэтому мы с Драко сразу ушли к себе, поцеловав сына и Нарциссу. Я принял душ — Малфой меня помыл и вынес на руках, — потом мы легли спать. Мне снился сегодняшний день, кошмарный день, когда я душой изменил своему альфе. Неважно. Как-бы я не оправдывал себя, что я подвергся натиску чужака, но я сам хотел поцелуя Адельхарда Вейльца, я стонал в его рот и просил его о поцелуе. Мои слова и слезы во сне были явные. Это моя совесть во сне обличала меня. Да, альфа-чужак виноват в том, что донимает и домогается меня, но сам-то я тоже хорош. Как говорит пословица: «Кобель не вскочит, коль сучка не захочет». А я хотел, я с ума сходил по горячей страсти чужого альфы. Я в ужасе проснулся от собственного крика. Драко немедленно обнял меня и прижал к себе. — Все хорошо, Гарри, я рядом. Это всего лишь кошмар, — произнес он, целуя меня и утешая. Я зарыдал горько от собственной гнилости души. Преступник не только Вейльц, но и я. — Любимый, что такое? — спросил блондин. — Что тебя беспокоит? Может, болит что-нибудь? Расскажи, что тебе приснилось? Малыш, ну что с тобой, ты так горько плачешь? Я поднялся с постели и отошёл к окну. Полная луна светила жёлтым диском на небе, яркие звезды мерцали вдали, с деревьев опадали золотым дождём жёлтые, красные и бурые листья. Под окнами все ещё цвели розы, душистые хризантемы, отцветали гладиолусы и вовсю качали головой георгины; клумбы с астрами радовали взор. Я смотрел на звезды. Говорят, что когда умирают родители или кто-то из очень близких и любимых людей, они превращаются в звезды. Мои родители сияли своим примером любви друг к другу, они любили и меня; примером преданности работе, добротой к людям. Я никогда не был на месте, где Джеймс с Лили погибли. То место называют «Бездна». Огромный котлован, некая дыра, подобная «чёрным дырам» в космосе. Эта «Бездна» раз в двадцать пять лет выдаёт из своих недр выбросы радиации. В последний раз это произошло в тот день, когда погибли мои родители, тогда уровень поднялся высоко и поглотил их, мне исполнился год. Следующий выброс произойдет в этом году в октябре, на Хэллоуин. Драко подошел сзади и обнял меня. — Гарри, малыш, что с тобой? — спросил блондин. — В октябре, Драко, чтобы твоего и нашего духа не было в Англии. В этом году ожидается поднятие уровня радиации в «Бездне». Оставь все и приезжай сюда. Под Хэллоуин погибли мои родители, когда уровень поднялся почти до краев. — Котлован тот закрыли плитой из свинца и барита, чтобы больше никто туда не упал. Барит и свинец максимально защищают от радиации. У меня весь октябрь расписан по дням. Я не смогу не быть в Англии в октябре. — Хорошо, но с 20 октября по 10 ноября ты будешь с нами. Закрыли «Бездну» или нет — не важно, она, словно живой монстр, раз в 25 лет убивает максимальное количество людей. Увеличиваются в мире катастрофы, смерти, болезни, эпидемии и преступность. Таких «Бездн» две: одна в Европе у нас, а вторая в Америке, в Аризоне. — Тебе «Бездна» приснилась? — поинтересовался блондин и поднял меня на руки, понес на кровать. — Нет, — ответил я, — но я вспомнил о ней. Давай спать, иначе я утром не встану, а меня ждут мои омежки. «Сегодня днем. Я расскажу о своём падении в бездну похоти. Сегодня днем. Драко обязан знать», — подумал я, засыпая. Утром я приехал в колледж уставшим, но полным решимости дать моим студентам знания. Михаэль Нельсон не отходил от меня ни на шаг, памятуя вчерашнее. Сегодня к 9 часам подъехала королева Луиза и села за первый ряд рядом с Эльзой Норманд. 4 курс. Сегодня на двух парах мы проходили классификацию минералов, кристаллов, металлов и яды, применяемые в зельях, кремах и парфюмерии. Мы готовили зелье «Естественного запаха омеги». Для этого я раздал всем парам на партах электрические плитки, котелки из серебра, а ингредиенты они брали в коробочках у меня на столе. Королева работала в паре со мной, за моим столом. — Итак, — произнес я, — налейте в ваши котелки воды по рецепту — пол литра. Затем включите плитку на максимум. Когда закипит вода бросьте в неё корень красного женьшеня. Десять раз помешайте ложкой по часовой стрелке, пятнадцать — против. Затем закиньте в ваш котелок пятнадцать листиков крапивы, температуру плитки надо уменьшить до минимума, помешать пять раз по часовой стрелке, добавить семь соцветий календулы, хвост саламандры и пять грамм порошка лунного камня, помешать все двадцать раз против часовой стрелки и снять с плитки. Над котелком должен парить серебристый пар. У кого он идёт? Посмотрим-посмотрим, что получилось. Ко мне подошел Михаэль Нельсон и помог таки пройтись вдоль рядов. — Так, пара Диксон и Зумбер — «отлично!» — проговорил я. — Хелена, Натали, что у вас? Серый пар и остаток трех соцветий календулы? Вы считать разучились, омежки? «Неуд обоим!» Так я прошелся возле всех пар, выставляя оценки, комментируя работу. Над котлом Луизы дымился сизый чад. — «Неуд», моя королева! — мягко сказал я. Итак, у кого не получилось, остаются после 15 часов и мы сварим снова зелье «Естественного запаха омеги». Так, ребята, у кого получилось, процедите ваше зельеце в стеклянную колбу. Так… хорошо. А теперь добавьте свой естественный компонент. От кого-то пахнет жасмином, накапайте в зелье десять капель жасминового масла. Я всех просил принести на занятие масло, по запаху идентичное вашему аромату. Так, у кого-то это персик, манго, сирень, роза. — А у меня шоколад белый, но такого масла нет, профессор, — произнесла Эльза Норманд. — Хорошо, подойди ко мне, Эльза, — попросил я. Я прошёл к морозильной камере, что стояла у стены, и открыл её, вынул из коробочки маленький кружочек белого шоколада. Такие круглые штучки из горького и белого шоколада продают в магазинах «Метро», а также натуральные масляные красители по запахам. — Вот, добавь в горячее зелье этот белый шоколад и размешай, — сказал я. — Итак, ваши полученные зелья перелейте в бутылочки из тёмного стекла и храните в холодильнике, в отсеках на дверце. Дома описать все, что вы сегодня сделали. Котелки вымыть после обеда и вернуть на место, должно быть 25 штук. Прозвенел звонок. Королева осталась ещё на один спаренный урок, но теперь уже у первокурсников. Здесь была теория и я читал лекцию о анатомическом строении омежьего тела у парней и у девушек, о том как проходит оплодотворение у омег после совокупления с альфой. О том, кто такие истинные, как среди миллионов людей найти того-самого единственного и неповторимого альфу; о идентичных запахах и феномене двойного сходства между твоим истинным и чужаком, очень похожем на твоего суженого. Я рассказывал, а сам вспоминал о идентичности Драко и Адельхарда. Двое альф, похожих не только внешне, но и практически одинаковых по аромату и по феромонам. Сапфировые синие глаза снова встали перед моим мысленно взором, но сегодня я уже был адекватен, так как мой любимый альфа приехал ко мне, я спал в его объятиях ночью, того голода дикого, что был вчера во мне днем, этого, слава богам, уже не было. 16-летки с интересом записывали тему, я дал сегодня пять глав сразу. Это много и трудно, но сроки с беременностью поджимают, мне надо дать тем как можно больше. В полдень мы пошли на обед. Он идёт с 12 до 13 часов. Королева пошла со мной и Михаэлем Нельсоном в нашу колледжскую столовую, за профессорский столик. Наш джентльмен отправился за едой, а Луиза визжала от восторга, делясь со мной впечатлениями. — Гарри, — горячо говорила она, — ты здорово преподаешь, весело, с юмором и шутками, вплетая в рассказы о том, как совокупляются альфы с омегами, как член самца входит в матку, и его оплетают губы матки омежки, словно крылья бабочки. Интересные сравнения. Мне все объясняли во Франции просто. В столовую вошел Адельхард Вейльц, он увидел меня и направился в мою сторону. Нет, только не это. — Ваше Величество? — проговорил он, сверкая подбитым глазом, с улыбкой во весь рот. — Рад видеть Вас в стенах нашего колледжа. Простите, я вчера не смог прийти, в аварию попал. — Бывает, — встрепенулась Луиза, протянув руку для поцелуя. — Идите к нам, Вейльц, наш Генри так красиво урок преподносит, я в восторге. — Я давно в восторге от нашего любимого герра Пруэтта, он стал нашей жемчужиной, как общественной, так и лично моей. Правда, Генри? — Он склонился ко мне и поцеловал мою руку. Я вздрогнул. Он пододвинул стул и сел рядом. Так о чем герр Пруэтт рассказывал сегодня? — поинтересовался альфа, глядя ласково на королеву. — О совокуплении. О том, как член альфы входит в лоно матки омеги, — ответила Луиза. Они перессказала все, о чем я рассказывал первокурсникам. Адельхард смотрел на меня и глаза его темнели все больше и больше. Я снова почувствовал сладкий яд его феромонов, мои губы горели огнём, их словно иголочками покалывало. — О, я просто уверен, моя королева, что матка омеги сладко накрывает изнывающий член своего альфы. О, это блаженство быть во власти горячего желания омеги. Я испытал это вчера, Ваше Величество. Это восхитительно, когда губы любимого омеги шептут в губы своего альфы: «Возьми меня, поцелуй, умоляю!» Как это сладко, когда любимый омега шепчет в губы альфы, при этом рот приоткрыт, и он пьёт дыхание альфы, глаза затуманены стастью, он гладит руками сильные плечи того, по ком сходит с ума, перебирает пальчиками волосы, а глаза кричат: «Хочу тебя! Люблю тебя!» Да, это умопомрачительно, герр Пруэтт. Я прав, душа моя? Вы ведь об этом поведали первокурсникам сегодня? Член альфы очень хочет матку омеги, желает испытать сладкую глубину лона. Я очень хочу испытать лоно матки моей омеги. Голова моя закружилась, руки дрожали и я спрятал их под столом. Сегодня я был в относительной норме, слава богам. Вернулся Михаэль Нельсон, он принес два подноса. Увидев возле меня Вейльца, бета-спецназовец зарычал, глядя на нахала. — Я по приглашению Её Величества, друг мой! — весело ответил Адельхард и подмигнул моему охраннику. Я едва смог выпить напиток манго и съесть пирожок с яйцом и капустой. Адельхард болтал вовсю с королевой и та осталась счастлива. Девочка не видела всей этой студенческой молодёжи, нашей жизни и её все это очаровывало и веселило. Она воспитывалась словно в стенах аббатства какого-то, где шаг влево, шаг вправо — расстрел. Вейльц, болтая, не забывал смотреть на меня. Охранник стоял за моей спиной и глаз с гада не сводил. Минут сорок мы провели в столовой, потом Михаэль проводил меня в мой кабинет. — Какой потешный этот Вейльц. Он умен, красив, сексуален. У него, наверняка есть шикарная омега. Как ты считаешь, Гарри? Интересно, он, наверное, мега-горячий в постели? Мой муж, — на ухо шепнула мне Луиза, — не любит эксперименты. Для него трахнул и вышел. А как у вас с моим кузеном? — Я улыбнулся и показал на своё пузо. — У нас все в норме. Завтра с утра мы с ребятами как раз начнём проходить «Сексуальные эксперименты женатых пар». Я начну рассказывать об интимной жизни омег, сюда же войдет и изготовление крема для длительной депиляции. Нужна кора дуба, шалфей, розовое масло, волчья ягода, вазелин, жабья икра и молочко миндаля. — Запиши мне, я куплю, — кивнула Луиза. — Я принесу, не волнуйтесь, Ваше Величество, — ответил я. В 16 часов пришли те, кто не справился с зельем «Естественного запаха омеги», и мы снова — а с нами и королева Луиза — приготовили его, теперь уже правильно. Ребята остались довольны. Они помыли котелки и все положили на место. За Её Величеством в 17.00 приехал шофер и увез во дворец. Мы с Михаэлем выходили из колледжа, когда к нам подошел герр Вейльц. — Гарри, надо заехать в типографию и заполнить документы на издание ваших книг, какой тираж и прочие тонкости. Когда мы сможем это сделать? — В пятницу у меня занятий нет. Мы приедем с мужем в вашу типографию, — ответил я, не глядя на герра Вейльца. — Позвоните, когда подсчитаете, сколько это будет стоить. Или сами передайте счёт королеве, она передаст мужу. Пойдемте, Михаэль, — это уже к охраннику. Он оттеснил от меня немчуру и мы пошли на выход к парковке.