Лисица и охотник

Кожаное полотно отодвинулось, выпуская на улицу юного омегу шестнадцати зим. Волосы его были длинные, связанные шнурком, глаза сияли голубизной. Это был Найр, оставшийся прошлой весной без своей горячо любимой матушки-альфы. Он вышел, вдыхая полной грудью сытный летний воздух. Солнце, нередкое для их степей, сегодня было приветливо и ярко. Следом за ним послышался топот маленьких ножек и смех другого мальчишки - Кирая, сына его старшего брата Нари и его жены Миды. – Кирай, корзинка, - напомнил Найр племяннику. Мальчик прихватил стоявшую у входа плетённую корзину и весело понёсся в сторону леса. Нари и Мида давно ушли на охоту, и, как обычно, оставили малыша на слишком слабого для охоты Найра. Впрочем, самого Найра такой расклад более, чем устраивал. Покойная мать, ещё в раннем детстве не устававшая лечить вечно болеющего младшего сына от хворей, что прилипали к нему с первыми холодами, не забыла и научить того своему ремеслу. И Найру нравилось собирать травки на лекарства. Хоть не охотой, но поможет племени. Летний лес был сегодня хорош - мягкая трава щекотала босые ступни, а не высохшая с прошлой ночи роса приятно холодила кожу. В тенях елей Кирай быстро нашёл нужный куст с едва поспевшими сладкими ягодами. Мальчику уже было шесть зим, и он становился страшно похож на Нари - сильный и красивый альфа, с такими же светлыми как у Найра и Нари волосами, и крепкими, как у Миды, ногами. Но и ему нравилось бегать по лесу с дядей - иногда можно было увидеть в кустах зайца или ежа, а на деревьях - перелетных птиц. Земли, где осело их племя, никогда не было скупо на дары, зимы не были суровыми, а лета засушливыми, звери не кончались, вода била ручьями из земли и небо орошало все вокруг дождями, позволяя травам расти. Славная земля также была полна и славными охотниками - самые сильные альфы выбирали себе в жены таких же сильных альф и омег, а те в свою очередь плодили сильных детей. Только Найр отличался. Вождь говорил, что Найр был рождён под желтой луной, а потому был особенным, и благодаря ему их земли оставались богатыми долгие лета. Кирай спрятался за колючками куста и обдирал их с разных сторон, отправляя большинство ягод прямо себе в рот, и улыбался, проглатывая сладкий сок. Найр лишь смеялся - любимый и единственный сын брата был для него всем. Внезапно со стороны послышался шорох листвы, и Найр обернулся, вглядываясь в одинаковые стволы деревьев. Из-за сосны выглядывал покрытый серой шерстью хвост. Найр вскочил, опрокидывая корзинку и, подхватив Кирая на руки, со всех ног помчался с сторону дома. Сзади послышался громкий рык и топот когтистых лап по листве. Волки никогда не подходили близко к селению, но этот, видимо, искал новое место охоты отдельно от стаи. Найр бежал, не чувствуя под ногами земли и иголок, впившихся в пятки. Кирай прижал голову к плечу дяди и крепко вцепился руками в шею - он тоже видел озлобленного и раненного волка, бежавшего за ними. Одна лапа его хромала, и должно быть только поэтому он до сих пор не раздирал их плоть оскаленными зубами. Найр продолжал бежать, но не видел ни селения, ни места, где можно было спрятаться. Воздух перестал насыщать, ноги были готовы подогнуться прямо сейчас, но ноша в руках заставляла их бежать дальше. «Лишь бы охотник, лишь бы спасти!», кричал голос в его голове. Силы совсем покинули его, когда он опустил Кирая на землю, выхватывая из рукава короткий ножик. – Беги, Кирай, беги вперёд и не оглядывайся! - крикнул он и вытолкнул ребёнка вперёд, с облегчением наблюдая, как тот припустил по ямам к уже виднеющемуся недалеко поселению. Сзади снова послышалось рычание, и Найр обернулся, тут же хватаясь за раненую когтями ногу. Нож в его руке дрожал, но он все же замахнулся им на волка, не попадая. «Я должен его задержать», вопил внутренний голос, и Найр схватил руками шею волка, тут же вскрикивая от боли. Белые клыки с силой впивались в плечо мальчишки, но он не разнимал рук. Внезапно волк взвизгнул по щенячьи и, дёрнувшись особенно сильно, вырвался из хватки Найра, и бросился бежать. В его боку торчала рукоятка ножа. – Ты в порядке? - спросил грубый альфий голос, но Найр его не слышал. – Нет, нет! Кирай! Волк скрылся в стороне, куда минуту назад он толкнул малыша. Найр подскочил и, не замечая боли, снова понёсся в погоню. По щекам текли слёзы, а перед глазами стояла страшная картина. – Кирай! Кирай! - кричал он, не слыша самого себя. – Найр! - послышался невдалеке детский голос. – Кирай, беги! Взобравшись на пригорок, Найр наконец остановился. Внизу стоял охотник с плачущим малышом на руках и мертвой тушей волка у ног. – Хвала богам... - выдохнул он и тут же упал без сознания. Кирай слез с рук охотника и побежал к почти бездыханному телу дяди. – Найр! Проснись, пожалуйста! - кричал он, но парень его не слышал. Нога его была разодрана когтями, а из плеча сочилась ярко алая кровь. К Найру подошёл охотник и подхватил на руки - парень ещё дышал. Возле входа в селение их тут же встретил еще один альфа, и бросился вперёд, заметив силуэт в руках. – Кирай, что случилось? - спросил он у своего сына, заливающегося слезами. В ответ он лишь вцепился в ногу отца и заревел ещё громче. – Волк напал, но омега защитил твоего сына, - ответил мужчина. Это был Мору, сын вождя селения, и, как водится, самый сильный охотник. Именно он заметил несущегося через лес парня и двинулся к нему на помощь, но не заметил малыша, которого тот нёс на руках, и, как бы не торопился, не успел. С помощью богов ему все же удалось перегнать ослабленного и ничего не видящего перед собой Найра и перехватить уже убежавшего далеко Кирая. Мору, глядя на Найра, удивлялся. Маленький омежка бежал быстрее волка, хоть и раненного, и без сомнений закрыл собой дитя. А после, на одном лишь страхе бежал, пока не увидел, что дитя в безопасности. Удивительный малый. Найр проснулся только через несколько дней. Раны его были прижжены огнём, и в хижине стоял терпкий запах горькой травы. Глаза его не хотели открываться, болело все тело, но особенно сильно - плечо. Он слабо поднял руку и коснулся его. Оно было перевязано мягкой кожей и все измазано мазями. Жутко хотелось пить. – Ты проснулся? - послышался хриплый старушечий голос откуда-то сбоку. – Зирайа, - проговорил шепотом Найр. Голоса не было. – Да, да, приподнимись, напою тебя отваром. Найр послушался и, с кряхтением, кое-как приподнял голову, жадно припадая с плошке с отваром. Женщина, которую Найр узнал по одному лишь голосу, была главным лекарем селения. Ей было много-много зим, но она все ещё была бодра и могла ещё задать жару молодым. Особенно ей нравилось ругаться и ворчать. – Кирай?.. - слабо спросил он. – Цело твоё дитятко, ревело только три дня кряду, за тебя боялось, - отмахнулась лекарша. – Тебя Мору притащил, и ещё носил для тебя мяса. Только тебе оно без надобности было, так что я его сама съела. Она засмеялась, и Найр тоже вымученно улыбнулся. Он собрал все силы, и, наконец, сел, тут же хватаясь за плечо. – Правильно, вставай, тебе уже пора бы, а то без воздуха совсем скорчишься. Найр, приложив ещё немного сил, встал, и, шатаясь, побрел к выходу. – Я тебе воды поставила перед входом, умойся и отмой волосы, - крикнула ему вслед Зирайа. И правда, перед входом с хижину стояла большая плошка с чистой водой. Найр глянул в отражение - замученное лицо и слипшиеся от крови локоны волос. Все тело в мелких подживших ранках, но ноги наряду с плечом пострадали гораздо сильнее. Эх, не гулять ему ближайшие дни по лесу. И трав не собрать на чай. – Найр очнулся! - услышал он знакомый женский голос. К нему шла, покачивая крепкими плечами, Мида, а впереди неё с визгами нёсся и Кирай. Он в разбегу вжался лицом в целую ногу парня и запыхтел. – Я так испугался, Найр, так испугался что ты не проснёшься! Мору сказал что ты точно умрешь! – Как я мог умереть, если тогда ты останешься с двумя непутевыми альфами? - ответил он и слабо посмеялся, щурясь от боли. – Как ты, Найр? Мы жутко перепугались. - спросила Миди, на лице её отражалось явное беспокойство. – Я поправлюсь, главное что Кирай цел. – Если бы не ты, я боюсь подумать, что могло произойти! Волки никогда так близко не подходили... – она устремила взгляд в сторону чащи, – Мору сказал, что ты бежал до потери сознания и бросился на волка, чтобы уберечь малыша. Спасибо, Найр. Обещаю, я и Нари отплатим тебе за спасение сына. А сейчас тебе лучше вернуться в хижину Зирайи, ты ещё слаб. Она погладила Кирая по голове, и потянула его за руку домой, бросив напоследок полный благодарности взгляд. Найр лишь с улыбкой проводил их глазами. Когда они скрылись в родной хижине он снова обратил взгляд на воду. Ну и как прикажете?.. В хижину лекарши он вернулся бледный и мокрый. У Зирайи он провёл ещё три дня, а на четвёртый восход забрал у неё нужную мазь и ушёл к себе. Терпения на ворчание престарелой омеги ему больше не хватало. Дома его ждала родная постель, заваленная шкурами, которые он так любил, и мешочками с травами для сладкого сна. Найр, после того как матушка оставила его, не захотел жить с братом. Довольствовался мясом пойманного изредка зайца, целыми днями шил себе и Миде одежду из кожи, которую сам и выкорчевывал, плёл нити и из них мастерил ловушки для рыбы, а ещё не мог не хвастаться самыми ладными поделками из дерева, которые дарил деткам. Найр любил детей. Но своих не ждал - никакой альфа не захочет лечь с ним в постель. Худой и болезненный, Найр был самым слабым и единственным юношей-омегой племени. – Найр, - послышался у входа в хижинку мужской голос, и Найр его сразу узнал. – Входи, Мору. В хижину вошёл, с телячьей ногой наперевес, крупный мужчина с оголенным накачанным торсом. С ноги по его груди стекала свежая кровь. Весь в шрамах, с бородой он напоминал северянина, когда-то давно проходившего через их селение на юг. – Мы пришли с охоты. Закололи дикого быка. Это тебе, - он поставил ногу у входа и развернулся, собираясь было уйти. – Погоди. Одному мне все не съесть, останься, я тебя накормлю. Найр улыбнулся. Мору подумал о чём-то, окинул омегу странным взглядом, но все же сел на шкуры на полу. Найр отрезал крупный кусок мяса, обтер его солью, добытой им вдоволь с ближайшей соляной горы, и, приправив травами, отправил на костёр. Вскоре по хижине раздался пряный запах жаренного мяса, и Мору жадно оглядывал лакомство. – Вкусно, - приговаривал он, затыкая куски за щеки и измазывая бороду жиром. – Спасибо, что спас Кирая. Если бы с ним что-то произошло, я не знаю, как бы дальше жил... – Его спас ты. - коротко ответил сын вождя, вытирая об себя жирные пальцы. – Я бы не убил волка, слишком слаб. – Найр неловко улыбнулся. – Нет. Я видел, как ты бежал, и как бросился на него. Ты слабый, но храбрый. – Все равно спасибо, хотя бы за то что вынес меня из леса. Найр снова улыбнулся, а лицо охотника осталось непроницаемым. Мору выпил отвар чайных листьев, предложенный хозяином хижинки, и, ещё раз поблагодарив, ушёл. Найр возвращался к обычной жизни долго. Плечо было разодрано в клочья и заживало медленно, заставляя жмуриться от боли при каждом движении. Зато исполосованная когтями икра заживала быстрее, и вскоре Найр уже собрался снова в лес. Пока ягоды спели, нужно было их собирать и сушить. Уж больно любил он заваривать холодными зимними вечерами ягоды. И Кирай любил, и Найр рад был стараться накормить его сладким корнем и напоить полезными травами по зиме. У самой чащи парень остановился и с опаской глянул вдаль. Как-то не вовремя заныли раны... – Куда ты идёшь? - внезапно раздался сзади грозный голос. – Мору! - Найр весь подпрыгнул, - Я иду в лес. Ягоды ещё спеют, да и лечебные травы надо дособрать, пока не высохли. Скоро осень... Мору окинул его суровым взглядом, вздохнул, оглядываясь на собравшихся неподалёку охотников, и выдал: – Я иду с тобой. Найр тоже посмотрел на охотников. Среди толпы взрослых мужчин и женщин-альф, он приметил Кирая с Нари. Мальчик вертел в руках нож, который совсем недавно был у Найра, и воинственно устремлял глаза куда-то вдаль. – А куда собрался Кирай? – обеспокоился омега. – На охоту с отцом. – Ему ещё рано! - Найр развернулся и собрался было пойти и забрать мальчика, но путь ему перегородила крепкая рука охотника. – После того случая он только и делал, что просился на охоту. Пусть посмотрит. Отец его защитит, Нари сильный. В глазах Найра поселилась тревога. Глянув на своего малыша ещё раз, он все же вздохнул и потопал в лес. Мору молча пошёл за ним. Всю дорогу он держался чуть позади и молчал, даже когда Найр, присев возле куста мороз-травы, принялся напевать песню. Но Мору следил не только за лесом, но и за Найром. Он смотрел на его стройную спину с торчащими острыми лопатками, на длинные, ещё израненные ноги, как у дикого жеребца, на копну мягких волос до плеч, которые тот всегда собирал шнурком. Смотрел и не понимал - как он смог унести ноги от дикого, бешеного от ран волка? Непонятно. В делах Найр и не заметил, как солнце начало опускаться, и заторопился домой. Маячащий все это время сзади охотник тоже поплёлся за ним и довёл аж до хижины, под недоуменные взгляды соплеменников. Особенно удивлялись девушки - Мору был самым желанным женихом, но до сих пор никого, даже самых красивых и сильных сладко пахнущих омег, он не провожал до дома. Ещё и корзинку в руках сам донёс. – Что это с Мору? На охоту не пошёл, таскается каждый день к Найру! - спрашивала Килва, видя издалека эту картину. – Может, влюбился? Обижать Найра я все равно никому не дам, - ответила ей Мида. – Я тоже не дам! - влез Кирай в разговор. Мальчик последние дни и впрямь был не в себе. Стоило ему закрыть глаза и тут же возникал окровавленный образ любимого дяди, разрываемого волками на части. Этот кошмар, случившийся не так давно, снился ему каждый день, и он неизменно просыпался в слезах. Мать отвела его в Зирайе за сонными травами, но та ответила - лишь убив свой страх, Кирай сможет о нем забыть. И Мида, скрепя сердцем, позволила ему отправиться на охоту с Нари, и даже издалека видела, как Найр смотрел на повзрослевшего вмиг мальчика. – Конечно, малыш, ты же так быстро растёшь. Мама снова погладила Кирая по белобрысой голове, и мальчик насупился. – Если Мору будет обижать Найра, я его заколю! - вскрикнул Кирай, размахивая утащенным у дяди ножом. – Ну да, боюсь, - прогремел за его спиной Мору. – Ой!