***
— Ты уже по горло мне сидишь! Давай, ломай мне двери, посуду! Или вали нахер к своим шлюхам, с которыми ты переписываешься! Давай, ударь меня. Вот только я подам на тебя заяву! — Послышался крик из квартиры на последнем этаже той самай пятиэтажки рядом с коктейльной лавкой. — Да ты меня задолбала с этими своими аргументами! Иди лучше подлечись, у тебя явно проблемы с психикой! — Мужчина среднего телосложения развернулся, и, уже было хотел уйти на кухню закурить, как вдруг женщина, схватив того за майку, резко со всей силы ударила. Со всей злости, обиды, которая была у неё. Мужчина развернулся, уже схватив ту за плечи и со всей силы оттолкнув от себя. Он не хотел её бить в ответ и не хотел, чтобы она его била... Треск стекла, осколки, вскрик и хлынувшая фонтаном кровь. Все произошло быстро и резко, боль сразу вспыхнула огнём, подобно цветку, что расцвёл. Стеклянная часть двери на входе в кухню разбилась вдребезги. Мужчина испугался, ибо не хотел такого исхода. Тем-более, он все же ещё любил её. Из спальни выбегает маленькая девочка, лет пяти-шести. Светлые карие глаза, светло-каштановые волосы ниже лопаток и веснушки на щеках. Топот детских ног привлёк внимание родителей, которые сразу же глянули на неё. Увидев свою маму, сидящую на полу у двери, смотря на свою тыльную сторону ладони, в которой был осколок... Увидев кровь и слезы, она ужаснулась. Это было не то, что стоит видеть детским глазам. Сердце больно ёкнуло, а ноги подкосились. Снова ком в горле и дрожь в руках. — Папа! Что с мамой?! Почему она в крови?! — Стала кричать и плакать в ужасе она, смотря на своего отца. Она еле держалась, чтобы не свалиться на пол, не подползти к маме и не обнять её. Но она боялась. — Это всё твой отец, такая он тварина! Это всё он! — Со всей злостью повысила голос мать. Далее она снова посмотрела на руку и в ужасе стала плакать тоже, — Смотри, что ты натворил! Убить меня хочешь, да?! — Иди в комнату. Мы с мамой поедем в больницу, — отец опустился на колени рядом с матерью и попытался её поднять. Женщина же, в свою очередь, стала вырываться и материть его. Обида все ещё нарастала, она била кулаками в его спину и пыталась пинать. Однако, ему всё же удалось её угомонить. Мужчина взглянул на девочку, слегка нахмурившись, — Иди в комнату. — Почему мама с папой постоянно ссорятся...? — сидя в комнате, рыдая, спросила она свою большую плюшевую игрушку в виде собачки. Ее ей подарили на день рождения. Эта плюшевая собачка, по ее мнению, была самой доброй из всех. Она впитывала в себя все её слёзы и обиды. Только ее она и обнимала. Маленькие, немного пухлые руки сжали собаку крепче, начиная плакать в игрушку, — Маме было очень больно... Была кровь... Они когда вернутся, они меня побьют...? Они меня поругают? Почему они снова кричали друг на друга? Почему снова ссорились...? Почему они не любят друг друга...? Я не успела... Я не успела спасти маму! Если бы я вмешалась, ей бы не было больно! — Скорчившись от неизвестной ей боли, девочка снова зарыдала. Она ждала маму и папу с большим страхом и не спала очередную ночь. Ком, застрявший в горле, который мешал ей, словно душил. Как будто что-то впивается своими когтями и не даёт нормально дышать. На грудь давило невыносимо, невыносимо больно. Все органы внутри словно скручивались, появлялся дичайший страх. Хотелось просто прокричаться, но она только и плакала в подушку. Кости же ломило, как и всё тело, хотелось сжаться настолько, насколько это возможно. Глаза уже болели от слёз, они слегка припухли и покраснели.«Я хочу, чтобы мама и папа обнимали меня все вместе...»
***
Детский сад.
Шум. В основном, детский смех и капризы. Все в детском саду чем-то заняты, а именно во второй группе на втором этаже. Многие дети уже успели прийти с родителями, которые оставили их. — Сара, ты снова опоздала, — послышался голос женщины лет сорока. Это была воспитательница второй группы. Женщина снисходительным и высокомерным взглядом сверлила самую ненавистную ей девочку - Сару. — Мама была занята... — виноватый взгляд светло-карих глаз был поднят на свою воспитательницу. Девочка опустила голову, не понимая, за что провинилась. Но продолжала молчать. Когда Сара всё же прошла в помещение, взглядом она сразу уловила девочек. Их было семеро. Каждая с высокомерным взглядом, лучшей одеждой и... На красном стуле. В этом саду считалось, что коричневые стулья для мальчиков, а красные — для девочек. Сидеть на коричневом для девочки было до невозможности позором. Такие правила. Вроде бы, пустяк... Но это так отражается на хрупкой детской психике. Когда тебя гнобят просто за то, что ты носишь или сидишь на цвете, который «не подобает твоему гендеру». В тот день Сара пришла в штанах-спортивках военного окраса... О чём и пожалела. Медленно, она прошла к девочкам, одни из которых её и позвали к себе. Она подумала, что наконец-то с ней кто-то хочет сдружиться... — Мы с тобой не дружим! — Почти что хором сказали все девочки. Далее, они стали считать считалочку про то, что она и они больше не друзья и, что их ничего не связывает. А далее... Они все хором назвали её дурой. Просто дурой. За то, что она просто не может быть такой, как они. Девочка хотела заплакать, но ещё держалась. Обида росла в сердце как сорняк, обхватывала органы, сжимала, протыкала их. Всё внутри словно рвалось на части.«Ты как мальчик. Носишь эти штаны... Какая девочка их будет носить? Мы с тобой не играем больше, ты дура! Сколько можно за нами увязываться? Когда тебя уже заберёт мама? Раздражаешь. Просто не мешай нам играть!»
***
Детские руки цепляются за железную опору. Сара лазила на дуге, на площадке детского сада. Она сосредоточенно, с небольшим страхом и дрожащим телом пыталась слезть с неё. Забралась так забралась, а вот слезть... Ей было страшно и сложно. Нога случайно соскользнула с железки и девочка потеряла равновесие. Дальше последовал глухой удар о землю детского тела, а шоковое состояние не дало сразу почувствовать боль. Сара упала с дуги, резко открывая глаза, хотела подняться, но резкий звон в ушах, пронзающая боль в спине и голове дала о себе знать. Девочка громко и пронзительно вскрикнула, из глаз хлынули слёзы, а боль так сильно отражалась, что она забилась в судороге. Хотелось просто умереть, чтобы больше не чувствовать этого. Она продолжала барахтаться и перекатываться на песке, крича и плача. На крик прибежали и другие дети. Они посмотрели на Сару и сначала замерли, просто наблюдая, а после все разразились громким смехом. Сара попыталась попросить помочь, но вышли только очередные всхлипы. Звон в ушах и смех смешались, они все больше и больше заполняли голову. В глазах помутнело, потемнело, но она смогла разглядеть силуэт своей воспитательницы. Женщина подошла, выпрямляясь, таким же мерзким взглядом сверля валяющегося на земле ребёнка. Все остальные дети сразу же замолкли и убежали. — Поднимайся! — Закричала женщина на девочку. Она не собиралась помогать ей подняться, будучи уверенной, что с ней все в порядке. Однако, ответом ей послужил скулёж и новые рыдания. — Поднимайся, я сказала! Что, рук и ног нет?! Я сказала тебе подняться! — все сильнее кричала она. Паника. Сара перестала понимать, что происходит. Смех, темнота, крики, боль, слёзы, судороги и утяжелённое дыхание. Она не смогла подняться, продолжая еле как просить, чтобы ей помогли. Но воспитательница... Развернулась и ушла. Она раздражённо заорала в сторону беседки, оставляя девочку одну валяться в песке. Обида, унижение и боль, единственное, что чувствовала Сара. Никто ведь не присел и не помог ей подняться... Она продолжила плакать, уже от чувств, вскоре начиная терять сознание. Лёжа на земле, девочка смотрела куда-то в небо заплаканными глазами и ждала, пока её мама придёт и поднимет её. — О боже... Что с тобой, милая...? — Чужие руки подхватили ребёнка за плечи, поднимая. Сара прикрыла заплаканные глаза и увидела уборщицу. Та её подняла и понесла в беседку, — Что с тобой случилось...? Тебе больно? — спрашивала обеспокоенно женщина. Сара же зажмурилась от новой подкатившей боли, слёзы вновь полились водопадом из глаз. Маленькие пухлые ручки потянулись, обняв уборщицу, а голова опустилась на плечо женщины. — Они смеялись... Я не хочу обратно... Мне больно... Я хочу к маме, — она сильнее прижималась и плакала, пока уборщица успокаивающе поглаживала её по спине. Далее, разум Сары и вовсе помутнел. Она закрыла глаза и провалилась в глубокий сон.«Сотрясение мозга из-за сильного падения. Ещё бы чуть-чуть и она бы повредила себе позвоночник. С этого дня ей нужен покой, особый присмотр и желательно не выводить на сильные эмоции.»
Сара проснулась в своей кровати. Открыв глаза, все стало совершенно по-другому. Она не понимала, что изменилось... Но что-то в этом новом для неё понятии мира кардинально поменялось. Детские глаза взглянули на часы. Пора-бы в садик.