За несколько месяцев Мукуро удалось разыскать выживших участников реалити-шоу. Их взяла под крыло организация, известная как «Фонд Основания Будущего». Она находится в районе, который раньше назывался Сумида-ку. Мукуро запомнила это название, потому что оно упоминалось на одном из собраний руководства «Абсолютного Отчаяния», пусть и во время презентации Камукуры (одного из очень немногих, кого Мукуро ненавидела почти также сильно, как и Тсумики). В тот день сестрица надела очень красивое платье…
«Не волнуйся, Джунко-чан. Я знаю, что они помогут».
Чтобы дойти от Шибуи в парк, где, якобы, штаб «Основания Будущего» и находится, нужно всего два часа. Но Мукуро знала, что Джунко должна отправить за ней хвост, а потому пошла куда более длинной дорогой. Она пошла на север, чтобы скрыться от двух пресследователей в парке Уэно, а потом сама убила третьего на выходе на востоке. Многие члены «Абсолютного отчаяния» считали, что от лидера невозможно скрыть результаты операций, особенно когда дело казалось Мукуро.
Но столько же она сама знала о Джунко. Мало кто по достоинству ценил ум Икусабы, однако она очень хорошо знала, насколько изобретательной может быть сестра, если захочет.
Дурак оставил бы очевидную подсказку своим преследователям, человек поумнее попытался бы их отвлечь. А самый умный оставил бы след в том направлении, куда должен был идти. Но Мукуро, зная, что её обманный манёвр будет легко разгадан, всё равно попыталась его сделать.
Потому что у неё было ещё одно уникальное преимущество — доверие Джунко.
«Я не предаю её, — повторила она в тысячный раз. — Это для её же блага».
Она направилась на восток, пока не дошла до реки, затем повернула на юг. Небо затянуло тучами, в любую минуту мог пойти дождь. Мукуро решила остаться под заброшенной эстакадой — такой глупый и очевидный поступок, что Джунко не стала бы даже рассматривать возможность его существования.
Уже стемнело, когда Мукуро добралась до парка. Время и отчаяние здорово потрепали это место. Бесцветные кусты и кучи мусора идеально смотрелись на фоне полуразрушенной Скай Три* вдалеке.
Мукуро вспомнила, как во время одной из миссий Джунко хотела сама взорвать бомбу, как чуть не лопнул ремень безопасности во время взрыва, как Тсумики плотно заворачивала бинты на руках, поражённых ожогами второй степени.
Но сейчас не время для воспоминаний. Если Мукуро хоть чуть-чуть знала Джунко, то должна была понимать, что эти трое — не единственные, кто придёт по её душу. Когда окончательно подтвердится, что возвращаться она не собирается, то есть через день-два, то Джунко отправит кого-нибудь более опытного. Не то, чтобы Мукуро сомневалась, что сможет справиться с ними, ей просто не хотелось ломать больше игрушек сестры, чем необходимо.
Насколько Мукуро было известно, вход был спрятан где-то здесь под кучей мусора. Увы, её информатор был слишком упрямым. У Мукуро почти терпение лопнуло, прежде чем он наконец раскололся, но внятно сказать, где же именно вход, он так и не смог.
Нужно было вытащить его половые органы из морозилки перед уходом. Не нужно было заходить настолько далеко, и пусть об этом маленьком инциденте никто и никогда больше не вспомнит, ей до сих пор стыдно.
Эта мысль обожгла её. Она не может вернуться сейчас.
Она должна оставаться сосредоточенной. Это больно, очень больно, но это ради Джунко.
Вход в штаб «Основания Будущего» не должен находиться в слишком укромном месте. И, разумеется, спустя несколько минут поисков она смогла найти неестественный металлический шов в мёртвой траве. Когда Мукуро подошла ближе, чтобы осмотреть его, то заметила и натянутую проволоку — звонок в скрытую дверь. Обычная ловушка, но сделана она искусно. Обычный член «Абсолютного Отчаяния» едва ли смог бы её заметить.
Мукуро бросила быстрый взгляд в сторону — камер слежения не было. Похоже, в составе «Основания Будущего» едва ли было много Абсолютных, раз уж они не додумались поставить обыкновенную камеру видеонаблюдения. А ведь это было чуть ли не первым, что они сделали Джунко в своё время после начала Трагедии. Они отправились в «шоппинговую поездку», как ласково называла это Джунко, чтобы раздобыть всё необходимое. Впрочем, чтобы быть к «Основанию Будущего» чуть более справедливой, стоило признать, что оборудования у них было больше.
За много лет «Фенрир» научил тому, что нет проще способа проникнуть в укрепление, чем его захват. Это даёт ощущение контроля и способствует укреплению доверия между солдатами и руководителями. Мукуро нужно, чтобы её услышали, чтобы вспомнили годы старой дружбы. Может быть, она сможет вновь завоевать их доверие, может быть, этого будет недостаточно. Если учесть, через что они прошли, то, скорее всего, ей уже никогда не получится сблизиться с ними.
Мукуро наступила на проволоку.
~
Фукава услышала звонок самой первой. Она незаметно вошла в зал заседаний и помахала Кёко незадолго до объявления. Они отправились к шлюзу.
— М-мы что-то поймали.
— Надеюсь, просто животное, — ответила Кёко.
— С тех пор, как м-мы оказались здесь, с-снаружи не было ни одного животного, — фыркнула Фукава.
— Я знаю, — нежно коснулась Кёко её руки. Она была более, чем уверена в том, что Фукаве страшно. — Но надежда есть всегда, верно?
— К-конечно, наверное…
Они подошли к большой стальной двери, до дрожи походившей на ту, которая была в школе. Неудивительно, что Фукаве было не по себе. Здесь всем было не по себе.
— Давай ты? — спросила Кёко, набрав пароль.
— Да.
Она подошла к панели и положила руку на сканер. Давным-давно Кёко обещали, что когда-нибудь здесь будет установлен ещё и сканер сетчатки, но до сих пор не было.
Под давлением пара половины замка начали медленно расходиться.
— Я пойду первой, — сказала Киригири. Всегда была вероятность, что в ловушке обнаружится тело, изуродованное быстрым самоубийством. У Кёко меньше причин бояться крови.
Звук шагов эхом разлетался по большой пустой камере. Нажав на кнопку «вниз», она обернулась и ободряюще улыбнулась Токо. Та лишь посмотрела в пол.
Контейнер из оргстекла размерами три на три метра на толстом металлическом шнуре начал медленно спускаться. Спокойствие Киригири от того, что внутри есть кто-то живой, тут же рассеялось, когда она поняла, кто именно там был.
Она поняла, что закричала, только когда Фукава вбежала в комнату и взяла её за руку.
— Ч-что такое? — спросила она, по-прежнему смотря в землю.
— Зови остальных, — быстро сказала Киригири.
~
— Здесь все? — спросил Гондо, осмотрев собранную перед ним толпу.
— Сейчас многие работают на спутниковых базах, — отсалютовала Томиока, прижимая к груди папку-планшет.
— Остальные присутствуют?
— Да, сэр.
— Хорошо. Пусть половина из вас спустится в отдел связи, а остальные распределятся по всей территории базы.
Рокот протеста окатил толпу.
— Вы хоть понимаете, кого мы поймали?! — вскрикнул Гондо. — Это чуть ли не глава Абсолютного Отчаяния!
И протест сменился шоком.
— Сегодня Киригири-сан и Фукава-сан обнаружили её в ловушке. Нет нужды напоминать, насколько она опасна. То, что она здесь, означает, что враги подстроили западню.
— Если это так, то нас нужно немедленно разойтись! — сказала Томиока. — Те, кто в отделе связи, должны немедленно связаться с агентами поблизости, если это потребуется.
— Разумеется. Мы сообщим всю информацию в частно порядке после допроса.
Когда толпа начала расходится по отделам штаба, Гондо обратился к новобранцам.
— Вы, шестеро, со мной.
— А надо? — протянул Хагакуре. Он уже начал потихоньку подбираться к тем, кто направлялся в коридор.
— Он верно заметил. Разве нужно настолько незначительным членам организации присутствовать на таком собрании?
— Эй, мне, конечно, приятно, что ты меня прикрываешь, Тогами-чи, но можно не оскорблять?
— Н-не говори ему, что делать!
— Не волнуйся, Фукава-чан. Нам всем не по себе, — переплела Асахина её пальцы со своими.
Наеги потянул Кёко за рукав.
— Это правда… она?.. — спросил он с ужасом.
— Да. Насколько могу судить.
— Как она могла попасться в ловушку?..
— Сама задаюсь этим вопросом. Похоже, мы должны её спросить.
— Мне это не нравится…
Наеги сжал кулаки и опустил голову. Страх отчего-то делал его моложе, Кёко казалось, что она утешает младшеклассника.
— Я понимаю.
Она не знала, что сказать. Слишком уж всё это напоминало жуткое прошлое, когда «Эношиму Джунко», подозреваемую в первом убийстве, бросили в камеру. А потом оказалось, что она была сообщницей Кукловода.
Кёко не могла говорить за остальных, но она очень плохо перенесла это открытие. Убийственная игра подорвала её и без того слабое доверие к другим. Но самым болезненным ударом стало осознание того, что девушка, с которой она подружилась, сообщала врагу обо всех их разговорах и действиях.
Кёко всё ближе и ближе подходила к черте, за которой начинается паранойя. Даже после всего того, через что она прошли, она до сих пор не могла положиться на товарищей по несчастью. В любой момент могло оказаться, что они всего-навсего обманывают её, чтобы в любую секунду выбить почву из-под ног. Кёко едва-едва знала саму себя — и как она может утверждать, что она знает кого-нибудь ещё?
— Вы готовы?
Гондо и Томиока уже ожидали их у двери в камеру.
Она — нет. Они — нет. Они никогда не смогли бы, но никто не станет их ждать.
— Пошли.
Камера не была маленькой, но отчего-то казалось, что они стоят чуть ли не в шкафу. На их стороне был складной стол и несколько алюминиевых стульев. В противоположной стороне, где сидела закованная пленница, отделённая от остальной части комнаты стеклом толщиной с руку Асахины, не было ничего. Пленница была молодой женщиной примерно двадцати лет. Её запястья, лодыжки и шея были закованы в тяжёлые железные кандалы, но это не мешало ей хладнокровно смотреть вперёд без тени эмоций, да так, что казалось, будто её взгляд достигает до каждого, минуя стекло.
Они собрались вокруг двери. Ни у кого не хватало смелости, чтобы приблизиться к стеклу хоть на шаг. Но вскоре Гондо обернулся к Кёко.
— Начнём?
Он попросил её помощи не потому, что был трусом, а потому, что когда-то она была одним из лучших детективов мира, пусть Кёко сама едва-едва могла вспомнить об этом.
Глаза пленницы намертво приковались к ней, когда они подошли к стеклу. Было трудно выдержать её взгляд, но Кёко отказалась отворачиваться.
— Ты знаешь, кто я? — спросил Гондо.
Она не обратила внимания на него.
— Я спросил, «Ты знаешь, кто я»? — постучал он по стеклу.
Даже если она и услышала его, то никакой реакции на это не последовало. Она всё также не сводила глаз с Киригири.
— Я — лидер Основания Будущего, Гондо Юносуке, — он выпрямился. — И мы знаем, кто ты… хм…
— Икусаба Мукуро, — наконец ядовито проронила Киригири. Гондо вздрогнул — ему, как и многим выжившим, было трудно даже слышать, а тем более самому произносить имена тех, кто всё это устроил. Быть в одной комнате с ней грозило ему сердечным приступом.
В ответ брови Икусабы немного приподнялись.
— Тебе есть, что сказать? — Кёко только сейчас поняла, как же часто она задавалась этим вопросом. От облегчения у неё даже слегка закружилась голова.
— Это место оборудовано лучше, чем я ожидала.
— Иногда лучшая защита — показаться врагу слабым и глупым, — холодно ответила она. Кёко думала, что Икусаба разозлится хотя бы чуть-чуть, но её губы лишь приподнялись в лёгком подобии улыбки.
— Хорошо сказано.
И кого она только пыталась провести? Киригири понимала, что Эношимы, которую она посещала каждую ночь в тюремной зоне подвала на самом деле и не было никогда, но ей казалось, что она увидела истинную Икусабу, когда всё открылось на последнем суде. После того, как с неё сняли маску (а её саму бесцеремонно сбросили в мусоропровод), она оказалась чуть ли не физическим воплощением тихой ярости. Она ни за что не позволила бы бросаться в сестру оскорблениями. Кёко почувствовала, как её и без того хрупкая уверенность в знаниях о ней покачнулась.
— Ты слишком умна, чтобы попасться в такую ловушку, — сказала она. — Ты нарочно туда наступила.
— Я просто её не заметила, Киригири-сан, — ответила Мукуро с ласковой улыбкой.
— Не знаю, чему тебя научила сестра, но на такую уловку я не поддамся.
— Ты думаешь, я говорю о чём-то другом?
— Я говорю, что у тебя есть скрытые мотивы.
— Ты права. Но это не отменяет того, что я действительно скучала по тебе. По всем вам, — в первый раз за разговор с Кёко она отвела от неё взгляд. — Вы все всё ещё мои друзья.
Кёко сжала зубы с такой силой, что ей стало больно. Как. Только. Она. Смеет.
— Не думаю, что она врёт… — сказал Наэги, шагнув вперёд.
— Не опять, а снова… — смиренно вздохнул Тогами.
— Я тоже так думаю, — кивнула Асахина. — Я начинаю вспоминать кое-что из прошлого… например то, что Икусаба-чан была дружелюбной!
— И-икусаба-чан?! — с силой схватила Фукава её руку. — С-с каких это пор она стала «Икусабой-чан»?!
— Отложим вопросы ревности на потом, — бросил Тогами, указывая на Мукуро. — Неужели вы настолько оглупели, что думаете, что это правда? Это просто спектакль, и ничего больше!
— Эй! Я ведь ничего так и не сказала о том, что верю ей, верно?
— А ты смог что-нибудь вспомнить, Тогами-кун? — Наеги схватился за край толстовки. Тоска по прошлому снова окатила Кёко, но она не без труда смогла подавить её, вспомнив долгие месяцы школьного плена и убийственной игры. — Икусаба-сан несколько раз спасла мне жизнь… С чего бы ей это, если бы ей было всё равно?
— Потому что ты должен был участвовать в этой больной игре.
— Но я… никто. Люди продолжили бы смотреть, участвуй я в этом или нет.
— Ты ждёшь от меня объяснений, зачем всяким сумасшедшим такое смотреть?
— Я помню, как она делала добрые поступки, — прервала их Асахина. — Которые ей было необязательно делать, которые не помогли бы плану кукловода свершиться…
— Д-да вы все с ума посходили! — Фукава отошла от Асахины и перешла на сторону Тогами. В глазах Аой Кёко увидела боль. — Она с-сдаст нас своей п-поехавшей сестре!
— Верьте или нет, я здесь не для того, чтобы посеять раздор, — сказала Мукуро. — Мне нужна ваша помощь.
— И чем мы можем помочь тебе? — спросила Киригири.
Мукуро глубоко вздохнула, выжидая момент.
— Мне нужна помощь, чтобы спасти Джунко-чан.
Перебранка сменилась непонимающим молчанием.
— От… чего?..
— От отчаяния.
Остальные тут же начали переговариваться. Похоже, в изоляторе была очень хорошая акустика, раз уж разговоры всего нескольких человек становились такими громкими.
— Ты хочешь, чтобы мы, — медленно произнёс Тогами, словно обращаясь к маленькому ребёнку, — спасли Эношиму Джунко от отчаяния?!
Гондо и Томиока тихо всхлипнули и инстинктивно съёжились.
— Это… это вообще возможно? — спросил Хагакуре.
— Раньше я считала, что нет, — ответила Мукуро. — Я смирилась и полюбила Джунко-чан такой, какая она есть, но когда вы смогли пройти её игру и сбежать… это дало мне… надежду.
— Но откуда нам знать, что ты здесь не для того, чтобы вернуть нас к ней?
— Никак. Я могу лишь пообещать вам.
— Это ничего не значит, — ответил Тогами с презрением. — Мы знаем твою преданность ей.
— Именно. Ты знаешь, что я абсолютно серьёзна, когда говорю, что хочу спасти ее.
— М-мы ведь не доверимся ей на п-полном серьёзе, да?
— Нет, — сказала Киригири. Она скрестила руки на груди, чтобы скрыть накативший страх.
— Мы не должны просто запирать её тут, — решил Наеги. — Особенно если она хочет научиться видеть надежду.
— А как бы вы себя чувствовали, если бы на их месте оказались ваши семьи? — со слезами на глазах сказала Асахина. — Мы должны уважать последнее желание Сакуры-чан прекратить ссориться друг с другом!
— Для к-кукловода и её с-сучки можно сделать исключение!
— А что ты думаешь, Киригири-сан? — Наеги повернулся к ней с выжидающим взглядом. Она была его поддержкой и партнёром на протяжении всей игры и даже дольше. Он показал себя надёжным и искренним, пусть и слегка наивным. Кёко не хотела его подводить.
— Да, Киригири, пора уже заканчивать, — Тогами сдвинул очки на переносицу. — Ты единственная, у кого есть мозги. Я положусь на твоё решение.
Гондо раздраженно дернулся, но промолчал.
Кёко окинула взглядом лидеров Основания Будущего, товарищей по несчастью и девушку, которая предала её.
— Предлагаю казнить её.
— Что?!
— Киригири-сан!
— В этом есть смысл. Чем дольше она здесь находится, тем больше она узнаёт о том, какая у нас обстановка, и тем больше в итоге получит Эношима.
— Ты выше этого, — сказал Наеги. — Мы позволили им жить, потому что не хотели быть такими же, как они.
— Мне кажется, мы совершаем ошибку.
Мукуро рванулась, словно пыталась освободиться от оков, но они лишь сильнее напряглись. Она пробормотала что-то под нос, будто мантру.
— Значит, твоё шоу дошло лишь до сюда, — ухмыльнулся Тогами.
— Она нас проклясть пытается!
— Хагакуре, не глупи.
— Нам проголосовать? — спросила Киригири. От этих слов её затошнило чуть ли не до рвоты.
— Почему бы и нет?
— Это самый лучший способ, да?
— З-звучит честно.
— Хорошо. Кто против казни?
Асахина и Наеги решительно взметнули руки в воздух.
— Двое. Кто за?
Остальные подняли руки, кто-то живее, кто-то неувереннее. Гондо и Томиока остались неподвижны, словно не понимали, участвовать им в голосовании или нет. Они не сводили глаз с пленницы.
— Шестеро. Похоже, Икусаба Мукуро, твоя судьба решена.
Её глаза были плотно закрыты, зубы дрожали от дорогих сердцу слов. Кёко встала прямо перед ней, прижав указательный палец к стеклу.
— Время наказания.
— Позаботься о Джунко, — прошептала Икусаба в последний раз. Ей глаза распахнулись, и голос набрал привычную силу. — Киригири.
— Да?
— Это не ложь.
— Мы уже установили, что все твои слова — не правда.
— Это касается моей матери. И это — не ложь.
По спине Киригири пробежал холодок. Это было главной причиной, по которой она сблизилась с «Эношимой» — у них обеих не было матерей. Обе познали боль, тоску, завышенные ожиданий к себе, холодное отношение отцов, вечное беспокойство по поводу того, гордилась ли бы ими мама или нет, зацикленность на другом члене семьи…
— Последнее, что сказала мне мать: «Позаботься о Джунко», — сказала Мукуро. — Мне плевать, если вы хотите отомстить мне за страдания, но прошу — умоляю — помогите мне сначала спасти сестру.
— Зачем нам? Она виновата во всём даже больше, чем ты.
— Джунко-чан больна. Ей нужна помощь.
— Я не верю ни единому твоему слову, — отчеканила Киригири. — Перестань манипулировать мной. — В этот раз она на уловку не поведётся.
Мукуро посмотрела в сторону. Она глубоко вдохнула, закрыла глаза и выдохнула.
— У меня есть доказательства. Письмо.
— Твоей матери.
— Оно в кармане жилета, — выдохнула она. — Можешь проверить, если не веришь на слово.
— Ты и правда думаешь, что я дура.
Мукуро грустно улыбнулась.
— Я связана по рукам и ногам, Киригири. Я бы не смогла навредить тебе, даже если бы захотела.
Та резко выдохнула.
— Хорошо.
Она подала знак Гондо, чтобы он открыл дверь.
— Вы с ума сошли?! — в ужасе зашептал он. — Она же первый член Абсолютного Отчаяния!
— А ещё она моя бывшая одноклассница, и, если Наеги-кун и Асахина-сан не врут, подруга.
Киригири взяла у него ключ-карту и провела по дверной панели. Она отступила, ожидая, пока он приложит руку к сканеру.
Доверять. Киригири хотела снова научиться доверять. Она уже чувствовала подобное во мраке сырого подвала в Академии Пика Надежды, сидя на перевёрнутом мусорном баке за ржавой дверью камеры. Не боятся участвовать в откровенном разговоре с другим человеком. Чувствовать близость и раскрывать дорогому человеку слабости. Всё это быть ложью не могло. Воспоминания возвращались к ней медленно, разрозненно, осколками. Иногда во сне она видела то, что уже было в прошлой жизни.
И она видела настоящую Икусабу Мукуро. Неловкую, тихую, преданную своей сестре и честную, если кому-нибудь удавалось разглядеть что-то ещё за мертвенно-холодным взглядом.
Всё это не могло быть просто постановкой. Должно было быть что-то, что Киригири рассказывала Мукуро, и это оставалось только между ними.
Остальные наблюдали. Кёко видела, как они двигались словно единое целое, поддерживая друг друга. Даже трусоватый Хагакуре. Даже подозрительная Фукава. Даже Тогами, чёрт его дери.
Доверять. Она должна им доверять. Иначе какой в этом смысл?
— Только Киригири, — в мягком голосе легко слышалась твёрдая просьба. Её руки вцепились в подлокотники кресла.
Кёко кивнула, чтобы успокоить товарищей, а потом прошла внутри. Мукуро оставалась спокойной, однако невольно напряглась, когда рука Киригири скользнула внутрь бронежилета.
А ведь это первый раз, когда мы друг друга касаемся, — подумалось Кёко. А может быть, и не в первый. По телу пробежала лёгкая дрожь.
В маленьком кармашке, пришитом к левой стороне груди Мукуро, лежали два листка. На одном из них было несколько фотографий Джунко из кабинки пурикур**. Они явно были сделаны до инцидента, потому что на ней ещё была слегка изменённая униформа Пика Надежды. Другой же лист был сложен восемь раз. Киригири осторожно развернула его и внимательно прочитала. Мукуро опустила голову, направив взгляд в пол.
— Освободите её, — сказала Киригири, закончив читать.
~
— То есть ты и правда ушла из Абсолютного Отчаяния? — спросила Асахина. Она опёрлась локтями на стол, рассматривая карты и диаграммы, которые Мукуро оставила на столе в зале заседаний.
— Верно.
— Ого! Держу пари, что Злой Ведьме Запада это не очень понравилось. — Хагакуре мог бы смеяться и дальше, но он чуть ли не вскрикнул и прикрылся рукой от страха, когда Мукуро впилась в него взглядом.
— Сестра не восприняла это благосклонно.
— Ты слишком ценна, — хмыкнул Тогами. — Понятно, почему она не хотела тебя отпускать.
— Я знаю, что это очень тяжело — потерять сестру… — Наеги улыбнулся Мукуро, но у него вышло слишком безрадостно.
Асахина похлопала его по плечу.
— Не волнуйся. Мы обязательно найдём Комару-чан.
— Я бы хотела больше узнать о плане, — сказала Киригири, невольно оборвав всё, что хотела добавить Фукава.
— Ничего сложного: мы проникаем на базу и захватываем Джунко-чан, а потом добираемся до безопасного места. Скорее всего, какое-то время нам придётся ухаживать за ней, но если дадите мне немного времени, я приведу её в себя.
— Ты говоришь слишком уверено, надеясь спасти её, — нахмурилась Кёко.
— Я пообещала это матери.
— А если у тебя не получится?
— Исключено.
Взгляд Мукуро встретился с взглядом Киригири. В памяти всплыли ночные блуждания по коридорам и подозрительные звуки. Мало что она видела в ту ночь — кораллово-красные ногти, фарфорово-белую кожу, зубы кроваво-розовой эмали, напряжённые серо-голубые глаза.
— Я не ошибаюсь, когда речь идёт о Джунко-чан.
— Н-но попасть на базу будет трудно, — добавила Фукава, смотря на чертежи. — Р-раз уж ты её оставила… то она м-может сменить местоположение, разве не так?
— Джунко-чан доверяет мне, пусть и говорит обратное, — возразила Мукуро. Она мягко провела рукой по карте, где находился центр её базы. — Она и не подумала бы, что я приду к вам. В глубине души она наверняка ждёт, что я приползу на коленях, чтобы она смогла убить меня.
— Всё будет хорошо, Икусаба-сан. Пока мы сотрудничаем, для нас не будет ничего невозможного. — Наеги взял карту внешней обороны.
— Даже если Эношима не собирается перемещать штаб в другое место, он хорошо защищён, — перевёл тему Тогами. — И как ты предлагаешь нам туда попасть?
— Ни в коем случае не сомневаюсь в твоих способностях, но меня волнует вопрос, как нам справиться с охраной, — добавила Киригири. — Убить всех членов Абсолютного Отчаяния не получится даже у тебя.
— Я не хочу лишнего кровопролития, — ответила Мукуро, — так что нам необходимо воспользоваться тайными проходами.
— И все они видны невооружённым взглядом? Кто-то очень плохо спроектировал строение.
— Нет, охрана у них есть. Просто их очень легко пропустить, но это вы можете оставить мне.
— Не знаю насчёт остальных, но меня такое понятное объяснение, конечно, успокоило, — усмехнулся Тогами. Асахина разозлилась, и ударила его по руке.
— Дай уже Икусабе-сан договорить! Может, она не может рассказать нам весь план, потому что ты отвлекаешь её.
— Я думаю, что как только мы окажемся внутри, два человека могли бы отвлечь всех, кто внутри, от того, что будет происходить в спальне Джунко.
— Предлагаю на эту роль Асахину и Хагакуре.
— Тогами-сан!
— Он прав, они подходят лучше всего, — согласилась Киригири. — Асахина-сан, не считая Икусабы-сан, наиболее спортивная из нас. Она бегает быстрее всех. Хагакуре-чан также довольно быстр, не говоря о том, что он… больше всех выделяется.
— Спасиб, Киригири-чи!
— Не думаю, что это был комплимент… — почесал Наеги затылок.
— Значит, решено, — сказала Мукуро, сделав пометку на чертежах. — Это значит, что Тогами, Фукава, Наеги-кун и Киригири идут со мной, чтобы захватить Джунко-чан.
— Хорошо! — взметнула Асахина руку в воздух. — Приступим!
— Подожди. Мы не можем отправиться без подготовки, — выпрямился Тогами, сложив руки. — Нам в любом случае придётся встретить сопротивление.
— Это верно. Большинство членов Отчаяния не обладают абсолютными талантами. Они — просто солдаты, завербованные Джунко-чан. Их можно легко одолеть, не убивая. — Постукивая пальцем по столу, Мукуро закусила губу. — Однако… есть те, против которых придётся пойти на крайние меры.
— Например?
— Пекояма, — Мукуро нахмурилась. — Мне не нравится даже думать о том, чтобы навредить ей, но, похоже, придётся.
— Она была твоей подругой? — Киригири почувствовала, как горят щёки. Оставалось надеяться, что остальные этого не видят.
— Верно, — кивнула Мукуро. — Единственной, помимо Джунко-чан.
— Она ведь Абсолютная Мечница, да?
— Совершенно верно. А е-ещё она до безумия влюблена в своего мелкого мафиозника, — ответила Фукава. Её глаза расширились — она снова что-то вспомнила.
— Да. Пекояма всецело предана Кузурю.
Киригири выдохнула, так и не осознав, что она задерживала дыхание.
— Не сомневаюсь, что Джунко-чан использует его, чтобы заставить Пекояму вызвать меня на драку. Мы очень похожи. Я знаю, что она не станет расслабляться, пока меня не заключат под стражу.
— Ты приведёшь её прямо к нам! — встревоженно воскликнул Тогами.
— Поэтому нам надо действовать быстро.
~
Пеко уже в пятый раз за десять минут готовила ремешок для синая***. Как только она услышала объявление о том, что их «блистательный лидер» вот-вот выступит с важным обращением, то тут же прибыла на базу. Только для того, чтобы узнать, что оно, как всегда, задерживается.
С исчезновения Икусабы прошло почти два дня, и всё это время Эношима оставалась в личных покоях, куда могла войти лишь Тсумики. Пеко хотела спросить у неё, что там происходит, но каждый раз, когда она видела Микан, та выполняла очередное срочное поручение.
Пока отчаяние Эношимы не касается молодого господина, это её личное дело, но Пекояма не могла не беспокоится об Икусабе. Она редко уходила на миссию без предупреждения, да и необычное поведение Эношимы после ухода сестры показывало, что это что-то из ряда вон.
Она посмотрела направо и поняла, что одна из ее подруг забрела в актовый зал.
— Доброе утро, Койзуми-сан.
— Здравствуй, Пеко. Пусть твой день будет чернильно-чёрного отчаяния.
Пеко давно перестала отвечать на нелепые приветствия культа.
— Как думаешь, что нам сегодня скажут на собрании?
— Думаю, это связано с пропажей Икусабы-семпай, — ответила Койзуми. Она открыла камеру и проверила плёнку. — Что-то здесь не так.
— Согласна. Обычно Икусаба-сан спрашивала моего совета, прежде чем отправляться на задание.
— Уже два дня прошло, — монотонно ответила Койзуми, смотря на пустую сцену. — Ещё немного времени, и я снова понадоблюсь Ей. — В инстинктивном жесте она провела по волосам. — Ещё и корни волос отрасли… какое отчаяние.
Пекояма не хотела затрагивать не самую удобную тему о том, куда уходила Койзуми, когда Икусаба надолго уезжала по делам, а потому повернулась к двери. Кузурю, как обычно, ещё не прибыл, однако она ощутила укол беспокойства. «Последние дни были слишком странными», — поняла она. Может быть, Пеко наконец-то поддаётся отчаянию?
Она покачала головой. Нет. Остальные уже подтягивались. В любую секунду может появится молодой господин, отпустив ещё одну саркастичную фразу.
В любую секунду…
~
— Эношима-сама, прошло полчаса с тех пор, как вы пообещали выдать адрес… — обратилась Тсумики Джунко. Та лежала на кровати, укачивая то, что осталось от подушки Мукуро.
— У неё восемьсот тридцать семь веснушек, — отстранённо ответила Джунко.
— На лице?
— Нет, на теле. На лице только семьдесят две.
— Это очень важно, Эношима-сама, но нам как можно скорее нужно отправится в зал заседаний и-
— Подумать только! Впасть в такое отчаяние из-за такого низменного существа! Рыцаря! Променять королевство за рыцаря!
Микан сжала руки в кулаки и сосчитала до десяти. Она бесконечно ценила каждую секунду, проведённую с Любимой, но на такое она не рассчитывала. После исчезновения Икусабы Она едва-едва проявляла признаки жизни. Она сменяла личность каждое предложение и выпаливала случайные факты о близняшке в перерывах между яростными криками и безутешными рыданиями. В основном она даже не замечала присутствие Микан.
«Так нужно, — говорила она себе, — быть правой рукой Эношимы-сама значит, что нужно испытывать больше отчаяния, чем все остальные». Микан давно поняла, что Эношима-сама показывает любовь через жестокость. Чем противнее она Микан сейчас, тем ближе она близка к тому, чтобы занять место Икусабы в сердце возлюбленной.
— Микан-чан, — хрипло проронила Джунко. — Для речи всё готово?
— Да, — прошептала Тсумики.
— Помоги.
Та поспешила к кровати и приобняла Джунко рукой за плечи. Другой она поддерживала её за талию, помогая встать. Так они заковыляли к двери, наступая друг другу на ноги. За такой короткий путь они успели дважды потерять равновесие, но чудом оставались на ногах.
— Ты нии-чан**** и в подмётки не годишься.
— Простите, Эношима-сама…
Так они дошли до конца коридора к входу в зал заседаний. Оказавшись за кулисами, Джунко наконец смогла взять себя в руки. Она бесцеремонно вырвалась из хватки Тсумики и уверенно вышла на сцену.
— С утром вас, отчаянные куски дерьма! — прокричала она в микрофон. Её голос разнёсся по залу с такой громкостью, что Миоде стало плохо.
— Славься, Эношима! — рёвом ответили ей.
— Я собрала вас всех по очень серьёзной причине… ХА! Да ни за что! — Джунко встала в вызывающую позу. — Я просто хотела предупредить вас, ублюдков, кое о чём.
— Мы все во внимании! — раздался шквал голосов, в которых без труда слышалась готовность исполнить всё, что она сейчас скажет.
— Ита-а-а-а-ак… Мукуро-нии пропала.
Народ выдал иную реакцию. Воздух наполнился и приглушённым шёпотом, и криками паники.
— Икусабы-сан больше нет!
— Значит, она мертва?
— Харэ рыдать, Овари! Я нихрена не слышу!
— Нет-нет, к сожалению, она пока в живых. Пока. — Джунко аккуратно приняла архитипичную позу злодея и понизила голос. — Но у меня есть пугающе отчаянные новости. Икусаба Мукуро… дезертировала.
То в одном, то в другом месте раздались крики.
— Я знаю. Мне самой тяжело в это поверить. Но это правда. Моя сестра, Икусаба Мукуро, бросила нас.
Джунко выжидательно вытянула левую руку. Тсумики поспешно дала ей монохромного плюшевого медведя.
— У-пу-пу-пу-пу, — рассмеялась Джунко, — но это хорошие новости! Для вас это значит, что открылась вакансия!
Микан едва-едва не уронила челюсть.
— Сделаем всё интереснее. Я хочу вернуть сестру. И тот, кто первым вернёт её мне живой — будет назначен моим заместителем!
— Э-эношима-сама…
Джунко швырнула медведя за сцену и упёрла кулаки в бока, откинувшись назад и подняв подбородок. Трясущимися руками Тсумики взяла медведя и надела на голову Джунко маленькую металлическую корону.
— А если вы принесёте мне её труп, награда будет меньше. Может быть, быстрая казнь? Что скажешь, моя царственная супруга?
— Э-э-э… да. — Микан словно окаменела. С дрожью в коленях она начала двигаться к краю сцены.
— Да-да, знаю. Я прекрасна и телом, и душой. — Вдруг Джунко решила сменить личность. Она наклонилась, позволяя короне соскользнуть с головы и упасть в зал.
— Проясню всё сразу. Я хочу убить эту лживую суку сама.
Почти все, кроме Комаэды, смотрели на неё в мёртвой тишине. Сам он улыбался, словно её речи были музыкой для его ушей. Камукура ударил его локтем в бок.
— Один из вас должен схватить её и притащить ко мне, чтобы я замучила её до смерти. Понятно?
Тишину нарушала лишь сдавленная икота Овари.
— Я спрашиваю, поняли ли вы, черти?!
— ДА, ЭНОШИМА!
— Отлично. Именно это я и хотела услышать. — Джунко отвернулась с видимым пренебрежением. — Удачи вам, отчаянные.
Микан сжалась в комок в ожидании удара или ласки, когда Любимая подошла к ней. Но ничего не произошло.
— Тсумики, — резко сказала Джунко, даже не оборачиваясь в её сторону. — Корона.
— Д-да, Эношима-сама! — ответила она и спрыгнула со сцены. Пекояма подошла к ней в тот момент, когда она начала искать корону.
— Тсумики, — сказала она с волнением в голосе. — Видела ли ты молодого господина?
— Да, сегодня утром, — ответила Микан, не поднимая глаз от пола. — Сегодня утром его отвели в камеру.
У Пекоямы взлетели брови.
— Зачем?
— Что-то, связанное с мотивами для убийственной игры, — ответила Микан. Вроде как, головные уборы с драгоценными камнями находятся гораздо проще.
— Понятно, — ответила та. Она резко повернулась и едва не выбежала из зала.
Микан удалось найти корону у ног Комаэды и взять её. Тот смотрел на неё с искренним весельем в глазах, но заговорить не решился.
Микан прижала корону к груди и пошла обратно в спальню. А ведь совсем недавно её не покидала уверенность, что место подле Эношимы принадлежит ей. А кому же ещё? Но в этом «состязании» у неё не было никаких шансов выиграть — она не сможет одолеть Икусабу и притащить её сюда.
«Это проверка, — подумала она, стиснув зубы. — Эношима-сама проверяет, смогу ли я совладать с отчаянием. Если справлюсь, она полюбит меня. Должна полюбить меня».
