На дне Рима

Проснулась она поздно. Солнце давно стояли в зените, когда Аделаида открыла глаза и поморщившись тут же тяжело застонала, накрываясь вчера еле найденным в недрах, ночь казалось, бездонного шкафа одеялом с головой. Хотелось только одного — еще спать, при чем желательно ближайшие лет пять. Пересилив себя, она все-таки встала на ноги и, чуть пошатываясь, подошла к столу, на котором со вчера осталась стоять вода. Запив залпом лекарство, она растеряно оглянулась вокруг себя. За три месяца ее комната, конечно, преобразилась. Остался фактический единственный знак, отличающий ее ото всех остальных — интересная венецианская маска, висевшая слева от двери и напоминающая о поездки в этот город. Улыбнувшись, девушка подошла к дорогому ей подарку и аккуратно провела пальцем по резным узорам и появившимся трещинам. Раздались шаги, дверь приоткрылась и в щелку заглянуло знакомое девушке лицо. Улыбнувшись Дел, сделал шаг вбок, чтобы в комнату проник вор. Парень спокойно зашел во внутрь, подойдя к окну, посмотрел вниз, а потом тяжело ухнул, от того что она повисла у него на спине, ухватившись за плечи. Вошедший тут же рассмеялся. — Скучала? — выдохнул он, аккуратно сгружая ее на кровать, а потом и сам присаживаясь рядом. Девушка тут же кивнула головой, улыбнувшись. — Я думала ты уйдешь сегодня, не будешь дожидаться, — произнесла она, поднимая глаза и парня. — Сегодня не моя очередь, — пожал он плечами. — А вот твой отец и впрямь ушел, где-то час назад. Сказал, что вернется к обеду, к которому, он очень надеялся, ты успеешь проснуться, — добавил парень, убирая ее волосы назад и вставая с кровати. — Я в любом случае шел тебя поднимать, так что заранее попросил Рэниро все подготовить, — выдохнул он, явно собравшись уходить. — Постой, Гюнтер, как там Эцио? — окликнула его девушка, сама поднимаясь с постели и в два шага догоняя вора, который лишь удивленно оглянулся на нее. — Да ничего. Ла Вольпе успел с ним о чем-то переговорить, сейчас он вроде ушел в деревню, вроде к кузнецу, — спокойно ответил мужчина, но, заметив все еще немного встревоженный взгляд девушки, лишь тяжело вздохнул. — Он отдал ему всю одежду, что нашел. Насколько я понял, то откопал он все же все, — Гюнтер взял девушку за плечо и ободряюще улыбнулся. — Ну ты же не надеялась все это утаить? Могу обрадовать, отыскал он твою заначку только на третий день, — девушка закатила в ответ глаза, потом серьезно вздохнула. — Я все делаю так, как он учил, а он все-равно мне обыгрывает, — она явно была расстроена. — Хэй, ну, во-первых, он старше тебя и опыта у него в этом во всем гораздо больше, чем у тебя. Ты с нами всего четыре года, а уже служишь на войне и возглавляешь вылазки. Да, у тебя много косяков, но ты научишься. Я же тоже не с первого раза научился проделывать свои трюки, — улыбнулся он, тяжело вздыхая. — Да и ты сама говоришь, что делаешь все так, как он и говорит. Следовательно, он знает твою тактику, а, значит, и идет по ней. Ты должна создать свой собственный стиль, а не копировать чей-либо, особенно его. Тем более, ты — девушка, тебе должно быть полегче, — Гюнтер аккуратно убрал назад упавшие на сосредоточенное лицо Аделаиды волосы. — Иди помойся, бинт потом возьмешь у врача, а этот выбросишь, — он взглянул на выглядывающий из-под большой для девушки рубашки кусок ткани. — Потом спускайся вниз, Джина приготовит еду, ты наверняка давно не ела. — Да нет, не то чтобы, — задумчиво отмахнулась она, спокойно проходя мимо слабо улыбнувшегося парня. — Сама справишься с корсетом? — А? Да, — кивнула она, оборачиваясь. — Да и сколько раз мне говорить, что это даже близко не он. Просто вместо того, чтобы надевать доспехи, я ношу дополнительный слой под одеждой. Фактически они выполняют одни и те же функции, — пожала плечами она, аккуратно поводя все еще немного побаливавшим плечом. — Ладно, ладно, молчу, — картинно поднял парень руки вверх, а потом быстро бросился вниз, рассмеявшись. Дел в ответ лишь усмехнулась, а потом побрела на четвертый этаж, на котором и располагалась ванная, полностью наполненная водой. От всей души поблагодарив Рэниро, который и был обычно ответственен за хозяйство главного здания, она закрылась в комнате и еще минут пятнадцать потом пересиливала себя намочить больную руку, рана на которой тут же начинала жечься. Единственное, что она уточнила перед тем как уйти воевать со своим собственным телом, так это предоставили ли все удобства Эцио. Получив положительный ответ, она облегченно выдохнула и выпроводила скорей не вора, а слугу. Где-то через час, она уже сидела за столом с только что перевязанным чистым бинтом плечом и, поджав под себя ноги, молча поедала приготовленную для нее гречневую кашу с мясом недавно подстреленной какой-то птички. За стеной был слышен говор воров. Закончив с едой, она медленно встала из-за стола и тяжело вздохнула. Отец должен был вернуться совсем скоро. Дверь открылась и в нее заглянул Эцио. Девушка удивленно обернулась и, заметив парня, нахмурилась. Он был в той одежде, в которой она нашла его на дороге. — Все в порядке? — обеспокоенно поинтересовалась она, на что парень тут же кивнул. — Я тут прошел по деревне, зашел к кузнецу, заказал себе новый клинок, а то мой совсем уже никуда не годен, — пожал он плечами, подходя к кувшину и наливая оттуда в ближайший стакан воду. Сделав глоток, он наконец-то скинул капюшон и сосредоточенно посмотрел на несколько растерянную Дел. — Что с тобой? — удивленно вскинул он бровь, но девушка лишь в ответ покачала головой. — Со мной? — переспросила она тихо. — Ничего, — добавила она после недолгого молчания, а потом снова уселась за стол. — Ты поговорил с Ла Вольпе? — поинтересовалась Дел, вспоминая слова Гюнтера. — Ну, это сложно назвать «поговорил», — усмехнулся Эцио, отставляя в сторону стакан и скрещивая на груди руки. На кухню проникла Джина — кухарка, благодаря которой воры все еще не передохли из-за расстройства желудков и отравления. Она, быстро оценив ситуацию, подхватила посуду Дел и быстро скрылась за поворотом, где начала греметь ведрами. — Я свиделся с ним перед его отходом, — пожал плечами Аудиторе. — Он сказал, чтобы я располагался, отдал мне мою одежду, — парень с усмешкой посмотрел на этих словах тут же снова поникшую девушку. — Ла Вольпе сказал, что ему надо встретиться с кое-кем, после чего он сможет сказать, что делать дальше. — Наверное, он имел ввиду гонцов Бартоломео, — задумчиво произнесла Дел, оборачиваясь и тут же натыкаясь глазами на смеющуюся шайку воров. — А, ты проснулась, — усмехнулся один из них. — Гюнтер нам сказал, что ты все еще отдыхаешь, но видно, что нет, — парень шустро подскочил к ней, подхватывая ее на руки. Девушка, привыкшая к такому приветствию, тут же ухватились ему за шею. — Осторожней, Сесто, у меня плечо левое болит, — предупредила она, вставая на землю и тут же чувствуя, что ее кто-то обнимает сзади. — Хэй, Оттавио, привет, — девушка обернулась и, присев на корточки, аккуратно обняла мальчика, протягивающего к ней ручки. — Ты вернулась, — немного картавя, произнес ребенок, на что Дел, рассмеявшись, кивнула, аккуратно подхватывая его на руки и медленно выпрямляясь. — Не тяжело? — тут же обеспокоенно поинтересовался рядом стоящий вор, но она в ответ лишь покачала головой, спокойно позволяя ребенку начать перебирать пальцами ее уже успевшие подсохнуть волосы. — Между прочем твой друг отказывает играть с нами в кости, — неожиданно произнес Сесто, отбирая у тут же немного облегченно выдохнувшей девушки брата и сажая его к себе на шею. — Правда? — Дел улыбнулась и обернулась к молча наблюдавшему за ними Эцио, который в ответ на ее вопрос лишь неопределенно передернул плечами. — Он сказал, что он не особо везучий, — добавил Оттавио, продолжая гордо восседать на плечах брата. Девушка тут же рассмеялась, приваливаясь спиной к стенке и внимательно принимаясь изучать почему-то явно загрустившего Аудиторе. — Ладно, я сейчас попробую его уговорить на партию, а вы пока идите, — хлопнула в ладоши девушка, спокойно дожидаясь, когда воры покинут кухню, оставляя их наедине. Она даже не заметила куда исчезла Джина, но после разговоров в замкнутом помещении стало уже совсем как-то тихо. — Что произошло? — тихо поинтересовалась девушка, вмиг посерьезнев. Эцио лишь в ответ покачал головой, тут же отрываясь от стола и уверенным шагом направляясь к выходу. Аделаида тут же бегом бросилась за ним, хватая за рукав и несильно натягивая его, тем самым тормозя парня. — Давай перефразирую вопрос, — вздохнула она. — Насколько все хреново? — сощурилась она, все же не отпуская его. — Забудь, — выдохнул он, отворачиваясь, выдергивая руку и тут же продолжая движение к выходу, который вел сразу на улицу, а не на первый этаж, где и расположились все оставшиеся воры, так что оттуда были слышны чьи-то разговоры. — Ты же не думаешь, что ты — единственный, кто пережил горе? — нахмурилась она, а потом развернулась и быстро вышла с кухни. Пройдя мимо шайки, не обращая на их окрики никакого внимания, она выскочила на улицу. Сбежав вниз по лестнице, она, взяв стоящего около входа коня, быстро взобралась в седло и молча выехала за ворота, не ответив ни на один вопрос, заданный дежурным. Минут через пять она была уже в деревни, жизнь которой, в отличии о всего остального Рима, по-настоящему кипела. Люди свободно передвигались по улицам, пропуская девушку, направляющую коня в нужную ей сторону. Вскоре она оказалась на окраине деревни, которая заканчивалась протекающим мимо Тибром, за которым уже виднелся Рим, а вернее развалины. Спрыгнув с коня, она быстро поставила его во дворик около небольшого дома и зашла во внутрь. Ее встретила гробовая тишина. Пройдя сквозь спальню, она оказалась в небольшой комнатке, в которой за одним из кресел сидела девушка, чуть младше самой Дел. Она сосредоточенно что-то выкладывала на столе. Судорожно втянув воздух, наемница медленно подошла к хозяйке дома, которая не обращала ровно никакого внимания на вошедшую. — Здравствуй, Инес, — выдохнула Аделаида, усаживаясь на свободное кресло и всматриваясь в совершенно апатичное лицо сестры. — Ты сегодня очень красива, — добавила она, прикрывая глаза. — Дом недавно прибрала? — после недолгого молчания поинтересовалась она, пересиливая себя и сглатывая слезы. — Инес, ты не хочешь со мной хотя бы немного поговорить? — не теряя надежд, поинтересовалась девушка. — Я к ней хожу раз в месяц и каждый раз она сидит вот так за столом, — Дел вздрогнула, но не обернулась. — Ты не ее отец, мог бы и не навещать раз не нравится, — передернула плечами девушка, косясь на вошедшего мужчину, который, сняв капюшон, даже никак не отреагировал на ее реплику. — Не мог, — покачал головой он в ответ, подходя к шкафу и открывая одну из его дверок. Инес подняла голову, так что Дел смогла заметить изуродованное лицо сестры. — Она — жительница деревни, которая находится под моим контролем. Я ответственен за каждого, в том числе и ее. — Ну почитай мне еще лекции про то, что я жутко безответственная, вспыльчивая и так далее, — вздохнула она, вставая со стула, подходя к сестре и пододвигая к ней один из лепестков недавно собранных цветов. — Ты прямо как мама это делаешь, так самозабвенно, — улыбнулась она, облокачиваясь о стол и аккуратно кладя скорлупку от ореха на понравившееся ей место. Инес на какое-то время замерла, потом покачала головой, не смотря на сестру, взяла ее за руку и принялась пытаться ей руководить. Ла Вольпе терпеливо ждал, когда девушка закончит, мягко поцелует сестру в висок и отойдет назад. — Идем, надо вернуться к обеду, — вздохнул мужчина, на что девушка лишь покачала головой. — Что ты хочешь мне сказать? — поинтересовалась она, не делая даже шага в сторону выхода. — Я тебя знаю, лучше уж сейчас выскажи и выдохни, а то будешь меня целый день ходить и взглядом прожигать, — нахмурилась она, отводя взгляд в пол. — Я тебе не сказать что-то хочу, а выпороть, — тяжело вздохнул он, открывая двери. Девушка тут же поморщилась, но промолчала. Подойдя к коню, она взяла его за повод и внимательно посмотрела на отца, в планы которого верховые прогулки явно не входили. — Отпусти его, и пойдем. Тебе явно надо размяться. — Ты думаешь я по дороге ночью этого не сделала? — нахмурилась Аделаида, все-таки отвязывая коня и покорно поднимаясь на крышу. — Что с рукой? — тут же поинтересовался мужчина, на что девушка недовольно передернула плечами. — А, ну понятно, попалась, — выдохнул Ла Вольпе, на что наемница тут же демонстративно перепрыгнула на соседнюю крышу. — Ну, рассказывай, что произошло у Чезаре. — Я не обязана тебе отчитываться, — пробормотала девушка, чуть прибавляя хода. — Вот перед Бартоломео еще да, — зло добавила она, вовремя уворачиваясь от его руки и ловко спрыгивая на балкон. — Хорошо, тогда поговорим про Эцио, — тут же согласился Ла Вольпе, что ничего хорошо не подразумевало. Девушка тяжело вздохнула, хватаясь за бортик, чтобы не упасть. — Что я говорил про ассасинов? — Но они — наша последняя надежда! — воскликнула девушка с нотками отчаяния в голосе, оборачиваясь и встречаясь с ним взглядом. — Я его специально не искала, я не повела его к нам, когда он истекал кровью, не вернулась сама. Да, я знаю, что его присутствие — большая опасность, но его отсутствие еще большая, — выдохнула она, ежась, когда подул холодный поток воздуха. — Он вообще из прошлого, — тихо добавила она, смотря исподлобья на стоящего рядом мужчину. — Я заметил, — кивнул головой Ла Вольпе, подходя чуть ближе к девушке и беря ее за плечо. — Бартоломео сказал, что ничего нового, как ни странно, не произошло после той вылазки. Буквально на днях они попытаются освободить новый район Рима, но пока не знают получится ли. Он сказал, чтобы мы ждали, а через неделю будет видно. — Хорошо, — кивнула девушка, прикусывая губу. — У тебя снова нет денег, — нахмурился Ла Вольпе, но девушка в ответ качнула головой. — Я потом отработаю у Бартоломео его плату, не буду возвращать, — вздохнула она, принимаясь идти дальше, в сторону дома, который уже виднелся за крышами маленьких домиков. — Слушай, а ты не говорил с врачами? — неожиданно поинтересовалась девушка, не оборачиваясь назад, но слыша, как мужчина тут же в ответ тяжело вздохнул. — Все бесполезно, — выдал он жестокую правду, которую и без него знала девушка. И на что она только надеется каждый раз задавая один и тот же вопрос? Что будет менее больно, что она сможет смириться? Не сможет. Кивнув, она соскочила на землю, оглядываясь вокруг. Откуда-то приятно пахло свежевыпеченной булкой. Когда она в последний раз ела не черствый хлеб? Черт знает, она не помнила. Обычно ее еда состояла из подстреленной в лесу дичи, взятых с собой сухарей и твердого сыра. Окончательно сникнув, она резко затормозила прямо перед воротами, разглядев в толпе уже знакомый белый капюшон. Прикусив губу, она задумчиво обернулась вокруг. — Я буду у реки, — пробормотала она, не поднимая глаз от земли, а потом медленно побрела обратно. Общаться с кем-либо никакого желания не было вообще. Вернулась она домой, когда уже стемнело. Не заглянув ни к кому, только кивнув головой Гюнтеру, тем самым отметившись, она пошла к себе. Заснуть еще долго ей не давала рука и мысли. Дурацкие мысли о сестре, семье, Эцио и ассасинах, отце, Чезаре… Мысли о том, что творилось снаружи, за стенами комнаты, в которой она жила последних четыре года, за дверью, рядом с которой висела старая венецианская маска, напоминающая о чем-то добром и слишком хорошем, несвойственном для этого мира.