На дне Рима

Эцио быстрым шагом пересек шумную улицу города и скрылся в тени за углом дома, прячась от глаз людей и стражи в частности под острым концом белого копюшона. Обведя взглядом небольшую площадь, он несколько облегченно выдохнул, мысленно радуясь тому, что на Рим наконец-то начала опускаться ночь. Подойдя к одному из домов, он уже привычным движением отвязал лошадь и ловко взобрался в седло, пропуская мимо ушей ругань уже выскакивающего из дома хозяина. Развернув животное на сто восемьдесят градусов, он выслал его вперед, заставляя коня сорваться с места и начать вилять по узким улочкам Рима, чуть не сбивая с ног еле успевающих отскочить в сторону припозднившихся горожан. Когда он добрался до нужного ему здания, то ну улице была уже совсем темно. Спустившись с лошади, он подвел ее к сену, оставляя животное в одиночество и давая возможность передохнуть от быстрых скачек, в результате которых конь уже был полностью вспотевшим и широко раздувающими ноздри. Хлопнув лошадь по шее, Эцио быстрым шагом направился к нужному ему зданию. Вскоре он уже стоял около двери, на которой висела табличка с бесхитростным названием мастерской в честь ее хозяина. Дверь открылась быстрей, чем мужчина успел дотронуться до ручки, и на улицу вывалился уже знакомый ему молодой человек, судя по взгляду которого мертвецки пьяный. — Отдай сюда, — ассасин резко выхватил из рук парня небольшой мешочек с украденными монетами и, игнорирую ругательства Салаи, протиснулся в дверь, закрывая последнюю прямо перед носом ученика. — О, Эцио! — от куда-то сбоку возник маэстро, поправляющий красный берет на черных с редкой сединой волосах. Слова его были не очень разборчивы, так как в зубах он держал карандаш. — Этот черт снова стащил у меня выпивку и деньги?! — заметив мешочек в руках друга, воскликнул изобретатель, на что Аудиторе лишь невинно пожал плечами, откладывая монеты на заваленный разными чертежами стол. — Я тебе еще кое-что принес, — тут же начиная улыбаться, произнес ассасин, выуживая из-за пояса найденный недавно на руинах пергамент с какими-то непонятными ему надписями. Судя по азарту, тут же появившемуся в глазах Леонардо, маэстро был готов взяться за работу в сию же секунду. Дверь резко открылась, так что Эцио раздраженно оглянулся назад, ожидая увидеть пьяного Салаи, но к его удивлению в дверях стояла девушка. Аккуратно убранные назад черные волосы, в которых затерялась парочка зеленых листиков, упавших на них, когда незнакомка пробиралась через сад. Ее желто-зеленые глаза немного неестественно поблескивали в свете огня, а на плечах поверх легкого платья лежала накинутая кем-то куртк, на много размеров больше нужного. — Леонардо, — не замечая опешившего незнакомого ей мужчину, копошась в притащенной с собой корзиной, позвала девушка тут же поспешившего подойти к ней мастера, аккуратно принявшегося придерживать ее груз обеими руками. — Я принесла твою краску, — доставая со дна корзины какой-то сосуд, улыбнулась девушка, сдувая упавшую на лоб прядь. — Но, думаю, что Салаи и мой брат не только тебя обокрали, но и объели, так что в корзине также есть кое-что, чем можно питаться. Пожалуйста, переставай быть таким мягкосердечным, а то скоро придется мне их за уши оттаскивать, — усмехнулась она, наконец-то отпуская корзину и поднимая глаза, тут же с удивлением натыкаясь взглядом на до сих пор так и не пошевелившегося Эцио. — Простите, я вам помешала? — девушка вскинула бровь, на что ассасин тут же отрицательно мотнул головой. — Ах да, я забыл вас представить, — спохватился да Винчи, отставляя корзину на стул и растерянно оглядываясь на Эцио, изучающего лицо девушки, под взглядом которого последняя чуть покраснела. — Аделаида Инганнаморте да Таранто, — не дожидаясь несколько явно заешкавшегося от чего-то Леонардо, приветственно кивнула она головой. — Дел, — добавила она, заламывая пальцы рук у себя за спиной. — Эцио Аудиторе да Фиренце, — в тон ей пробормотал мужчина. — Вам надо что-то от Леонардо? Думаю, моя просьба займет гораздо больше времени, чем ваша, — девушка в ответ тут же усмехнулась, оглядываясь на художника. — Я не против подождать, — хмыкнула она, поправляя сползающую с плеч куртку. — Боюсь, я тут по его же просьбе, — добавила она, хитро прищуриваясь и поворачиваясь всем телом к да Винчи. — Позволишь? — А что? Я могу тебе запретить? — фыркнул Леонардо. — Тем более, что я давно тебя уже жду, — добавил он, — кивая головой в сторону мольберта, фыркнул он, свозя рукой со стола чертежи. — Эцио, где твоя находка? — несколько даже требовательно, поинтересовался маэстро, на что мужчина лишь улыбнулся, тут же протягивая да Винчи бумагу и косясь на когда-то знакомую ему девушку, о которой, честно говоря, он постарался забыть еще двадцать лет назад. Ассасин прекрасно помнил всю то боль и тот ужас, когда он снова оказался на корабле рядом со своим другом, сидя между бочек и смотря на безоблачное небо, неосознанно сжимая в руках портрет девушки, стоящей сейчас прямо перед ним. Дел с улыбкой рассматривала незнакомца, шрам на губе которого ее завораживал, но вместе с тем странное чувство дежавю тревожило ее. — Может, прогуляемся? — его голос лишь на секунду дрогнул, на что девушка выгнула бровь, потом усмехнулась и к облегчению Аудиторе кивнула головой. — Конечно, — она обернулась в сторону поглощенного работой Леонардо, а потом, не оборачиваясь на Эцио, проследовала к выходу, тут же скрываясь за тяжелой деревянной дверью, в последнюю секунду из которой выскользнул ассасин. На улице уже было темно, так что они с легкостью скрывались от глаз людей в узких переулках. Им почему-то не хотелось разговаривать, лишь молчать и периодически поглядывать друг другу в глаза, вспоминая давние события, которых, быть может, вообще не было, которые, наверное, ему просто приснились… А где-то далеко, в тайнике Чезаре, освещала им путь частица Эдема.