Новый этап

Он её любил. Еще когда Савада в первый раз увидел эту прекрасную, по его мнению, девочку — Сасагаву Киоко, он понял не прикрытую ничем истину: «Она идеальна». Киоко была эталоном красоты и утонченности еще с самого раннего детства, не то что Тсунаеши. Светлая и нежная девочка, она была как принцесса, а роль дракона, который охраняет ее, исполнял старший брат Киоко — Сасагава Реохей. Все ухажеры и парни, которые приставали к ней, после знакомства со старшим Сасагавой удивительным образом теряли интерес к идолу школы. У такого вечного неудачника, как Тсунаеши, не было ни шанса на то, чтобы такая, как она, невероятная и идеальная, посмотрела на него. Киоко — всеобщая любимица, отличница, девушка, о которой мечтали практически все парни в их классе, да даже школе. И он — неудачник, вечно путающийся в собственных ногах и не умеющий хоть как-то внятно объяснить свои мысли, человек, чьи волосы отринули законы гравитации и приличных манер, имеющий проблемы с социумом и оценками. Несовместимы. Никаким образом. Но время шло, и вот из полного неудачника и никчемности Тсунаеши вырос в босса мафиозной семьи, а из Киоко вышла замечательная невеста для этого самого босса. За спиной её могли сколько угодно называть пустоголовой марионеткой, куклой и игрушкой в руках кукловода. В ответ на это её глаза лишь хитро и расчетливо блестели, а сплетников видели впоследствии на собственных похоронах. Быть девушкой мафиози — непросто. Быть невестой, а потом и женой Дона Вонголы — непосильная ноша. Не посрами мужа своего, веди себя идеально, чтоб никто не смог упрекнуть и подловить, выйди за него замуж и роди Наследника, обрекая свою родную кровиночку на бытие убийцей и становление следующим боссом. Жестоко. Необходимо. Тсуна мог быть неидеальным боссом Вонголы, она же не могла не быть идеальной женой босса Вонголы. Это было её сутью. Отдушиной. Ловить восхищенные и завистливые взгляды, ласково и нежно улыбаться семье, купаться в роскоши, золоте и чужой крови. Она не жалела о том, что сделала когда-то этот выбор. Была благодарна себе из прошлого, что, узрев другую сторону неудачника и рохли, не испугалась, не убежала, а приняла, с пистолетом под подушкой, запахом крови, который не перебивал дорогой парфюм, шебушными друзьями Хранителями и с чем-то новым, неизвестным и темным, она приняла Саваду Тсунаеши — босса мафиозной семьи. Новая страна, новые возможности — все это тоже заманило её поехать за своим тогда еще парнем и братом. Она не была влюблена в Тсунаеши, не было пресловутых бабочек в животе, не было и кружащей голову страсти. Но он любил её, и этой любви им хватало на двоих. Он дарил ей цветы, неловко краснел, но старался держать лицо, когда признавался в любви, водил в дорогие рестораны, дарил бессонные, но полные наслаждения ночи, рассказывал о тонкостях мафиозного мира, тех, что поведал ему его отец, учитель, репетитор, и любил. Киоко же уважала Тсуну невероятно, не изменяла ему и даже думать об этом не смела, активно принимала участие в жизни Семьи мужа и брата — её Семьи. Она жила, ни в чем не нуждаясь, вертясь в кругах высшего общества, занимаясь благотворительностью и помощью людям, посещая приемы и устраивая свои, купаясь в роскоши, деньгах, чьем-то горе, в заботе и любви от всех членов ее Семьи. Когда между ней — матерью двухлетнего сына, верной женой, любимой сестрой и дочкой, Идеальной Леди встал выбор: Она или Тсунаеши, теперь уже Савада Киоко, конечно же, приняла это… Единственно Верное Решение. Она умерла достойно, прикрывая собой спину любимого? мужа, спасая его от неминуемой смерти, спасая Семью от развала. Идеальную Леди — её хоронили как Героиню. Оплакивали все от рядовых членов Семьи до Хранителей и, конечно, Босса. В дальнейшем ее будут ставить в пример как Идеальную жену для мафиозного Босса. Самое ценное, что было у нее, она спасла — мужа, брата, сына и Семью. Оставив после себя вечную тоску и горе в их душе…

***

Хранители вот уже на протяжении недели старались вытащить своего дражайшего Босса из затяжной депрессии. У них совершенно ничего не получалось, даже Реборн, приехавший на похороны и не уезжающий до сих пор, не мог сделать что-либо для своего бывшего ученика. Не принимал участия в этой сверхсложной операции только Реохей, которого и самого стоило бы вывести из нее. Нет, Савада, как, впрочем, и Сасагава, не пил, не стал резко курить, много времени уделял своему двухлетнему сыну. Но в его глазах плескалась такая тоска, на его лице с момента похорон не было ни намека на улыбку, его Решимость подорвалась, умерла вместе с любимым человеком. Тсунаеши сидел в саду, в исступлении сжимая ладони. Ни искры. Что уж говорить о ровном потоке Пламени. Он — босс, он должен суметь защитить своих подчиненных и Семью в нужный момент. Он не может показывать кому-либо свою слабость. Потому что… Его будет все еще не легко победить, но скинуть со злосчастного золотого трона Вонголы даже с небольшой вероятностью, но станет возможным. Он не может быть слабым. Интуицией и всем своим существом Тсуна понимает — его нашли. Беззвучные шаги, которые остановились в метре от него, серые глаза, смотрящие в самую душу. Он не разговаривал с Реохеем с момента похорон Киоко. Он просто не мог даже нормально посмотреть в сторону брата погибшей, потому что, несмотря на то, что Киоко умерла с улыбкой на лице и полным пониманием того, на что она идет, он продолжал винить себя в её смерти. Но всему приходит конец, вот и этим пряткам он наступил. Давай, Тсуна, ты сможешь, ты же Небо, черт тебя дери, просто посмотри в глаза этому человеку, который потерял из-за мафии сестру. Просто посмотри в глаза своему Солнцу, чью сестру ты обрек своим решением, своей любовью на смерть. И он смотрит. Глаза у старшего брата светлые, он смотрит с греющим душу пониманием. Он совсем не винит его в смерти Киоко. Наверно, потому, что она сделала верный выбор. Потому что он все же безумно рад, что ему не пришлось хоронить своё Небо, а вслед за ним и всех остальных ребят, как и сестру. Кто как не он знает, каково это — терять близкого человека. Кто как не он должен помочь своему боссу, человеку которого любили и он, и его сестра, и вся Семья. И сейчас он сочувствует Тсунаеши, который потерял любовь всей своей жизни — а ведь Реохей знал, насколько сильно Тсуна дорожил ею, на что он готов был пойти ради нее. Сасагаве жалко себя, жалко племянника, которому предстоит расти без матери. Он осторожно садится рядом. Берет в свои горячие ладони, покрытые бинтами, все еще сжатые в кулаки руки босса и осторожно тянется к связывающей их двоих нити. Тсуне легчает на душе: Реохей не бросил его, не стал обвинять в смерти сестры, даже больше того, прямо сейчас он помогает с тем, чтобы… Оранжевое Пламя зажигается, откликаясь на просьбу о помощи, идущую от Хранителя. Вслед за ним из забинтованных рук начинает исходить мягкое желтое свечение. Желтый и Оранжевый, Солнце и Небо, сплетаются вместе, даря их обладателям необходимую сейчас поддержку и покой. Это понятнее многих слов. Это лучше. Пламя — часть них, оно не станет врать и умалчивать. Теперь, когда они решились открыться друг другу с того злопамятного момента, когда они кристально чисто понимают друг друга, их ничто не сможет остановить. А убийц дорогого им человека ничто не сможет спасти.