последний день Эдема

Тишина кругом. Проникают в сердце скал Голоса цикад.

— Ты не посмеешь!.. Какие банальные последние слова я произнесла в тот самый момент. Когда мои мечты блистали светлыми картинками о мягкой постели, теплых объятиях родственников и красивой мудрой цитатой, изрекаемой старенькой мной, пришла суровая реальность и разбила их. Собственно, как всегда и происходит. Страшная боль заставила мои челюсти разомкнуться, выпуская наружу жуткий вскрик. Я вопила от боли, хоть и понимала, что резкими движениями своего тела лишь тревожу рану, но ничего не могла с собой поделать. Дядюшка, кажется, убежал, не став проверять мое состояние. Вот это номер… Ведь еще вчера утром он невозмутимо здоровался со мной, а около двух недель назад распахивал передо мной руки в приветственных объятиях. Я почувствовала, как одинокая слезинка по-предательски скатывается по моей впалой щеке. Неделя в тюрьме не прошла без следа — я похудела, осунулась и не была готова к очередным приключениям. Словно чувствовала… — Ал… Алекса-а-андр, — с моих губ начали срываться предсмертные хрипы. Почему в последние минуты своей жизни я так хотела увидеть этого нахального, но ставшего таким родным и приятным, Нильсена? Наверное, между нами промелькнуло нечто большее, нежели простая искорка посреди детективного сюжета. Крылышки носа слабо затрепетали, уловив странный резкий запах. Я настороженно принюхалась, в перерывах между вдохами харкая сгустками крови, наполнившими горло. "О не-е-ет! Не говорите мне, что Чарльз уронил канделябр!" Но, к своему ужасу, я оказалась права. Устрашающе изгибаясь, языки оранжевого пламени подбирались к шкафу, за которым лежало мое почти бездыханное тело. Я пожалела, что до сих пор не умерла. Сказки тетушки Аннет про горящих в больших ведьминских котлах детишек приобрели для меня явный смысл. — Я… не хочу… умирать… подобным образом! — я заболтала руками в воздухе, стараясь уцепиться за верхние полки. — Надо… встать. Каждое слово болезненно отзывалось в ране под ребрами правого бока, но я не хотела молчать. Без конца вздыхая, со стоном нагнула голову вниз, посмотрела на себя. Серое платье давно перестало быть серым, а клеточные узоры скрылись под многочисленными слоями бордовой крови. Вид раны ни на сколько не испугал меня. Я всегда была оптимисткой и даже сейчас надеялась, что все будет хорошо. — Агата, да…вай. Ты сможешь… Ты сильная… девочка! Р-раз! Я вытянула тело в струнку и рывком вскинула руку вверх. О чудо — промокшие в собственной крови пальцы зацепились за краешек отполированного стола, тут же начав стремительно сползать. — Ну… уж нет… Мне хватило еще одного рывка, чтобы поднять туловище с пола. Подо мной оказалась обширная лужа крови, на которую я старалась лишний раз не разглядывать. Я поспешила подбодрить себя утешающими мыслями. "Погляжу на свои увечья в кабине скорой помощи, а сейчас надо спасаться." Лучше не стало, но мои надежды на выживание окрепли. Внезапно пространство перед глазами исчезло. Я сразу же окунулась в панику. "Нет-нет-нет! Я должна жить, я не должна упасть в обморок!" — … — Она еще там? Неизвестный мне голос звучал будто из-под земли. Хоть он звучал неожиданно нежно, но принадлежал, без сомнений, парню. — Да, Сэми. Не видишь разве, что у девочки кровь на губах пузырится? "Мужчина… ответил взрослый мужчина." — Как она может держаться уже несколько минут? Может, помочь ей?.. Меня передернуло. "Зачем так на ухо-то орать?! Ну и парень! Если у меня не глюки, я дам ему подзатыльник, когда увижу!" — Не смей! Убийство — высший грех, Ади. "Ади, Сэми… Кто вы?" Я почувствовала, как пальцы разом отпускают стол. Мышцы полностью расслабились. Я ощутила твердую поверхность под собой и небольшое покалывание по всему телу. "Огонь?.. Я горю?" Было не больно, но я заплакала. Не старалась проливать слезы, нет — они текли сами. Мое сознание разом потемнело, будто кто-то нажал на пульте от телевизора кнопку «Выключить». "Вот и все, Агата…"