***
Достигнув конца страницы, Аято откидывается на спинку стула и потягивается, на мгновение зажмуривая глаза, пока утихает головная боль. Он не знает, как долго работает, но небо за окном чёрное, как смоль, а в животе урчит напоминание об ужине. Он поворачивается на стуле, чтобы взглянуть на Таро, ожидая, что тот до сих увлечен своей книгой и не заметил, что уже поздно, и пора бы оторвать его от бумаг и отвести на кухню. Однако увиденное заставляет уголки его рта подняться в улыбке, а сердце наполниться теплом и весельем. Пока он не уверен, покусывает ли он губу от того, как сильно любит его или просто чтобы не разбудить хихиканьем. Аято медленно встает и подходит к кровати, наклоняясь к парню, чтобы забрать книгу, небрежно лежащую на его щеке и затылке. Страница, которую Таро читал, сложена пополам, и он разглаживает её, прежде чем положить книгу на тумбочку. Он поворачивается к нему, поглаживая его покрасневшую щёку костяшками пальцев. – Мм... — бормочет Таро. Аято хихикает и, присев на край кровати, убирает волосы парня со лба, когда тот стонет, слегка качая головой, и пытаясь рукой, которой подпирал щеку, оттолкнуть его от своего лица, Айши наклоняется и произносит: — Пора вставать, Сенпай. — Что...? — хрипит он, жмурясь. — Пора ужинать, – говорит Аято, поглаживая большим пальцем висок парня. Тот стонет громче и перекатывается на спину, и от этого вида Айши больше не может сдерживать смех. Этот звук заставляет Ямаду нахмуриться, пока он пытается открыть оба глаза. — Что бы ты ни хотел запомнить на этот раз, оно, вероятно, ушло навсегда, – замечает Аято. Таро, кажется, несколько секунд обдумывает его слова, с трудом моргая и глядя в потолок, а затем он подносит руку к глазам, щурится на неё и бормочет: — Черт... — Ну не знаю, мне вроде нравится, как это смотрится на тебе, — хихикает он, тыча пальцем в пятно черных чернил, покрывающее всю щеку и подбородок Таро. Он бесчисленное количество раз предупреждал того об опасности записанных на ладони напоминаний, но его парень, как всегда, не слушал его. Ямада надувает губы, но когда Аято просто улыбается ему и хихикает, он сонно усмехается в ответ. Он ерзает на кровати, освобождая место для Айши. — Иди сюда... – Нам нужно приготовить ужин, — напоминает Аято. — Закажи пиццу и иди сюда. Айши закатывает глаза, но всё равно хватает телефон и подчиняется. Закончив, он снимает ботинки и ложится рядом со своим парнем, который притягивает его ближе и обвивается вокруг него. — Ты хотел меня обнять или использовать как одеяло? — со смехом спрашивает он, прижимая Аято к себе и переплетая их ноги. — Вообще-то, – самодовольно говорит Ямада, – я хотел кое-чем с тобой поделиться. Кое-чем важным. – Чем это? Айши не замечает хитрую ухмылку, чтобы успеть уклониться от атаки его парня, и через несколько секунд он тоже становится покрыт чёрными чернилами, после того как Таро потерся щекой о всё его лицо, смеясь, в то время как Аято извивался, корчился и беспомощно пытался убежать, к тому времени, когда Ямада отстраняется, чтобы посмотреть на него, Аято задыхается от смеси ужаса и смеха и Таро, всё ещё лежащего на нем и удерживающего. — Доволен? — стонет он. – Очень даже, – лучезарно улыбается ему Ямада. Полчаса спустя, когда смирившийся, помятый Аято открывает входную дверь, чтобы забрать их пиццу, курьер таращится на него так, будто у него выросла вторая голова...***