Не нравится мне такое будущее

Четверо Мародёров в четверг и пятницу были крайне нервными. Правда, каждый из них по-своему. Джеймс в четверг весь день старался вести себя непринуждённо. Получалось у него это откровенно плохо. Он, конечно, шутил, но шутки выходили совсем не смешными, такими, что смеялся над ними только сам Джеймс. Смеялся нервно, так, словно его смех вот-вот перерастёт в истерику. Другие студенты, видя такое его состояние, неуютно ёжились и выдавливали из себя улыбки, которые появлялись лишь из вежливости и, частично, страха. Джеймс Поттер в истерике — дело страшное. Такое состояние у него вызывали лишь две вещи: матч по квиддичу и неимоверная злость на кого-то, которую он тщательно пытается скрыть. Эти два фактора знали большинство студентов, что хоть немного были знакомы с лохматых гриффиндорцем, и так как ближайший матч намечался только в ноябре, все думали на второй. Потому и не решались даже спрашивать. Пусть успокоится сам. В пятницу же состояние Поттера только ухудшилось. Так, на тренировке, что была назначена на этот день, он сначала еле взлетел, а после, когда в него случайно врезался один из новых охотников, он так смачно орал, подбирая самые изощрённые ругательства, что даже Кут не решался его останавливать. Третьекурсник же, на которого тот наорал, ещё несколько часов после тренировки ходил с таким видом, будто ему по голове хорошенько приложились кувалдой. Сириус, словно в противовес лучшему другу, был чересчур спокоен. Привычка держать лицо, впитанная ещё с молоком матери, давала о себе знать. Он был необычайно молчалив. Это и пугало. Блэк — душа компании, иногда его бывает сложно заткнуть даже на минуту. А тут он добровольно молчал, словно вовсе разучился говорить. Парочка девочек даже подходили поинтересоваться: не заболел ли он чем? На что тот категорично отмахивался и, не сказав ни слова, удалялся. В таком состоянии Блэк уж очень был похож на аристократа, каким его пытались сделать родители. Некоторые чистокровные слизеринцы, что бывали на приёмах в особняке Блэков, поинтересовались: не решил ли Сириус наконец забросить свои дурачества? На их вопросы гриффиндорец и вовсе не обращал никакого внимания, будто при их приближении внезапно оглох. Питер же стал ещё более неуклюжим, чем ранее. Только лишь за завтраком ему удалось разбить пару тарелок и пролить сок на двух парней с седьмого курса. Он запинался о каждую неровность на каменном полу замка, постоянно врезался в прохожих, будто вовсе их не замечал. При каждом резком звуке он дёргался так, будто его кто-то бил. Даже профессор Слизнорт заметил, что Петтигрю стал ещё более неуклюжим. В пятницу весь урок зельев профессор старался находится поближе к незадачливому студенту, дабы, если что, предотвратить взрыв. Впрочем, это у него не получилось. Нет, взрыва не было, но Питер умудрился каким-то образом расплавить свой котёл так, что когтевранца, с которым тот работал в паре, облило его зельем, а ботинки парня расплавились, как ранее котёл. А вот для Римуса такое ожидание полнолуния было вполне привычным делом, но ухудшал всё один фактор: друзья в этот раз будут с ним. Думая об этом ночью, он так и не смог уснуть. Из-за этого утром ходил сонный и с огромными синяками под глазами. На утро его всё раздражало, всё время завтрака он сидел, уткнувшись взглядом в свою тарелку и что-то нервно бурчал. В пятницу же Римус и вовсе заявил друзьям, что на занятия не пойдёт и, запершись в их общей спальне, просидел у окна до самого вечера. Только в шесть часов он направился в больничное крыло, хотя и знал, что ещё рано. Придя туда, он уселся на одну из кроватей, сложив ноги по-турецки и уставился в стену. В такой позе он провёл почти два часа, так что конечности, и без того отдающие болью из-за предстоящей трансформации, и вовсе затекли и стали покалывать, когда он встал. Мадам Помфри отвела его в проход под Гремучей Ивой, попутно пытаясь разузнать, отчего его так трясёт. Но, не получив ответа, она списала такое состояние юноши на очередной побочный эффект от приближающегося полнолуния. Через пятнадцать минут, когда целительница ушла, из замка быстрым шагом вышли трое мальчишек. Дойдя до Гремучей Ивы, один из них перекинулся в крысу и, зажав нужный сучок, открыл проход друзьям. Двое парней и маленькая крыса, тогда пробираясь в ход под ивой, не могли и подумать, что за ними из окна замка следят два чёрных глаза. *** Северус никогда не любил высоту. Он никогда не относился к тем ребятам, что восхищались полётами, обожали квиддич и проводили большую часть времени не слезая с метлы. Но иногда, совсем не часто, он любил забрести на верхние этажи замка и, усевшись на широкий подоконник, с высоты наблюдать за окрестностями школы. Но в последние пару недель он делал так особенно часто. Слишком много странных событий, слишком много несвойственных ему мыслей, которые путали и не давали спать, гнали его сюда. Сюда, подальше от однокурсников, подальше от разговоров и проблем. Что было самое странное, думал он сейчас о своём лохматом однокурснике с гриффиндора. О Джеймсе Поттере. Все эти годы Северус думал, что знает кто это такой. Лохматый придурок, выпендрёжник, сынок богатеньких родителей, человек, который привык получать всё и сразу, человек, который позарился на его Лили. Раньше Северусу казалось, что Лили для Поттера лишь очередная игрушка, красивая куколка, ещё один из его многочисленных трофеев. Ему казалось, что Поттер добивается её лишь из принципа, из-за того, что не привык получать отказ и всегда хочет исполнения своих прихотей. Но после последнего разговора с ним уверенность Северуса покачнулась. Почти рухнула. Неужели Поттер действительно заботится о Лили? Так заботится, что готов переступить через гордость и предложить мир врагу? Северус не верил в это. Долго не верил. Но всё изменилось в тот момент, когда он снова оказался в той комнате, в которой они читали эти злосчастные книги. Тогда он увидел как смотрит Поттер на Лили. Он смотрит на неё глазами, полными нежности и бесконечной любви. Смотрит также, как сам Северус. И тогда, лишь на миг, Северус подумал, что если кто и позаботится о Лили лучше чем он сам, то это Поттер. Возможно, только возможно, если бы Лили действительно однажды предпочла ему Поттера, он бы не расстроился. В конце концов, главное — это её счастье. Но всё это только возможно. Северус, пребывая в своих мыслях, сам того не осознавая, разглядывал открывающийся ему пейзаж. Ранняя осень пока похожа на лето. Трава ещё зелёная, воздух тёплый, а небо чистое-чистое. И там, в небе, горит ярким белым светом полная Луна. «Сегодня полнолуние» — пронеслось в мыслях юноши. Вот уже второй год Северус пытался выяснить куда уводят Люпина во время полнолуний. В том, что Люпин — оборотень, он был уверен на все сто процентов, но вот где его держат в это опасное время, у него даже не было предположений. Взгляд Северуса зацепился за дерево, растущее во дворе школы. Как он знал, Гремучая Ива растёт тут уже пятый год. Непонятно только, зачем. На первом курсе одному мальчику, кажется, его звали Дейви, чуть не выбило глаз это «дружелюбное» дерево. В полутьме появились два силуэта, вот только с такой высоты Снейп не мог их узнать. Они остановились прямо напротив ивы, и та, к удивлению Северуса, замерла, словно кто-то нажал рычаг переключения. Один из неизвестных проскользнул куда-то под корни дерева и скрылся там. Второй человек постоял у дерева ещё пару минут и, развернувшись, удалился обратно в замок. Как только неизвестный ушёл, ива тут же вновь зашевелилась, рассекая воздух своими ветвями. Северус замотал головой, протёр глаза и снова посмотрел вниз. Не показалось ли ему? Мало ли что бывает из-за недосыпа. Ещё некоторое время ничего не происходило и слизеринец уже было решил, что всё это ему почудилось, когда из замка выскользнули ещё три тени. За последние пару минут стало ещё темнее, и потому разглядеть, кто эти люди было просто невозможно. Северус прильнул носом к стеклу и, впервые пожалев, что находится так высоко, вглядывался в полутьму. Три человека, как и предыдущие двое, подошли к иве. Как тут один из них просто исчез, словно испарился. Если на территории Хогвартса нельзя трансгрессировать, то что это тогда было? Северус не успел и обдумать это явление, как ива вновь замерла, и двое проскочили под неё, скрывшись там. Снейп сидел в полном непонимании, вглядываясь в окно. Он просидел там ещё около получаса и, не увидев больше ничего необычного, медленно побрёл в подземелья. Эту ночь он вновь не спал, обдумывая то, что он увидел. *** Но не одному только Северусу было не до сна в эту ночь. Лили лёжа в постели, то и дело ворочалась. Сна не было ни в одном глазу, а в голову ей лезли разные мысли. Все они, так или иначе, были связаны с её однокурсником, а с недавних пор и другом. Девушка, поняв, что во рту всё жутко пересохло, вылезла из кровати и, накинув свой розовый халатик, направилась в ванную. Выйдя оттуда и поняв, что уснуть она всё равно не сможет, она спустилась в гостиную. Тут было необычайно тихо, чего никогда не бывает днём. Гриффиндорцы всегда чрезвычайно шумные ребята и с раннего утра до позднего вечера башню сотрясают десятки звонких голосов, громкая музыка, стуки и взрывы, смех и радостные вопли. Так было всегда, но только не сейчас. Ночью в гостиной царила тишина, нарушаемая лишь легким треском догорающих поленьев в камине, да тихим, почти неслышным сопением, доносящимся из общих спален. Во мраке сложно разобрать очертания кресел, диванов и столов, что всегда были неотменными атрибутами этого помещения. Где-то в углу стоял забытый кем-то старый граммофон, который было видно лишь из-за блёклого света луны. Из-за этого света обычно тёплая и всегда приветливая гостиная казалась жутко холодной и неуютной. Лили поёжилась, но двинулась к одному из кресел. Она тихо пискнула, когда наступила на забытую кем-то пластиковую фигурку, тогда же она пожалела, что не надела тапочки. Кто знает сколько ещё мусора могло быть оставлено студентами. Она медленно, чтобы ни во что не врезаться и ни обо что не споткнуться, прошла к дальнему креслу, что стояло недалеко от одного из окон. Она села, подобрав ноги под себя, и стала вглядываться в освещаемые светом луны пейзажи. Где-то там, вдалеке, было поле для квиддича, в данный момент пустующие. Ещё дальше, у самого края запретного леса, располагалась хижина Хагрида, а за ней и сам лес. На какую-то долю секунды Эванс показалось, будто она слышит чей-то вой за окном. Может ли это быть Римус? Да, вполне может. Изначально, только услышав от Северуса, что Римус оборотень, она не поверила. Только отмахнулась, да сказала другу не лезть к Люпину и к ней со своими глупыми выдумками. Но немногим позже она стала замечать некоторые детали. Некоторые довольно значительные детали в поведении однокурсника. В какой-то момент она стала замечать, что исчезновения Люпина проходили в полнолуние. Она стала замечать, что после своих отлучек Римус выглядит крайне измотанным и каким-то больным. Она стала замечать и новые царапины и шрамы, что появлялись на руках и лице юноши. Первое время она упорно игнорировала всё это, просто не хотела признавать правды. Но ведь невозможно делать так вечно? Вот и она сдалась. Признала. Но где-то глубоко всё ещё был лучик надежды, что всё это лишь её глупая фантазия и ничего более. Она твёрдо решила проверить это, чтобы убедиться раз и навсегда. Лили так и уснула в кресле, свернувшись калачиком, и не заметила, как под утро трое мальчишек проскользнули в гостиную и поднялись в спальни. Разбудила девушку Джулия, её однокурсница, которая была крайне удивлена, обнаружив старосту спящей в гостиной. Лили, соскочив с места, пулей взлетела по лестнице и оказалась в спальне. Она оделась и, порывшись в своём ящике, нашла шоколадку, что купила ещё в Хогвартс Экспрессе, но так и не прикасалась к ней. Выйдя из гостиной, девушка отправилась в больничное крыло. Лишь у дверей оного она затормозила и, замерев, на секунду засомневалась стоит ли ей туда идти. Даже если Римус действительно оборотень, захочет ли он её видеть сейчас? Вероятно нет. Если уж он сам ей не рассказал, то наверное, считает, что ей это знать не нужно. Вот только ей это было нужно. Эванс решительно толкнула дверь и вошла в пахнущее лекарствами помещение. На её счастье, мадам Помфри сейчас была в своём кабинете и не заметила неожиданную посетительницу. Лили оглянулась и заметила одну единственную ширму, что закрывала кровать у окна. Тихо, чтобы её не услышали, она прошла до конца крыла и, заглянув за ширму, увидела того, ради которого она сюда и пришла. Римус в это время полулежал на кровати и, повернув голову, смотрел в окно с отсутствующим выражением на лице. Он был необычайно бледен, под глазами залегли болезненные синяки, но, что удивительно, ни одной новой царапины или ранения на нём не было. — Привет, — нарушила тишину Лили. Парень резко повернулся к ней, что было ошибкой. Всё ещё ноющие после трансформации, мышцы, свело. Он болезненно ойкнул. — Л-Лили? — всё же выдавил он из себя. Хотя после прошедшей ночи язык всё ещё заплетался, — А… А я вот тут, — но закончить он не успел. — Я всё знаю, Римус, — тихо, но чётко произнесла девушка, присаживаясь на край кровати, — И это никоим образом не повлияет на моё отношение к тебе, — добавила она, заметив испуг на лице парня. — Я… Лили… Спасибо, — выдавил он, расплываясь в благодарной улыбке. — Я так понимаю, мальчики тоже всё знают? — спросила она и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила, — Мне казалось, что они будут здесь. Римус замялся, не зная, что на это ответить. Ну не говорить же ей, что его друзья — анимаги и они сейчас, скорее всего, дрыхнут, после ночи, проведённой в компании оборотня? Возможно, позже она узнает и об этом, но не сейчас. Пока рано. — Я… Эх… Они уже были, но недавно ушли, — после небольшой паузы, ответил он. — Что ж… Тогда ладно. Не буду тебе мешать. Ты лучше поспи, — сказала Лили, поднимаясь, — И да, это тебе, — она положила на тумбочку, что стояла у кровати, плитку шоколада. — Не стоило, Лили, — выдавил Люпин. — Стоило. Мы же друзья, — добавила Эванс, идя к выходу. Римус ещё некоторое время смотрел на то место, где только что стояла девушка, прежде чем абсолютно счастливо улыбнуться. «Друзья». Как же приятно ему было слышать это от неё. И как приятно осознавать, что вокруг него есть столько людей, которым всё равно на его недуг. *** Вновь в Выручай Комнате ребята собрались в воскресенье. Римус всё ещё выглядел немного болезненно, но лучше, чем в субботу. Остальные трое мародёров были опухшие и заспанные, после того, как они проспали почти сутки. Но, несмотря на это, все четверо были крайне довольными. А как иначе? Ведь то, над чем они работали со второго курса не прошло даром! — Сегодня прочитаем четыре главы! — весело заявил Поттер, вертя в руках книгу. — Это ещё почему? — удивился Фрэнк. — Настроение хорошее, — ответил за друга Сириус и не соврал. Настроение у них и вправду было просто замечательным. — Ну… Все уже читали. Как нам теперь определять кто следующий? — вопросила Алиса. — Просто начнём заново, по кругу, — ответил ей Римус, — Сейчас читаю я, — сказал он, забирая книгу у Поттера. — Получается, что потом буду я, Питер и так далее? — спросила его Лили. — Да, — просто ответил парень, открывая книгу на нужной странице. — Глава шестнадцатая. Зеркало Еиналеж, — прочёл он название главы. — Только не говорите мне, что Гарри столкнётся с этим зеркалом, — нахмурились Эванс. — А что это за зеркало? — заинтересовались близнецы. — Это зеркало желаний. В нём человек видит своё самое сокровенное желание. — Я не понимаю, — выдал Сириус, — А что в этом плохого? Ну увидит Гарри своё желание, что такого? — он недоумённо посмотрел на девушку. — А то, — она выразительно зыркнула на Блэка, — Что это зеркало вызывает сильнейшую зависимость. Люди умирали от истощения, не в силах оторваться от него. — Тогда это плохо, — покачав головой, произнёс Джеймс, — плохо, если Гарри и правда его увидит. — Может они будут проходить это на уроке? — с надеждой спросила Алиса. — Сомневаюсь, что такое могли показывать на каком-нибудь уроке, — удручённо покачал головой Фрэнк. Судя по всему, эта глава им не принесёт особо положительных эмоций. В тот же день близнецы Уизли получили несколько штрафных очков за то, что заколдовали слепленные ими снежки, и те начали летать за профессором Квирреллом, врезаясь ему в затылок. — Я просто обожаю этих двоих, — весело заметил Джеймс, забыв на миг о злополучном зеркале. — Поверить не могу, что кто-то останется в школе на рождественские каникулы, потому что дома их никто не ждет, — громко произнес Драко Малфой на одном из занятий по зельеварению. — Бедные ребята, мне их жаль… Произнося эти слова, Малфой смотрел на Гарри Крэбб и Гойл громко захихикали. — Не вижу ничего смешного, — скрестила руки на груди Лили. Сириус и Северус на этих словах горестно вздохнули. Что того, что другого дома также, как и Гарри никто не ждал. При этом он совершенно не собирался себя жалеть — совсем наоборот, он не сомневался, что его ждет лучшее Рождество в его жизни. Тем более что Рон с братьями тоже собирались остаться в Хогвартсе — их родители отправлялись в Румынию, чтобы проведать своего второго сына Чарли. — Правильно, Гарри! Нечего грустить! Рождество в Хогвартсе — это классно! — весело заметили близнецы, которые в прошлом году тоже предпочли остаться на рождество в школе. -А ты, Уизли, как я понимаю, пытаешься немного подработать? Я полагаю, после окончания школы ты планируешь остаться здесь в качестве лесника? Ведь хижина Хагрида по сравнению с домом твоих родителей — настоящий дворец. Близнецы на эти слова зло засопели. — Нормальный у Молли дом! — выпалил Фабиан. — Мы там, конечно, не были, но я уверен, что он нормальный! — добавил Гидеон. — Всего один день, — ответила Гермиона. — Да, я кое-что вспомнила. Гарри, Рон, у нас есть полчаса до обеда, нам надо зайти в библиотеку. — Ах, да, я и забыл, — спохватился Рон, с трудом отводя взгляд от профессора Флитвика. — В библиотеку?! — удивился Джеймс. — Нет, то что Гермиона собралась в библиотеку — это ладно, но Гарри и Рону туда зачем? — не менее удивлённо спросил Сириус. — Может учиться? Мм? — ехидно ответила Эванс. — Не мели чепухи, — отмахнулся от неё Сириус. — Нет, к занятиям это не имеет никакого отношения, — с улыбкой произнес Гарри. — С тех пор, как ты упомянул имя Николаса Фламеля, мы пытаемся узнать, кто он такой. — Эх… А я то думала, — расстроенно выдохнула Лили. — Он Поттер, дорогуша, — поучительным тоном произнёс Сириус, — Ты вот, хоть раз видела, чтобы Джеймс учился? Я-то этого за все четыре года не разу не видел. — И это, по-твоему, повод для гордости? — зло зыркнула на него девушка. — А как же! Мы вот с Джимом ничего не учим, а получаем высшие баллы! — довольно ответил Сириус, — Ты, Эванс, так можешь? Лили не ответила, а только тихо буркнула себе под нос что-то напоминающее «идиоты». Ребята уже две недели пытались что-нибудь найти, но свободного времени, если не считать изредка выпадавших между уроками свободных минут, не было, так что вряд ли стоило удивляться, что они ничего не нашли. — И это на первом курсе, — изумлённо сказала Алиса. — Эти учителя совсем с ума сошли, — покачал головой Фабиан. — Если у Гарри на первом курсе всё так загружено, то страшно представить, что будет с ним курсе так на пятом, — протянул Гидеон. Они изобретали десятки планов, как подставить Малфоя и добиться его исключения из школы. И неважно, что эти планы были явно неосуществимы, — об этом все равно приятно было поговорить. — А жаль, что неосуществимы, — расстроенно пробормотал Поттер. Все мысленно с ним согласились. Малфой или «новый Нюнчик» не нравился тут никому. В канун Рождества Гарри лег спать, предвкушая праздничный завтрак и веселье, но, естественно, не рассчитывая ни на какие подарки. Однако, проснувшись наутро, он первым делом заметил свертки и коробочки у своей кровати. — Интересно, от кого? — спросила Лили. — Один наверное от Гермионы, — пожала плечами Алиса. — Может и от Хагрида что-нибудь есть, — так же высказал свои догадки Сириус. «Гарри от Хагрида». Внутри была флейта грубой работы — скорее всего, Хагрид сам вырезал ее из дерева. Гарри поднес ее к губам и извлек из нее звук, похожий на уханье совы. — И зачем это Гарри? — удивился Джеймс. — Какая разница? Со стороны Хагрида это всё равно мило, — умильно улыбнулась Алиса. «Получили твои поздравления, посылаем тебе рождественский подарок Дядя Вернон и тетя Петунья», — было написано на листе. К бумаге скотчем была приклеена мелкая монетка. Дурсли остались верны себе — более щедрый подарок придумать было сложно. Лили снова зло засопела. Она то уже успела забыть про поведение сестры. А так, она давно поставила себе цель: на рождественских каникулах попробовать помириться с сестрой. На всякий случай. — Кажется, я знаю, от кого это. — Рон слегка покраснел, тыча пальцем в объемистый сверток — Это от моей мамы. Я написал ей, что некому будет сделать тебе подарок и… — Рон молодец! — воскликнул один из близнецов. — Позаботился о друге! — с улыбкой продолжил второй. — Он хороший друг, — кивнул своим мыслям Сириус. Сам он мысленно переместился в воспоминания о первом своём рождестве в Хогвартсе и о чудесном подарке от мистера и миссис Поттер. В следующем подарке тоже было сладкое — большая коробка «шоколадных лягушек», присланная Гермионой. — Вот и Гермиона про друга не забыла, — весело прокомментировал Джеймс. Он был до ужаса рад тому, что его сын смог найти себе таких замечательных друзей, так же, как когда-то это сделал сам Джеймс. Нечто воздушное, серебристо-серое выпало из свертка и, шурша, мягко опустилось на пол, поблескивая складками. Рон широко раскрыл рот от изумления. Мародёры переглянулись, поняв, что это такое. Гарри подобрал с пола сияющую серебристую ткань. Она была очень странной на ощупь, как будто частично состояла из воды. —Это мантия-невидимка — Мантия невидимка? — спросил Фрэнк, посмотрев на Мародёров. Все остальные сделали то же самое. Было понятно, что эти четверо знают откуда взялась эта вещица, вон как довольно улыбаются, но говорить они пока ничего не собирались. Гарри снял мантию и поднял с пола листочек бумаги. Надпись на нем была сделана очень мелким почерком с завитушками — такого Гарри еще никогда не видел. Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне. Пришло время вернуть ее его сыну. Используй ее с умом. Желаю тебе очень счастливого Рождества Все вновь вопросительно посмотрели на Поттера. — Ну да, да! Есть у меня мантия! — сдался он, — Все секреты эта книга открывает, — уже тише сказал он. — Но ведь мантии не держат срок годности так долго, — непонимающе пробормотал Регулус. — А это, братишка, необычная мантия, — весело заметил Сириус, — а единственная в мире настоящая мантия невидимка! — Неужели это та, про которую в дарах смерти пишут? — удивились близнецы. — Ага, — довольно ответил Поттер, — В нашей семье её передают от отца к сыну, — тут он вдруг задумался, — только я не знаю, кто передал мантию Гарри… — Может это кто-то из них, — Алиса кивнула головой в сторону троих Мародёров. — Нет, — покачал головой Римус, — Тут написано, что почерк мелкий, с завитушками, а ни у кого из нас такого нет. — И кому же кроме вас я мог доверить мантию? — Поттер повернулся и вопросительно посмотрел на друзей. Те лишь пожали плечами. Прежде чем он успел что-то сказать или подумать о чем-то другом, дверь в спальню распахнулась, и в нее ворвались Фред и Джордж Уизли.Гарри быстро спрятал мантию под одеяло. Ему не хотелось, чтобы ее надевал кто-нибудь другой, кроме него. Даже не хотелось, чтобы кто-нибудь просто до нее дотрагивался. — Правильно, Гарри. Нечего лишним людям её трогать, — одобрительно кивнул Джеймс. — Эй! А мы? — возмутился Сириус, показывая на себя и Римуса с Питером. — А вы не лишние, — просто ответил ему Джеймс. И правда, что за глупость? Разве могут эти трое быть лишними? Да они, можно сказать, его вторая семья! — Между прочим, свитер Гарри выглядит получше, чем наши, — признал Фред, повертев в руках подарок, полученный Гарри от миссис Уизли. — Он ведь не член семьи, так что она вязала его куда старательнее. — Что это за логика: чужим лучше чем своим? — нахмурились Стоун. — Странная логика у миссис Уизли, — поддержала её Лили. — А на твоем никаких букв, — хмыкнул Джордж, разглядывая младшего брата. — Полагаю, она думает, что ты не забудешь, как тебя зовут. А мы ведь тоже не дураки — мы хорошо знаем, что нас зовут Дред и Фордж — Классная шутка! И как мы до такой не додумались? — вопросил Гидеон, повернувшись к брату. — Наверное, потому что нам никто не дарил свитеров с нашими инициалами, — пожал плечами Фабиан. — И запомни: сегодня за завтраком ты будешь сидеть не со старостами, а с нами, — поучительно добавил Джордж — Рождество — семейный праздник Близнецы натянули на него свитер так что руки не попали в рукава, а оказались прижатыми к телу. И, ухватив старшего брата за шиворот, вытолкали его из спальни. — Так. Перси. Совет: поменьше восхвалять старост, — продиктовал Гидеон брату. — Что это такое? — с любопытством спросила Алиса. — Когда мы прочтём все книги и узнаем характеры и жизни племянников, — начал Фабиан. — То дадим сестрице парочку советов по воспитанию, — закончил за ним брат. — Я бы на её месте не стала вас слушать, — хмыкнула Лили. — Мы знаем, — хором ответили близнецы. — Молли упрямая, — сказал Гидеон. — Но есть ещё и Артур, — добавил Фабиан. — Попробуем через него повлиять на сестрицу, — подытожил Гидеон. — Ну или постараемся выжить и сами повлиять на племянников, — пожал плечами Фабиан. — Боюсь представить КАК вы на них будете влиять, — недоверчиво хмыкнул Фрэнк. — Плохо они будут влиять, — усмехнулась Алиса. — Эй! Пудинги были с сюрпризом — Перси чуть не сломал зуб о серебряный сикль, откусив кусок пудинга. — Неужели они наконец исполнили моё желание и стали класть в еду денюшку? — развеселился Сириус. — Тебе-то она зачем? — поднял брови Снейп. — На карманные расходы, — просто ответил Сириус. Там Гарри опробовал свои новые шахматные фигурки и потерпел впечатляющее поражение от Рона. Гарри сказал себе, что, если бы не Перси, без устали засыпавший его ценными советами, поражение было бы не столь быстрым и позорным. — Хорошо играет в шахматы, — пробормотал Фабиан, записывая очередной факт о Роне. Значит, она принадлежала его отцу—его отцу. Он ощущал, как мантия течет сквозь его пальцы. Она была нежнее шелка, легче воздуха. «Используй ее с умом», — написал приславший ее. — Сомневаюсь, что ты использовал её для чего-то кроме шалостей, — протянул Фрэнк, покосившись на Поттера. — И ты абсолютно прав, друг мой, — весело заметил Сириус. — Джеймс, — тихо произнесла Лили, но её все услышали, — А ты не мог бы… Ну… Показать мне эту мантию, позже, — смущённо пролепетала она. Поттер пару секунд смотрел на неё с удивлением, хлопая глазами. Наверное, если бы он не видел, как двигались её губы, то не поверил бы, что это и вправду сказала Лили. — Д-да, конечно, — выдавил он, всё ещё прибывая в шоке. Ну подумать только! На его памяти это первый раз, когда она назвала его по имени. Возможно, это что-то да значит. По крайней мере он надеялся, что это что-то значит. Наконец его осенило. Особая секция библиотеки — вот куда ему было надо. Он сможет листать книги столько, сколько ему захочется, до тех пор, пока он не узнает, кто такой Николас Фламель. — Серьёзно, Гарри? — расстроенно вопросил Сириус, — Ты мог пойти куда угодно и выбрал библиотеку?! — он вдруг посмотрел на Лили, — Эванс, это всё твои дурные гены. Лили недовольно поджала губы. Джеймс зло посмотрел на друга и ощутимо больно толкнул того в бок. Северус смотрел на однокурсника с неменьшей злобой, на языке у него так и вертелась парочка интересных слов, так что он еле смог их сдержать. Возможно, ему это показалось, но с полок доносился слабый шепот, словно книги узнали, что кто-то зашел в Особую секцию без разрешения, и это им не нравится. — Скорее всего не показалось, — мрачно произнёс Фрэнк, — Я был в этой секции однажды, когда готовил доклад по ЗоТИ, — ответил он на вопросительные взгляды. Стоило ему раскрыть фолиант, как тишину прорезал душераздирающий крик, от которого кровь стыла в жилах. Это кричала книга! Гарри поспешно захлопнул ее, но крик продолжался — высокий, непрекращающийся, разрывающий барабанные перепонки. Гарри попятился назад и сбил лампу, которая тут же погасла. Он запаниковал, и тут послышались шаги — кто-то бежал по коридору по направлению к библиотеке. Второпях засунув книгу на место, Гарри рванул к выходу. В дверях он чуть не столкнулся с Филчем. Выцветшие глаза Филча, вылезшие из орбит, смотрели сквозь него, и Гарри, поднырнув под его руку, выскользнул в коридор. В ушах его все еще стояли издаваемые книгой вопли. — Что это за книга такая? — в ужасе спросила Лили. — Наверное это книга по тёмным искусствам, — ответил ей Римус. При упоминании тёмных искусств Лили покосилась на Северуса. Слизеринец на это неуютно поёжился и виновато потупил взгляд. — Вы сказали, профессор, что, если кто-то будет бродить по школе среди ночи, я должен прийти прямо к вам. Так вот, кто-то был в библиотеке. В Особой секции. — Значит, в Особой секции? Что ж, они не могли уйти далеко, мы их поймаем. — Ещё одно подтверждение моей теории, — перебил сам себя Римус, — Снейп наверняка думает, что Квиррелл мог проникнуть в запретную секцию, чтобы найти информацию о собаке, — ответил он на вопросительные взгляды. — Наверное, ты прав, — тихо сказал Джеймс, задумавшись. А вот к противоположной стене был прислонен предмет выглядевший абсолютно чужеродным в этой комнате. Казалось, его поставили сюда просто для того, чтобы он не мешался в другом месте. Лили судорожно сглотнула, понимая, что это будет за предмет. Это было красивое зеркало, высотой до потолка, в золотой раме, украшенной орнаментом. Зеркало стояло на подставках, похожих на две ноги с впившимися в пол длинными когтями. На верхней части рамы была выгравирована надпись: «Еиналежеечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя». — Что это за бред? — вопросили близнецы. — «Я по-казываю не ва-ше лицо но ва-ше самое го-рячее желание» — прочитал по слогам Римус. — Оно написано в зеркальном отображении, — пробормотал Регулус. На него никто не обратил внимания. Ему пришлось зажать себе рот, чтобы сдержать рвущийся из него крик Гарри резко отвернулся от зеркала. Его сердце стучало в груди куда яростней, чем когда закричала лежавшая на его колене книга, потому что он увидел в зеркале не только самого себя, что само по себе было невозможно, но и ещё каких-то людей, стоявших вокруг него. — Кажется, — почти прошептал Сириус, — я знаю, кого он там увидел. Женщина была очень красива. У нее были темно-рыжие волосы, а глаза… «Ее глаза похожи на мои», — подумал Гарри, придвигаясь поближе к зеркалу, чтобы получше рассмотреть женщину. Глаза у нее были ярко-зеленые, и разрез у них был такой же. Но тут Гарри заметил, что женщина плачет. Улыбается и одновременно плачет. Стоявший рядом с ней высокий и худой черноволосый мужчина обнял ее, словно подбадривая. Мужчина был в очках, и у него были очень непослушные волосы, торчавшие во все стороны, как у Гарри. Лили зажала рот руками, чтобы подавить так и рвущиеся из горла всхлипы. Глаза её наполнились слезами. Теперь было ясно, кого Гарри увидел в зеркале и это было ужасно. Ужасно, что они погибли. Ужасно, что Гарри никогда даже не знал внешности своих родителей. Ужасно, что он увидел их не на фотографии, а в этом ужасном зеркале. Алиса, сидящая рядом с подругой, успокаивающе гладила её по волосам, зная, что сейчас она больше ничего не может сделать. Джеймс нервно сглотнул. Его бы вот-вот начало трясти, если бы не Сириус, положивший руку ему на плечо и Римус, как всегда понимающе улыбнувшийся. Он не знал, сколько времени простоял у зеркала. Люди в зеркале не исчезали, а он смотрел и смотрел на них, пока не услышал приведший его в чувство отдаленный шум. Гарри не мог рисковать — ему нельзя было больше здесь оставаться, ему надо было вернуться в спальню, чтобы на следующий день иметь возможность прийти сюда снова. Он просто не имел права рисковать — на кону стояли не штрафные очки, не его пребывание в школе, но его новые и новые встречи с родителями. — Я вернусь, — прошептал он и, с усилием оторвавшись от зеркала, поспешно вышел из комнаты. — Лучше не возвращайся, — прошептал Джеймс. В тишине, что повисла в Выручай Комнате, его шёпот прозвучал словно гром в ночном небе. Никто не нашёл, что сказать, ситуация была слишком неподходящей для хоть каких-то слов. — Ты можешь увидеть их в любой момент, — пожал плечами Рон. — Приезжай к нам погостить этим летом — и все дела. — Надеюсь, что это лето Гарри проведёт у Рона, — тихо произнёс Джеймс. Мысли его всё ещё были про зеркало и про то, что оно делает с людьми. — Я просто умираю от холода, — пожаловался Рон. — Давай забудем об этом и вернемся в спальню. — Гарри, послушай Рона, — чуть не плача произнесла Лили. Гарри чуточку подвинулся, но теперь, когда перед зеркалом оказался Рон, он больше не видел в нем свою семью, только отражение Рона в пестрой пижаме. — Наверное, зеркало показывает желание только кого-то одного, — задумчиво протянул Фрэнк. — Нет, я один. Но я другой… повзрослевший… И… И я первый ученик школы! — Я… У меня на груди значок — такой же, какой был у Билла, когда он стал лучшим учеником Хогвартса И у меня в руках Кубок победителя соревнования между факультетами и еще Кубок школы по квиддичу Я еще и капитан сборной, представляешь! — Ну ничего себе у него мечты, — присвистнули близнецы. — Не удивительно, — вдруг произнёс Фрэнк, — вспомните поездку в поезде. Рон боится быть хуже своих братьев и понятно, почему он хочет их превзойти. — Да… Надо посоветовать сестре поменьше восхвалять старших, а то младшие обрастают комплексами, — говорил Фабиан, пока Гидеон это записывал. — Как ты думаешь, зеркало показывает будущее? — В голосе Рона звучала надежда. — Не может быть! — горячо возразил Гарри. — Вся моя семья давно умерла. Причем тут будущее? Отодвинься, я хочу еще посмотреть… — Может и будущее, — неожиданно для всех сказал Регулус, — Мы ведь вмешались в ход времени, начав читать эти книги. Так что возможно, Гарри в будущем не будет сиротой. — А ведь и правда, — хрипло произнёс Джеймс, — Правда. Да, — он кивал сам себе, пытаясь подобрать слова, — Мы всё изменим. — Обязательно, дружище, — улыбнулся ему Сириус. У них ещё есть надежда на счастливое будущее. — Я знаю, о чем ты думаешь, Гарри. — На лице Рона было понимание. — Ты думаешь об этом зеркале. Не ходи туда сегодня. — Правильно, Рон! Не пускай его туда, — поддержал племянника Фабиан. Кроме…  — Итак, ты снова здесь, Гарри? — Кто это? — вопросила Алиса. — Не знаю, но надеюсь, что он сможет отвадить Гарри от этого зеркала, — мрачно произнёс Джеймс. На одной из стоявших у стены парт сидел не кто иной, как Альбус Дамблдор. — Дамблдор?! — удивлённо воскликнули близнецы. — Погодите-ка, — Лили подозрительно прищурилась и обратилась к Римусу, — прочитай-ка предыдущие пару строк. Люпин перечитал предыдущие предложения, не понимая, зачем это девушке. — Значит, — не хуже змеи прошипела Лили, — он говорит «снова». То есть, этот старый хрыч знал, что Гарри ходил к зеркалу раньше, но не остановил его. Да что он там вообще себе думает?! Девушка вновь была на грани срыва и когда Алиса попыталась успокаивающе погладить подругу, та только оттолкнула её руку. — Римус, читай, — всё ещё шипя, сказала Эванс. Увидев, что глаз девушки начал нервно дёргаться, Римус решил, что дальнейшие комментарии будут излишни. — Откуда вы знаете? — изумленно выдохнул Гарри. — Мне не нужна мантия-невидимка для того, чтобы стать невидимым, — мягко произнес Дамблдор. — Итак… что, на твой взгляд, показывает всем нам зеркало Еиналеж? Лили в ярости, вновь начала стремительно краснеть. Директор, только что, сам подтвердил её догадки. И теперь она была совсем не уверена, что так же сильно уважает его, как ранее. А если точнее, то она не была уверена, что не свернёт Дамблдору шею при первой же возможности. — Завтра зеркало перенесут в другое помещение, Гарри, — продолжил он. — И я прошу тебя больше не искать его. Но если ты когда-нибудь еще раз натолкнешься на него, ты будешь готов к встрече с ним. Будешь готов, если запомнишь то, что я скажу тебе сейчас. Нельзя цепляться за мечты и сны, забывая о настоящем, забывая о своей жизни. А теперь, почему бы тебе не надеть эту восхитительную мантию и не вернуться в спальню? — Хоть что-то полезное сделал, старый идиот, — буркнула Лили. Все с удивлением на неё посмотрели. Ну кто бы мог подумать, что такая правильная и добрая Эванс может так злится? И ещё на кого. На директора школы. Бред — не иначе. — У человека не может быть слишком много носков, — пояснил Дамблдор. — Вот прошло еще одно Рождество, а я не получил в подарок ни одной пары Люди почему-то дарят мне только книги. — О, как я вас понимаю, профессор, — произнёс Римус, покосившись на своих друзей, которые, со своей-то фантазией, не придумали для него подарка лучше книги. Мародёры виновато улыбнулись. Они, почему-то, ни разу не задумались, что Люпину может быть интересно что-то помимо книг. — Конец главы, — между тем объявил тот. — Теперь я, — сказала Лили, встав, чтобы забрать книгу у однокурсника. — Эм… Лили, ты уверенна? — нервно спросила её Алиса. Остальные подумали примерно о том же. Краснота с лица гриффиндорки ещё не сошла, но вела она себя уже заметно спокойней, а голос её был ровным. — Да, — уверенно объявила Лили, усаживаясь в своё кресло, — Глава тринадцатая. Николас Фламель. — Значит они всё-таки найдут информацию о нём, — кивнул сам себе Фрэнк. Он хотел бы иметь возможность с такой же легкостью убрать из памяти то, что он видел в зеркале, но это ему не удавалось. Ему начали сниться кошмары. Каждую ночь ему снилось, как его родители исчезают во вспышке зеленого света под пронзительный холодный смех. Джеймс неуютно поёжился. Он искренне надеялся, что Гарри удастся избавиться от этих кошмаров. — Да хватит вам дурачиться! — внезапно заорал Вуд — Вот из-за такой ерунды мы вполне можем проиграть матч! Чтобы вы знали, судить игру будет Снейп, а уж он использует любой повод для того, чтобы записать на наш счет штрафные очки! — Ты же вроде квиддич не любишь, — покосился на Снейпа Регулус. — Не люблю, — подтвердил тот, — и сомневаюсь, что за шестнадцать лет что-то могло измениться. — Тогда это очень странно, — задумчиво протянул Фрэнк. После тренировки игроки, как обычно, задержались поболтать, но Гарри направился в Общую гостиную Гриффиндора, где застал Рона и Гермиону за партией в шахматы. Гермиона всегда все знала лучше, чем другие, но вот в шахматы она иногда проигрывала. И Гарри с Роном сошлись во мнении, что это для нее очень полезно. — Для её самомнения это очень даже полезно, — кивнул Джеймс, соглашаясь с Гарри и Роном. Тихим, спокойным голосом, чтобы никто не услышал, Гарри рассказал им о внезапном и зловещем желании Снейпа судить матч по квиддичу. — Действительно, зловещем, — хихикнули близнецы. — Тебе нельзя играть, — с ходу заявила Гермиона — Скажи, что ты заболел, — предложил Рон. — Сделай вид, что сломал ногу, — уточнила Гермиона. — Или сломай ее на самом деле, — добавил Рон. — Какие добрые у Гарри друзья, — фыркнул Сириус. В этот момент в комнату ввалился Невилл — ввалился в самом прямом смысле слова. Непонятно было, как ему удалось пробраться сквозь дыру за портретом Толстой Леди, потому что его ноги прилипли одна к другой, словно на Невилла наложили специальное заклинание. Должно быть, ему пришлось прыгать всю дорогу до башни Гриффиндора. — Кто это с ним сделал? — чуть ли не прорычала Алиса. — Могу поспорить, что Нюниус, — зло рыкнул Сириус. — Малфой, — ответил Невилл дрожащим голосом, — я встретил его в коридоре у библиотеки. Он сказал, что ищет кого-нибудь, на ком можно попрактиковаться. — Я потом на тебе попрактикуюсь, павлин белобрысый, — уже почти рычала Стоун. — Эм… Алиса, этот мальчик, ну Малфой, ещё даже не родился, — напомнил ей Гидеон. — И что?! Тут недолго осталось. Всего-то пять лет. Больше никто ничего говорить не решился. Что Лили, что Алиса были жутко страшными, когда так злились. Легко можно было поверить, что в такие моменты они убьют кого-то и глазом не моргнут. А ещё говорят, что девчонки — слабый пол. — Не надо объяснять мне, что я недостаточно смел для того, чтобы быть членом Гриффиндора — Невилл всхлипнул. — Малфой мне уже это доказал. — Если шляпа тебя отправила на Гриффиндор, значит ты достаточно смел. Просто подожди немного, всё со временем приходит, — возразил книжному сыну Фрэнк. Гарри запустил руку в карман и вытащил оттуда «шоколадную лягушку» — последнюю из тех, что прислала ему на Рождество Гермиона. Он протянул «лягушку» Невиллу, у которого был такой вид, словно он вот-вот расплачется. —Ты стоишь десяти Малфоев, — произнес Гарри — И ты достоин того, чтобы быть в Гриффиндоре, — ведь Волшебная шляпа сама отобрала тебя на наш факультет. Ну а где оказался этот Малфой? В вонючей дыре под названием Слизерин — вот где. Все гриффы начали интенсивно поддакивать, соглашаясь со словами Гарри. А Алиса всё ещё не оставляла надежды, что Невилл и Гарри рано или поздно станут друзьями. Северус и Регулус насупились, обидевшись за свой факультет, но говорить ничего не стали. Всё-таки они тут в меньшинстве. — Я нашел его! — прошептал он. — Я нашел Фламеля! Я же говорил вам, что уже видел это имя, так вот, это было в поезде, когда я ехал сюда. Слушайте! «…Профессор Дамблдор прославился, помимо всего прочего, победой над темным волшебником Грин-де-Вальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и работами по алхимии, проведенными совместно с его партнером Николасом Фламелем…» — прочитал Гарри. — Ну и память у него, — присвистнул Сириус. — Камень, который все превращает в золото и гарантирует тебе бессмертие! — воскликнул Гарри. — Неудивительно, что Снейп хочет его украсть. Любой бы захотел иметь такой камень. — Да не нужен мне ваш камень! — вдруг выкрикнул Северус, которого порядком достало, что его подозревают во всём чём только можно. — Мы знаем, Северус, знаем, — успокаивала его Лили, — И ребята, я уверена, тоже это скоро узнают. Снейп ещё что-то буркнул себе под нос, но покорно замолчал. Мысль о том, что они могут обогнать Слизерин в школьном чемпионате, грела всем душу ведь за последние семь лет это никому не удавалось. — Серьёзно?! Семь лет?! — хором изумились близнецы. — Нда… Подкачало новое поколение, — удручённо покачал головой Джеймс. Гарри не представлял, как такое могло произойти, но иногда у него появлялось очень неприятное ощущение, что Снейп может читать чужие мысли. Северус на этом моменте наклонил голову, чтобы никто не увидел его довольной улыбки. Его радовала мысль, что в будущем он всё же овладел легилименцией. Гарри не знал о том, что они тайком от него ежедневно практиковали Обезноживание — то самое заклятие, которое наложил на Невилла Малфой. Эта прекрасная идея пришла им в голову одновременно как раз в тот день, когда Гермиона расколдовала Невилла. Они были готовы наслать проклятие на Снейпа в тот самый момент, когда им хоть на мгновение покажется, что тот хочет причинить вред Гарри.  — Значит, не забудь, надо произносить «Локомотор Мортис», — прошептала Гермиона, когда Рон спрятал свою палочку в рукав. — Локомотор Мортис, — притворно задумавшись, протянули Джеймс и Сириус. В головах у обоих появилась прекрасная идея для шалости, которую они, скорее всего, вскоре воплотят. Римус подозрительно покосился на друзей, поняв, что они что-то задумали, и решил позже поговорить с ними об этом, точнее отговорить. Хотя он уже заранее знал, что они не послушают. — Там вся школа собралась! — высунувшись за дверь, прокричал Фред Уизли. — Даже… Будь я проклят, если это не сам Дамблдор пожаловал на игру! — Слава Мерлину. С Дамблдором никто не сможет навредить Гарри, — облегчённо выдохнул Джеймс. — Уверен? — едко спросила его Лили. Она-то ещё не забыла случай с зеркалом. Отвечать ей вновь никто не решился, и девушка продолжила читать. Кто-то сзади ударил Рона по затылку. Разумеется, это оказался Малфой. — О, Уизли, извини, я тебя не заметил. — Врёшь, — зло сказал Гидеон. — Рыжих сложно не заметить в толпе, — в тон ему сказал Фабиан. — Кажется, я понял, по какому критерию в Гриффиндор набирают сборную по квиддичу— громко заявил Малфой несколько минут спустя, когда Снейп снова наказал Гриффиндор штрафными очками, причем абсолютно без повода.—Жалость — вот чем они там руководствуются. Вот возьмем Поттера — он сирота. Возьмем близнецов Уизли — они абсолютно нищие. Так что странно, что они не взяли в команду тебя, Долгопупс, — ведь у тебя начисто отсутствуют мозги. — Ублюдок, — одновременно выплеснули Алиса и Фрэнк. — Я стою десятка таких, как ты, понял? — пробормотал он, запинаясь. — Не запинайся, — ласково посоветовала сыну Алиса. — Знаешь, Долгопупс, если бы мозги были из золота, ты бы все равно был беднее Уизли, а это показатель, — не успокаивался Малфой. Фрэнк, Алиса, а также Пруэтты в ярости сжали кулаки. — Тебе повезло, Уизли, кажется, Поттер заметил на поле мелкую монетку! — растягивая слова, произнес Малфой. Рон не выдержал. И прежде чем Малфой понял, что происходит, Рон уже сидел на нем, придавливая его к земле. Невилл несколько мгновений колебался, а потом кинулся ему на помощь. — ДА! — хором воскликнули мальчики гриффы и, на удивление, Регулус. — Что? — спросил он, поймав на себе удивлённые взгляды, — Мне он тоже не нравится. — А мне казалось, что ты дружишь с Малфоем, — подняв брови, сказал Сириус. — С Люциусом — да. Он ещё более или менее нормальный, а вот сынок его… Это другое дело, — оправдывался младший Блэк. Сириус на это недоверчиво фыркнул и ничего больше не сказал. А там, в небе над полем, Снейп как раз разворачивал свою метлу, в последний момент заметив что-то золотое, просвистевшее мимо его головы, а в следующую секунду пролетевший мимо профессора Гарри вышел из пике, победно вскинув руку, в которой был зажат снитч. Трибуны взорвались криками и аплодисментами: они никогда не видели, чтобы снитч поймали в самом начале игры. Похоже было, что Гарри Поттер установил рекорд. — Да, Гарри! Так держать! — орал Поттер, чуть ли не прыгая до потолка от счастья. — Джеймс, успокойся, — попросила его Лили. Поттер тут же застыл. Вот опять. Опять она назвала его по имени. Теперь ему хотелось прыгать от радости ещё больше: из-за рекорда Гарри и из-за меняющихся отношений с Лили. Но он всё же сел, не желая злить девушку. Из замка быстро выскользнула темная фигура, лицо ее было закрыто капюшоном. Некто, кто очень не хотел, чтобы его видели, быстро шел в сторону Запретного леса. Мысли о квиддиче и недавней победе вылетели у Гарри из головы. Он узнал эту хромающую походку. Это был Снейп, он тайком пробирался в лес, пока вся школа ужинала в Главном зале, — пробирался с какой-то целью… — Зачем он идёт в лес? — сощурившись, вопросил Римус. Ответа, как и ожидалось, не последовало. — …Н-н-не знаю, п-почему вы ре-ре-решили в-встретиться именно здесь, С-С-Северус? — О, я просто подумал, что это очень личный разговор, — произнес Снейп ледяным тоном. — Ведь никто, кроме нас, не должен знать о философском камне — уж по крайней мере школьникам слышать наш разговор совсем ни к чему. Римус нахмурился. И вновь его догадки насчёт Квиррелла подтверждались. Хотя Гарри сейчас, наверное, снова посчитает Снейпа виноватым. — …насчет ваших фокусов. Я жду. — Н-но я н-не… — запротестовал Квиррелл. — Очень хорошо, — оборвал его Снейп. — В ближайшее время мы снова встретимся — когда вы все обдумаете и наконец решите, на чьей вы стороне. Снейп закутался в мантию, накинул на голову капюшон, повернулся и ушел. Было уже почти совсем темно, но Гарри отчетливо видел Квиррелла, застывшего посреди поляны. Профессор, похоже, был ужасно напуган. — Гарри теперь снова посчитает Северуса виноватым, — озвучила мысли Римуса Лили. — Победа! Ты выиграл, мы выиграли! — завопил Рон, хлопая Гарри по спине. — Я подбил Малфою глаз. А Невилл в одиночку кинулся на Крэбба и Гойла, представляешь?! Правда, сейчас он в больнице, но мадам Помфри говорит, что с ним все в порядке и что он все время твердит, что еще покажет Малфою и его друзьям. Все наши сейчас в башне, ждут тебя, чтобы начать праздник. Фред и Джордж пробрались на кухню и утащили несколько тортов и кучу всякой еды. — Молодчина, Невилл! — поддержали мальчика близнецы, — Нечего давать спуску этому Малфою! — То есть ты хочешь сказать, что камень будет в безопасности до тех пор, пока Квиррелл не сломается под напором Снейпа? — встревоженно спросила Гермиона. —Тогда максимум через неделю камень исчезнет, — мрачно заключил Рон. — Как и предполагалось, ребята вновь подумали на Снейпа, — подытожил Сириус. — Конец главы, — объявила Лили, — Питер, теперь ты читаешь. Парень только кивнул и, забрав у Эванс книгу, прочёл название главы. — Глава четырнадцатая. Дракон по имени Норберт. — Дракон?! — изумились девушки. — Только не говорите мне, что там ещё и дракон будет, — удручённо пробормотал Фрэнк. — Хорошо, не скажем, — ответили ему близнецы. Все и так прекрасно понимали, что если глава так называется, то, скорее всего, дракон там будет. Эта книга удивляла их всё больше и больше. Друзья прониклись к Квирреллу глубоким уважением, и Гарри, сталкиваясь с профессором в коридорах, ободрительно Улыбался ему, а Рон начал заступаться за Квиррелла, делая замечания тем, кто посмеивался над заиканием профессора. — Не шибко благородно, — покачал головой Сириус, — В том плане, что он начал заступаться за Квиррелла только когда что-то узнал о нём, — пояснил он. — Зачем повторять?! — Гермиона прямо-таки задохнулась от возмущения. — Ты что, с ума сошел? Ты понимаешь, что для того, чтобы перейти на второй курс, нам надо сдать экзамены? Это очень важно, нам нужно было начать повторять еще в прошлом месяце! И как я об этом забыла! — Да брось, девочка! — отмахнулся Поттер, — Я не помню ещё ни одного случая, чтобы кто-то не перешёл на второй курс. Преподаватели, судя по всему, рассуждали также, как и Гермиона. Они буквально завалили учеников домашними заданиями, и потому пасхальные каникулы по сравнению с рождественскими оказались совсем невеселыми. — И так из года в год, — закатила глаза Алиса. Близнецы ей поддакнули. — Кстати, мы кое о чем хотели тебя спросить, — сказал Гарри. — Скажи, кто и что, кроме Пушка, охраняет камень? — Да тихо вы! — снова прошипел Хагрид. — Не надо тут об этом. Вы ко мне попозже загляните… ну. чтобы… э-э… что-то рассказать, обещать не буду, но тут… ну… об этом вообще нельзя, школьникам такое знать не надо. А то кто-нибудь подумает, что вы от меня все узнали, да! А я-то здесь ни причем! — Нда… Хагрид им точно всё разболтает, — протянула Лили. — Интересно, что он искал в библиотеке? — спросил Римус, заинтересовав и других этим вопросом. — Драконы! — прошептал он. — Хагрид искал что-то о драконах. Вот, смотри: «Разновидности драконов, обитающих в Великобритании и Северной Ирландии» и «Пособие по разведению драконов: от яйца до адского чудовища». — Хагрид всегда хотел иметь дракона. Он сам мне сказал в тот день, когда мы с ним познакомились, -заметил Гарри. — Нет! Это же противозаконно, — ужаснулись Лили, поняв из чего вытекает название главы. — Ты говоришь прямо как Рон, — сказал Питер, ткнув пальцем в строчку. Он немного сник, поняв, что на него никто не обратил внимания, и вернулся к книге. — Но в Британии драконов конечно же нет? — с надеждой спросил Гарри.  — Конечно есть. — Рон посмотрел на него так, словно Гарри сморозил какую-то глупость. Все ребята нервно поёжились. Им, конечно, было известно о драконах, но просто знать о них — это одно, а понимать, что они находятся в непосредственной близости — другое. — Не, не расскажу, — категорично произнес он. — Во-первых, я и сам не знаю. Ну, а во-вторых, вы и так уж много всего… э-э… разведали, ни к чему вам больше знать. Да я, если б знал даже, все равно б не сказал, да! А насчет камня — так он ведь здесь не просто так, его из «Гринготтса» чуть не украли… ну., я так думаю ты уж сам все понял. А вот как вы про Пушка разведали — убей не пойму. — Действительно! — всплеснула руками Лили, — Это же так сложно! Особенно, когда дверь открывается обыкновенной Алохоморой! — А я вот что подумал, — перебил девушку Регулус, — Гарри, Рон, Гермиона и Невилл ведь наверняка не единственные, кто знает, что в той комнате. В плане, найдутся же любопытные, что намереняка туда пойдут? Те же близнецы Уизли. — А ведь и правда, — задумался Сириус. — Там наверняка побывала бы половина Гриффиндора, — сказал Джеймс. — Я не думаю, что там было так уж много людей, — покачала головой Алиса. — Почему? — удивился младший Блэк. — Если бы так много людей знали про собаку, то в любом случае по школе пошёл бы слух об этом. А такого не было — значит, не так много студентов там побывало. — А те немногие, что там были, как и Невилл, наверняка, от страха и рассказать о ней не смогли, — заключила Лили. — Вы чего, опять про это? Кончайте, ладно? — Хагрид отмахнулся от них.—Да как вы не поймете — Снейп… ну, помогает камень охранять, зачем ему его воровать-то? — Вот именно, — буркнул Северус. Услышан он был только Регулусом. Ответ не требовался — он уже знал, что это. В самом центре пламени, прямо под висящим над огнем чайником, лежало огромное черное яйцо. — Где он его достал?! — Изумились близнецы. — Да он хоть понимает, что его хижина деревянная! Она же сгорит! — воскликнула Лили. — Хагрид, ты ведь живешь в деревянном доме, — трагическим голосом произнесла она. — Гермиона тебя поддерживает, Лили, — удручённо сказал Джеймс. Он был в хороших отношениях с лесничим и был крайне разочарован известием о том, что Хагрид настолько глуп, что притащил в свой деревянный дом драконье яйцо. Как-то за завтраком Букля принесла Гарри записку от Хагрида. В записке было всего два слова: «Он вылупляется». Рон предложил прогулять травологию и после завтрака тут же отправиться прямиком к Хагриду. Но Гермиона и слышать об этом не хотела. — Могу поспорить, что он не из-за дракона это говорит, а просто хочет прогулять урок, — ухмыльнулся Гидеон. Малфой, проходивший мимо в паре метров от них, вдруг застыл и прислушался. Теперь можно было только гадать, услышал он что-то или нет — и если да, то как много. Но выражение лица Малфоя Гарри очень не понравилось. — Я раньше думал, что чтобы лезть в чужие дела нужно иметь большой нос. А нет, у Нюнчика вон нос короче твоего, Снейп, а липнет к людям он больше, — цокнув языком, произнёс Сириус. Северус неуверенно хмыкнул, не зная, как он должен на это реагировать. — Вот умный малыш! Сразу узнал свою мамочку! — восхитился Хагрид Близнецы расхохотались. — Хагрид — мамочка! Ой, не могу, — сквозь смех выдавил Фабиан. Мародёры захихикали вместе с ними, осознав абсурдность ситуации. Гарри подскочил к двери и распахнул ее. Даже на расстоянии он легко узнал убегавшего. Гарри тяжело вздохнул. Теперь о существовании дракона знали не только они трое, но и Малфой. — Вот чёрт, — выплюнул Сириус. — Скотина белобрысая, — прошипел Джеймс. — У Хагрида теперь будут проблемы, — сокрушённо прошептала Лили. —Я ему имя придумал — Норберт. — Хагрид смотрел на дракона влюбленными глазами. — Он меня уже знает… смотрите вот. Норберт! Норберт! Где твоя мамочка? — Он рехнулся, — прошептал Рон, наклонившись к уху Гарри. — Я, конечно, ничего не имею против Хагрида, — сказал Римус, — но в этом случае я согласен с Роном. —Да нет, я про Чарли, твоего старшего брата, который изучает драконов в Румынии. Мы можем отправить Норберта к нему. Ведь Чарли сможет о нем позаботиться, а когда Норберт вырастет, он отпустит его на волю! — Гениально, Гарри! — радостно воскликнул Сириус. — Теперь Хагрид спасён! — не менее радостным тоном, произнёс Джеймс. — Он меня укусил! — Рон вытянул руку, обмотанную окровавленным носовым платком. — Я теперь, наверное, несколько дней даже перо не смогу держать. Если честно, более жуткого зверя, чем дракон, я в жизни не видел, а Хагрид с ним возится так, словно это маленький пушистый кролик. Вы представьте только: Норберт меня укусил, а Хагрид мне еще выговаривать начал за то, что я его малютку испугал. А когда я уходил, он ему колыбельную пел. — Он его укусил?! — ужаснулись девушки. — Ему срочно нужно в больничное крыло, — обеспокоенно пробормотал Фабиан. Брат с ним согласился. Эти двое уже полностью вжились в роль дядюшек и вовсю переживали за племянников. —У нас есть моя мантия-невидимка, — медленно произнес Гарри, правильно истолковав сомнения Друзей. — Думаю, она вполне сможет спрятать нас с Роном и Норберта — так что все получится. — Нет, Гарри! — воскликнул Поттер, в ужасе, вцепившись в волосы, — Ты же спалишь нашу семейную реликвию! Вид у него был такой, будто от досады он готов был вот-вот расплакаться. Гарри произнес это так спокойно просто для того, чтобы успокоить друзей, на самом деле у его плана имелись серьезные изъяны. Хотя бы потому, что Норберт мог запросто прожечь мантию. — Хорошо, что ты это хотя бы понимаешь, — ничуть не успокоившись, простонал Поттер. — Это не только из-за руки, — прошептал Рон. — Хотя ощущение такое, что она вот-вот отвалится. Тут ко мне зашел Малфой — сказал мадам Помфри, что пришел забрать книгу, которую мне дал, а на самом деле, чтобы надо мной поиздеваться. Он угрожал, что расскажет мадам Помфри, кто укусил меня на самом деле. Я-то ей сказал, что это собака, но не знаю, поверила ли она. — Не поверила, — покачал головой Римус. — Но мадам Помфри никогда и никому ничего не расскажет, — весело подметил Сириус, под одобрительные кивки мародёров. Не надо было мне его бить тогда на матче — он ведь именно за это нам теперь мстит. — Да неее, — протянул Гидеон. — Бить надо было, — сказал Фабиан. — Да посильнее, — продолжил Гидеон. — В субботу в полночь! — сипло повторил он. — Я только сейчас вспомнил: Малфой забрал у меня книгу, чтобы мадам Помфри ему поверила, что он приходил именно за ней. А в этой книге лежало письмо от Чарли! Так что теперь он все знает… — Меееерлииин, — протянул Поттер, вновь вцепившись в свою шевелюру. Хагрид уже упаковал Норберта в огромный деревянный ящик. — Деревянный ящик! — воскликнул Джеймс, который был уже на грани истерики, — Действительно! Сначала спалят ящик, затем мантию, а с ней и Гарри с Гермионой! Гениально! Он шумно втягивал воздух, пытаясь успокоиться, что давалось ему с неимоверным трудом. Мысль о том, что вещь, бережно хранившаяся в их семье много веков, могла исчезнуть из-за халатности одиннадцатилетнего мальчишки. Каким-то чудом им удалось подняться сначала по одной лестнице, потом по другой. Даже тот факт, что Гарри уже хорошо изучил замок и знал кратчайший путь к цели, не облегчал их ношу. — Не факт, что путь был кратчайшим, — резонно заметил Сириус, который знал замок как свои пять пальцев. — Вас ждет дисциплинарное наказание! — вскричала она, увидев, кто перед ней. — И двадцать штрафных очков! Как вы посмели ходить по школе посреди ночи?! — Вы не понимаете, профессор! — визжал Малфой. — Гарри Поттер — он скоро будет здесь! С драконом! — Что за чушь! — возмутилась профессор МакГонагалл. — Как вы смеете мне лгать?! Идемте, Малфой, а утром я поговорю о вас с профессором Снейпом! — На самом деле и правда звучит как чушь, — призналась Лили. — Точно, — поддержала её Алиса, — если бы я не знала правды, то в жизни бы не поверила. Гарри и Гермиона проводили его глазами, а когда он пропал из виду, пошли вниз по винтовой лестнице. На душе у них было легко. Норберт улетел, Малфой им больше не угрожал и разве могло что-нибудь омрачить их радость? Ответ поджидал их у подножия лестницы. Как только они спустились по ней, из мрака вынырнуло лицо Филча.  — Так-так-так, — прошептал он. — Кажется, у нас серьезные проблемы. Гарри только сейчас понял, что мантия-невидимка осталась на крыше. Поттер снова обречённо взвыл. — Конец главы, — перекрикивая вой друга, сообщил Питер. — Теперь я читаю! — воскликнул Поттер, вырывая книгу из рук, испуганно пискнувшего, Питера. — Глава пятнадцатая. Запретный лес. — Неужели Гарри наконец пойдёт туда? — воодушевился Сириус. — Не вижу в этом ничего хорошего, — сказала Лили, строго глядя на парня. Однако Гарри зря думал, что ничего хуже и придумать нельзя. Он ошибался. Потому что наконец появившаяся в кабинете профессор МакГонагалл вела за собой Невилла. — Что он там делает? — изумилась Алиса. — Гарри! — завопил Невилл, словно забыл о присутствии преподавателя. — Я пытался вас разыскать и предупредить, я услышал, как Малфой рассказывает своим дружкам, что поймает вас ночью, когда вы будете с дра… — Он всего лишь пытался предупредить Гарри с Гермионой, а сам влип по самые не хочу! — недовольно пробурчал Фрэнк. Теперь, дружба его сына с Поттером не казалась ему такой радужной перспективой. — Кажется, я понимаю, что происходит, — произнесла наконец профессор МакГонагалл, не дождавшись ответа. — Не надо быть гением, чтобы догадаться. Вы скормили Драко Малфою идиотскую историю про дракона, рассчитывая, что он посреди ночи выйдет из спальни и наткнется на кого-то из преподавателей. Что ж, я уже его поймала. Видимо, вы полагаете, что это смешно, что не только Малфой клюнул на вашу историю, но и Невилл Лонгботтом? — Фух, я уж думал, что она догадалась про дракона, — с явным облегчением произнёс Сириус. —Это омерзительно! —заключила профессор МакГонагалл. —Подумать только—четверо учеников бродят ночью по школе! Раньше такого никогда не случалось! — Прямо-таки не случалось, профессор? — с улыбкой сказал Римус. Мародёры переглянулись и усмехнулись, вспоминая свои ночные похождения. Гарри не спал всю ночь. Он слышал, как плачет в подушку Невилл, но не знал, как его успокоить. Он знал, что Невилл, как и он сам, больше всего боится рассвета. А точнее, того, что случится, когда весь факультет узнает, что они сделали. — Да что в этом такого?! — не выдержали близнецы, — Ну подумаешь — потеряли пару десятков очков, чего так расстраиваться то? Не убьют же их за это… — Вы не понимаете, — покачала головой Лили, — в книге ведь говорилось, что Гриффиндор уже семь лет не получал кубок школы. Очевидно, что все будут жутко расстроены, что победа, которая была так близко, ускользнула от них всего за одну ночь. — Нда, — протянул Сириус, — эти трое вляпались в конкретное такое дерьмо… Такого просто не могло быть — ну представьте, как может получиться, что утром у факультета стало на сто пятьдесят очков меньше, чем было вечером? — Очень и очень просто, — с важным видом заявил Сириус. Лили неодобрительно на него зыркнула. Она-то знала, что для Мародёров потерять очки — это просто, а вот знают ли они, как тяжело их снова нарабатывать. Хотя о чём это она, конечно же они знают. Вообще, обычно они сами приносят факультету столько же очков, сколько и забирают, если не больше. В следующую секунду Квиррелл вылетел из кабинета, поправляя свой тюрбан. Гарри чудом успел отскочить в сторону, и профессор даже не заметил его. Квиррелл был бледен и выглядел так, словно сейчас разрыдается. Гарри дождался, пока тот удалится, и заглянул в комнату. Там никого не было, но зато в противоположном конце кабинета имелась вторая дверь, распахнутая настежь. Гарри уже направился к ней, но тут вспомнил о своем намерении не лезть в чужие дела. — С кем разговаривал этот идиот? — мрачно поинтересовался Северус, удивив этим всех. — Может с тобой? — зыркнул на него Блэк, — Кто ещё мог заставить его разрыдаться? Снейп только неопределённо передёрнул плечами, не зная что можно на это ответить. — Мы пойдем к Дамблдору, — категорично заявила она. — Надо было давным-давно к нему пойти. А если мы попытаемся сделать что-нибудь самостоятельно, то наверняка опять попадемся, и тогда нас точно выгонят из школы. — Хорошая мысль, Гермиона, — поддержала девочку Лили. — Им не поверят, — удручённо покачал головой Римус. — Полагаю, ты думаешь, что вы тут развлекаться будете с этим придурком? Нет, ты не угадал, мальчик. Вам предстоит пойти в Запретный лес. И я сильно ошибусь, если скажу, что все вы выйдете оттуда целыми и невредимыми… — Что?! Запретный лес?! — взвизгнула Лили. — МакГонагалл совсем там с ума сошла на старости лет, что отправляет первокурсников ночью в лес?! — не менее возмущённо прикрикнула Алиса. Дождавшись, пока девушки в красках выскажут все свои мысли по поводу профессора трансфигурации, Джеймс продолжил читать. — В лес? — переспросил он, и голос у него был совсем не такой самоуверенный, как обычно. — Но туда нельзя ходить ночью! Там опасно. Я слышал, там даже оборотни водятся. При упоминании оборотней Римус явственно вздрогнул, что не укрылось от взгляда Северуса. Мыслями он вернулся к тому эпизоду, что он видел в окне, и теперь к нему постепенно начало приходить понимание происходящего. — Струсил, гадёныш, — не обратив внимания на Люпина, довольно произнёс Гидеон. Братья растянулись в одинаковых злобных улыбках. -Но так нельзя наказывать… мы ведь не прислуга мы школьники, — продолжал протестовать Малфой.—Я думал, нас заставят сто раз написать какой-нибудь текст или что-то в этом роде. Если бы мой отец знал, он бы… — Не думала, что скажу это, но я согласна с Малфоем, — сказала Лили, — В плане, что он прав насчёт наказания. Нельзя наказывать школьников, давая им такие опасные задания, — покачала она головой. — Я согласен с Лили, — кивнул Джеймс, — Это слишком жестоко. Даже нас так не наказывали, — он махнул рукой в сторону друзей. — Вон смотрите… пятна на земле видите? — обратился к ним Хагрид. — Серебряные такие, светящиеся? Это кровь единорога, так вот. Где-то там единорог бродит, которого кто-то серьезно поранил. Уже второй раз за неделю такое. Я в среду одного нашел, мертвого уже. А этот жив еще, и надо нам с вами его найти, беднягу. Помочь или добить, если вылечить нельзя. — И они отправили на это задание детей?! — вновь возмутилась Лили, — А если это существо ранит их?! Алиса, судя по всему, пребывала в таком же состоянии ярости, но взорваться ей мешал Фрэнк, крепко, но нежно сжимающий её руку. — Хорошо, но я тебя предупрежу: псина-то трусливая, — пожал плечами Хагрид. — Значит, так, Гарри и Гермиона со мной пойдут, а ты, Малфой, и ты, Невилл, с Клыком будете. Если кто находит единорога, зеленые искры посылает, поняли? Палочки доставайте и потренируйтесь прямо сейчас… ага, вот так А если кто в беду попадет, тогда пусть красные искры посылает, мы сразу на помощь придем. Ну все, поосторожнее будьте… а сейчас пошли, пора нам. — Он отправил двоих первокурсников в одиночку бродить по лесу?! — не выдержала Алиса, — Я конечно знала, что Хагрид глуповат, но не настолько же, — простонала она, закрывая лицо руками. —Ты в порядке, Гермиона? — прошептал Хагрид. — Не волнуйся, найдем мы его скоро… не мог он с такой-то раной далеко уйти. Найдем, а там уж… БЫСТРО ЗА ДЕРЕВО, ОБА! — Что случилось? — взволнованно подпрыгнула Лили. Алиса от волнения уткнулась в плечо Фрэнка, успокаивающе гладящего девушку по спине. Хотя сам Лонгботтом был не менее взволнован. Они медленно двинулись дальше, вслушиваясь в тишину И вдруг уловили какое-то движение на видящейся впереди опушке. — Кто там? — крикнул Хагрид. — Покажись — или стрелять буду! — Ну а это ещё кто? — чуть не плача, простонала Лили. Ей это всё уже порядком надоело. Из темноты вышло нечто непонятное — то ли человек, то ли лошадь. До пояса это был человек с рыжими волосами и бородой, но от пояса начиналось лоснящееся, каштанового цвета лошадиное тело с длинным рыжеватым хвостом. Гарри и Гермиона от удивления раскрыли рты. — Кентавр, — облегчённо выдохнул Сириус. Конечно кентавры не шибко любят людей, но учеников Хогвартса никогда не трогают, так что боятся нечего. — Хагрид, смотри! Красные искры, они в опасности! — Здесь ждите! — проорал Хагрид. — И с тропинки ни шагу. А я вернусь скоро! Алиса еле слышно захныкала, что само по себе было плохо. Чтобы Стоун начала плакать, её нужно было довести просто до предела. И кажется, этой книжонке удалось это сделать. Вскоре громкий треск оповестил о появлении Хагрида. Малфой, Невилл и Клык шли за ним. Хагрид был вне себя от ярости. Оказалось, что Малфой зашел Невиллу за спину и схватил его сзади, чтобы напугать. Невилл запаниковал и выхватил палочку. Все, без исключения, облегчённо выдохнули. Они пролезли между ветвями дуба и вышли на поляну. В нескольких метрах от них лежал единорог, он был мертв. Гарри никогда не видел такой печальной и такой прекрасной картины. У единорога были длинные стройные ноги и жемчужного цвета грива. — Бедное создание, — искренне пожалел единорога Регулус. Сириус, знающий о любви брата ко всему живому или же «ко всему убогому», как называл это он сам, мог бы на этом моменте усмехнуться, если бы не печальные чувства в которых он прибывал. Гарри сделал еще шаг вперед и вдруг застыл, услышав шорох. Кусты на другом конце поляны зашевелились, и из тени выступила облаченная в длинный балахон фигура с наброшенным на голову капюшоном. Кто-то крался к ним, как вышедший на охоту зверь. Гарри, Малфой и Клык были не в силах пошевелиться. Однако фигура в балахоне их не замечала. Некто подошел к мертвому животному, опустился на колени и склонился над огромной рваной раной в боку единорога. И… начал пить кровь. Теперь и Лили ощутимо всхлипнула, не выдержав этого ужаса. Северус, увидев это, тут же слетел с места и обнял подругу. Та прижалась к нему и начала промачивать своими слезами мантию парня. Джеймс же, наблюдающий за этим, был не в силах даже злиться на слизеринца. Слишком силён был шок. Боль была такой сильной, что Гарри упал на колени. Однако через минуту или две боль прошла так же внезапно, как и появилась. Когда Гарри наконец поднял голову, фигуры в балахоне на поляне уже не было, а над ним стоял кентавр. Не Ронан и не Бэйн — этот был моложе, у него были белокурые волосы и белое тело в черных пятнах. — Слава Мерлину, — прошептала Лили, чуть отстранившись от друга. Все, а в особенности Джеймс, вздохнули с облегчением. Тот читал так быстро, что не успевал захватывать ртом воздух и теперь замолк на пару минут, пытаясь отдышаться. Кентавр опустился на передние ноги, чтобы Гарри смог вскарабкаться на его спину И тут до них донесся стук копыт. На поляну вылетели Ронан и Бэйн. Они тяжело дышали, а тела их блестели от пота. — Кентавр посадил его себе на спину?! — удивились близнецы, которые успели немного отойти от шока. Мысленно все остальные задали тот же вопрос. Каждому волшебнику было известно, насколько горды эти создания. И то, чтобы кентавр добровольно усадил к себе на спину человека? Немыслимо. Просто немыслимо. — Разве вы не знаете того, кто много лет ждал, пока сможет вернуть себе силы, того, кто все эти годы цеплялся за жизнь, дожидаясь своего шанса?.. — Это… Это он? — тихо спросил Сириус. Кто этот «он» объяснить никому не нужно было. Пазлы постепенно складывались, образуя, не особо приятную для них и для Гарри картину. Гарри был настолько взволнован, что не мог сидеть и ходил взад-вперед по комнате, стараясь держаться поближе к камину. Его по-прежнему бил озноб. — Даже в таких ситуациях вы с Гарри похожи, — вымученно улыбнувшись, произнёс Римус. Ясное дело, что он вспомнил метания Джеймс из угла в угол, когда тот был жутко взволнован чем бы то ни было. Откинув одеяло, Гарри увидел под ним аккуратно сложенную мантию-невидимку. К мантии была прикреплена записка. В ней было всего три слова: На всякий случай. — Мантию вернули. Хоть что-то хорошее, — охрипшим от чтения голосом произнёс Джеймс. — У нас ещё есть время, — протянул Фабиан, взглянув на часы. — Нет! — перебил его Поттер, — На сегодня с нас хватит. Да и тем более, осталось только две главы. Прочитаем их в следующий раз, — заключил он, захлопывая книгу. Никто не взялся возражать. Ребята медленно начали расходится, уже и забыв, что пришли сюда пару часов назад в отличном настроении.