Не нравится мне такое будущее

Как только дверь за спинами парней закрылась, вокруг воцарилась непроницаемая густая, словно смоль темнота. — Это я ослеп или тут и правда настолько темно? — тихо спросил Сириус. — Люмос. Во всей этой тьме стало видно вечно недовольное лицо Снейпа, освещённое его же собственной палочкой. С секунду помедлив, остальные также зажгли свет на своих палочках. В свете шестикратного Люмоса стало возможным разглядеть окружающую обстановку. Они стояли в невысоком, но довольно широком каменном коридоре, который, если судить по внушительному эхо, был довольно длинным и уходил на многие футы вперёд. Но здесь не было ни сырости, ни костей мелких животных, какие встречались у Гарри на пути к Тайной комнате, но парни списали всё это на то, что они просто идут по другому пути. — Ну что, вперёд! — воскликнул Джеймс, решительно шагая в неизвестность.

***

В какой-то момент коридор стал казаться им слишком длинным, а время до ужаса тягучим. Никто не понимал, как долго они уже идут к своей неизвестной цели, и помогали ориентироваться во времени только наручные часы Фабиана. Если судить по ним, то они шли уже полтора часа — и ничего. Нет и намёка на приближающееся окончание коридора. Но именно в тот момент, когда в головах парней начала появляться мысль о том, чтобы повернуть назад, вид впереди немного изменился. Он немного отличался от ставшей привычной за последние пару часов черноты. Это была развилка. — По-моему, они ничем не отличаются, — заключил Гидеон, осмотрев два туннеля, уходящих в разные стороны. Они отличались от основного по большей части тем, что никакой каменной отделки в них уже и в помине не было, — только неровно уложенные на пол доски, да голые земляные стены. — И в какой пойдём? — спросил Джеймс, озадаченно почесав голову. — Считалочкой выберем? — предложил Фабиан. — Тебе что, пять лет? — буркнул Северус. — Просто предложение, — закатил глаза Пруэтт, — Сам бы взял и предложил что-нибудь, Снейп, раз ты у нас такооой взрослый. — Я думаю, что нам нужно разделиться, — сказал тот. Кажется, это предложение действительно заставило всех ненадолго задуматься. — Как бы не хотелось мне это говорить, но я согласен со Снейпом, — заговорил Сириус, — Тут два туннеля, и если мы пойдём только в один, то рискуем выбрать неправильный и всё провалить. — Тогда, — включился в разговор Джеймс, — разделимся по трое? На том и решили. Но осталась огромная проблема — как разделиться? Близнецы явно не пойдут по-отдельности, слизеринцы врозь идти тоже не хотят, да и Джеймс с Сириусом не блещут желанием бросать друг друга с кем-то из этих групп. Но в конце-концов было решено оставить Регулуса с близнецами, а Северуса с мародёрами. Регулус не был особо конфликтным, как, собственно, и близнецы, так что у этой троицы всё должно быть, по идее, хорошо. А у второй троицы всё ещё действовал «пакт о ненападении», на который была вся надежда. Так и выдвинулись в дальнейший путь.

***

Джеймс, Сириус и Северус шли уже довольно долго, но сколько именно времени прошло, они узнать не могли — единственные часы остались у Фабиана, ушедшего в другой туннель. Они могли ориентироваться лишь на внутреннее ощущение времени, и если верить оному, то прошло не меньше двух, а то и трёх часов. Сириус с Джеймсом шли чуть впереди, тихо переговариваясь о всякой чепухе, только для того, чтобы отвлечься. До этого они уже успели поспорить, кто победит в матче Слизерин/Когтевран (Блэк неожиданно впервые поставил на Слизерин, решив поддержать брата), спеть пару общих любимых песен и вновь обсудить, как мотоциклы делаются летающими. Шедший позади Северус упорно молчал даже в те редкие моменты, когда ему хотелось что-то сказать. Он только поджимал губы и продолжал освещать себе дорогу люмосом. Но мирная «прогулка» не могла продолжаться вечно. Туннель всё не заканчивался, в нём не становилось ни каплей светлее, зато с каждым шагом становилось всё холоднее. Они шли уже многие часы, сейчас должна быть глубокая ночь, а потому им жутко хотелось спать. Но даже несмотря на сонливость, холод, темноту и боль в ногах от долгой непрерывной «прогулки» никто из троицы не решался бросить и повернуть назад. Главным образом потому, что предложение развернуться обязательно будет встречно вопросом: «Ты что, струсил?». А никто из этих троих упрямцев не хотел считаться трусом. Именно поэтому они всё ещё шли. Измождённые и уставшие, но шли. В какой-то момент Сириус начал напевать одну из магловских песен, что очень часто ставили на граммофоне в гриффиндорской гостиной. — Ты можешь заткнуться, Блэк? — раздражённо спросил Северус. Сириус остановился, сощурил глаза, замолкнув на пару минут, и вдруг закричал так, что даже Джеймс закрыл уши руками. Наклонившись в сторону Снейпа, он так громко орал ему в лицо слова песни и так ехидно улыбалась, будто это доставляло ему самое большое в мире удовольствие. — Бродяга, заткнись! — не выдержал этого Джеймс. Ему пришлось закрыть другу рот ладонью, чтобы прекратить поток «прекрасного» пения. Северус скривился так, будто его сейчас вырвет. — Вы действительно идиоты. Я не понимаю, как вообще Лили тебя терпит, Поттер, — выпалил он, чуть не шипя. Джеймс отпустил Сириуса и злобно уставился на Снейпа. — Она меня любит, понял? — процедил он. — Да ну? — гаденько улыбнулся Снейп, — А я уверен, что у неё просто временное помутнение. — Помутнение — это её дружба с тобой, — ответил Джеймс. — О, ну можно хоть здесь не говорить об этой Эванс?! — вскричал Сириус, прервав злобное рычае двух парней друг на друга. — Что, прости? — не понял Джеймс. — Я в последнее время только и слышу, что «Эванс, Эванс, Эванс»! Ты, Джим, из-за этой девчонки перестал проделывать со мной шалости! Конечно, ведь «Лили не одобрит»! Знаешь, что я думаю? — раздражённо глянул он на друга, — Если эта девчонка тебя и правда любит, то пусть любит со всеми ночными хожденими по замку и нарушениями правил! Джеймс шумной втянул воздух, уставившись на друга. — Я всего лишь пытаюсь делать так, чтобы Лили было хорошо. А ты, Сириус, не знаешь чем заняться, вот и злишься. Лили будет со мной всегда. Смирись! — Ладно бы Лили, но с чего я должен ради твоих отношений хорошо относиться к нему? — махнул в сторону Северуса Блэк. Северус снова скривился. — Не относись, я тебя не просил… — Я просил! — воскликнул Поттер, — И не потому что Лили — моя девушка, а потому, что ты — мой друг, Бродяга. В конце-концов Сириус с неохотой, но согласился. Все трое были до жути раздражены, — сказывались недосып и усталость. Конечно, конфликт они кое-как разрешили, но наступивший мир был крайне хрупок, а потому все трое дальше только молчали, чтобы не сказать ненароком ничего лишнего. Шли долго, доски под ногами закончились, теперь пол был из такой же сырой, плотно утрамбованной земли, как и стены. Становилось всё холоднее, так, что мальчики уже начинали пытаться закутаться в свои тонкие школьные мантии. Часов при них всё ещё не было, но шли они долго, очень долго, так, что уже наверняка время двигалось к рассвету. И вот, когда всякая надежда дойти до окончания туннеля стала иссякать, а мальчики уже были вымотаны до нельзя, впереди забрезжили лучики света. Света, не принадлежащего их волшебным палочкам. Все трое тут же рванули вперёд, в надежде выйти уже хоть куда-нибудь. Оказалось, что свет лился из небольшого деревянного люка на потолке. — Рискнём? — намного больше утвердительно, чем вопросительно произнёс Джеймс. — Честно, мне уже всё равно, — уставшим голосом пробормотал Сириус. Но, когда они открыли люк, там оказалась не Тайна комната и… Вообще никакая не комната. Они оказались посреди заснеженной поляны, окружённые лесом, сквозь голые ветви которого еле-еле пробивался тусклый солнечный свет. — Г-где мы? — стуча зубами пробормотал Сириус. Джеймс огляделся в надежде найти хоть что-то, малейший намёк на их нынешнее местоположение, но видел только деревья и снег. Он глянул вниз, уже подумывая вновь спрыгнуть в туннель и укрыться там от холода, — там, конечно, было не намного теплее, но по крайней мере не приходилось стоять по щиколотки в сугробе, — но крохотная дверца, через которую они сюда попали пропала, словно и не существовала вовсе. Но не время было поддаваться отчаянию. Не долго думая, было принято единственное верное в данное ситуации решение — продолжать идти. И они шли так долго, как только могли. Еле видное сквозь густые ветви небо с каждой минутой становилось всё светлее, лес, если судить по звукам, оживал, а мальчики всё больше мёрзли. Их, одетых в одни лёгкие школьные мантии трясло не на шутку, никто уже не чувствовал пальцев и, конечно, никто не разговаривал. Но в какой-то момент лес стал меняться: деревья не стояли так густо, света стало больше, сугробов меньше. Казалось, что лес постепенно редеет. Так и оказалось, — ещё какие-то десять минут и парни вышли на открытую поляну, а рядом хижина Хагрида, вдалеке — Хогвартс.

***

Хагрид, поднявшийся в это воскресное утро с первыми лучами солнца для того, чтобы расчистить от снега дорожку около своего дома, так их и обнаружил — бледных, почти посиневших от холода, полуобморочных. Задался ли он вопросом, что двое гриффиндорцев, да один слизеринец делают в такую рань на опушке леса? Определённо! Интересовало ли его, с чего это они в январе и так легко одеты? Конечно! Но все эти вопросы он оставил на потом — первоочерёдной задачей было отогреть школьников. Странная троица не особо сопротивлялась, когда Хагрид завёл их в дом и накрыл всех троих огромным колючим покрывалом. Хагриду вообще показалось, что мальчишки почти моментально уснули. Только-только он двинулся к столу, чтобы начеркать в замок записку об учениках, находящихся… в нелучшем состоянии, но передумал. Хагрид, как бы редко не бывал в замке, знал о четвёрке мародёров и о их шалостях, которые часто граничили с нарушением школьных правил, а потому из чистой солидарности к двум мальчишкам в его доме (третьего он не знал) решил не выдавать их ночные блуждания по лесу.

***

Джеймс и Сириус вернулись в гостиную гриффиндора ближе к обеду, распрощавшись со Снейпом ещё в холле замка. Как бы не был добр лесничий, буквально спасший их от обморожения и, что не так смертельно, нагоняя от Филча, а затем и Макгонагалл, но обедать вместе с ним они не решились. Каменные кексы Хагрида имеют свойство ломать зубы. В гостиной друзья задерживаться не стали и сразу же поднялись в свою спальню. Там их встретили раздражённый Римус и нервный Питер, смотрящие за кем-то на Карте Мародёров. Стоило только взглянуть на карту, чтобы понять, что смотрели они на башню Гриффиндора. — Где вы были? — спросил Римус, хмуро сдвинув брови, — Пруэтты вернулись в час ночи, и сказали, что вы ушли без них. Где вы были? — вновь повторил он, немного сменив тон. Теперь он говорил уже с нотками беспокойства. — Знаешь, Лунатик, я бы тебе всё рассказал, — вяло протянул Сириус, заваливаясь на кровать, — но сейчас я буду только спаааать, — зевнув на последнем слове, закончил он. Уже через минуту Сириус, так и не сняв грязную мантию, закатался в одеяле в колбаску и задёрнул полог своей кровати. — Джим, так что произошло? Вы н-нашли Тайную комнату? — тихо спросил Питер. — Неа, — ответил тот, усаживаясь на кровать и принявшись стягивать с себя верхнюю одежду, — Это была худшая вылазка из всех, что я… Его перебил грохот распахнувшейая двери, и влетевшая в спальню Лили. — Алиса сказала, что вы вернулись, она видела вас в гостиной, — протороторила она, беспокойно бегая глазами по комнате. — Лили, я-, — но договорить Джеймсу не дала прилетевшая в голову подушка, которую Лили сорвала с кровати Римуса и со всей силы запустила в парня так, что у того даже слетели очки. — Какого чёрта, Поттер?! — взвизгнула она. Римус и Питер, сидевшие на кровати последнего, опасливо поёжились. Сириус, по всей видимости, проснулся и теперь поглядывал одним глазом через щель в пологе на неизбежную выволочку лучшего друга. — Я говорила тебе туда не идти! Говорила! Почему ты меня не послушал?! — гневно кричала Лили, но в уголках её глаз уже начинали поблёскивать влажные капли, — И куда, куда вы забрели?! Почему не вернулись с Гидеоном и Фабианом? Мы с мальчиками прождали вас всю ночь! — тут она махнула в сторону Люпина и Петтигрю. — Лили, но я ведь не знал, что мы попадём в этот… туннель, — после тяжёлого вздоха заговорил Джеймс, — Мы не собирались торчать там всю ночь и… Мы даже не попали в Тайную комнату… — Вот и хорошо! — чуть успокоившись, но всё ещё зло воскликнула девушка, — Ещё не хватало, чтобы вы умерли в пасти какой-то змеи! — Лилс, — только и успел выдать Поттер, прежде чем был заключён в объятия Эванс. — Не делай так больше, Джим, пожалуйста, — со всхлипом пробормотала Лили куда-то ему в ключицу. Момент был бы милым, если бы не мародёры, нервно мявшиеся позади, и неожиданный чих Джеймса. Мало кому понравится, когда ему чихают в волосы, вот и Лили не понравилось. — Только не говори мне, что ты простудился, — отстранившись и оглядев его, строго буркнула Лили. — Конечно нет, — улыбнулся в ответ Поттер. Но буквально через мгновение вновь чихнул.

***

К следующему утру выяснилось, что Джеймс действительно простудился, но, ко всеобщему удивлению, больше всего взбесило это не Лили и не мародёров, которые должны бы переживать за друга, а Генджи Кута. Генджи был искренне возмущён болезнью одного из своих лучших охотников, ибо так тренировки гриффиндорской команды по квиддичу проходили не в полном составе. Благо, Джеймсу понадобилось всего чуть больше двух суток, чтобы прийти в форму, и все скандалы таки поутихли. Близнецы рассказали Джеймсу и Сириусу о своём «путешествии» по таинственному туннель сразу же, как только те отоспались и поели, в тот же воскресный вечер. — Мы шли почти полтора часа, — возмутился Фабиан. — И так и не нашли эту Тайную комнату, — продолжил за ним Гидеон. — И куда же вы вышли? — спросил их Сириус. Ему это было действительно очень интересно, после того, что произошло с ним, Джимом и Снейпом. — Мы вернулись в Выручай комнату, — недовольно проворчал Фаб. — То есть, вы просто развернулись и пошли обратно? — недоумевал Джеймс. — В том и дело, что мы не поворачивали! Не знаю, может, мы сделали крюк, пока шли… Или что-то в этом роде, — задумчиво протянул Гидеон. Ясно было лишь одно: в Тайную комнату не попал никто из шестёрки авантюристов. И, пока Лили радовалась, сами мальчики были до глубины души расстроены.

***

15 января 1976 год. Вновь собраться нашей пёстрой компании удалось лишь в четверг, ибо до этого Джеймс болел и не мог присутствовать. Теперь же, когда все, кто нужен для непосредственного открытия книг собрались в комнате, книга наконец попала в руки к Регулусу. — Глава четыре. Дырявый котёл. — Это название не звучит устрашающе, — с явным облегчением еле слышно пролепетала Лили. …а однажды на завтрак спустилось существо, подозрительно похожее на лешего, и, не снимая черного шерстяного шлема с прорезями для глаз, заказало тарелку сырой печенки. — Ты думаешь это… — прошептал Сириус на ухо Поттеру, многозначительно скосив взгляд на Римуса. — Думаешь, Лунатик наконец принял свою «лохматую» проблемку? — также шепнул ему Джеймс, подняв брови и растянувшись в ехидной улыбке. — Ага. Принял и понял, что «лохматая» проблемка должна быть «лохматой» всегда, — с такой же улыбкой ответил Блэк. Они ещё с полсекунды смотрели друг на друга и, не выдержав, в голос рассмеялись. — Что с вас так насмешило? — выразил общее недоумение Фрэнк. Конечно, не заметить перешёптывания этих двоих было почти невозможно, но вот, что такого смешного они нашли в, казалось бы, ничем не примечательном описании будней Гарри — загадка. — Что такое? Что ты ему сказал? — вопросил Гидеон, повернувшись к Сириусу. Он, кажется, был искренне заинтересован в проскользнувшей мимо его ушей шутке. — Не твоё дело, — отрезал Сириус. Пруэтт только презрительно фыркнул. Или обсуждали Сириуса Блэка: — Я не позволю моим детям выходить из дому, пока его снова не отправят в Азкабан! Сириус, который всего пару минут назад был весел и вовсю по привычке перекидывался шутками с Джимом, почти мгновенно сделался хмурым, стоило лишь упомянуть его будущее сумасшедшее альтер-эго. Но самую желанную вещь Гарри увидел в любимом магазине «Все для квиддича» через неделю после приезда в «Дырявый котел». Любители квиддича в компании подобрались и с жадным интересом уставились на книгу в руках младшего Блэка. Всё-таки сколь бы ужасные события не происходили в этих книгах, в них всегда находился один огромный, жирный плюс. Плюс для игроков в квиддич, конечно. В этих книгах появляются просто потрясающие, невероятные новинки волшебного спорта, о которых в семидесятые года можно было только мечтать… или читать. «МОЛНИЯ» Новейшая гоночная спортивная метла. Кленовая рукоятка обтекаемой формы отполирована алмазной крошкой. Каждая метла имеет собственный номер, выгравированный вручную. Каждый из березовых прутьев был тщательно отобран и идеально подогнан, что придает метле совершенные аэродинамические свойства, а также непревзойденное равновесие и точность. «Молния» развивает скорость 150 миль в час за 10 секунд. В метлу встроен неломающийся волшебный тормоз. Цену спрашивайте у продавца. Казалось, что у Джеймса и близнецов сейчас, в прямом смысле, потекут слюни от одного только описания этого «шедевра». Регулус же смотрел на книгу в своих руках с таким неподдельным восхищением, будто видел там не только строчки, но и подробную иллюстрацию. Ничего еще Гарри не желал так страстно! Но и на «Нимбусе–2000» он пока не проиграл ни одного матча. Так какой прок ухлопать все деньги из гринготтского подземелья, когда у него уже есть отличная метла? Цену Гарри не узнал, но ежедневно заходил полюбоваться на «Молнию». — В будущем обязательно куплю Гарри эту метлу! — с непоколебимой уверенностью в голосе воскликнул Джеймс. — Купишь Гарри… или себе? — усмехнулась Лили. Поттер глянул на неё, замялся и не стал отвечать. Лили только ещё шире улыбнулась. Увидев витрину книжного магазина «Флориш и Блоттс», Гарри удивился. Вместо толстенных, как кирпичи, тисненных золотом книг с заклинаниями там стояла большая железная клетка, а в ней сотня «Чудовищных книг о чудищах». По клетке летали рваные листья — книги сцепились в ожесточенной схватке и яростно щелкали переплетами. — Мерлин и Моргана! — воскликнула Лили, — Так вот зачем Хагрид прислал ту ужасную книгу! — Ну, это было очень… мило с его стороны, — сказала Алиса, неосознанно потерев пальцы левой руки. Она бы очень не хотела иметь такую книгу, мало ли что. — А у профессора Кеттлберна на старости лет извратились вкусы, — с весёлостью и толикой уважения в голосе протянул Гидеон. — Да, — вторил ему Фабиан, — Но все по-своему веселятся, — хмыкнул он. — «Как рассеять туман над будущим» Кассандры Ваблатски, — ответил Гарри, изучая список. — О, Гарри выбрал изучать прорицание, — растянулся в довольной улыбке Джеймс. — И чему ты так радуешься? — нахмурившись, спросила его Лили. — Как чему? У Гарри чуйка на лёгкие предметы! Лили только ещё более недоумённо свела брови к переносице и уже было открыла рот, чтобы вновь задать вопрос, как её перебил Сириус: — Обожаю прорицания. Единственный урок, на котором можно говорить чушь и получить за это «превосходно». — Именно поэтому я и не записался на этот курс, — неожиданно включился в разговор Фрэнк, — Прорицания — это только зря потраченное время. — Да ладно, Фрэнки, ты слишком категоричен, — толкнув его локтем, хихикнула Алиса. — Может мы будем читать, а не обсуждать идиотский предмет? — прервал разговоры Регулус, помахав книгой. Сириус на его слова только фыркнул. Гарри не слушал. Среди книг на маленьком столике он увидел «Предзнаменование смерти. Что делать, когда беда стучит в дверь». Но Гарри не мог оторвать глаз от обложки. На ней была черная, большая, как медведь, собака со светящимися глазами. Странно, но кажется, он ее где-то видел… Римус резко поднял голову, с неожиданным осознанием смотря на книгу. Большая чёрная собака… В сцене побега Гарри не было чёткого описания того, кто за ним следил и того, что увидел Гарри, но… Большая чёрная собака, сбежавший из Азкабана Сириус, который почти наверняка является крёстным Гарри, — не может всё это быть простым совпадением. Римус взглянул на друзей и понял, что не только к нему пришло это осознание. Джеймс выглядел немного обеспокоенным, Сириус вновь побледнел, только Питер, казалось, ничего не заметил. — Предзнаменование смерти? Ерунда! Я просто ударился в панику тогда, на улице Магнолий, — бросил Гарри вызов своему отражению. — Это был бродячий пес. Вот и все. Сириус еле заметно покачал головой. Это был не бродячий пёс. Это был вовсе не пёс. А во «Флориш и Блоттс» он столкнулся с круглолицым и рассеянным Невиллом Лонгботтомом. Поболтать не удалось: Невилл потерял список с книгами, и его бабушка — внушительная дама грозного вида — громко отчитывала внука. Гарри молил Бога, чтоб она не узнала, как, убегая от Министерства магии, он назвался Невиллом. Фрэнк после строк, упоминающих его мать и будущего сына неожиданно нахмурился и поджал губы. — Что, опять тебя что-то возмущает в воспитании сыночка, Фрэээнки? — протянул Гидеон. Тот только отрицательно мотнул головой. Нет, в этой сцене всё было в порядке. Его мать вела себя, как его мать: если бы он сам потерял список, то его точно также отчитывали бы. Дело в другом… — Фрэнк, что такое? — обеспокоенно спросило Алиса, — Что случилось? — Я просто подумал, — после тяжёлого вздоха наконец заговорил Лонгботтом, — Во всех сценах с Невиллом упоминается только его бабушка, и сам Невилл говорил только про бабушку, а это значит, — он запнулся на секунду, вздохнул и продолжил, — значит, что отец, скорее всего, там уже мёртв. Выручай комната погрузилась в неловкое молчание. Никто не знал, что говорить, да и нужно ли что-то говорить. Фрэнк никогда не был тем, кого нужно было успокаивать, за исключением тех моментов из первой книги, когда с Невиллом случались неприятности, или из второй, когда тот злился на Локхарта. Но то была злость, а не скорбь по родителю. Одна только Алиса не испытывала неловкости, в поддержке сжимая руку Фрэнка. — О, ну знаешь, это же будущее и мы всё ис… — начал говорить Фабиан, желая приободрить друга, но тот его перебил. — Не всё можно исправить. Люди умирают, и не всегда из-за войны. Давайте читать, — сказал он бесцветным тоном, кивнув в конце Регулусу. Он обернулся. Вот они! Вдвоем сидят в кафе–мороженом Флориана Фортескью! Рон еще больше усыпан веснушками, Гермиона очень загорела, оба что есть силы машут ему. Не веря своему счастью, Гарри уселся рядом с друзьями. — Ну наконец-то! — радостно протянули близнецы. — Наверное, ответ кроется в самом тебе, — пожав плечами, хихикнул Рон. — Знаменитый Гарри Поттер — вот и все дела. Мне трудно даже представить, что Министерство сделало бы со мной, надуй я свою тетушку… Причем им пришлось бы сначала выкопать мой труп, потому что мама прибила бы меня на месте… А если честно, узнаешь все у папы вечером. Мы тоже остановились в «Дырявом котле». Гермиона тоже с нами. Завтра все вместе двинем на Кингс-Кросс! — О да, Молли точно прибила бы, — хохотнул Гидеон. — А потом сама бы откопала и воскресила, сокрушаясь своей жестокости, — добавил Фабиан. — И снова прибила. — Для профилактики, — хором закончили близнецы. — А это у тебя что, Гермиона? — спросил Гарри, указав на три битком набитые сумки в соседнем кресле. — Я же буду изучать гораздо больше предметов. У меня здесь все по нумерологии, уходу за магическими существами, прорицанию, изучению древних рун, изучению маглов… Сириус удивлённо присвистнул, Джеймс и Северус синхронно выговорили «ого». Оба предпочли не акцентировать на этом внимание. — А не… не многовато предметов? — вопросительно поднял брови Римус. — Зачем ей изучать маглов? Она ведь маглорожденная, — недоумённо произнесла Лили. — Мне очень хочется сову. У Гарри есть Букля, у тебя Стрелка… — Так Стрелка не моя сова, она семейная. Лично мне принадлежит только Короста. — Рон достал из кармана свою крысу. — Вот она, мне надо ее показать специалисту. — Он положил Коросту на стол перед друзьями. — По-моему, в Египте ей не понравилось. Короста похудела и порядком облезла. — Тут неподалеку есть зоомагазин, — произнес Гарри, изучивший Косой переулок как свои пять пальцев. — Посмотри там чего-нибудь для Коросты, а ты, Гермиона, можешь купить там сову. — Эй, это та самая крутая крыса, которая покусала дружков Малфоя? Ей нельзя болеть! — воскликнул Сириус. — Если это обычная крыса, то она бы в любом случае очень долго не прожила, Сириус, — грустно ответила Лили. Короста, как почти все имущество Рона, досталась ему в наследство от братьев. Крыса принадлежала когда-то Перси. Она была худая и старая, не сравнить с сородичами в клетке. — Я понял, — воскликнул Фабиан. — Что понял? — недоумевал его брат. — В будущем нужно подарить и Перси и Рону по индивидуальной крысе, — с умным видом заявил он, — Тогда все будут довольны. Гидеон, кажется, план брата одобрил. Он шкодливо улыбнулся, подмигнул ему и внёс новый пункт в «УпУ». Он резко пригнулся. С высоченной клетки на голову Рона спрыгнуло нечто огромное, рыжее и с утробным фырканьем нацелилось на Коросту. ---- — Что это было? — Огромный кот или маленький тигр, — предположил Гарри. Питер едва заметно поёжился при прочтении этой сцены. Раньше он любил кошек. Когда он был маленьким, то считал этих животных милыми и не мог пройти мимо любой встречной уличной котейки, но сейчас… После того, как он узнал свою анимагическую форму и непосредственно стал анимагом его отношение к усатым маленьким хищникам немного изменилось. Особенно после того случая в прошлом июне, когда они только-только научились превращаться и Сириус придумал план, где Питер должен был отвлекать Филча и миссис Норрис. Нет, больше он не будет контактировать с кошками. Ну разве что с профессором Макгонагалл… По кишащей народом улице они вернулись к «Волшебному зверинцу». В этот момент в дверях лавки показалась Гермиона, но на руках у нее вместо совы был огромный ярко–рыжий кот. — Серьёзно? Она купила кота, который только что пытался сожрать питомца её друга? — возмутился Фабиан. — Это ведь его инстинкт, — оправдывающе произнесла Алиса. Ей самой очень нравились котики, и она могла понять Гермиону в выборе питомца. — Это оправдывает кота, а не Гермиону, — скрестив руки на груди, категорично заявил Фабиан. Шерсть у кота и вправду красивая, пушистая–пушистая, но лапы кривые, а морда приплюснутая, курносая, словно впечаталась в стену. Сейчас, когда Коросты не было видно, он блаженно мурлыкал. — Держи. Ты забыл крысиную микстуру. — Гермиона протянула ему красный пузырек. — Ну хватит дуться. И не волнуйся, Глотик будет спать в моей спальне, а Короста в твоей. Бедная киса. Ведьма говорит, что Глотик несколько веков провел в магазине. Никто его не покупал. — Бедный котик, — сочувственно протянула Алиса. — Ага, ну и котик. Да по сравнению с ним, Миссис Норрис — красотка, — сморщившись, протянул Сириус. Джеймс и близнецы на его слова захихикали, Регулус улыбнулся, даже Северус фыркнул. Алиса нахмурилась, недобро глянув на Блэка, но пока ничего не сказала. Мистер Уизли отложил газету. С фотографии на Гарри смотрел Сириус Блэк. — Его еще не поймали? — спросил Гарри. — Нет. — Мистер Уизли был необычайно серьезен. — Министерство переключило всех нас на его поиски, но пока никакого результата. — А если мы его поймаем, нас наградят? — загорелся Рон. — Получить бы побольше денег! Красота! — Рон, не говори ерунды, — осек его отец, которому было явно не до шуток — Куда тринадцатилетним волшебникам до Блэка! Его проворонила стража Азкабана! Сириус вновь в миг утратил всю свою весёлость, замолк и стал сосредоточенно слушать. Пожалуй, ничего в этих книгах не влияло на него так сильно, как эти упоминания его собственной персоны. — Тебя тут описывают, будто ты какой-то невероятно непобедимый маг, — неуверенно хохотнул Фабиан. — Ага, страшная бабайка. Страшитесь, Сириус Блэк придёт к вам ночью и откусит задницу! — кривляясь и жестикулируя, воскликнул Гидеон. Сириус только взглянул на него и тихо хмыкнул. — Я сказала, хватит, — отрезала миссис Уизли, выкладывая покупки на стол. — Гарри, дорогой, здравствуй! У нас замечательное событие, слы¬шал? — Она показала на новый сверкающий серебряный значок на груди у Перси и преисполненным гордости голосом произнесла: — Второй староста школы и лучший ученик в семье! — Это чудесно, — улыбнулась Лили. — Превосходно, — кивнули близнецы. — Были бы вы, как ваши племянники… — протянул Фрэнк, покосившись на друзей. — Так мы и есть, как племянники, да Фабиан? — Конечно, Гидеон, — улыбнулся тот. — Мы как Фред и Джордж. — Только хуже. — Увы, мы не так хороши в шутках, как они, — сокрушённо покачал головой Гидеон. — Но мы стараемся, — закончил тираду Фабиан. Фрэнк только цыкнул, осуждающе взглянув на друзей. Этих двоих уже не поменять, как не поменять и того, что на первом курсе он как-то умудрился с ними подружиться. — Перси, ты же у нас староста, — важно пояснил Джордж. — Так положено. Две машины, на капотах флажки развеваются, а на них красуется «СШ»! — Серьезная Шишка, — расшифровал Фред. Все, кроме Перси и миссис Уизли, хихикнули, уткнувшись в тарелку с пудингом. Почти все в комнате захихикали. — Но это всё же странно, что министерство выдаёт им машины, — отсмеявшись, серьёзно выговорила Лили. Это же мистер и миссис Уизли! Гарри остановился — он не хотел, чтобы они поняли, что он слышал их ссору. Но тут он разобрал свое имя и подошел ближе к двери. — Пойми, я не хочу его запугивать. Но Гарри надо быть начеку, — возразил мистер Уизли. — Ты же знаешь: они с Роном постоянно где-то бродят… Да их уже дважды заносило в Запретный лес! А в этом году Гарри туда ни в коем случае нельзя! Страшно подумать, что могло с ним случиться той ночью, когда он убежал! Не подбери его «Ночной рыцарь», бьюсь об заклад, Министерство не нашло бы его живым! — Но он жив и здоров, так что… — Молли, говорят, Сириус Блэк — сумасшедший. Может, и так, однако у него хватило ума сбежать из Азкабана, чего никому не удавалось! Три недели прошло, а он как в воду канул. И что бы там Фадж ни говорил «Пророку», скорее изобретут самозаклинающиеся палочки, чем мы схватим этого злодея! Но за кем он охотится, нам известно… — По-по-подождите, они хотят сказать, что Сириус, — Джеймс запнулся, перевёл взгляд на друга и снова отвернулся от него, — тот Сириус из книги охотится за Гарри? — По-моему, Джим, тут всё очевидно, — грустно изрёк Сириус. — Но ведь ты, ведь он, — в замешательстве и расстройстве забормотал Поттер, но замолчал услышав презрительный хмык, — Хочешь что-то сказать, Снейп? — с подозрительным прищуром спросил он у слизеринца. — Да нет, — пожал плечами тот, — просто поражаюсь, как до тебя долго доходит. — Поясни, — бесцветным тоном попросил Джеймс. — В книге ведь ясно сказано, что Блэк был слугой Тёмного Лорда. Логично, что выйдя из тюрьмы он первым делом решит расправиться с тем, из-за кого он пропал, — как само собой разумеющееся пояснил Северус, даже не глядя в этот момент ни на Поттера, ни на Блэка. — Сириус НЕ был слугой этого урода! Я это знаю! — чуть не рыча воскликнул Джеймс. Сидящий рядом с ним Сириус только печально вздохнул. Джеймс верит в него. Джеймс верит в лучшего него. Как жаль, что он сам не может также уверенно говорить о своей непричастности ко всем ужасным событиям будущего. Как жаль, что сам в себя он не так сильно верит. — Молли, сколько можно тебе говорить? Репортеры ничего не пишут об этом, так распорядился Фадж. Ночью после побега Блэка он приехал в Азкабан. И охрана предупредила его, что Блэк постоянно бормотал во сне одни и те же слова: «Он в Хогвартсе… он в Хогвартсе…» Молли, Блэк спятил и хочет убить Гарри. Думает, что со смертью мальчика к Ты–Знаешь–Кому вернется сила. В ночь победы Гарри над Ты–Знаешь–Кем Блэк потерял все. Он двенадцать лет провел в Азкабане, вынашивал… Сириус тяжело вздохнул. Он не знает, что с будущим ним случилось, раз он решил перейти на сторону, которую сейчас презирал, он не был согласен со словами Артура… Кроме слов о том, что в день победы Гарри над Волан-де-мортом он потерял всё. На какой бы стороне он не был, это действительно было так. В тот день умер Джеймс, его лучший друг, почти брат… Смог бы он нормально жить после этого? — Конечно. Мы попросили у него разрешения выставить у всех школьных ворот стражей из Азкабана. Он согласился, правда без особой радости. — Расставить около школы дементоров, серьёзно? — скривился Фрэнк. Впрочем, не он один был недоволен таким решением. — И почему мне кажется, что это принесёт Гарри неприятности? — недовольно нахмурилась Лили. Ох, год у Гарри опять выдаётся неспокойным, пусть теперь в этом и нет вины Волан-де-морта. — Я никому не позволю себя убить, — громко произнес Гарри. «Вот и молодец, дорогой», — сонно шепнуло зеркало. — Конец главы, — объявил Регулус, передавая книгу в руки брату. — Это было не так плохо, как могло быть, — прокомментировала главу Лили. Никто не стал с ней спорить. — Глава пять. Дементор, — прочитал Сириус. — О, присвятые подштанники Мерлина! Скажите мне, что Гарри не встретиться с этой тварью! — воскликнул Джеймс. — Надейся на худшее, может меньше будешь разочаровываться, — пожал плечами Регулус. Джеймс только хмуро глянул на него, сведя брови, и отвернулся. Все вместе спустились завтракать. Мистер Уизли, сдвинув брови, читал первую страницу «Пророка». А миссис Уизли рассказывала Гермионе с Джинни о любовных зельях, которые она варила в юности, и все трое хихикали. Ребята сели за стол. — Молли варила любовные зелья? — поднял брови Фабиан. — Ну сестрёнка, ну даёт, — полу-удивлённо полу-уважительно протянул Гидеон. — А ты когда-нибудь варила любовные зелья, а, Эванс? — с ехидной улыбкой спросил Сириус. — Зачем мне это? — недовольно поджала губы та. — И правда, зачем? Поттер и без зелий слюни на тебя пускает, — хохотнула Алиса. — Алиса! — возмутилась Лили. Щёки её покрылись лёгким румянцем. — Что? Это ведь правда, да, Поттер? — оправдывалась та. — Зельями может она и не пользуется, но чарами точно, — растянулся в улыбке Джеймс. — Что? Какими чарами? Ты сума сошёл, Джеймс! — возмущённо воскликнула Лили. — Нет. Ты точно пользуешься чарами. Иначе, как объяснить, что я уже два года не могу смотреть на других девушек? Ты зачаровала меня, Эванс, — чуть склонившись вперёд и понизив голос ответил ей парень. Лили закусила нижнюю губу и склонила голову вниз в уже почти инстинктивном жесте, чтобы распущенные волосы прикрыли красноту щёк. — Уууу, да у нас тут романтика намечается, — поставив локти на колени и уложив подбородок на раскрытые ладони, пропел Гидеон. Сириус ткнул друга в бок, чтобы тот перестал третировать Эванс взглядом, но никакой реакции не получил, так что просто продолжил читать. И за всем этим никто не заметил, как тихо злился Северус. Злился, что Поттер может вот так вот просто сказать Лили о своих чувствах при целой толпе, и никто его за это не осудит. Злился на Поттера, за то, что тот смущал Лили. Злился на Лили, за то, что та смущалась от слов Поттера. Но он зря думал, что его злость никто не замечает. Алиса всегда видела, когда он злился или ревновал. Алиса давно знала о далеко не дружеских чувствах Снейпа к её лучшей подруге, но она не говорила об этом несколько лет и сейчас не собирается… Если Снейп не хочет ничего рассказывать Лили, то почему она должна? По сравнению с путешествием на «Ночном рыцаре» в поездке до Кингс-Кросс не было ничего примечательного. Министерские машины, казалось, не отличались от магловских, и все же Гарри заметил, с какой легкостью они лавировали в пробках Куда там новому автомобилю дяди Вернона! На вокзал прибыли за двадцать минут до отхода поезда. Водители нашли им тележки и погрузили чемоданы. Коснувшись кепок, попрощались с мистером Уизли и уехали, неведомо как проскочив в самое начало длинной очереди перед светофором. — Эх, если бы на магловской машине так можно было, — разочарованно протянула Лили Но её разочарование было понятно лишь Северусу, Римусу и Питеру. Все они, являясь полукровками или живя в магловских кварталах, так или иначе сталкивались с понятием пробок на дорогах. — Сейчас–сейчас, Молли, — ответил мистер Уизли и торопливо сказал Гарри, понизив голос: — Дай мне слово… — Что буду пай–мальчиком, из замка ни на шаг? — нахмурился Гарри. — Не только это. (Таким встревоженным Гарри еще никогда не видел мистера Уизли.) Поклянись, Гарри, что не станешь сам искать Блэка. — Что? — переспросил Гарри. Раздался громкий свист. Дежурные по вокзалу обходили поезд и захлопывали двери. — Обещай мне, Гарри, — скороговоркой произнес мистер Уизли, — что бы ни случилось… — Зачем мне искать того, кто хочет меня убить, — буркнул Гарри. — Он ведь не просто так это говорит, — пробормотал Римус. Гарри прав: зачем искать человека, который хочет тебя убить? Разве это не глупо? У Гарри ведь нет оснований искать Сириуса, он ведь даже не знает, что тот когда-то дружил с его отцом. У него нет оснований, только если… он что-то узнает. Гарри должен будет узнать что-то, что заставит его захотеть найти Сириуса самому и, возможно, отомстить. — Что случилось? — шепнул Джеймс. Видимо вид у Римуса сделался слишком сосредоточенный, раз он решил спросить. — Ничего, — покачал головой Люпин. Он поделится своей теорией позже, если это будет нужно. В купе находился всего один пассажир, дремавший возле окна. Троица переступила порог. Странно. «Хогвартс–Экспресс» предназначен для школьников, и, кроме волшебницы, развозившей тележки с едой, взрослых они раньше не видели. Незнакомец был одет в поношенную, штопаную–перештопаную мантию. Болезненного вида и изможденный, но совсем еще не старик, светло–каштановые волосы едва тронуты сединой. — Кто это? — удивился долго молчавший Регулус. — Может, это учитель? — предположила Лили, — Учителям, насколько я знаю, тоже можно ездить на поезде. Профессор Слизнорт почти каждый год на нём ездит, — пояснила она. — В любом случае, выглядит он хреново, — сказал Гидеон. — А это кто такой? — шепнул Рон. — Профессор Р. Дж. Люпин, — не замедлила с ответом Гермиона. Сириус прервал чтение и сияющими глазами уставился на Римуса. — Лунатик! Я же говорил, что ты будешь профессором! — радостно воскликнул Джеймс, хлопнув друга по спине. — Римус, это восхитительно! Я уверенна, ты будешь прекрасным учителем! — хлопая в ладоши, чуть не пропищала Лили. — Ещё мы узнали, что ты в будущем жив. Это уже достижение, — улыбнулась Алиса. — Но я не беру слов назад, — вклинился Гидеон, — Выглядишь всё равно хреново. Только сам Римус не разделял счастья своих друзей, — он вообще сидел с видом человека, которого хорошенько ударили по голове. — Я не… я же не могу, — в конце-концов вымолвил он, — Как Дамблдор вообще мог меня… его взять? Я же… — Ты же будешь лучшим учителем, который у Гарри только мог быть, — не терпящим возражения тоном изрёк Джеймс. Сидящая напротив Лили кивнула на его слова. Римус покачал головой и уже хотел было возразить, когда Фрэнк заговорил: — Да ладно тебе, Римус. Что бы ты себе там не навыдумывал, это в любом случае не может сделать тебя хуже, чем Локхарт или Квирелл. — Ты ведь не знаешь из-за чего я против, — грустно ответил Римус. — Не знаю, но уверен, что даже если узнаю, то мнения своего не поменяю, — категорично заявил Лонгботтом. Римус только вздохнул и покачал головой. Может он и хотел работать в школе, но… Разве может он такое себе позволить? У них было уже два учителя по защите, на первом курсе и на втором. Ходили слухи, что на эту должность наложено заклятие. — А потянет ли он? — засомневался Рон. — Похоже, он и сам под заклятием… На это заявление Рона Римус издал какой-то задушенный полу-истеричный смешок. — Значит, Сириус Блэк из–за тебя убежал из тюрьмы, Гарри… Ты должен быть очень… очень осторожен. Не ищи себе неприятностей. — Я их не ищу, — буркнул Гарри. — Это они меня ищут. — Что правда, то правда, — недовольно протянул Джеймс. Одно дело, если бы Гарри находил такие же неприятности, как сам Джим — это не смертельно и, в большинстве случаев, крайне весело, но неприятности Гарри, к сожалению совсем другого толка. Его неприятности пытаются его убить. — Что это? — вдруг насторожился Рон. Откуда-то донесся слабый звенящий свист. Они огляделись. — Гарри, это у тебя в чемодане. — Рон встал, потянулся к багажной полке и извлек из–под мантии карманный вредноскоп. Он вертелся у него на ладони, как сверкающая юла. — Это тот вредноскоп, который Рон подарил Гарри? — поднял брови Гидеон. — Вроде говорилось, что он плохо работает, — с сомнением протянул Фабиан. — Но с везением Гарри… Да и Рона тоже, можно думать, что это дурной знак, — изрёк Гидеон, с сомнением в голосе. — А что тебе известно про Хогсмид? — оживилась Гермиона. — Я читала, что это единственный населенный пункт во всей Британии, где не живут маглы. --- — Но там очень много интересного, — гнула свое Гермиона. — В «Достопримечательностях исторического волшебства» сказано, что мест¬ная гостиница была в тысяча шестьсот двенадцатом году штабом восставших гоблинов, а Визжащая хижина считается самым опасным домом с привидениями во всей Англии… Джеймс с Сириусом дружно громко фыркнули, чем привлекли к себе общее внимание. — Вы у слышали что-то смешное? — со скепсисом спросила Алиса. Мародёры только также дружно покачали головами, решив ничего не говорить под укоризненным взглядом Римуса. — Как это прекрасно! Будем хоть изредка уходить из замка. В Хогсмиде есть что изучать! — Да, — грустно вздохнул Гарри. — А вернувшись, расскажете мне, что там и как — А ты? — спросил Рон. — Я не пойду. Ни Дурсли, ни Фадж не подписали мне разрешение. Рон ужаснулся. — Как так? Постой, можно ведь попросить профессора МакГонагалл или еще кого, найдем кому подписать… — Макги не подпишет, — покачал головой Джеймс. — Даа, эта кошка слишком принципиальна, — протянул Сириус. Он на третьем курсе пробовал выпросить у неё разрешение на посещение Хогсмида, но толку от этого было столько же, сколько от выпрашивания денег у гоблина. — Гарри, но с тобой будем мы! — Глаза у Рона сверкнули. — И никакой Блэк не посмеет… — Рон, не говори глупости, — возразила Гермиона. — Блэк днем, на людной улице столько человек убил! Неужели он, увидев нас, испугается и оставит Гарри в покое? — Гермиона права, — они с Роном вдвоём не смогут ни от кого защитить Гарри, — серьёзно изрекла Лили. — То есть, ты веришь, что Сириус охотится за Гарри? — мгновенно вскинулся Джеймс. — Нет… Не знаю… Я говорю только, что Гарри нужно быть осторожным, — стушевалась девушка. Джеймс не стал продолжать толком не начавшийся спор. Он не хотел кричать на Лили, а уж тем более её в чём-то упрекать, но он ни кому не позволит плохо говорить о Сириусе или врать о нём. Никому. Даже Лили. Живоглот легко выпрыгнул из корзины, потянулся и вскочил ему на колени. Внутренний карман у Рона задрожал, и Рон довольно грубо отшвырнул кота: — Пошел вон! — Как не стыдно, Рон! — возмутилась Гермиона. Рон не остался бы в долгу, если бы профессор Люпин в эту минуту не зашевелился. Все трое замерли, но профессор повернул голову в другую сторону и, слегка приоткрыв рот, продолжал спать. — Как по-вашему, надо его разбудить? — Рон с сомнением кивнул на профессора. — Ему не помешало бы поесть. Гермиона осторожно приблизилась к профессору Люпину. — Профессор! Простите за беспокойство, профессор! Профессор не шелохнулся. — Ну ты даёшь спать, Люпин, — присвистнул Гидеон. — Соглашусь, — заговорил Фрэнк, — Ты всегда так? — с сомнением спросил он. Римус ничего не ответил, только поджав губы и отведя взгляд. Пожалуй, только мародёры понимали сейчас, почему профессор Люпин в книге в таком состоянии. Вероятно, недавно прошло полнолуние. Римус, как и Джеймс являлся жаворонком и во все дни вставал довольно рано и без особых усилий. Во все дни, кроме дня после полнолуния. Но ведь далеко не все в комнате были осведомлены о природе его болезни, так что и отвечать на этот вопрос Римус не спешил. В коридоре послышались шаги, у двери шаги смолкли, и сон как рукой сняло. В дверях появилась троица заклятых врагов — Драко Малфой, Винсент Крэбб и Грегори Гойл. — Ну без него нельзя было обойтись, да? — чуть не простонал Джеймс. — Кого я вижу, — по обыкновению лениво протянул Малфой, шире открыв дверь. — Малявка и Лис! Крэбб и Гойл дружно заржали. — Слышал, твой отец в кои–то веки разжился кучей золота, — начал Малфой. — А что, твоя мамочка, случаем, на радостях не померла? Близнецы злобно засопели. Оскорблять их сестру никому нельзя. Ну разве что только им, и то только в шуточной форме! Иначе не ровен час Молли и прибить может. Рон вскочил, уронив на пол корзину Живоглота. Профессор Люпин всхрапнул. — А это кто такой? — попятился Драко. — Новый учитель. — Гарри тоже вскочил: вдруг будет нужна помощь. — Что ты сказал, Малфой? Бесцветные глазки Малфоя сощурились. Драться перед носом учителя? Нашли дурака. — Идем, — бросил он свите. И раздосадованные враги убрались восвояси. — Трус белобрысый, — выплюнул Джеймс. — Конечно. У слизней кишка тонка выяснять отношения напрямую. Только изподполья гадят, — скривился Сириус. Северус и Регулус коротко переглянулись. Что значили эти переглядки, — им одним известно. — Скоро должны приехать. — Рон пытался что–то разглядеть в темном окне. Не успел он закрыть рта, как поезд замедлил ход. — Прекрасно! — Рон вновь подал голос и, осторожно обойдя профессора, стал вглядываться в темноту за стеклом. — Умираю с голоду. Скорее бы за праздничный стол. Гермиона посмотрела на часы. — Но нам еще далеко ехать, — заметила она. — А чего же мы останавливаемся? Ребята напряжённо молчали. Судя по всему у Гарри, Рона и Гермионы снова неприятности. Видимо Гарри было суждено нормально добраться до школы только на первом курсе, ибо уже вторую книгу подряд ему не дают просто спокойно доехать на поезде до школьной платформы. В прошлой книге был чокнутый эльф, который «спасал» Гарри Поттера, а здесь кто? Дверь открылась, и кто–то стал Гарри на ногу. — Простите! Вы не знаете, что случилось? — Привет, Невилл! — Гарри протянул в темноте руку и схватил его за мантию. — Гарри? Это ты? Что случилось?! — Понятия не имею! Иди к нам, садись. Раздалось сердитое шипение — Невилл сел на Живоглота. — Пойду схожу к машинисту, узнаю, что произошло, — послышался голос Гермионы. Гарри дал ей пройти. Дверь опять скользнула, звук столкновения, и два голоса вскрикнули: — Кто это? — А это кто? — Джинни? — Гермиона? — Что ты делаешь? — Ищу Рона. — Иди садись. — Не сюда! — предупредил Гарри. — Здесь я. — Ой! — крикнул Невилл. — Как Джинни их нашла? — изумился Гидеон. — Нюхом, очевидно, — улыбнулся Фабиан. Брат повторил его улыбку. — Мне всё это не нравится, — пробормотала Алиса. Теперь, когда появился Невилл, ей в пору было беспокоиться. — Тихо! — вдруг раздался хрипловатый голос. Профессор Люпин наконец проснулся. Гарри услышал шорох в углу. Все замолчали. Слабый треск — и в купе забрезжил свет. В ладонях профессора Люпина подрагивал огонь, освещая усталое, серое лицо. Глаза его, однако, были ясны и настороженны. — Оставайтесь на месте. — Голос был все еще сиплый после сна. Он медленно встал, держа перед собой пригоршню огня, и пошел к двери, но та, опередив его, медленно открылась. — Соизволил проснуться, да? — хмыкнул Гидеон. Римус хмуро глянул на него, ничего не ответив. — Скажите мне, что дверь открыл очередной школьник, — обеспокоенно протянула Лили. — Я тебя разочарую, Эванс, — ответил ей Сириус. Лили глухо застонала, закусив большой палец. Ну конечно, чего ещё можно ожидать, когда глава называется «дементор». То, что было под капюшоном, протяжно, с хрипом не то взвыло, не то вздохнуло, словно хотело засосать не только воздух, но вообще все вокруг. Присутствующих обдало стужей. У Гарри перехватило дыхание. Мороз пробирался под кожу, в грудь, в самое сердце. Глаза Гарри закатились. Он ничего не видел. Погрузился в холод. В уши хлынул поток воды. Его тащило вниз, вой усиливался. Откуда-то издалека донесся жуткий, пронзительный вопль мольбы. Гарри хотел помочь, все равно кому, попытался шевельнуть руками, но не смог. Его окутал густой белый туман… — Мерлин… — пробормотал Джеймс. — Не хотел бы я когда-либо встретиться с этим… существом, — сглотнув, вторил ему Фрэнк. — Я думаю, что мракоборцы с ними сталкиваются, — ответила ему Алиса. Фрэнк на секунду взглянул на неё. Конечно, Алиса знала, что он пойдёт учиться на мракоборца, а он знал, что она хотела выбрать ту же профессию, но… У неё явно были изъяны. Гарри открыл глаза. Светят фонари, подрагивает пол. «Хогвартс–Экспресс» снова в пути, и горит свет. А он что, упал с сиденья? Рон с Гермионой склонились над ним, стоят на коленях, позади Невилл и профессор Люпин. Гарри хотел поправить очки, и его затошнило, на лбу выступил холодный пот. — Он потерял сознание? — испуганно вопросила Лили. — Похоже на то, — пробормотал Римус. — Но люди ведь не теряют сознание при встрече с дементорами. Насколько я знаю… — неуверенно закончила она. — Может, Гарри просто очень чувствительный? — предположил Фрэнк. Лили тяжело вздохнула. Опять у Гарри проблемы. Ну почему нельзя обойтись без этого? Что–то громко треснуло, и все вздрогнули. Профессор Люпин разломал на части большую плитку шоколада. — Держи, — протянул он Гарри самый большой кусок. — Съешь и станет полегче. Гарри взял, но есть не хотелось. — Вы не знаете, кто это был? — спросил он Люпина. — Дементор.—Люпин раздавал шоколад всем остальным. — Один из дементоров Азкабана. Все смотрели на него, не веря ушам. Профессор Люпин скомкал пустую обертку и сунул в карман. — Ешь, — повторил он. — Увидишь, станет легче. Простите, я ненадолго уйду, мне надо кое-что сказать машинисту. Люпин скрылся в коридоре. — Что, шоколад и правда помогает после встречи с дементором? — скептично подняла бровь Алиса, бросив взгляд на Римуса. Тот только молча пожал плечами. — Во всяком случае, — воскликнул Фабиан, — профессор Люпин уже лучше профессора Снейпа. — Фабиан! — возмутилась Лили. Снейп хмурой тучей сидел за её плечом. — Что? Я о твоём друге ни слова не сказал, — невозмутимо продолжил Пруэтт, — Разделяем будущих нас и нынешних, помнишь, а, Эванс? Лили только поджала губы и отвернулась от однокашника, не желая признавать его правоту. Иногда её же собственное правило ей бывает не под силу соблюдать. — А профессор Люпин подошел к дементору, вынул палочку, — продолжила Гермиона, — и сказал: «Никто из нас не прячет Сириуса Блэка под мантией. Уходи». Но великан не шелохнулся. Тогда Люпин что–то пробормотал, и из палочки на дементора посыпались серебряные искры, тот развернулся и тотчас исчез. — Патронус? — спросил Фрэнк. Римус неоднозначно передёрнул плечами. — Значит, ты тоже умеешь вызывать патронуса? — конкретнее спросил Лонгботтом, ссылаясь на тот день, когда Джеймс продемонстрировал всем своего оленя-защитника. — Ну да… Только не телесного, — тихо ответил Римус. Фрэнк только пожал левым плечом, что-то для себя решив, и больше вопросов не задавал. Вернулся профессор Люпин. Остановился рядом с Гарри и ласково улыбнулся. — Съешь, пожалуйста, шоколад, он неядовитый. Гарри откусил кусочек. Удивительно, но по жилам заструилось тепло. — Через десять минут будем в Хогвартсе, —произнес учитель. — Ну что, Гарри, полегче стало? — Да. — Гарри недоумевал: откуда профессор знает его имя? — Ещё бы он не знал, — улыбнулся Джеймс, легонько толкнув Римуса в бок. Тот вернул ему улыбку. Гермиона высунулась в окошко и любовалась множеством приближающихся башен и башенок. Покачнувшись, карета остановилась, и Рон с Гермионой вылезли. Гарри сошел следом. — Ты хлопнулся в обморок, Поттер? Лонгботтом не врет? Ты и впрямь хлопнулся? — протянул ему в ухо довольный голос. — Опять Нюнчик? — чуть не прорычал Джеймс. Сириус, уже прочитавший следующие пару строк, кивнул ему в ответ. Он был не менее раздражён появлением Малфоя, чем его лучший друг. — Что тут за шум? — мягко спросил профессор Люпин, выходя из подъехавшей кареты. Малфой свысока глянул на профессора Люпина, приметил его латаную мантию, ветхий чемодан и сказал с еле заметной усмешкой: — Никакого шума… э–э… профессор, — и, подмигнув Крэббу с Гойлом, двинулся впереди них по ступеням. Джеймс поджал губы, бросив короткий взгляд на Римуса. Судя по всему, его другу в жизни пришлось не легко, и это было… ожидаемо? Джеймс не был идиотом, он прекрасно понимал, что оборотней в обществе не жалуют, прекрасно понимал, что после школы Римусу будет трудно. Очень трудно. И ему было крайне неприятно, что кто-то, тем более такой идиот, как Малфой, может насмехаться над ним. Джеймс очень надеялся, что у будущего Римуса всё будет хорошо. — Поттер! Грэйнджер! Подойдите ко мне! — раздался чей-то голос. Гарри и Гермиона удивленно обернулись. Профессор МакГонагалл, преподаватель трансфигурации и декан Гриффиндора, требовательно глядела на них поверх голов. Вид у нее был, как всегда, суровый. — Гарри ведь ещё ничего не сделал, — скептично протянула Лили, — Ведь не сделал же? — Когда бы он успел? — буркнул Джеймс. — Профессор Люпин послал с совой сообщение, — начала она, — что вы, Поттер, потеряли сознание в поезде. Гарри не успел ответить, в дверь кто–то постучался, и в кабинет ворвалась мадам Помфри, врач из больничного крыла. Гарри покраснел. Упасть в обморок само по себе плохо, а тут еще все с тобой нянчатся, как будто бог весть что случилось. — Лучше уж пусть нянчатся, чем совсем не обращают внимания, — строго сказала Лили. Никто не взялся ей возражать. — Ладно, тогда хотя бы пусть поест шоколада, — молвила мадам Помфри, проверяя его глаза. — Я уже поел. Мне дал профессор Люпин. Он всех нас угостил еще в поезде. — Правда? — обрадовалась мадам Помфри. — Ну наконец-то появился преподаватель защиты от темных искусств, который знает свое дело. — Вот видишь, Лунатик, даже мадам Помфри согласна, что ты будешь хорошим учителем! — как неоспоримый аргумент, изрёк Джеймс. — И мы все с ней согласны, — важно объявил Сириус. Где-то сбоку быстро на всё это угукал Питер. Римус всё также предпочитал не отвечать, но уже было видно, как уголки его губ слегка приподнялись. Гарри и мадам Помфри вышли в коридор, и та, что-то бурча себе под нос, удалилась в больничный отсек Вскоре появилась сияющая Гермиона в сопровождении МакГонагалл, и все трое отправились в Большой зал. — Кстаа-ати, а зачем вызывали Гермиону? — вдруг заговорил Фабиан. Ответа на его вопрос не последовало. Все предпочли просто слушать, что будет дальше, — может Гермиона сама даст ответ на этот вопрос. — Они будут стоять у всех выходов с территории школы, — продолжал директор. — И пока они здесь, — запомните хорошенько! — никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения. Дементоров не проведешь ни переодеванием, ни какими–либо еще фокусами, не помогут даже мантии-невидимки. — Последние слова он явно сказал не просто так, — хмыкнул Римус. — Дамблдор передал Гарри мою мантию, — с нотками печали в голосе сказал Джеймс, — Конечно, он говорит… не просто так… — Закончу на более приятной ноте, — продолжил он. — Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от темных искусств. Послышались редкие хлопки, известие было принято без особого энтузиазма. Горячо хлопали только те, кто ехал сегодня в одном купе с профессором Люпином, включая Гарри. Профессор выглядел особенно жалко среди преподавателей, одетых в свои лучшие мантии. — Эти дети пока просто не понимают, кто перед ними, — важно подняв подбородок, произнёс Джеймс. — Могу спорить, что после первого же урока они полюбят нашего Лунатика, — с улыбкой добавил Сириус. — Ты согласен, Пит? — спросил Поттер. — Конечно, — кивнул тот. — Хватит, — покачал головой Римус, — С чего вы вообще взяли, что… — Римус, ты будешь прекрасным учителем, я это знаю. Плохо, что ты в себя не веришь, но ты убедишься в нашей правоте совсем скоро. Я уверенна, — с ласковой улыбкой проговорила Лили. Кажется, с ней были согласны все. По крайней мере, все гриффиндорцы, Регулус же выглядел так, будто не знал: согласится ему или запротестовать. Один только Северус явно был не согласен с позицией подруги, и он даже не пытался это скрыть. Он не любил Люпина, как и всех остальных мародёров, а болезнь того только способствовала его неприязни. — Посмотри на Снейпа, — шепнул на ухо Гарри Рон. Профессор Снейп, специалист по зельеварению, смотрел через весь стол на профессора Люпина. Все знали, что Снейп давно мечтал о должности, которую занял Люпин, но даже Гарри, ненавидевший Снейпа, был поражен тем, как исказилось его худое, землистого цвета лицо. В нем читались не зависть или гнев, оно выражало сильнейшее отвращение. Гарри хорошо знал это его выражение. Оно появлялось в лице Снейпа всякий раз, как он смотрел на Гарри. Римус коротко взглянул на однокурсника. О, он знал, что Северус не любит ни его, ни его друзей. Причина этой неприязни была понятна, — вражда факультетов, вражда компаний чуть ли не с первого курса, конфликт интересов и многое многое другое. Хотя Римус не мог припомнить случая, в котором лично он делал что-то плохое Северусу, так что, скорее всего, Снейп не любил его просто так, за компанию с его друзьями. И Римус мог это понять. Но пару месяцев назад Сириус рассказал друзьям о затеянном со Снейпом споре, в ходе которого тот признался, что давно догадался о ликантропии Люпина. Может быть, именно это является основной причиной такой сильной неприязни Снейпа. В конце-концов, Римус привык, что очень многие люди относятся к оборотням, как к отбросам общества. Его друзья тут скорее исключение, чем правило. — Что касается второго назначения, — заговорил Дамблдор после того, как стихли жидкие аплодисменты, — должен, к сожалению, напомнить, что профессор Кеттлберн, наш специалист по уходу за магическими существами, в конце прошлого семестра подал прошение об отставке, чтобы провести больше времени с оставшимися у него руками и ногами. Так вот, с большим удовольствием сообщаю вам, что его должность согласился принять сам Рубеус Хагрид. Он будет совмещать работу лесничего с преподаванием. — Хагрид?! — хором воскликнули мародёры. — Вот так… Так вот зачем он присылал книгу! — улыбнулся Джеймс. Пожалуй, реакция на назначение Хагрида на должность профессора все в комнате восприняли весьма однозначно, — может не так радостно, как Джеймс и Сириус, но тоже весьма положительно. Даже Северус не был особо против. Особенно после того, что случилось на выходных. Вошли в гостиную, девочки пошли в свои спальни по одной лестнице, мальчики по другой. Гарри поднимался по винтовой лестнице с одним чувством: какое счастье, что он опять здесь. Вошли в такую знакомую круглую спальню, вот и пять кроватей под пологами на четырех столбиках. Гарри подошел к своей. Наконец–то он дома. — Конец главы, — выдохнул Сириус. Последние строчки вновь заставили его думать, что они с Гарри чем-то похожи. Во всяком случае, для самого Сириуса, как и для Гарри, в последние годы Хогвартс стал намного роднее его дома на Гриммо двенадцать, а его друзья намного ближе семьи. Может он много и не понимал, но такую сильную любовь Гарри к школе он мог понять, как никто другой. — Что ж, теперь моя очередь, — сказал Джеймс, беря книгу из рук Сириуса, — Глава шесть. Когти и чаинки, — прочёл он. — Чаинки? — хмыкнул Гидеон, — Похоже на первый урок прорицаний. — Будем надеяться, что ты прав, — нахмурившись, произнесла Лили. Ей думалось, что чем больше глав с Гарри не происходит ничего ужасного, тем лучше. Войдя на другой день утром в Большой зал, Гарри, Рон и Гермиона первым делом увидели Драко Малфоя, который рассказывал окружившим его слизеринцам какую-то забавную историю. Заметив Гарри, Драко смешно изобразил обморок, и вся компания схватилась за бока от хохота. — Что смешного он нашёл в том, что человек упал в обморок? — нахмурилась Алиса. — Это же слизеринцы, они смеются с любого неправильного вздоха, — ответил ей Сириус, презрительно фыркнув. — Кто бы говорил, — буркнул Северус. — Хочешь возразить, Снейп? — поднял бровь Блэк. Северус поднял взгляд на Сириуса, медленно перевёл взгляд на напряжённого Поттера и в конце-концов, коротко покосившись на Лили, покачал головой. Скривился он при этом так, будто его сейчас вырвет. Джеймс решил продолжить читать, пока его друг не придумал ещё какой-нибудь остроумный ответ. Джордж взглянул на Малфоя — тот опять закатил глаза в притворном ужасе. — Гнусный тип, — сказал он спокойно. — Вчера вечером в поезде, когда в вагон вошли дементоры, он так не петушился. Вбежал к нам в купе, весь трясся от страха. Помнишь, Фред? — Чуть в штаны не наложил. — Фред бросил на Малфоя полный презрения взгляд. Джеймс, Сириус и близнецы дружно фыркнули. — Прекрасно! Сегодня у нас несколько новых предметов, — радостно сообщила она. — По–моему, Гермиона, они что–то напутали с твоим расписанием. — Рон заглянул ей через плечо. — У тебя по десять уроков в день. Столько в учебное время не умещается. — Как она собирается все их посещать? — недоумевал Регулус. — Может, будет ходить не на все? — предположила Лили. — Неее, — протянул Фабиан, — Это же Гермиона, она не может пропускать уроки. — Может быть, она будет посещать необязательные уроки раз через раз? — сказал Римус. — А как контрольные по пропущенным темам писать? — задала резонный вопрос Лили. — Брать конспекты у однокурсников, — вклинился в их диалог Регулус. — Или читать эти темы самой. В конце-концов, это ведь Гермиона, — она умная, ей ничего не стоит самой изучать пропущенные темы, — продолжил говорить Люпин. Ни у кого не нашлось ответа на это. По крайней мере, это было пока самой логичной теорией, которая у них имелась. — Надо спешить. Прорицание на самом верху Северной башни. Туда идти минут десять, не меньше. — Да ладно, профессор Скоуп плевать хотела на опоздания, — беспечно протянул Гидеон. — Но любому учителю всё же приятнее, когда на его урок приходят вовремя, — строго ответила ему Лили. Она сама на прорицания не ходила и с профессором Линдой Скоуп никогда дел не имела, но всё же была уверенна, что та будет рада, если никто не будет опаздывать на её занятия. К Северной башне идти и идти. За два года в Хогвартсе друзья не успели исследовать все закоулки замка, а в Северной башне и вообще не были. Джеймс фыркнул, на секунду прервав чтение, когда услышал шуточное осуждающее цоканье Сириуса сбоку. Конечно, они то за первые два года успели побывать не то что в Северной башне, но и в таких уголках замка, куда школьникам вообще-то не положено ходить. Гарри с любопытством рассматривал полотно с лугом. Справа появился толстенький серый в яблоках пони, мирно пощипывающий траву. Гарри уже привык к картинам, персонажи которых покидают рамы по собственному усмотрению, но каждый раз не мог от них глаз отвести. Следом за пони вышел упитанный коротышка, бряцая рыцарскими доспехами. Он, как видно, только что упал со своего пони — из бронированных наколенников торчали зеленые травинки. — О Мерлин, только не он! — обречённо почти простонали близнецы. — А кто это? — заинтересовалась Лили. — Сэр Кэдоган, — вместо Пруэттов ответил Джеймс, — Он немного того. — Ты сильно ему льстишь, — хмыкнул Гидеон. Еще несколько ступеней, и они очутились на тесной площадке, где столпился весь класс. На площадку не выходила ни одна дверь. Рон толкнул Гарри и указал на потолок — там была круглая дверца люка с бронзовой табличкой. «Сивилла Трелони, профессор прорицания», — прочитал Гарри. — Трелони? — удивился Фрэнк. Джеймс ещё раз взглянул на строчку книги, где указывалось имя нового профессора прорицаний, и уверенно кивнул. — Это ведь наша однокурсница, — с каким-то обречённым видом сказал он, повернувшись к близнецам, — Она учится на Когтевране. — Да-аа? — неуверенно протянул Фабиан, — Не помню такой. — Я тоже. — В прошлом году я дежурил с когтевранским старостой, это он мне про неё рассказал. Про неё и её… предсказания, — неохотно поведал Лонгботтом. — Что такого в её предсказаниях? — поднял бровь Сириус. Как-то слишком уж явно Фрэнк запнулся. — Честно? Не знаю. Я с ней лично не общался, но сама суть предсказаний и гаданий мне не нравится… — Что же ты так не хочешь знать будущее? — ехидно улыбаясь, спросил Сириус. — Мне хватит и этих книг, — последовал угрюмый ответ. Откуда-то из полумрака раздался приглушенный, почти неземной голос: — Добро пожаловать. Как приятно видеть вас наконец в вашем физическом облике. Гарри сначала показалось, что в свете камина появилась большая блестящая стрекоза. Профессор Трелони была очень худа, толстые стекла очков многократно увеличивали и без того огромные глаза, на плечах газовая в серебряных блестках шаль. С тонкой шеи свисают бесчисленные цепочки и ожерелья, пальцы и запястья украшены перстнями и браслетами. — Мне кажется, что это уже традиция, — хихикнул Сириус. — Ты о чём? — спросил его брат. — Да о том, что все преподаватели с Когтеврана слегка того, — покрутив пальцем у виска и состроив рожицу для пущей понятности, пояснил старший Блэк, — Сначала Квирелл, потом Локхарт, теперь Трелони… Кажется, там нормальный только профессор Флитвик. — А ты прав, — улыбнулся Гидеон, — Видимо, у Гарри это уже традиция, — каждый год должен быть новый чёкнутый учитель когтевранец. — Будем надеяться, что Трелони не носит Волан-де-морта на затылке и не стирает на досуге людям память, — угрюмо перебила его Лили, — Пусть лучше она будет просто сумасшедшей. — Ты сама-то поняла, что сказала? — хмыкнул Фабиан. Лили только поджала губы, но ничего не ответила. — Так, значит, вы избрали прорицание, самое трудное из всех магических искусств. Должна вас с самого начала предупредить: я не смогу научить многому тех, кто не обладает врожденной способностью ясновидения. Книги помогают только до определенных пределов… Гарри с Роном, улыбнувшись, взглянули на Гермиону, которую слова профессора прорицания ошеломили: как это книги хоть в чем-нибудь бессильны помочь?! — Нда… Гермиона, должно быть, в диком шоке, — улыбнулась Алиса. — Вот поэтому я и не хожу на прорицания, — выдала Лили. — Почему… поэтому? — недоумевающе спросил Джеймс. — Потому, что ему невозможно научиться: ты либо обладаешь даром видения будущего, либо нет. — А как ты узнаешь, что обладаешь даром, если не будешь ходить на уроки? — вклинился Сириус. — Ну это же не трансфигурация, где тебе нужно непосредственно поколдовать, чтобы понять: есть у тебя предрасположенность или нет. Я так думаю… Человек, который может видеть будущее, видит его и без всяких уроков, — пояснила девушка. Ответа на это заявление ни у кого не нашлось. Возможно, потому, что никто из них не был провидцем и не мог подтвердить или опровергнуть данную теорию. — Этот дар дается немногим. Вот вы, — неожиданно обратилась она к Невиллу, который чуть не свалился с пуфа, — не могли бы вы сказать, как себя чувствует ваша бабушка? Здорова? — Надеюсь, — дрожащим голосом ответил Невилл. — Я бы на вашем месте не была столь уверена, — сказала профессор Трелони, и пламя камина заиграло на ее длинных изумрудных серьгах. Невилл прерывисто вздохнул. Фрэнк подозрительно сощурил глаза. Всё это походило на дурацкий спектакль, в котором, увы, Трелони запугивала Невилла. — Трелони метнула взгляд на Парвати Патил, — вам следует опасаться рыжеволосых. Парвати бросила испуганный взгляд на Рона, который сидел прямо за ней, и подвинула свое кресло в сторону. — Глупости, — хором произнесли близнецы. …А на Пасху один из нас навеки нас покинет… — Да она просто их запугивает! — возмутилась Лили. — Профессор Скоуп мне нравится больше, — скривился Фабиан. Предсказание было любимым предметом близнецов. Отчасти, из-за того, что задания по нему выполнять было легче лёгкого, а отчасти из-за того, что старушка Скоуп нередко засыпала на своих же занятиях, пока ученики пытались разобрать очередную раскладку карт или мутный силуэт в магическом шаре. В такие моменты можно было без зазрения совести заниматься своими делами, пока преподавательница не удосужится проснуться и обратить внимание на студентов. Мой мальчик! — воскликнула Трелони, схватив за руку Невилла, который встал с пуфа и потянулся за чашкой. — Пожалуйста, после того как разобьете первую чашку, возьмите вторую из голубого сервиза. Розовый мне жалко. Это мой любимый. И конечно, не успел Невилл взять в руки чашку с блюдцем, как раздался звук разбившегося фарфора. Профессор бросилась к нему со щеткой и совком для мусора. — Это просто совпадение. Невилл всегда был неуклюжим, — недовольно пробормотала Алиса. Ей совершенно не хотелось верить, что Трелони может что-то «видеть». Только не после слов Фрэнка. — Кажется, вижу, — наконец сказал он. — Что–то вроде неясного креста… — Гарри склонился над учебником. — Это значит, что тебя, к сожалению, ждут «всякие беды и испытания». А еще, кажется, солнце. Но солнце, наоборот, означает «огромную радость»… Понятно, значит, ты скоро будешь страдать и чувствовать радость… — По-моему, у тебя с внутренним оком что–то неладно. Не мешает проверить. И оба подавили смешок, заметив, что профессор смотрит в их сторону. В комнате послышались тихие смешки. — Ну, у Гарри точно нет дара предвидения, — хохотнул Гидеон. — Конечно, иначе влипал бы он во все эти во истину поттеровские неприятности? — вопросил Фабиан. Джеймс оскорблённо кинул в него подушку. Тот только увернулся и показал язык. — Как можно одновременно страдать и чувствовать радость? — недоумевала Алиса. — Может быть, — вдруг заговорил Регулус, — это, как было с когтевранским ловцом, ну, Терри Батчетом… Помните, да? Он в прошлом году свалился с метлы и поломал себе обе ноги, но поймал снитч. Он тогда точно страдал, но и радовался, наверное… Когтевран ведь выиграл матч… — чуть сникнув к концу, рассказал он. Да, история интересная, но для Слизерина печальная, ведь тот матч когтевранцы играли именно со слизеринцами… В конце-концов, Регулус, как ловец в тот день всех подвёл. — Эх, надо спросить, радовался он или нет, — хмыкнул Сириус, улыбнувшись уголком рта. — А теперь моя очередь. — Наморщив лоб, Рон уставился в чашку Гарри. — Вижу темное пятно, похожее на цилиндр. Может, ты хочешь работать в Министерстве магии? — Видимо, у Рона с внутренним оком тоже не всё в порядке, — хихикнула Алиса. — А теперь точь–в–точь желудь. Давай посмотрим, что это значит. — Он пробежал открытые странички. — «Нежданная радость. Внезапно пролившийся золотой дождь». Красота! Надеюсь, ты со мной поделишься. — Я бы с Сириусом поделился! — сам себя перебил Джеймс, — Ну и с вами тоже, конечно, — повернулся он к Римусу и Питеру. Профессор Трелони опустилась в ближайшее кресло, смежив веки и прижав к сердцу поблескивающую самоцветами руку. — Мой мальчик, мой бедный мальчик. Нет, милосерднее промолчать… Не спрашивайте меня… — Что вы там видите, профессор? — тут же спросил Дин Томас. Весь класс повскакал с мест, сгрудившись у стола Гарри и Рона, каждый старался заглянуть в чашку Гарри. — Мой мальчик, — профессор распахнула огромные глаза. — У тебя здесь Грим. — Что такое Гримм? — не поняла Лили. Все остальные в комнате были явно в курсе, а некоторых (вроде Алисы и Питера) это привело в ужас. — Давай я просто прочитаю… дальше, хорошо? — предложил Джеймс. Лили глянула на него и кивнула. Да что это такое, раз об этом знают все, кроме неё? И почему её подругу это пугает? — Грим, мой мальчик! Грим! — Профессора Трелони поразила непонятливость Гарри. — Огромный пес, вестник беды, кладбищенское привидение! Мой дорогой мальчик, это самое страшное предзнаменование, оно сулит смерть. — И вы этого боитесь? — спросила Лили, смотря в основном на Алису и Питера. — Конечно! — воскликнул Петтигрю, — Ты разве не слышала, что Джим только что прочитал? Это самое ужасное смертное предзнаменование! Огромный страшный чёрный пёс! — Серьёзно, Хвост? — одними губами произнёс Сириус, взглянув тому в глаза. Ну правда, как можно бояться чёрного пса, когда ты раз в месяц гуляешь по запретному лесу с таким же чёрным псом, оленем и оборотнем? Это просто абсурд. Симус Финниган так и эдак склонял голову. Даже сощурил глаза почти до щелочек. — Кажется, и правда похоже на Грима. А если отсюда взглянуть, — он подвинулся влево, — то больше смахивает на осла. Близнецы засмеялись в голос, чем привлекли к себе всеобщее внимание. — Чего вы ржёте? — недоумевал Сириус. — Мне профессор Скоуп на последнем уроке нагадала осла, — всё ещё хихикая, выдавил Фабиан, — Она сказала, что я лентяй и мне нужно браться за ум, иначе меня ждут большиииие неприятности. — А тебе она что-то сказала, — прыснув со слов Фабиана, спросил Фрэнк у его брата. — Да не, — пожал плечами тот. — Он разбил чашку, — пояснил Фабиан. — Эй! Её разбил не я, а Джени! — возмутился Гидеон. Пока братья препирались, Джеймс продолжил читать. Гарри выбрал место в самом конце класса и все равно чувствовал, как будто на него направлены огни рампы — то и дело ловил на себе чей–нибудь взгляд. Уж не ожидают ли однокурсники, что он в любую минуту может упасть замертво? Он почти не слышал, что профессор МакГонагалл рассказывала про анимагов — волшебников, которые могут по желанию обратиться в зверя. И даже не смотрел, как она превратилась у всех на глазах в полосатого кота со следами от очков вокруг глаз. Мародёры тихо переглянулись. В этой книге что-то было не так. Слишком много совпадений, слишком много тем, которые могут, хоть и косвенно, но затронуть их. Тут появился Сириус, Римус, рассказывается про анимагов (хотя это всё же обычная школьная программа), не пройдёт и полкниги, как тут могут раскрыть все их секреты. Про мантию Джеймса уже известно, а что насчёт карты? Или того, что Джеймс, Сириус и Питер — анимаги? Или, что самое худшее, что Римус — оборотень? Конечно, последние два своих секрета они уже раскрыли Лили, но что насчёт остальных? Было бы неприятно вот так вот раскрывать правду. — Дело в том, профессор, что у нас первый урок был прорицание, мы гадали по чаинкам. Ну и… — Ах, вот оно что! Тогда все ясно. — МакГонагалл нахмурилась. — Можете, мисс Грэйнджер, ничего больше не говорить. Так кто же в этом году должен умереть? Опять молчание. — Я, — наконец сказал Гарри. — Ну что ж! — МакГонагалл буравила Гарри взглядом. — Так вот знайте, Поттер, Сивилла Трелони с первого дня появления в школе ежегодно предсказывает скорую смерть одному из студентов. Никто, однако, до сих пор не умер. Знакомство с классом она начинает с предзнаменований смерти. Очень это любит. Я никогда не говорю плохо о моих коллегах. — Профессор умолкла, и ноздри у нее побелели. Справившись с собой, она продолжала: — Прорицание — самая неточная ветвь магических знаний. Не стану от вас скрывать, я к ней отношусь недостаточно терпимо. Настоящие ясновидцы чрезвычайно редки, и профессор Трелони… МакГонагалл опять умолкла и затем обратилась к Гарри своим обычным деловым тоном: — Вы прекрасно выглядите, Поттер. Так что не будьте на меня в обиде, если я не освобожу вас от домашнего задания. Но не сомневайтесь, в случае смерти выполнять его не обязательно. Гриффиндорцы, да и Регулус тоже захихикали. Даже Северус улыбнулся. Кто бы что ни говорил, а Минерва Макгонагалл была, есть и будет хорошим профессором. Этот факт, судя по всему, ничего не способно изменить, никакое время, никакая война. — Я обожаю Макги! — воскликнул Сириус с довольной улыбкой. Никто не стал ему возражать или перечить. — Гермиона, — сказал он, — если Гарри видел Грима, это… это очень плохо. Мой дядя Билиус однажды увидел его и спустя сутки умер. — Билиус? — удивился Фабиан. — Кузен Билиус? Думаешь, это он? — подняв брови, спросил Гидеон брата. — Но он ведь жив… — озадаченно протянул тот. — С него станется помереть от вида Гримма, — попытался пошутить Фабиан, — Он и своей тени испугается, помрёт. Гидеон ничего не ответил, кашлянув и отведя глаза. Может быть, они и не очень много общались с кузеном (сказывалась разница в возрасте), но узнать о его смерти всё равно было… неприятно. Рон и Гермиона друг с другом не разговаривали. Гарри тоже молчал. Шли через луг, спускающийся к Запретному лесу, где на опушке стояла хижина Хагрида. Впереди замаячили три слишком хорошо знакомые спины, значит, предстоящие два урока они будут заниматься со слизеринцами. Малфой о чем–то вдохновенно разглагольствовал, а Крэбб и Гойл похохатывали. Гарри не сомневался, что знает, о чем у них идет речь. — Интересно, как скоро Малфою надоест эта тема? — сказал Сириус. — А как быстро ты перестаёшь кого-то задирать? — вклинилась Лили. Она не могла промолчать. Может её отношения с мародёрами и улучшились, но некоторые их проделки, иногда граничащие с издевательствами над другими студентами она не могла не замечать. — Эй! Не путай понятия, Эванс! — шуточно возмутился Блэк, — Я, между прочим, не шучу на одну и ту же тему больше трёх раз. — Да ладно? — хмыкнул Римус. — А ты вообще на чьей стороне, Лунатик? — зыркнул на него друг. — Я на своей, — улыбнулся тот. Сириус деланно-обиженно скрестил руки на груди, состроив грустную моську. Никто из друзей не спешил защищать его перед злой-презлой Эванс, даже лучший друг Джим. Хотя… может Джеймс всё ещё помнит то, что Сириус наговорил в тунелле? Но Хагрид повел их вдоль опушки, и скоро они оказались у ограды просторного загона. В нем никого не было. — Прошу всех встать вдоль изгороди! — распорядился Хагрид. — Чтобы всем… э–э… было хорошо видно. А теперь первым делом откройте книжки… — Это те кусачии книженции? — выпалил Фабиан, — Как он предлагает их открывать? — Может, первый урок посвящён приручению книг, — хохотнул Гидеон. Фабиан глянул на него и прыснул. То же сделали и некоторые другие ребята в комнате. — Это совсем просто… Надо только ее погладить. — Хагрид говорил так, точно речь шла о самой естественной вещи. В комнате на какую-то секунду воцарилось изумлённое молчание. — Знаете, — прервал его Римус, — Хагрид очень хороший человек, но иногда он перебарщивает… — Ах, какие мы все глупые! — насмешливо воскликнул Малфой. — Оказывается, всего только надо погладить! А мы и не знали! — Я… я… думал, они такие милые, — неуверенно сказал Хагрид, взглянув на Гермиону. — Просто милашки! — издевался Малфой. — Хороша шутка, рекомендовать учебник, готовый оттяпать руку. — Кхм, мне конечно жаль Хагрида, — Малфой кретин, он не должен над ним издеваться, — неуверенно протянул Фабиан, — но я соглашусь с Малфоем… — ивиняющимся тоном закончил он. Сириус зыркнул на него как-то слишком зло, но ничего не сказал. Остальные тоже предпочли промолчать. Оттуда к ним галопом приближалось около дюжины самых странных существ. Ничего подобного Гарри в жизни не видел. Туловище, задние ноги и хвост коня, передние лапы, крылья и голова — орлиные; сильный стального цвета клюв и огромные блестящие, как апельсины, глаза. Когти на передних лапах величиной в треть метра — настоящее орудие убийства. На каждом животном кожаный ошейник, вместо поводка — длинная цепь. Концы поводков крепко зажаты в огромных ручищах Хагрида, который рысью следует за «волшебными существами». — Гиппогрифы! — неожиданно хором воскликнули Фрэнк и Регулус. После этого они посмотрели друг на друга так удивлённо, будто впервые узнали, что находятся в одном помещении. — Хагрид решил сразу же впечатлить их, — ухмыльнулся Фрэнк. Он считал, что гиппогрифы — интересные существа, да и не особо опасные, если уважительно с ними обращаться. Желающих, кроме Гарри и Рона с Гермионой, не нашлось. Друзья осторожно приблизились к изгороди. --- Малфой, Крэбб и Гойл не слушали: они о чем-то шептались. Наверняка готовятся сорвать урок, с тревогой подумал Гарри. --- — Никто не хочет? — умоляющим голосом спросил лесничий. — Я хочу, — решился Гарри. — Надеюсь, что гиппогриф прибьёт Нюнчика, — пробормотал себе под нос Сириус. — Гарри смелый, — улыбнулась Лили. — Он же гриффиндорец, Лилс. Он таким и должен быть, — улыбнулся ей в ответ Джеймс. В своём кресле тихо скептично фыркнул Северус. Джеймс на секунду покосился на него, но акцентировать особенное внимание на этом не стал. И тут, к великому удивлению Гарри, гиппогриф согнул чешуйчатые колени передних лап и безо всякого сомнения отвесил поклон. Лили, которая от волнения вновь было начала грызть большой палец, расслабленно выдохнула. — Молодчина, Гарри. Думаю, он тебя покатает! Ну уж это, пожалуй, слишком! Такого уговора не было. Гарри привык летать на метле. А между гиппогрифом и метлой большая разница. — Да ладно! Я бы прокатился! А ты, Фаб? — спросил Гидеон у брата. -Конечно! Это должно быть даже круче тележки в Гринготсе, — растянулся в мечтательной улыбке Фабиан. Джеймс глубоко вздохнул, улыбаясь уголком рта. Да, он бы тоже не отказался покататься на таком диковинном звере. И чего Гарри так отнекивается? Клювокрыл, не подав знака, раскрыл четырехметровые крылья, Гарри едва успел ухватиться за шею и взмыл в небо. Да, с метлой ничего общего. И Гарри знал, чему отдает предпочтение. По обе стороны бились два огромных крыла, задевая колени, казалось, гиппогриф вот–вот его сбросит. Точно покрытые лаком, перья скользили из–под пальцев, а сильней вцепиться опасно. Как все–таки славно летать на «Нимбусе–2000», точно паришь в воздухе. А здесь бросает то вверх, то вниз вместе с крупом, в такт взмахам крыльев. — А я бы всё равно прокатился, — скрестив руки на груди, убеждённо выдал Гидеон. Брат ему поддакнул. Перелезли через забор, Хагрид отвязал гиппогрифов, и скоро весь загон представлял собой удивительное зрелище — мальчишки и девчонки, немного побаиваясь, кланялись, пестрые чудища приседали, Невиллу несколько раз пришлось бежать от своего крылатого партнера, не желавшего отвесить поклон. — Ну почему это всегда Невилл? — обречённым полушёпотом произнесла Алиса, возведя глаза к потолку. Фрэнк только глубоко вздохнул, положив руку ей на плечо. Их сын явно не самый талантливый и везучий волшебник в мире. Что уж тут поделать… Малфой с приятелями тоже решили прокатиться. Выбор их пал на Клювокрыла. Клювокрыл любезно поклонился Малфою в ответ на приветствие, и Малфой стал гладить его клюв, не проявляя особого почтения. — А мне казалось, что Клювокрыл будет поразборчивее, — цокнув языков, произнёс Сириус. — Это совсем просто, — говорил он, растягивая слова, но так, чтобы слышал Гарри. — Я в этом не сомневаюсь. Раз даже Поттер справился… Держу пари, — обратился он к гиппогрифу, — ты ничуть не опасен! Ты глупый, огромный, уродливый зверь. — Ой, идиооот, — протянул Регулус, закрыв лицо ладонью. В какую–то долю секунды сверкнули стальные когти, и Малфой издал душераздирающий крик Хагрид бросился к Клювокрылу, не без борьбы надел на него ошейник, а тот так и рвался у него из рук нанести обидчику еще удар. Малфой, скорчившись, лежал на траве, мантию расцвечивали ярко–красные пятна крови. — Я умираю! — громко стонал Малфой, окруженный испуганными одноклассниками. — Да, умираю! Видите, он меня убил! — Не умираешь! — сказал бледный как полотно Хагрид. — Помогите мне кто-нибудь. Его надо унести отсюда. — Да! Так Нюнчику и надо! — воскликнул Сириус. — Сириус! — прикрикнула на него Лили. — Что? — недоумевал тот, — Он сам виноват. — Он и правда сам виноват, — встал на защиту брата Регулус, — Гиппогриффов нельзя оскорблять, — Хагрид ясно это объяснил. Малфой прослушал и поплатился за это. — Всё равно, никто не должен получать увечий в школе! — аргументировала Лили. — Хагрид ведь теперь их учитель, — вдруг сказал Римус. — И что? — не понял Сириус. — А то, что он несёт ответственность за безопасность на уроке. Этот случай могут поставить ему в вину. И не важно, виноват тут Малфой или нет, — пояснил Люпин. Сириус скривился, секундно переглянувшись с Джеймсом. — Нюнчик хуже докси, — рыкнул он. — Все-таки лучше бы этого не случилось во время первого урока Хагрида. — Рон был явно обеспокоен. — Вот увидите, Малфой раздует из этого историю. — Вот о чём я и говорю, — грустно протянул Римус. — Поставил… э-э… рекорд, — севшим басом произнес он, узнав троих друзей. — Уч…учительствовал всего, один день… — Тебя еще никто не увольнял, Хагрид! — поспешила сказать Гермиона. — Пока не увольнял. — Хагрид в полном расстройстве чувств отхлебнул из кувшина хороший глоток. — За немногим стало… Полегчает Малфою… Никто никак это не комментировал. Хагрида было просто по человечески жалко, а Малфой… А Малфой третью книгу подряд раздражал каждым своим появлением. Хагрид вдруг осекся и уставился на Гарри, как будто только сейчас до него дошло, что у него в хижине Гарри. — Что вы себе такое позволяете! — прогремел он, так что все трое подпрыгнули. — Тебе, Гарри, запрещено, как стемнеет, выходить из замка! А вы двое! Как смели его с собой взять! Хагрид подскочил к Гарри, схватил за руку и потащил к двери. — Идем! — сказал он сердито. — Я тебя… э–э… отведу… И чтоб больше никогда не ходил… э–э… ко мне… по ночам. Я того не стою… — Конец главы, — объявил Джеймс, захлопывая книгу. Все начали понемногу расходиться, — всё-таки уже поздно, а день будний, завтра ещё идти на занятия. — Интересно, а как скоро нам покажут уроки профессора Лунатика? — по пути в гриффиндорскую башню вопросил Сириус. Джеймс что-то ответил ему. Питер подключился к разговору. И вскоре трое мародёров, уже переключившись на другую тему, громко разговаривали, перекрывая друг друга так, что слышно их было на весь коридор. Только Римус не участвовал в общей беседе. Ему вдруг пришло пугающее осознание. Пугающее, душащие осознание, из-за которого он жутко не хотел, чтобы будущий он хоть как-то участвовал в событиях книги.