Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь Спаситель! или Поворот не туда

«Ну почему мне всегда так везет?!» — несчастно думала Эмма, прячась за мусорными баками. Нет, само перемещение прошло удачно, и она и впрямь вернулась в Сторибрук. Вот только не в то гребаное время! Более того, она попала в те времена, когда ее прошлое я, не обремененное апгрейдом, еще даже не разрушило чертово проклятие, а значит магии тут было тю-тю. А так, как ее местное я, не могло шаманить, она тоже осталась без волшебства, причем без всякого. Дурацкие путешествия во времени. К счастью, до этого, если верить газете «Зеркало», которою она нашла в урне, осталось еще около четырех недель. Месяц, блин. Все это время, Эмма, в очередной раз вспомнив свое воровское прошлое и грабанув продуктовый, просидела в лесу, в уже родной, мать ее, хижине. Этот чертов месяц тянулся, как резина. Вломиться без магии в ломбард Темного, она не решилась. Поэтому поиски палочки тоже пришлось отложить, да и смысл? Магии-то нет. Эмма чуть с ума не сошла, хотя все же хорошее кое-что было. Рана, наконец, зажила, оставив после себя не очень симпотный шрам, но ей к таким украшением не привыкать, да посещение пляжа в бикини Эмма не планирует, так что ее это особо не трогало. Но вот тоска, которая с каждым днем все больше ее сжирала, а особенно по ночам, была ужасна. Кто бы знал, что она так соскучится по этому проклятому бесу? Знание, что конкретно того Румпеля, который знает ее, она вообще больше никогда не увидит, ведь даже вернувшись в свое время, тот не будет ее помнить, еще больше вгоняло ее в депрессию. Когда же фиолетовое облако, слава Моргане, пронеслось через хижину, принося с собой благословенное ощущение магии, гудящей в ее жилах, Эмма чуть не завизжала от радости, но быстро придя в себя, она удалила следы своего присутствия в домике, и быстрее Уизли, бегущего за едой (а в школьные годы тот воистину мог составить конкуренцию любым спринтерам, если несся в Большой зал, боясь не нажраться, свинота бессовестная) помчалась в ломбард, надеясь все обшарить, пока Темный будет вершить свою страшную мстю Реджине. В ломбард Эмма вошла уже, как к себе домой. Но так как в предыдущие рейды палочек она не видела, причем никаких, поэтому пришлось в темпе вальса обшаривать все по новой. К сожалению, этот процесс забуксовал, когда она случайно пролила на себя какую-то гадость. — Вот гадство! — тихо прошипела Эмма, рассматривая отвратительное фиолетовое пятно на своей майке. К ее ужасу, магией убрать его не удалось. Тут Эмма вспомнила, что в одном из шкафов видела пару запасных рубашек хозяина сего магазина. Она пару минут колебалась, но здраво рассудив, что не с пятном же ходить и уж тем более не голой, без зазрения совести увела темно синюю шелковую рубашку. «Ничего, не обеднеет», — подумала она, тайком наслаждаясь мягкостью и гладкостью ткани. То, что она ее взяла еще и потому что она принадлежала Румпельштильцхену, Эмма будет отрицать до конца жизни. Когда палочку она так и не обнаружила, Эмма потихоньку стала впадать в панику. Но остановив истерику, вспомнила, что не обшарила еще тайники. Она решила начать с самого большого сейфа. Взломать его было трудно, но Эмма это сделала. Она, черт возьми, Гринготтс ограбила, который прежде никто не грабил, Волда Морда не в счет, что ей какой-то сейф? К ее облегчению, там палочка обнаружилась, и не одна. Решив не рисковать, она стянула именно черную, и вовремя. Едва она закрыла тайничок и вернула защиту на место, в главном зале раздался звон колокольчика. Эмма быстренько оттуда смылась. Но магия что-то расшалилась и она оказалась не в лесу, а как раз за теми несчастными мусорными баками! К сожалению, едва она из-за них вылезла, начали взрываться лампы и затрещали электропровода. «Бл*дский рейф!» — сердито подумала Эмма, и тут, словно по щелчку, это чудовище вылетело из-за угла. Она в последний момент успела прыгнуть обратно за баки. А когда Эмма во второй раз попыталась выйти из-за помоек, мимо пронеслись ее родители вместе с ней. То есть… с прошлой ее версией. Она же уже упоминала, что ненавидит путешествия во времени? В третий раз она все же вылезла оттуда и несколько раз бросив на себя очищающее заклятие, Эмма попыталась еще раз перенестись. Она вновь чутка промахнулась, но все же оказалась в лесу. В этот раз состряпать портал, оказалось даже легче. Но мерлинову мать за ногу! Она опять промахнулась! Причем в этот раз было все еще хуже. Эмма оказалась в Гайд-парке. В Нью-Йорке. В период, когда Сторибрук не существовал!!! Слава тапкам Мордреда, фирменная удача не оставила ее, и Эмма оказалась там, где ее «обновление» уже произошло, так что магия была при ней, но, к сожалению, ее прошлое я, вместе с Генри, только через пару дней отчалит в Англию, и только тогда можно будет высунуться, но едрёный корень, ей придется торчать здесь три месяца! Еще целых три! Но делать было нечего — пришлось ждать. Жить в квартире, которую она занимала здесь, живя с Генри, как и показываться в том районе, Эмма не могла, поэтому пришлось искать другой выход. А выход оказался прост. Квартира Нила. Та была далеко от ее прежнего места жительства, если что, ее никто и не узнает. Ей свезло и здесь, эту халупу еще никто не снял, более того, Нил, оказывается, стал более далеко смотрящим человеком и оплатил хату на год вперед, и до конца аренды осталось как раз два месяца. Ну, чуть меньше, но для Эммы и того хватит. Чтобы вновь не сойти с ума от скуки и не погрузится в уныние, Эмма устроилась на работу. Охотником за головами она вновь устроиться не могла, а вот флористом — запросто. Наконец-то, знания о садоводстве и цветах, тщательно вдолбленные в нее теткой Петуньей и профессором Спраут, пригодились. К удивлению Эммы, простая и монотонная работа ее успокаивала, и последующие месяцы она восприняла как отпуск. По крайней мере, это успокаивало ее днем, а вот ночью она — то бродила по квартире без сна ни в одном глазу, то рыдала в подушку. Кажись, печаль-тоска, как по колдуну, которого она оставила позади, так и по родным, особенно сыну, стала расти не по дням, а по часам, так как к исходу второго месяца Эмма вообще стала вся дерганая и даже работа с цветами перестала ее успокаивать. Пару раз, от волнения и нервного ожидания, когда уже Сторибрук появится, ее даже вырвало, а потом она вообще сознание потеряла прямо посреди рабочего дня! Но не это главное. Очнувшись в больнице, на нее свалилась очередная шокирующая новость. Она оказалась беременной! Двойней! А Эмма все думала, чего она в джинсы больше не влазит, да еще и так быстро стала поправляться. Причем только в районе живота, да и грудь немного увеличилась, а оказалось, что не пончики надо меньше жрать, к которым у нее внезапно появилась странная тяга, а проклинать одного колдунишку, который с одного раза, ладно, с пары раз, умудрился ее обрюхатить. Двойняшками. Но дурное дело — не хитрое, так что… Да что уж там говорить? Что уже есть, то есть. Как выяснилось, к тому моменту, когда Сторибрук должен был появится, у нее будет еще один сын и доча, от чего Эмма не знала, радоваться ей или плакать. Хотя, когда она впервые увидела своих крох на мониторе УЗИ и услышала их стук их сердечек, то делала и то, и другое. Эмма, хоть и ворчала про себя на Темного, но все же радость победила. Она ведь так долго мечтала о детях!.. Особенно в первой жизни. Там-то она с Генри все упустила, а тут такое счастье привалило. Двойное. Хотя и не вовремя. Но все же, она уже любила этих чертяк. И хотела их защитить. А главное, безопасно вернуть домой и благополучно родить. Прыгание по порталам не лучшее в этом плане решение, но и с двумя младенцами входить в портал она хотела еще меньше, поэтому придется рискнуть. К четвертому месяцу, ее пузожители стали быстро расти, и пришлось носить бесформенные свитера, чтобы никто ничего не заметил. Все-таки когда она вернется домой, будет трудновато объяснить, как за пару часов отсутствия, она умудрилась забеременеть и почему ее живот так быстро вырос. Черт, а ведь еще придется придумать отмазку! И найти новую квартиру. Не с родителями же и их собственным пучком радости в маленькой квартирке ютиться. Правда, нужно найти няню. Работать-то все равно придется, и больше, чем раньше. Алиментов-то ей не светит. Эмма знала, что ее дети остались, как бы она не хотела, чтобы было иначе, без отца. У Румпеля, которого она найдет, вернувшись домой, уже есть своя Истинная любовь, которая ему со временем родит. Их личные плоды настоящей любви. А ее дети — будут только ее. Но ничего, она сильная — справится. Ну и пусть, что подушку по ночам слезами поливает, все равно. Детей своих она уже бесконечно любит и искренне надеется, что ее любви им хватит. Быть любимой кем-то Эмма уже давно не стремилась, разве что только своим потомством, которого скоро станет больше. И все. Когда Сторибрук, наконец-то, появился, Эмма туда не решилась перемещаться, все еще помня свой полет мимо моста, как и запах помойки, за которой она оказалась, промахнувшись с местом назначения, когда уносила ноги из ломбарда Темного. Да и малыши вряд ли оценят. А она не хотела ими рисковать больше, чем нужно. Хватит того, что скоро придется сигануть в портал. На машине было дольше, зато безопаснее. Когда время, наконец, пришло, она не стала ждать и минуты, взяла машину напрокат и покатила в Сторибрук, предвкушая скорую встречу с сыном, и нервничая о том, как она ему, да и родителям, будет объяснять свою беременность. Но все же предвкушение от возвращения домой, спустя почти полгода, (боже!.. Неужели ее и впрямь не было уже почти полгода?) было самым сильным чувством в ее метущемся разуме. В этот раз взламывать лавку не пришлось. Эмма даже в город не заезжала, а отправилась в ту часть леса, откуда перемещалась в последний раз, надеясь, что палочку никто не нашел, включая дикую живность, которая могла, приняв ее за ветку, утащить волшебный артефакт для постройки гнезда, к примеру. Когда Эмма туда добралась, уже стемнело. Пришлось порядком повозиться и полазить на карачках пол пролеска с фонариком в зубах, а это с уже подросшим пузякой делать весьма трудно, прежде чем она отыскала таки палочку, которую здесь по глупости оставила. Дура. Кто бросает артефакты, которые могут помочь вернуться в прошлое, да и скорее всего не только это, посреди проклятого леса?! «Я, конечно», — иронично ответила сама себе Эмма, вспомнив, как она бросила Камень Воскрешения в Запретном лесу. Со стоном поднявшись с колен, Эмма выпрямилась, и потирая одной рукой ноющую спину, она торжествующе посмотрела на палочку в своих руках. Покрепче сжав ее в кулаке, она уже привычно воспроизвела заклятие и с молитвой всем высшим, кто ее мог слышать, что в этот раз окажется именно дома, Эмма, похлопав себя по животу, прыгнула в материализовавшийся портал.