Глаза зверя

      Алый закат заливал ярким светом главный зал дворца. У одной из стен, на возвышении, к которому вели несколько ступенек, застеленных дорогой тканью, на ворохе подушек сидел молодой мужчина. Его брови недовольно нахмурены, правая рука задумчиво поглаживает подбородок, а голос сочится ядом, когда он тихо спрашивает:       — То есть он возомнил, что знает, как я поступлю?       Человек, стоящий на коленях у первой ступеньки, заметно вздрогнул и произнес:       — Мой господин, я лишь гонец. Прошу, пощадите, — его голос сух и безжизненен, просить о милости императора все равно, что просить затяжной дождь перестать уничтожать урожай. И тот, и другой остановятся только тогда, когда на то будет их воля. — Я просто передаю чужие слова.       — Твой господин умеет читать? — губы вопрошающего искривились в злой улыбке. Он подался вперед, водопад белых волос перелился через плечо, коснулся коленей. В ушах покачнулись массивные золотые серьги — император любил роскошь. И наводить ужас на подданных. — Отвечай!       — Да, мой господин умеет читать, — гонец уже понял, что живым из дворца он не выйдет, и молился лишь об одном — умереть быстро. Но небеса не были к нему благосклонны.       — Тогда я напишу ему письмо с приказом, как следует поступить, — император встал одним тягучим движением, качнувшись вперед. Медленно пошел вдоль зала. — Семья твоего господина слишком ничтожна, чтобы сметь что-то требовать у меня. Когда мой отец объединил Три Королевства и отразил первые нападения династии Ляо тридцать лет назад, вряд ли он думал, что его вассалы будут вставлять палки в колеса его сыну. Я не могу позволить себе разрушить то, чего добился с таким трудом прошлый император. Мой долг — обеспечить процветание империи Корё любым способом, — он неслышно подошел к дрожащему человеку, все так же стоящему на коленях перед троном. Встал за его спиной, подвески на ножнах и поясе качнулись, мелодично позвякивая, когда император перекатился с пятки на носок. И еще раз. Звон эхом раздавался в пустом зале, когда вдруг двери распахнулись, с грохотом ударившись о стену. Влетевший человек торопливо упал на одно колено, поклонился:       — Мой повелитель, к вам пришел господин Ким. Прогнать?       — Который? — император неторопливо провел острием одного из колец, больше похожим на коготь, по шее несчастного гонца, что уже не смел вздохнуть лишний раз. Лезвие разрезало кожу, несколько капелек алой крови сбежали на воротник, пачкая ткань дорожной куртки.       — Тэхен, господин. Говорит, это срочно, — первое, чему учат прислугу дворца — не поднимать глаза на императора.       — Зови, — стражник метнулся прочь, спеша выполнить приказ. Его остановил щелчок пальцев.       — Забери этот мусор и проследи, чтобы его лишили языка, — гонец побледнел, потом посерел, потом просто потерял сознание. — Мне нужно, чтобы он выжил. Понятно?       — Да, мой повелитель. Я прослежу лично, — стражник взвалил тело себе на спину и тяжело пошел к выходу.        Молодой человек в богатом одеянии посторонился, выпуская их из зала. Тщательно проследив за тем, чтобы даже краем одежды не задеть выходящих, он проскользнул внутрь, молчаливо становясь за плечом императора, дожидаясь, пока на него обратят внимание.       — Что на этот раз? — вопрос был задан негромко и не поворачиваясь, уже по одному этому Тэхен безошибочно определил — повелитель в бешенстве. Что или кто его разозлило, было неважно, важно извлечь из этого выгоду.       — Мятеж на восточной границе. Готовили почти год, начать было запланировано в день вашего тридцатилетия, — Тэхен опустился на одно колено, сложил руки перед лицом. — Мои люди схватили всех злоумышлявших. Через десять дней пленников доставят в столицу для суда и казни. Желаете лично?       Император опустил голову еще ниже, сложил руки за спиной, вцепился пальцами правой в запястье левой. Коротко выдохнул сквозь сжатые зубы. Развернулся, окинул взглядом юношу перед собой. Мельком подумал о том, что династия Ким — просто кладезь талантов для империи, все трое братьев самоотверженно служили стране, искренне желая добиться ее процветания. Пусть фамилию Ким, также как и Чон, не объединяла кровь, это не было главным. Важнее было то, что у императора были люди, на которых он мог положиться — наместники, полководцы и чиновники, отобранные в раннем детстве и выросшие на его глазах. Фамилия Ким отвечала за внешнюю и внутреннюю политику страны, Чон — за военные действия. Пусть в прошлом это были безродные мальчишки, сейчас это — его верные соратники, на которых можно положиться. Вот только правосудие должно вершиться рукой императора. Даже если она уже по локоть в крови.       — Да. Как и всегда, — император прикрыл карие глаза. Он родился абсолютно светлым — белая кожа, белые волосы, и только глаза, ресницы и брови имели другой цвет. Его считали наделенным необыкновенной силой, даром свыше, способностью предсказывать будущее и подчинять людей своей воле. Так и стало со временем. — Страна должна знать, что у нее сильный правитель.       — Если мой господин позволит, — нерешительно начал Тэхен.       — Говори.       — Я приготовил подарок на день рождения господина, — Ким склонился еще ниже. — Это один из моих людей. Он красив, нежен, обучен всему, что требуется, у него совершенное тело, он очень искусен в танцах и развлечениях. Прикажете разместить в общих покоях наложников?       — Что с ним не так? — Император знал своих ближних слишком хорошо. Если Тэхен без сожалений отдает такое сокровище, отказываясь использовать как очередную наживку для добычи информации, значит, мальчик испорчен. — Он глуп?       — Нет, мой господин, — Тэхен испуганно сжался. — Просто он не говорит. Вообще ничего, он всегда молчит. Мы научили его читать и писать, чтобы общаться, он прекрасно умеет слушать, видно, что у него живой ум. Но он бесполезен как шпион, хотя я вложил в него немало времени и сил в надежде, что он все-таки заговорит. Но ему уже шестнадцать, и дальше я не вижу смысла тратить время, поэтому…       — Почему он молчит? Не может или не хочет? — император рассеянно смотрит из окна на площадь. Площадь, которую через десять дней в очередной раз должен будет залить кровью.       — Его голос в порядке, он вполне мелодично напевает ноты на уроках. Но когда пытается произнести хоть что-то, то просто ничего не получается, — Тэхен очень долго бился с этим мальчишкой, видя в нем большие возможности. Проще всего мужчины разбалтывают свои тайны в постели, вытащить информацию из размякшей после секса душонки не представляет сложности, нужно просто правильно и вовремя задавать вопросы. А уж у кого какие предпочтения, главе тайной службы все равно, важнее результат. Благодаря его борделям по всей стране у Ким Тэхена есть самая надежная сеть информаторов, какую только можно представить. На счету молодого человека за восемь лет уже больше десятка раскрытых диверсий против трона, и он гордится этим вполне заслуженно. А то, что сам начинал такой же шлюхой и первый раз переспал с мужчиной, когда ему едва исполнилось четырнадцать, ничего не значит. Главное, кто он сейчас. — Я бы не посмел предложить моему господину что-то его недостойное.       — Думаю, ты правильно поступаешь. Я одобряю ход твоих мыслей, — император был женат, имел несколько наложниц, но проводил с ними ночи только по необходимости. Гораздо больше его влекли юноши. Не зрелые мужчины вроде него самого, а чистые, нетронутые мальчики, невинно распахнутыми глазами восхищенно смотрящие на жизнь. Еще не сломленные ей. — Я не собираюсь с ним разговаривать. Посели его в моих личных комнатах. Хочу сегодня же.       — Будет сделано, мой повелитель, — Ким поднялся с колен, попятился спиной к выходу. Надо все сделать быстро.       Второй император династии Мин, наследник Великого Тхэджо, носящий имя Юнги, по прозвищу Белый Лев довольно усмехнулся, услышав за спиной стук захлопнувшейся двери. Он любил одиночество. И новые игрушки.